Мартовский ветер принес:
- запах парниковых огурцов;
- гроздья такой же редиски в мешках на снегу
- их продавцов с красными лицами на промозглом сквозняке (интересно, какая черта в жизни может заставить вот так выйти на улицу и весь день торговать зеленью/редиской/огурцами?)
- охрененно ароматное облако над хлебозаводом. Нет, это не просто сдоба, а запах только испеченного пеклеванного. (Очень давно, поджидая первую дочку, выплясывала в очереди за этими самыми огурцами и хлебом, толкаясь своим аккуратным животиком, меня пропускали, тут же отмахивала эту дивную корочку и набивала за щеки, не успевая жевать. Тоже в марте. В том марте были еще песочные пирожные-корзиночки с яблочным вареньем, с мыслью о которых я просыпалась, выползала в кулинарию, покупала одну, чтобы не поправиться сильно и тут же съедала. В этом марте среди кондитерского изобилия нет таких корзиночек. Я не та.)

Зато в этом марте есть:
- запах сохнущей земли, серой пока, топкой, без зеленинки;
- мусор вокруг, пробился, наконец. Хочется убрать.
- птичьи базары, мир звенит во всех тонах и регистрах, полифонией трелей, разных.
- желание насыщаться чем-то зеленым, молодым, фруктово-овощным.

А еще сегодня воскресенье. Прогулялась мимо любимой кирхи. Подглядела в окно. Подобрала обрывки мыслей органа. Я иногда делаю это. Бог даст, скоро схожу на его концерт. Там пообщаемся.

Такое вот настроение. Весеннее? Смятенное? А кто его знает!