Однажды тихой ночью летней над берегом морским
Летала в лунном мягком свете, как райский серафим,
Потерянная кем-то песня (ей даже в нотах было тесно),
Но зов её глушил прибой о скалы бьющейся волной.

Застыла вдруг стеной волна послушать сказочные трели,
Как на поверхность всплыл со дна, лишённый голоса и тела,
Её возлюбленный из снов, начавший разговор без слов,
Боясь, что новое виденье окажется обманом, тенью.

«Тебя я ждал, считал минуты, часы, недели месяца,
Так долго, что в сознанье мутным стал образ милого лица.
Я вспоминаю часто вечер единственной последней встречи,
Когда остановился мир, когда мы не были людьми,

А спящим чувством, тонкой нитью натянутой и лопнувшей струны,
По жилам ртутью разъедающим разлитым настоям страха, боли и вины.
Мы были одичавшим одиночеством, которое нас выскребало дочиста,
Но несколько с тобой мгновений мне вечность с лёгкостью заменят»

«Так почему мы не сумели друг друга удержать тогда,
Когда судьбой меж нами мелом была проведена черта?
Теперь под мерный шум прибоя ты снова ожил, но не стоит
Нам забывать, что только час в распоряжении у нас.

Потому давай каждой секундой
Дорожить как единственно данной,
Как священным таинственным чудом,
Как бесценным подарком прощальным»