МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

Глава 1

Страшная гримаса исказила лицо римского воина, когда меч Коррэя вонзился в его грудь. Едва успев вытянуть меч, Коррэй сразу же отразил удар другого легионера, от чего потерял равновесие и упал на одно колено, в таком положении он умудрился одним движением ударить римлянина по ноге, отчего тот рухнул на колени, другим воткнуть меч в глотку противника.

Отовсюду слышались лязг железа, крики, стоны, проклятия на разных языках, пот заливал глаза, всё смешалось в одну сплошную людскую массу. Коррэй споткнулся о чье-то тело и упал, сверху на него навалилось несколько римлян, Коррэй стал задыхаться, кричать, дёргать изо всех сил руками и ногами, стараясь сбросить тяжелый груз – и проснулся, мокрый от пота и тяжело дышащий.

Такие кошмары вот уже несколько месяцев стали для него обычным явлением. С тех пор как его пленили и продали в рабство. Коррэй стал «говорящим орудием труда » на вилле сенатора Валерия Луция Семптимия – богатого аристократа из древнего плебейского рода Семптимиев.

Коррэй привстал и осмотрелся: в небольшой полуподвальной комнате находилось около 20 таких же рабов, которые спали вперемежку на соломе.

- Вот уже и солнце встаёт;- подумал Коррэй, протирая слипшиеся ото сна веки.

Сквозь редкие щели в дверях было видно, что над ещё тёмной, затихшей землёй, полукругом вставал желтый ореол восходящего светила, оживляя и раскрашивая своими лучами небо, постепенно спускаясь, всё ниже, задевая верхушки деревьев.

Вилла сенатора постепенно просыпалась – повара разжигали огонь в печах для приготовления завтрака, пастухи готовились выводить скотину на пастбища, надсмотрщики выгоняли рабов на работу.

На вилле по подсчётам Коррэя, было около 40 рабов: 10 выполняли функции по обслуживанию виллы и её обитателей (работали на кухне, стирали, убирали, носили, подавали и т.п.), остальные предназначались для сельскохозяйственных работ (обрабатывали землю, пасли и ухаживали за скотиной, выполняли всякую другую тяжелую работу).

Загремевшая на дверях цепь прервала мерное течение мыслей Коррэя и в образовавшийся проём шагнула фигура надсмотрщика Хава.

- Вставайте отбросы, пора работать, - заорал Хав. В прошлом этот огромный фракиец был рабом, но за оказанную хозяину услугу большой важности (он сообщил о готовящемся побеге нескольких рабов), был выделен из общей массы и поставлен надсмотрщиком, а после нескольких лет усердной работы на этом посту и вовсе освобождён.

- Поднимайте ваши тощие задницы и выходите на улицу! Хватит валяться, а то останетесь без завтрака!, - орал Хав, сопровождая свою речь для большей ефективности пинками по спинам тех кто на его взгляд долго валялся.

Когда все рабы вышли, надсмотрщик закрыл двери и велел идти завтракать. Завтрак раба состоял из жидкой ячменной каши, в которой было больше воды чем ячменя и небольшой лепёшки, определить состав которой не представлялось возможным.

Взяв необходимые инструменты, рабы двинулись к полю площадью около 20 югеров (5 га) на котором планировалось посадить ячмень. Проделывали всё это рабы молча, так как лишние не относящиеся к работе разговоры не поощрялись Хавом и другими надсмотрщиками. На поле , получив распоряжения надсмотрщиков, рабы принялись за работу. Пятеро запрягли лошадей и принялись небольшими участками пахать землю, остальные мотыгами разбивали крупные грудки земли, вспушивали землю, убирали камни и корни, изредка перебрасываясь словечками.

В такие минуты Коррэй старался отвлечься от тяжелой механической работы и вспоминал свой родной дом, детство, юность и те события, благодаря которым он стал рабом.

Коррэй родился двадцать одну зиму назад в небольшой гальськой деревушке Ренея. Отец и мать Коррэя принадлежали к членам клана Вольса племени гельветов. Земли гельветов располагались на юго-востоке Галии и ограничивались с запада и востока рекой Родан, с востока рекой Ренус, а с севера землями соседнего племени севанов. За Роданом дальше на юг простирались земли огромной Римской республики, за Ренусом находились такие же огромные и неизведанные земли германских племён, одним из которых были реты, которые проживали в непосредственной близости к гельветам и как следствие многие кланы этих племён были связаны многочисленными родственными узами.

