Литературный Клуб, †Хелли†, Лента отзывов на произведения

«Жестокая правда жизни (я - ничто)». Первая ассоциация – дневниковая запись подростка.
Очередной рассказ про невезучее, закомплексованное, непризнанное обществом создание.
«Люди говорят, что жизнь- это череда черных и белых полос. Так почему моя жизнь состоит только из черных?» - довольно часто употребляемое выражение, не вызывающее ни сочувствия, ни жалости.
«Мне никогда не везет: ни разу в жизни, ни по малейшему поводу» - сбито время. В данном случае было бы лучше использовать фразу «мне никогда не везло».
А далее по тексту рисуется любопытная картинка. Не сразу удается уловить, что хотел сказать автор. «Это неправда, это глупая ложь для красавчиков типа Джастина Тимберлейка и Димы Билана» Интересно, в чем же заключается эта ложь для них? Далее, когда более-менее вникаешь в суть, понимаешь, что сравнение подобранно жизненное, ибо довольно значительная часть женского населения действительно считает вышеупомянутых – идеалами мужской красоты. Но сравнение это – слишком громкое, и сразу же указывает на то, что красавчиками могут считаться исключительно звезды эстрады, хотя это определенно не так. Лучше было бы припомнить какого-нибудь стильно одетого парня из соседнего двора, за которым увиваются девушки. Это было бы более близко. Чувствуется зависть героя к добившимся успеха людям. «А я совсем не такой». Конечно, не такой. «Не таких» еще толпы ходят по улицам, но особо по этому поводу никто не переживает.
«Я несчастный, у которого никогда, ни при каких обстоятельствах не будет девушки, или как вы (простые, счастливые) люди это называете» - что «это»? Девушка? С таким отношением – конечно никогда не будет. «Простые, счастливые» – неоправданное обобщение. Сквозит зависть, герой слишком уверен в том, что он – самый несчастный в этом мире и все те, кто не он – счастливы.
«Но давайте я расскажу вам одну единственную правду: я - уродливый калека». Странное обращение к читателям. А если скажут – «А не давайте?» а герой все-таки рассказал…
И вот оно – описание. Читается с внутренним содроганием и перекошенным лицом. Невольно задумываешься – а может ли вообще такое быть? Знакомые медики пожимают плечами – ни разу с таким не сталкивались. У автора богатая фантазия.
«Грудь слишком широкая, а рёбра выпирают настолько, что кажется у меня настоящая женская грудь» - грудь таки кажется. Лучше было бы повторить «что» - «что кажется, что у меня…», дабы предложение стало более согласованным.
Мать героя от ужаса тут же мысленно проработала три варианта различной степени тяжести. «…Просто убить как простую бездомную собаку» - повтор однокоренных слов «просто - простую» и недоумение – мать не видела ничего плохого в том, чтобы убить бездомную собаку? Милая женщина…
Но даже после таких мыслей мать растила героя и даже сама стала изгоем в обществе. Где же нашлось такое общество? «Жестоко смеялись и потешались» - странно, сколько не видела калек на улицах – ни разу не замечала, чтобы над ними смеялись и потешались.
«Когда она умерла с ней был только я, она больше никому была не нужна» - некрасиво построенное двойное отрицание. Лучше было бы если – «она никому не была нужна».
Итак, мать умерла и герой благодарен богу за то, что он сжалился над ней. После этого хозяин квартиры выгнал героя на улицу, где --
«…все люди, которые видели меня в страхи избивали меня со страшными не человеческими криками. Каждый боясь за свою жизнь, за жизнь своих родственников бил меня, вымещая на мне свои беды, обиды и грехи». Неадекватное общество. Воображение рисует странную картинку: почтенная женщина лет пятидесяти в строгом деловом костюме шла с работы домой и, внезапно, увидев героя, кидалась его избивать да еще и издавая несвойственные звуки… Подобное зверство свойственно, возможно, подросткам, представителям некоторых субкультур. Но ведь автор дает вполне конкретное обобщение – «все люди, которые видели меня». Будь то пятилетняя девочка-одуванчик с воздушным шариком, идущая за ручку с папой из парка, или пенсионерка с костылём – все… Не верится. Даже в нашем несправедливом мире людям свойственна жалость. Они бы проходили мимо, возможно, морщась от отвращения, но – не бросаясь на бедного, и без того измученного жизнью, калеку.
