красивая картинка, но по мне - фигня.
имхо.
хорошо

Бурный всплеск эмоций, который передается в танце, здесь утонул в словах, слишком абстрактных, даже для выражения метафоры: жизнь, как танец. Как по мне - мало реальности, и много размышлений. Местами красиво, но мало сравнений, которые бы сделали миниатюру яркой...

первые 4 строки - октровенно понравился звук.
вторая строфа несколько "открыточна"
третья - не знаю, кому как, но это очень попсовая рифмовка
блеск лазурности.. лебеди...
не знаю, мне слишком много лебедей в этих лебедях.
лебеди (да простит меня лебедь) - затёрты до внутреннего кончика пера, бедняги, и вот когда эту белизену классически на лазурь (ну, лазурность, потому что так выходило), радости и печали, прошедшее и настоящее, противопоставление неба и земли, птицы-воплощения.. и человека...

не знаю.
я говорила о попсовости рифм.
в целом тоже скажу про некую попсовость.
это не = однозначно плохо, это понимать каждому в завитсимости от восприятия.
извините, если что.
так уж прочиталось

Большое спасибо за отзыв.
Исправлять этот рассказ я не буду - нет смысла, но обязательно учту эти моменты в следующих.

«Где находится Край сумасшествия?.. Тот самый, от которого ты отталкиваешься, чтобы взлететь к просветлению сознания или упасть в цепкие объятия хаоса, – где он?..» - рассказ, в котором каждая фраза, вроде, обозначает одно, но и звучит настолько определенно и неопровержимо (в рамках темы), что можно цитировать все подряд.
«По следам разума» - драма ли это или мистика с драмой. Когда кто-то сходит с ума (может, от безысходности) — это плохо и трагично; когда кто-то делает это по собственному желанию — это психологично и абсурдно; когда кто-то становится жертвой чужой игры — это загадочно и отчаянно. Здесь предполагался последний вариант.
Рассказ — монолог главной героини, которая «хотела узнать свой предел».
«Я хотела узнать свой предел» - многие согласятся, звучит — многообещающе, заманчиво и дерзко. Вызов себе? Вызов читателю. Фраза предполагает долго и стремительное путешествие «по следам разума» в поисках конца безумия. И вступительная часть, названная ИГРА, должна открыть правила, предпосылки и причины того, что будет происходить и описываться в дальнейшем.
Глава «Игра» я бы сказала — рекламная: «И началась бешеная гонка по улицам разума»; «Череда сменяющих друг друга воспоминаний, обрывки мыслей…». Заманчиво вдвойне.
Как по эпиграфу - «Научи меня чувствовать мир сумасшедших...». Значит, впереди будет МИР главной героини именно на этой стадии бега по краю, череда образов, самообмана, запутанная страшной и непонятной игрой, чужой игрой с разумом.
Но об этом потом, в другой части.
Сперва вернусь ко вступлению.
Оно такое, каким должно быть: рекламно, презентабельно, надрывно.
Взять хотя бы отступления в риторических вопросах, обращениях героини к самой себе: «Надолго ли тебя хватит?»; «Смотри, не поскользнись» - создается циничный образ (а как иначе), рисковый, когда человек смеется в лицо своему безумию.
Стоит отметить анафору, которая прописывается некие этапы, начинающиеся с фразы - «Можно было...». Что ж «можно», а случилось иначе.
Прежде чем начать побег по сценам безумия, надо описать режиссера.
Это он — обязательно с большой буквы. И тут возникает вопрос: говорит ли героиня с собой или действительно есть определенная сила, которая питается человеческим разумом, что подчеркивается автором и является основной мыслью произведения.
Сцена номер один: «едва заметный переулок», тупик, и героиню заманили туда, чтобы причинить боль. Чем и как — остается за кадром. Видно лишь следствие — в больнице.
«Белый пол. Белые стены. Белый потолок, к которому на проводе подвешено маленькое солнце» - типичный образ. Признаться, хотелось, чтобы тут обошлось без «людей в халатах» и таблеток. Сразу же возникает вопрос: вдруг героине все привиделось. Хотя что именно привиделось, если первый эпизод, где были удар и боль, оборван (на самом интересном месте).
«Щас глюки придут, я с ними поболтаю, анекдотики потравим… Потом придет медсестра» - приходит медсестра. Она — повод для того, чтобы героиня показала свой цинизм. Но шде же глюки, ищем.
Сцена три: «Тишина. Пустота. Вечность?»; «Бог мой, это же Край! Но – почему так быстро и легко?..» - да, ей всего лишь сделали укол, и произведение сразу подходит к кульминации.
Без обещанных видений, скитаний по безумию, образов и прочего.
И что у нас в кульминации — диалог неизвестно где и неизвестно с кем, названным «ОН». в рассказе не дается описание главного врага, и даже героини, и даже местности, на фоне которой происходит смена событий.
Структура рассказа — внутренний монолог, постоянно обещающий какие-то приключения и страхи, но опять же автор обходится словами, общими фразами о том, что было плохо, а как оно было — упущено.
Пример:
«Ага… особая пытка… especially for me. Я фигеть»
«Ты хотела помнить обо мне и обо всем, что с тобой было в моем мире?»