Рос Коррэй смышленым и сильным ребёнком, кроме него в семье было ещё четверо братьев и две сестры. Природа не обделила Коррэя – он был чуть выше среднего роста, широкоплечий, с сильными и длинными руками на которых громоздились тугие узлы мышц. Грязно-светлые волосы спадали буйной массой до самых плеч, голубые глаза и немного приплюснутый нос гармонично сочетались с тонкими губами.

Благодаря урокам отца и старших братьев, Коррэй вырос умелым охотником и сильным воином, в совершенстве владея мечом, копьём и дубиной, а в меткости при стрельбе из лука ему и вовсе не было равных среди всех мужчин деревни.

Род Вольса был немногочисленным и небогатым, а семья Коррэя и вовсе бедной. Отец с утра до вечера обрабатывал своё поле, нанимался к другим, более богатым соплеменникам на работу, охотился, ловил рыбу. Но большую часть доходов приходилось отдавать в счёт погашения долгов, а оставшейся части едва хватало на пропитание, поэтому зимой снова приходилось брать в долг, и этот замкнутый круг продолжался снова из года в год.

Одним из самых ярких детских воспоминаний Коррэя было о возвращении в родную деревню Унса – двоюродного брата отца по материнской линии. Несколько месяцев назад Унс ушел на войну (как позже узнал Коррэй несколько гальських племён, объединившись, напали на пограничные римские земли), и теперь вернулся домой с богатой добычей, одетый в дорогие римские одежды, с туго набитым кошельком. Маленькому мальчику Коррэю, своему дальнему родственнику, Унс великодушно подарил перо диковинной птицы. Перо было большим и длинным, ярко раскрашенным и вызвало бурю зависти всех сверстников мальчишки.

- Папа, а почему ты не пойдешь на войну? Я уверен, что ты принес бы больше добычи, чем Унс. Мы никогда бы не голодали. – задал Коррэй наивный детский вопрос.

- Потому, что Унсу повезло. Римляне не были готовы к обороне, но теперь они будут начеку. Из следующего похода на римлян многие воины не вернутся. Если среди них окажусь и я, то кто будет заботится о вас? – ответил отец. Но Коррэй не верил, что отца могут убить, ведь для него он был самый сильный, ловкий и умелый, это он убьёт всех врагов и захватит много добычи.

Коррэй мимовольно улыбнулся, вспоминая свои наивные детские мысли и переживания.

- Когда я вырасту, и стану великим воином – я буду приносить много добычи, и мы никогда не будем голодать, - говорил Коррэй отцу, который только улыбался, гладя сына по голове.

Зимы сменяли одна другую, Коррэй вырос и стал полноправным воином своего племени. Женился, взяв в жоны девушку из соседнего племени аллоброгов, по имени Герма. Прошло ещё несколько лет, и у Гермы родилась дочь, второго ребёнка Герма носила под сердцем, и все надеялись, что это будет сын. Как однажды в конце лета к гельветам явились послы аллоброгов, принеся дурные вести. Многие земли их племени захватили пришельцы с юга – римляне. Они захватывают города и деревни, сжигают и вырубывают священные рощи, грабят и убивают галлов. Тех из них кто выжил, превращают в рабов или заставляют платить дань. Аллоброги собирают всех воинов своих кланов для отражения нападения, и предлагают гельветам присоединится к ним.

Кланы посовещались и решили помочь аллоброгам, рассудив, что захватив земли соседей римляне возьмутся за их города и сёла. Решено было направить на помощи соседям две тысячи воинов.

- Это наш шанс покончить с бедностью, - сказал Коррэй Герме, - я пойду воевать.

- А что же мне делать одной с ребёнком? – в слезах спрашивала Герма, - мне скоро рожать, кто обо мне позаботится? А если с тобой что-нибудь случится? Что мне и детям тогда делать? Ты об этом подумал?

- Именно о вас я и думаю! Хватит нам как мой отец жить впроголодь и работать на других. Я не хочу больше так жить, чтобы мои дети прозябали в бедности! Вот увидишь, я вернусь с богатой добычей, и нам хватит на всю жизнь. Сколько жена не плакала, и не умоляла Коррэя остаться, он был несокрушим.

Через три дня, простившись с женой и родными, одев доспехи из кожи и шлем с двумя кривыми рогами, взяв боевой топор, Коррэй вместе с другими воинами двинулся в путь.