«Только когда пришла пора всем расходиться по домам, меня оставили одного лежать на холодной улице один на один со своей болью» - обожемой. Оказывается, население города живет по общему распорядку. Толпа добропорядочных граждан разных возрастов, полов и социальных групп избивала калеку, издавая нечеловеческие крики, внезапно кто-то посмотрел на часы и оповестил остальных, что, оказывается, пора домой. Все тут же собрались и ретировались, моментально забыв об увиденном и сделанном. Опять таки не верится.
После всего этого герой нашел себе новое место жительства – там, где никто его не увидит - в углу, за мусоркой.
«Я не видел ласки, я не видел чувств. А знаете почему? Потому что их нет. Люди – это лицемерные животные, которые улыбаются и придумывают чувства, эмоции, жизнь для себя и себе подобным. А на самом деле, ничего этого нет» - вновь странные обобщения. «Стоит им увидеть кого-то слабее и страшнее себя, как в них просыпаЮтся животные страхи и инстинкты. Они начинают бить, смеяться, показывать пальцем, причиняя этим физическую и душевную боль, при этом не убивая, а просто заставляя меня и таких как я мучиться, но не умирать» - для нас (простых, счастливых) людей вновь ни слова правды. Стоит даже напрячь фантазию и посмотреть на мир со стороны героя. Ему пришлось забиться в угол и та кучка людей – психически неуравновешенных – пожалуй, и стала для него целым миром, отчего и появляются все обобщения. А с точки зрения читателей? Читатель удивленно приподнимает бровь и пытается припомнить хотя бы один такой случай – хотя бы увиденный им лично, когда люди смеются над калекой, бьют его и показывают пальцем. Не припоминается. И оттого – в написанное не верится.
В тексте автор довольно часто использует форму монолога с обращением к читателям, к богу.
«Хватит болтать. Это был не просто монолог на тему моей жизни. Это – молитва, которую я адресую богу. Я понимаю, ты слишком занят, я не Веню тебя. Но так как ты слишком занят, чтобы обратить внимание на меня, я сам стану на миг богом и выполню твою работу: убью себя. Но сначала, почему ты заставил меня жить?» Вопрос: кто такой Веня? J Герой спрашивает бога, сам же оправдывает его и тут же предъявляет претензии. «Почему ты не убил меня ещё в утробе?»
И вот оно – окончание мучений. Герой расцарапал себе вены осколком битой бутылки и воткнул себе в горло старый ржавый гвоздь. И на пороге, казалось бы, смерти к нему приходит прозрение. Он понял, для чего пришел в этот мир именно таким. Чтобы узнать всю жестокость человечества, ее причины. Он убежден, что бог выбрал его приемником. Приемником? Бог собрался в отставку?..
Далее идет череда философских мыслей и громких, пафосных фраз, вызванных, очевидно, большой потерей крови. Звучат жуткие угрозы в адрес простых людей: «вы – слабые животные, нуждающиеся в лживых чувствах. Но помните, что боль вернётся. Боль в конце концов приведёт вас к исполнению заветнейшей мечтЫ – смерти!»
И вот обрадованный тому, что понял свое предназначение калека замечает, что еще не умер. Читатель подергивает плечами и – не верит. После всего того, что калека с собой сделал – он выживет? На помойке? Без помощи?
И совершенно непонятный финал – «Неужели я выживу? Неужели я ошибся?!…»
То ли выжил, то ли нет… Неужели он НЕ ошибся? Неужели он действительно – преемник бога?
И все бы ничего – автор этаким постскриптумом отметил после текста – Наверняка реальные события. Реальные? Складывая мозайку из отрывков, в которые верится крайне смутно, перемешивая их с теми, в которые не верится вовсе – слово «реальность» не составляется никак. Несколькими словами: неадекватное общество, калека, коего еще не видала медицина, который таки может выжить после смертельных ранений, уверенный, что должен стать приемником бога…
Не верится. Никак.
В целом язык повествования хороший. Но - много опечаток и недоработок. Автору стоит внимательнее просматривать тексты перед публикацией, перечитывать, кое-где перестраивать. Неплохое впечатление от текста таки могло бы остаться, если бы еще не целая уйма пафосных штампов, да еще и собранных в кучу несколькими абзацами.
И плюс ко всему - сложно воспринять и прочувствовать текст, когда не веришь ни одному слову.
Хочется узнать - что же натолкнуло автора попытаться развить именно такую, довольно болезненную тему? Именно попытаться, ибо нельзя сказать, что она раскрыта.