И читателям, несомненно, хотелось очень знать — что было в мире таинственного игрока, какую особую пытку пережила. Но впереди еще две часть рассказа, и что-то обязательно будет.
Хотелось упомянуть о главной героине. Кто она? Ее не видно. Она потеряна в общих фразах о сумасшествии, в эмоциях, кои свойственны человеку в определенных ситуациях. Еще героиня, по всей видимости, любит поговорить, сама с собой, но опять же, как-то поверхностно.
«И тут мне под руку попалась ты. Такая гордая и непокорная» - взять такое заявление. А где же доказательства: прошлое главной героини или поведение других жертв в похожих ситуациях, чтобы можно оценить ее гордость, твердый характер.
И вот — переход ко второй главе с заманчивым названием «Исповедь»
Сцена номер один (вторая глава): «Красиво звучит: "экспресс-доставка человеческого разума", как Вы считаете?..» - и правда, звучит не только красиво, но и жестоко. Как и надо было автору.
«Ты приведешь ко мне другого; Искать – это убивать. ОН не предупредил меня, что люди не выдержат… такого…» - вот об этом должна была рассказывать вторая глава.
Что же видно, вместо обещанной череды жертв; ужасающих картин охоты и смертей:
«Да, я выворачивала наизнанку их разум.
Да, я отправляла их в пасть смерти»
Автор снова обходится ссылками, подразумевая жестокость и хладнокровие героини, вынужденное, конечно. Потом приводится несколько пример поломанных судеб. Конечно, взяты самые яркие примеры: предотвращенное убийство беременной; коляска ребенка в пропасти и маньяк, который умер раньше срока. Создаются намеки на исповедь — иллюзорный или реальный святой отец, который слушает ее историю. Но в истории нет деталей, есть ЧТО, но нет КАК. А ведь гораздо эффектнее увидеть происходившее с ней, а не пересказанное словами, без прорисовки деталей.
Сцена номер два: обещанный разговоры со случайными людьми, потому что «Люди меня сторонятся. Даже родственники и друзья» - утверждение, а в чем оно проявлялось.
Впрочем, из двух диалогов так и хлещет «уникальность» главной героини. На фоне обычного трепа с хиппи (человеком номер один) выглядит ярко такой вот эпизод:
«- Стой!!! – вскочить с поребрика и вцепиться в воротник его рубашки. – Это… это ТЫ?!
- Ты чего? – недоумение. – Ненормальная… Отпусти…
- Только одно слово… Ну пожалуйста… Это ТЫ? Да или нет?..
- Чего ты заладила?.. Я тебя первый раз вижу»
Психологично и показательно, не то, что обещания, а жизненно и очень убедительно. Сразу прорисовывается нужная картинка: странная девушка и изумленный, добродушный паренек.
«Я еще долго потом от этого хиппи бегала. ОН постоянно делал так, чтобы наши пути пересекались» - звучит намек на то, что не зря случилась эта встреча. И странно, в принципе, что героиня-охотница на разум (поневоле) не воспользовалась его доверчивостью...
Сцена третья — в библиотеке. Пропустив рассуждения о ценности литературы, сразу переходим ко встрече с девочкой. «Девчонка с косичками и маленьким рюкзачком» - наивный, часто используемый образ, как в литературе ужасов, так и в психоделике. Она оказывается проводником ЕГО в этот мир, чего и следовало ждать из столь насыщенного перепадами диалога.
«Богам все равно, что с нами будет, а ЕМУ нет» - после краткого, но очень философского разговора появляется следующая реплика-зацепка. А что если ОН — это дьявол.
И так, практически случайно, еще один дьявольский поступок — смерть священника, и героиня говорит с остывшим телом.
Третья глава - «Возвращение»:
«Тишина. Пустота. Вечность» - возврат к исходной точке путешествия, о котором говорят лишь воспоминания. Героиня замечает, что ничего не изменилась -а ведь она права.
Развязка такова: она пользуется наивностью и чувствами «хиппи» и отдает его на съедение своему мучителю, взамен получая свободу.
Но возвращается туда, откуда все началось — кольцеваая структура сюжета, что видно из названия - «ступая по следам разума».
«- Что ты делаешь?! Люди же смотрят! Совсем спятила, да?» - и опять, по привычке автора, что-то самое интересное остается за кадром. Титры. Конец рассказа.
В обобщении: традиционная идея безумия и внутреннего голоса подается здесь через идею о неком существе (под кодовым названием ОН), которое питается людским безумием. Монологическая структура рассказа, конечно, лишает читателя описательности, возможности увидеть и поверить. Потому рассказ похож на сюжетный поток сознания — без картин — сплошные мысли о том, как было.
По прочтению возникает несколько вопросов:
если у НЕГО была девочка-проводник, то зачем ЕМУ понадобилась главная героиня для поиска жертв?
каким образом героиня исполняла данную миссию и почему у нее случались ошибки?
почему, совершая его задание, ведущее к безумию жертв, она косвенно спасала другие жизни?
В конце есть ощущение того, что это лишь одна сторона истории, а вторая — жизненная или реалистичная, спрятала или еще не дописана.
Рассказ — сплошной нерв, но для погружения в обещанный мир безумия все же не хватило образности и описаний, потому многие переживания героини кажутся голословными.