Встретившись через 10 дней с основными силами аллоброгов, вожди племён собрались на совет. Но на совете из-за своей надменности и не желания прислушиваться к чужим советам единого решения касающегося будущего похода так и не приняли. Аллоброги предлагали напасть на римский лагерь, который находился в нескольких днях пути. Гельветы же хотели сначала напасть на город Лугдунум (а за одно и поживится богатой добычей), а уже потом браться за основные силы римлян в укреплённом лагере. В итоге решили воевать отдельно.

На следующий день отряды галлов по лесным дорогам двинулись каждый в свою сторону. Через пять дней гельветы подошли к Лугдунуму – большому по гальським меркам городу, обнесённому стеной из частокола, рвом и валом. Вожди решили подождать, присмотреться, отправить разведчиков в город, найти уязвимую точку и тогда идти на штурм. Но не прошло и двух дней, как рано утром дальние дозорные подали весть о том, что по дороге к городу движется римский легион. Галлы оказались между городом и приближающимся римским войском. Отступать было некуда, и избежать боя было невозможно. Впоследствии Коррэй узнал, что атака аллоброгов на римский лагерь провалилась. Воины галлов выдохлись штурмуя укрепления лагеря, тем временем неожиданно вышедшая из лагеря конница римлян ударила в тыл наступающим, а пешие воины довершили разгром. Допросив пленных и узнав о планах гельветов, римляне решили упредить их.

Смяв без особых усилий неровную переднюю линию галлов, воины римского легиона, превосходившие численностью и умением гельветов, перебили чуть ли не половину отряда, пленив остальных. Среди пленных оказался и Коррэй. Во время схватки с легионером на него налетел всадник, от удара Коррэй потерял сознание, и римляне сочли его убитым. После окончания боя галл очнулся и сразу же попал в руки римлян.

Всех захваченных во время похода пленников римляне доставили в портовый город на юге Галлии Нарбо-Марциус, который являлся центром римской провинции Нарбонская Галлия. В порту всех пленников ( около 500 человек) продали торговцу рабами Зении. Работорговец погрузил «живой груз» на корабль и привёз в Неаполь, где на невольничьем рынке выставил товар на продажу. Коррэя и трёх аллоброгов купил Луций вольноотпущенник Семптимия и управляющий его виллой, которая находилась в 15 км на северо-восток от Неаполя.

Попав на виллу в начале зимы, когда сельскохозяйственные работы уже завершились, Корэй вместе с другими рабами вязал корзины, вырезал древки для лопат, убирал во дворе, вообще тяжело трудился.

Сенатор был здесь не частым гостем, кроме этой виллы у него было ещё несколько поместий в разных уголках Италии и даже в Испании, кроме того в той же Испании Семптимию принадлежало 2 серебряных рудника, а в Аттике на территории Лавриона ещё 2 рудника для добычи руды, которые он сдавал в оренду вместе с работающими там рабами. Условия работы нВ рудниках были даже для рабских условий очень тяжелыми. Работать приходилось в штольнях высотой не более 90 см и шириной 60 см, рабочий день продолжался более 10 часов, для того чтобы не тратить время на подьём и спуск в шахту управляющие заставляли рабов питаться и отдыхать под землёй. Самим жестоким наказанием для рабов Валерия Луция была работа на его рудниках.

Управлял поместьем Луций вольноотпущенник Семптимия, рождённый в рабстве одной аквитанкой, которая принадлежала отцу сенатора, поговаривают что отцом Луция и был старый Септимий. После того как Валерий подарил сыну аквитанки свободу, он стал клиентом рода Семптимиев и по обычаю взял себе их родовое имя Луций. Это был небольшой тучный мужчина с короткими толстыми пальцами, лицо его было испещрено красными прожилками, на голове начала образовыватся небольшая лысина которую он старался прикрыть особым образом расчёсывая волосы. Вместе с ним на вилле жила и его семья: жена Ливия, дочери Юлия и Валерия, а также сын Клавдий. Вместе со свободой Луций получил и небольшой участок земли который также обрабатывали рабы.

Проработав в поле до сумерек рабы получили команду возвращаться назад. Вернувшись, уже при свете факелов сьели свой скудный ужин, надсмотрщик загнал их в сарай и гремя цепью закрыл дверь. Теперь невольники могли отдохнуть и поговорить небоясь получить за это плетью по спине.

- Сегодня днём я слышал разговор двух надсмотрщиков, - принялся рассказывать иллириец Пилон, обладатель прямого длинного носа и волевого подбородка, благодаря чему он очень походил на римского патриция. - Один рассказывал другому, что в Капуе из гладиаторской школы сбежала сотня гладиаторов, будто бы скрываются они где-то недалеко от нас на Везувие, управляющий распорядился выдать всем свободным мужчинам оружие и установить дежурство пока беглецов не переловят.

