Красота? Вот, хотя бы так, кинестетически. Это как стоять посреди пустой улицы ночью, пропитанной перегаром, а вокруг тебя плотным кольцом разномастные девианты с разнообразными бензопилами, молоточками отбойными, топориками и прочими атрибутами "веселых и находчивых".Какие-то неврозы, как мушки под кожей, перепархивают по всему телу, грудь сдавливает, болит, виски сладко штробит эпилептоидная тупая бритва. Постоянный контроль за своим телом: ногами, головой, шеей. За всем ведь надо следить, потому что все становится "нетвоим"! Ты где-то присутствуешь, далеко, на задних рядах документальных кадров автобиографии. А тело все хуже слышит, что конкретно ты от него хочешь, потому что оно тоже "борется за свои права", тоже желает быть самостоятельным и самодостаточным. И не зависеть от моих прихотей. «Может быть я не хочу тебя в моих машинистах, может мне больше другой нраица!» И тут-то понимаешь, что кто-то Другой, этот бестактный оккупант, действительно плавно узурпирует пространство, ранее принадлежащее по праву только тебе и доступное только тебе, постепенно вытесняет тебя, отрезая проводкИ контактов со своим телом. Ты чувствуешь его уже не как себя самого, а как синтетику отяжелевшего от моря дайверского комбинезона. Возможно, я даже смогу вылезать из тела когда-нибудь… И так же, как Она вклиниваться в чужие нервные. Может быть, комплексами или тревогой: «не восстанавливаются». Вот это было бы вообще…смешно:)

Это как перманентный самоанализ. Анализ ВСЕГО. Каждого миллиметра передвижения сигнала из мозга в палец, чтоб тот отреагировал и подал хотя бы малейшие признаки наличия связи с твоим центром самоуправления. Каждой ноты своих же слов. Как нужно повысить голос и насколько, куда добавить давления, где, наоборот, ослабить, чтобы вышла та или иная интонация. Видишь все процессы мозга. Всю их замороченность и то, сколько усилия надо приложить одному сигналу, чтобы тот непременно дошел до назначенного пункта. И треклятые слова. Я не могу вспомнить их значения. Запоминаю какие-то мудрёные, воинственно настроенные, терминологии, неологизмы, разномастные образные сентенции пугающего содержания…. А все настоящее, теплое, живое и вибрирующее дыханием – где оно? Измято, истоптано. Или вовсе уже пеплом осыпалось по совковым кастрюлинам громоздких школьных повариц. И буйство юности в венах. Тоже спалили, вдогонку с беглым молоком. Распростерлось копотью на потолке. Бездушные облака гари – мои миры. Надышалась, теперь уже и дожди по дому моросят, и любовь с равнодушием несуществующего и несущественного – одно целое Ничего. Только лимонная горечь беспечной безысходности под языком. Паническая красота.