костлявым панцирем воткнулся мёртвый штиль
в полуразрушенный печальный замок,
который погибает в сотнях миль
небытия,
где, может быть, и я
в границах жёстких рамок
не существую - прозябая без неё,
на столике моём - забытое вино,
прокисло сорок дней назад.
не на поминках, нет,
на погребении
утраченных видений,
в которых лишь она
в потоке моих личных приведений
приходит тихим сумраком в пустой закат
и я себе диктую откровенье,
что мог бы ей сказать
в тот час и в ту минуту,
когда ТЫ уходила.
ну что ж, я рад,
что до конца распутан
смертельный узел недоверий.
я получаю детский мат
и предвкушаю (смеясь от боли)
необратимую потерю...

Apriori,
не согреешь меня в своих злых подозреньях.
да и это не нужно - я расстаял в твоих
чёрно-белых забытых полосках.
жаль, что я не отведал
бледно-лунных печеньев,
и некчемностью стал петербургский собачий стих.
и котлеты остыли, и кофе горчить перестал,
превратившись за ночь в бодягу или помои.
а меня ожидает промокший Обводный вокзал
и разбитый автобус, в котором напару с тоскою
я еду в уже надоевший астрал...
а ты там на Варшавской, уютно,
возле камина,
теребишь полосатую шкурку кота.
и фонарь, что в окно тебе светит -
силуэт исполина -
тёмным сумраком бьёт, как слепая звезда...

флуд - это ни о чём, а здесь - более, чем о чём.
Тигрррь - это тот малыш с фотки твоего профиля?

Apriori, у тебя в самом деле есть настоящий камин?

Apriori, я не знаю, что и сказать. Для облезлого пса - это слишком много, "а для графа Де ля Фер это слишком мало" (с).
Ты очень милый Солнечный Зайчик.

ManZoo, исправлено. Большинством голосов, один из которых - мой.

Apriori,
ниоткуда вернулся, ниоткуда вошёл и - ушёл в никуда.
не вернусь. и не впомнишь, что вернулся - не я.
это было не так. я уже запакован во льда
серой талой зимой Петербурга.
и куда унесёт моё тело Нева -
не поймёшь даже ты. никогда.
я - забытый никчемный твой "друг",
или я поспешил со своим назначеньем?
или ты принимаешь меня без меня?
знаешь что? теперь не имеет значенья,
я останусь во мгле прибрежных "канав" -
где лежат гранитные плиты.
я теперь ухожу, "ненужностью" став
с надеждой, что ты - не убита.

Apriori, мне не угнаться за тобой. тем более - Питер почти не знаю.
Ambidexter, собаку (бродячую) видел позавчера, она очень легко пересекала мост Обводного, рыжая такая, чисто петербуржская. Вот она и навеяла...

Ambidexter,
Русский язык - Бесплатная справочная служба русского языка онлайн: вопросы и ...
Правильно: петербургский и петербуржский (оба варианта написания верны); выборгский .
Спасибо, что вызвали у меня сомнения. Очень люблю русский язык, а вот написание - "петербуржский" мне больше нравится, тем более, что оба варианта правила "прощают". С ув. Скиф.

невидимкой тащусь в нежилые кварталы -
там нет никого. пустота.
там темно. там разбитые скалы
притаившихся тёмных зданий -
жуёт неслышно... непостижимо... слепота.
глухие удары капель бетонных дождей
принимает Нева.
я не с ней. я - о ней.
тени сонных прохожих испуганно жмутся
к равнодушным домам. на Покрова
снег расстаявший выпал. теперь мертва.
в саване белом река.
только тело её скребётся неслышно
о корочку льда.
я рисовать не умею, особенно ту,
которая дышит.
которая курит свои сигареты,
"слимс лайт"
которая кофе глотает, не разбавляя водой -
лишь слезами.
я, лапы снимая, взлетаю выше,
виляя облезлым хвостом.
мой лай
утонул во встречах забытых.
не с тобой.
я теперь без блох. я туманом умытый
в высоте над весной,
которая вышла вчера на перрон
Варшавского
и сразу ушла в подворотный притон.
мои крылья не выросли - всё на потом.
только это "потом" будет завтра.
не с нами...

pro, жаль, что Вы не поняли меня в этом стихотворении. Наоборот, я свергнут Питером, я потерял себя в Нём, но я - обрёл себя. И то, что я увидел, не выразить ни в каких стихах. Нужно просто быть в Нём.
Спасибо за отзыв, pro.

я всегда улыбаюсь во мраке дождей,
я ловлю их усталые капли,
что ложатся в незнанье замученных дней,
в город вечных невысохших луж,
и стоят в них, как мёртвые цапли -
одинокие люди в ожиданьи трамвая
в цепкой хватке жесткоких стуж.
я бреду, я не пёс, я не знаю
ни тебя, ни себя, никого.
ты решила, что я был в поисках рая,
ты - ошиблась - я нашёл, наконец-то, Его!
я увидел тебя и твой город,
я погиб в нём, но я стал - никто.
что же больше желать - я расколот
на незримые части тобой.
я убит ощущеньем пустот
что таятся в любой подворотне,
но ты любишь Его, и он - твой
весь залитый дождями, сырой и потный.
ты меня не поймёшь - я ведь тоже запал на Него,
но мы - разные, ты себя видишь в Нём,
я - теряю себя, и я в этом - себя обрёл,
разве можно гулять вечерами вдвоём,
если ты не увидишь меня, я - ушёл...

я уже не бегу. я стою изваяньем на Невском.
монолитом застывших и старых скульптур.
я уже никогда не найду в этом городе тесном
перечитанный ритм сырых партитур,
неозвученных старыми скрипками ветра,
залетевшего вихрем в разбуженный стиль
полупьяных,раненых временем зданий.
я лишь пёс, одичавший, ненужный, побитый,
в рваной шкуре, изъеденной стаей блох.
я уже заражён петербуржской проказой -
стать никем, на прощание -
связан и вымыт
рассеянной пылью дождей. всё равно вместо ног
я обую свои перебитые лапы
я войду в ЭТИ улицы старым смердящим псом.
ты уже отвернёшся. и твои цветные эстампы
разукрасишь не ты. а твой город - безжалостный Бог -
пусть и тусклыми красками -
твоими любимыми -
в твоих самых лучших тонах -
грязно-серых.
но ты видишь Его не в безликих тающих масках,
а в цветных ослепительных радужных снах...
только вот почему-то
всегда
они - чёрно-белые…

я не приеду. я брожу, истощен
болезнью бесперебойного стука
дыханья.
я в свете старинных икон
в молитвах, в которых нет звука,
произношу крик изгнанья
себя.
не слышишь. пытаешься биться о камни
сырого безликого города,
где пёс стал уличным идолом,
которого ты приручаешь. напрасно.
он не боится смертельного голода,
и не берёт у тебя котлету.
твой излом... ты больна. слезами.
потухших в сырости фонарей.
ты уверена, что неопасно
разбивать их
и остаться без света
быть неузнанной мною
и жить без ответа,
ловя в полутёмных
водах Невы
раскроенный блик -
своё отражение.

очень красиво... грустно...