- Надо бежать отсюда и пробираться к ним,- прошептал Коррэй.

- Бежать надо,- согласился нумидиец Гитон, - но лучше бежать не к гладиаторам, а на Сицилию в Сиракузы, а потом морем в Африку. Моё племя примет всех вас как своих воинов, старейшины дадут женщин и оружие, а против гладиаторов римляне скоро пришлют легионеров и сбежавших в лучшем случае убьют в бою или хуже того распнут.

- Одни мы далеко не уйдём, у нас нет оружия, кроме того многие из нас никогда не держали в руках оружие. Не пройдём и 10 км, как нас поймают и тогда точно распнут или отправят в Испанию на рудники, где мы заживо будем похоронены под землёй,- сказал Коррэй.

- Я тоже согласен с Коррэм,- сказал Ульм, аллоброг с которым Коррэй сражался против римлян на родине,- вместе с гладиаторами у нас больше шансов. Мы или убежим на свободу или же умрём в бою, но умрём как свободные воины.

- Итак, подытожим,- сказал Коррэй,- кто вместе со мной бежать к гладиаторам – бежим завтра вечером, в темноте лучше скрыться. Кто не хочет – идите своей дорогой и да помогут вам боги.

- Как же мы убежим? Ты об этом подумал?, - ехидно спросил пастух по прозвищу Циклоп (у него был один глаз, другой ему выбил надсмотрщик та то, что волк загрыз овцу),- ночью нас закрывают в сарае, а днём постоянно следят вооружённые надсмотрщики.

- Я уже давно над этим думаю! Слушайте, что надо делать…

Далеко за полночь рабы тихим шепотом обсуждали план побега, стараясь не упустить ни малейших деталей. Все действия были расписаны, все обязанности распределены, осталось только дождаться утра чтобы узнать что оно им принесёт – свободу или новые наказания, а возможно и смерть.

Глава 2

Утром рабов как обычно после скудного завтрака повели на поле работать. Отработав положенное время, рабы вернулись на виллу. Спрятав мотыги в сарае, все выстроились за ужином. Коррэй, получив миску с похлёбкой, специально неуклюже повернулся и толкнул стоявшего рядом Ульма – от толчка Ульм выронил миску и её содержимое на землю.

- Пусть духи предков защитят Корея и его род,- изо всех сил закричал по гальски Ульм, но с такой интонацией, что в глазах стоявшего рядом Хава, не знавшего ни одного языка Галлии, эта фраза прозвучала как оскорбление.

Одновременно Ульм ловким ударом ноги выбил миску из рук Коррэя.

- Да будет достаток и процветание в городах и сёлах аллоброгов,- с не менее выразительной интонацией крикнул Коррэй и с перекошенным от злости лицом бросился к Ульму. Сцепившись, они стали кататься по земле крича, визжа и делая вид что душат друг друга. Но как только Хав, стоявший ближе всех к дерущимся, бросился их разнимать для чего ему пришлось очень близко наклониться к галлам и схватить их за волосы, дерущиеся набросились на него. Ульм кинулся на грудь надсмотрщику и обхватил его руки чем дал Корэю несколько мгновений за которые он выхватил из-за пояса Хава нож и всадил его в живот фракийца. Тот заревел, отбросил Ульма, попятился назад и споткнувшись упал на спину. Галл бросился к нему и вытащив нож профессиональным движением вогнал его в сердце Хава.

Тем временем остальные рабы, для которых рёв Хава стал своеобразным сигналом к действию, бросились на остальных находившихся во дворе надсмотрщиков. Атака была неожиданной – рабы по несколько человек сразу бросались на своих мучителей, не обращая внимания на то что они были вооружены. Буквально за несколько минут всё было кончено. Рабы устремили свои взгляды на Коррэя ожидая от него указаний что делать дальше.

- Теперь в дом – обыскать все комнаты, кладовки и подвалы. Привести всех рабов и свободных во двор. Берите всё что сойдёт за оружие: ножи, мотыги, дубины,- приказал Коррэй. И рабы бросились выполнять его приказ с таким рвением с каким не выполняли ни одного указания за свою бытность рабами.

- Гран и Бака идите на кухню и принесите всё что сможете донести из съестных запасов, берите в первую очередь сыр, вино и хлеб,- сказал Коррэй.

Посреди двора остался Коррей и Ульм. Один разоружал мёртвого Хава: подвязал себе его пояс, заткнул за него нож, другой разминал ногу, которую повредил при падении.

Весь дом светился от факелов и гудел как растревоженный улей. Повсюду бегали люди, стаскивали оружие и еду, обыскивали все помещения виллы и вели во двор обнаруженных людей - кого обнимая и похлопывая по спине, выражая свою радость, а кого приставив к спинам ножи и мечи.

Через полчаса все собрались во дворе.

- Мы нашли 9 свободных: Луция и его семью, повара сенатора и троих крестьян, - сказал Циклоп,- что будем с ними делать?

Луций стоял, понуро опустив голову, как-будто не понимая что происходит, Клавдий вырывался из держащих его рук, выкрикивая угрозы и оскорбления в адрес рабов, женщины плакали и прижимались одна к другой, бросая короткие полные страха взгляды на стоявших в центре Коррэя и Ульма.

- Луция, Клавдия и повара убить, женщин закрыть в подвале,- сказал Коррэй.

- Зачем их закрывать?,- закричал Циклоп,- отдай их нам, мы с ними позабавимся, а потом убьём, или тебе их жалко? А может быть ты хочешь забрать всех себе?, -не унимался Циклоп. – В доме полно всяких побрякушек, монет и драгоценностей, мы всё заберём и поделим поровну, в том числе и женщин, а виллу сожжём.

Циклоп приблизился к Коррэю, в его руках был огромный кухонный нож для разделки мяса. Рабы отпрянули, образовав вокруг Циклопа и Коррэя круг.

- Если ты против – то я убью тебя!- прошипел он и бросился на Коррэя.

Коррэй мгновенно среагировал и отскочил в сторону, Циклоп по инерции проскочил несколько шагов дальше.

- Я не хочу тебя убивать!- сказал Коррэй ,- женщины не сделали ничего плохого для нас, а Юлия даже лечила Сирийца, когда того побил Клавдий.

Циклоп не слушая Коррэя снова бросился на него, размахивая ножом. Коррэй, уклоняясь отступал не желая пролить кровь того с кем рисковал жизнью добывая себе свободу, но с каждым шагом и броском Циклопа это желание уменьшалось

Рабы стояли и смотрели на схватку не вмешиваясь, для многих из них такие поединки за право быть лидером были в порядке вещей на родине – кто победит тот и возглавит их.

Наконец Коррэй решил действовать. Очередной раз отскочив в сторону уклоняясь от выпада Циклопа, он взмахнул ножом и ранил противника в руку. При виде собственной крови Циклоп закричал и, потеряв всякую осторожность, ринулся на галла. На этот раз тот не собирался отходить, напротив, галл сам бросился вперёд и поднырнув под удар Циклопа, который держал нож двумя руками, всадил свой нож ему в бок.

Когда с Циклопом было покончено, Коррэй обратился к стоявшим вокруг него рабам: «Ещё раз повторяю – Луция, Клавдия и повара убить, женщин в подвал. Жечь дом мы не будем потому что пламя от пожара привлечёт внимание соседей и у нас не будет времени на то, чтобы далеко уйти. Деньги, золото и серебро не брать – это затруднит наше быстрое перемещение. Брать только оружие и еду».

- А что делать с остальными? - крикнул кто-то из толпы.

- Мы хотим идти с вами!- закричали крестьяне, ещё один такой год и мы сами станем рабами сенатора, он забрал у нас почти всё землё и скот, а работаем мы на него, отрабатывая свои долги так же тяжко как и вы.

- Слушайте меня,- крикнул Коррэй, мы идём к гладиаторам, берём только самое необходимое, кто не желает к нам присоединится волен идти туда куда хочет, и да смилостивятся над вами ваши боги.

Быстро собравшись 34 раба во главе с Коррэем покинули виллу сенатора Симптимия и двинулись по направлению к Везувию. Около десяти человек не пожелавших идти с Коррэем разбежались кто куда.

Шли рабы медленно в полной темноте, не зажигая факелов, не разговаривая громко, внимательно глядя вперёд для того чтобы вовремя сойти с дороги если кто-то будет идти навстречу.

На рассвете, когда из-за моря начало восходить солнце, измученным беглецам открылась прекрасная картина: красный диск солнца величественно выплывал из-за темно-синего моря, лучи света наперегонки устремлялись во все стороны, даруя свет и жизнь окружающему миру. Небо над морем из тёмно-серого приобретало нежнейший оттенок голубого цвета было таким чистым и светлым, что казалось взлети какая-нибудь птица высоко в небо нё было бы видно и на противоположенном берегу Средиземного моря. Везувий вместо тёмного конуса, возвышавшегося до самого неба стал казаться причудливой забавой всемогущих богов – как будто они взяли и загнули вверх плоскую земную поверхность вместе с находящимися на ней лесами, домами, полями, животными и людьми продолжающими в неведении свои повседневные дела. Так необычно выглядели склоны Везувия с расположенными на них Кварталами Помпеи, садами и вилами аристократии

Насладившись этой прекрасной картиной, одновременно отдохнув отряд Коррэя двинулся дальше, обойдя стороной Помпеи, рабы продвигались по зарослям и садам, продолжая избегать встреч с людьми. Когда закончились ухоженные людьми сады и начались горные леса, широкая тропа по которой продвигался отряд Коррэя превратилась в узкую тропинку которая петляла между все чаще появляющимися валунами и камнями.

Уже несколько минут Коррэй чутьём опытного воина и охотника почувствовал как за ними наблюдают. Предположения его подтвердились когда на тропинку, которая проходила между двумя большими валунами, не давая возможности ни пройти ни обойти, вышло три человека. По внешнему виду в них легко можно было узнать гладиаторов: один из них держал в руках трезубец, другой короткий меч, третий лук с натянутой стрелой наконечник которой хищно блеснул на солнце.

Одеты они были в набедренные повязки, которые дополняли только воинские доспехи: наколенники, панцири и т.д. Один из перегородивших дорогу носил шлем закрывавший половину лица.

- Это не все,- подумал Коррэй,- эти трое только отвлекающий манёвр, человек 30 прячутся сзади в зарослях, и если мы чем-то им не понравимся или нас примут за римлян, не оставляет сомнения что живым отсюда никто не уйдёт.

- Кто вы такие и что здесь делаете?- спросил человек в шлеме.

- Мы бывшие рабы сенатора Валерия Луция Семптимия, сбежали с принадлежащей ему виллы, расположенной неподалёку. До нас дошли рассказы, что на горе Везувий скрываются гладиаторы сбежавшие из Капуи. Перебив всех надсмотрщиков, мы идём к ним, чтобы воевать за свою свободу,- ответил ему Коррэй.

- Это только слова, такое придумать может каждый, особенно римский центурион, которого ты мне очень напоминаешь,- крикнул гладиатор в шлеме,- скажи же мне откуда ты, к какому племени или народу принадлежишь?

- Я родился и вырос в Галлии, на землях принадлежащих гельветам,- ответил Коррэй.

Услышав ответ гладиатор на секунду отошёл за валун и вернулся с ещё одним человеком, по внешнему виду которого Коррэй сразу же узнал галла – светлые глаза, длинные русые волосы, зачесанные высоко назад. Нехватало ещё рогатого шлема и длинного гальского плаща для полного сходства.

- Какого ты рода воин?- крикнул по секвански человек.

Коррэй знал язык соседнего племени, поэтому без труда ответил: «Моего отца звали Рольк из рода Вольса, а меня зовут Коррэй».

- А бывал ли ты Коррэй в славном городе Раурика, а если бывал –то не знаешь ли ты Куна-трактирщика?- снова спросил по секвански гладиатор.

- Бывал и не один раз, но за всю свою жизнь и за жизнь моего отца в Раурике никогда не было трактирщика по имени Кун!- воскликнул Коррэй понимая что он прошёл проверку и теперь жизни бывших рабов ничто не угрожает.

Кивнув остальным галл гладиатор радостно воскликнул: «Рад приветствовать тебя, друг мой, в наших рядах. Идите за нами.» Гладиаторы пошли вперёд по тропинке, отряд рабов двинулся за ними. Краем глаза Коррэй отметил небольшое движение сзади – отряд скрывавшийся в зарослях тоже ушёл. Только теперь он осознал в каком опасном положении они находились.

Глава 3

Тропинка змеилась всё круче и наконец отряд рабов вышел на небольшое плато, где располагался лагерь сбежавших гладиаторов.

Внешне лагерь напоминал стоянку какого-то римского отряда, различие было в том, что на людях не было доспехов и знаков различий какие носили римские воины, также бросалось в глаза этническое разнообразие собравшихся в лагере: от рыжих германцев до чёрных как уголь негров.

Галл который говорил с Коррэем на тропинке, подошел к нему и спросил: «Я так понял ты здесь главный», и после утвердительного кивка Коррэя продолжил: «Следуй за мной».

Галл отвёл его к костру, около которого сидело 5 человек, среди них явно выделялся один гладиатор, хотя он и сидел на корточках, было видно, что он выше среднего роста, а бугры мышц та руках и ногах впечатляли. Но не это выделяло его среди собравшихся у костра. Когда Коррэй взглянул в его глаза, он сразу понял, что это Спартак – предводитель гладиаторов о котором все говорили – в его глазах в одно мгновение он увидел силу, храбрость, презрение к врагам и одновременно доброту и благородство.

- Как твоё имя, кто вы и откуда пришли?- спросил Спартак.

Коррэй повторил всё, что уже говорил у валунов, отвечая на вопросы гладиаторов. Спартак пригласил его присесть у костра, представил сидящих: Крикс, Эномай, Коэл, Нон и Ион, а затем продолжил расспросы.

Он расспрашивал обо всех деталях: из каких стран люди из отряда Коррэя, не откажутся ли они предателями, сколько вилл вокруг поместья сенатора Септимия и сколько там рабов и т.д.

- Ты будеш дальше командовать своим отрядом, и поступаешь под командование Коэла,- сказал Спартак.

Как узнал Коррэй позже, Спартак, не без оснований, считал римскую армию и её организацию лучшей в мире. Поэтому по мере увеличения армии восставших стали появляться когорты, центурии, манипулы и легионы. На своём опыте и Спартак и Коррэй убедились в правильности и эффективности организации римской армии, которая благодаря этому завоевала полмира и оказалась сильней многих армий, несмотря на то, что эти армии защищали свою землю, сражались яростнее и храбрее чем римские солдаты, находящиеся на чужбине и воюющие за интересы римской верхушки.

Коэл расположил отряд Коррэя у костров, где варилась еда, а после командиры всех отрядов собрались возле Спартака на совет.

Вдруг вдалеке раздался предупредительный свист часового, через несколько минут примчался дозорный и доложил, что римляне числом около 1 тысячи легионеров приближаются к лагерю.

Спартак приказал всем командирам собирать и строить свои отряды, а сам взяв около 500 человек спустился ниже лагеря, где тропа ведущая наверх суживалась настолько, что одновременно пройти по ней могло человек 8 в ряд, кроме того несколько огромных валунов образовывали вал на котором гладиаторы заготовили большую кучу камней. Выстроив свой отряд на этом валу, Спартак отправил гонца с приказом отряду Иона подносить ещё камни.

Внизу показались римляне. Как и предполагал Спартак узкая тропинка на давала возможности развернуть строй когорты в полную ширину. Увидев гладиаторов, римляне по приказу своего командира Сервилиана остановились. До гладиаторов долетели обрывки слов римского командира : «… уничтожим эту никчёмную чернь возомнившую себя воинами… во благо Юпитера и Римской республики вперёд!»

Убыстряющимся шагом, переходящим в бег, легионеры кинулись в атаку изо всех сил выкрикивая «барра» боевой клич, который вылетая из тысячи глоток и сливаясь напоминал трубный рёв слона.

- Подпустите их поближе, а потом бросайте камни, что есть мочи,- приказал Спартак своим воинам.

Молодой римский командир, рвущийся в бой и мечтающий о победе, славе и почёте, сделал как раз ту самую ошибку на которую и рассчитывал Спартак – в узком проходе вся боевая мощь когорты была бесполезна, сражаться могло 8 от силы 10 воинов в ряд, остальные просто оставались без дела.

На приблизившихся римлян обрушился град камней, первые ряды были сбиты с ног, следующие напирали топтали первые, попадали под обстрел камнями, пытались отступить, но этого не давали сделать задние шеренги.

- Вперёд легионеры! Ещё немного и мы сметём их! Вперёд! Раздавим эту свору грязных и трусливых рабов!- не унимался римский командир, храбро увлекая за собой воинов. Некоторым легионерам удавалось достичь передних краёв обороны восставших, даже завязывались отдельные мелкие стычки, но оборонявшимся удавалось отбросить римлян назад.

- Ещё немного и они не выдержат,- сказал Спартак, глядя на легионеров,- и тогда мы преследуя их выйдем на простор и ударим всеми силами.

И как только римляне дрогнули и начали медленно отступать под непрекращающимся градом камней, Спартак двинул все свои силы вперёд. Римляне отступили на равнину, но, не успев перестроиться, попали под удар мощного гладиаторского отряда, который, выйдя на равнину, развернулся и, окружив римлян, начал их уничтожать. Менее половины римских воинов, сумевших выйти из окружения, бежали без оглядки. Восставшие, собрав всё оружие и обмундирование римлян, вернулись назад в лагерь.

Коррэй и его отряд в первой схватке практически не участвовали, находясь в тылу основных сил гладиаторов, но теперь, когда им выдали захваченное у римлян оружие, были готовы к любым подвигам.

Спартак, как бывший легионер и разумный военачальник, понимал, что без обучения сбегавшихся к нему рабов военному делу, умению действовать в строю, перестраиваться, выполнять в точности приказы командира, небольшая армия восставших обречена. Поэтому каждый день он устраивал военные учения. Его воины учились владеть оружием, упражнялись в точности, выносливости, осваивали технические приёмы.

Весть о поражении римского отряда, как круги по воде от упавшего камня разнеслась по округе, достигая отдалённых уголком южной Италии. Армия Спартака каждый день пополнялась, отовсюду стремились к Везувию рабы, сбежавшие от своих хозяев, гладиаторы и даже многие обнищавшие крестьяне. Вскоре армия восставших достигла 10 тыс. человек.

В окрестных землях и городах спешно вооружались римские граждане, устанавливались круглосуточные дежурства, ремонтировались городские укрепления.

Помпеи, лишившиеся своих стен во время Сулланской реакции, вынуждены были благосклонно относиться к восставшим, которые приходили в город запасаться провизией. Жители города были приятно удивлены поведением восставших, которые походили скорее на дисциплинированную армию чем на дикую толпу, которую по слухам представляли укрывшиеся на Везувии.

Командиры отрядов внимательно следили за дисциплиной в своих подразделениях, строжайшим образом не допуская случаев грабежа мирного населения. Поэтому, когда римские власти направили против восставших другой отряд под предводительством претора Корнелия численностью около 3 т. легионеров, местные пастухи и крестьяне заранее предупредили находящихся на Везувии об опасности.

Спартак решил действовать по той же схеме, что и в предыдущем бою. Утром войска римлян приблизились к лагерю рабов. Коррэй занял со своим отрядом положенное место на правом фланге линии обороны.

Римляне начали наступление, осыпая оборону восставших стрелами, рабы в ответ бросали камни и дротики, но расстояние между войсками было слишком большим стрелы и камни не причиняли значительного ущерба обеим сторонам. Дойдя до зоны поражения, римские солдаты рассыпались и прятались за деревьями, продолжая наступление. Эномай по приказу Спартака во главе своего отряда выдвинулся навстречу римлянам но те сразу же принялись отступать. Коррэй понял что командир римлян учёл ошибки предыдущего отряда и пытается выманить восставших на открытую местность для боя.

Спартак тоже это понял и вернул отряд Эномая назад, войска так и остались в боевой готовности стоять на своих местах, в любой момент ожидая атаки. Так прошло несколько часов.

Тем временем разведчики рабов принесли дурные вести: основной отряд Корнелия стоял на основной дороге ведущей в долину, на другую дорогу, ведущую вниз, Корнелий выслал тысячу воинов и тоже перекрыл её, другой возможности спустится, кроме этих двух путей, не было, войско Спартака оказалось в западне.

- Еды хватит дней на 5,- подумал Коррэй,- после этого оставалось два выхода или умереть с голоду или выстроившись боевыми порядками двинуться вниз и в открытом бою с римлянами умереть.

Своими мыслями Коррэй поделился с Эоном:

- Не сомневаюсь, если мы не придумаем другого выхода из сложившейся ситуации, Спартак выберет открытый бой и мы все его поддержим,- сказал Эон.

«Больше не увидеть мне родной земли, не вдыхать пьянящий свободой воздух Галлии»,- проносились мрачные мысли в голове Коррэя: «Разве стоило всё это того призрачного богатства , которое я так и не добыл». Лицо его было печально, как-будто чёрная туча опустилась на него: «Но если уже и умирать – то продам свою жизнь как можно дороже и заберу с собой сколько смогу римлян»,- решительно подумал он.

В это время галл услышал звуки трубы – Спартак собирал совет.

- Друзья мои,- начал Спартак, когда все собрались, - вы уже знаете о нашем тяжёлом положении, в котором мы оказались. Нас заперли с двух сторон, с третьей обрыв, спустится по которому человеку невозможно. Что вы мои командиры посоветуете?

- Предлагаю на рассвете выйти на равнину и принять бой,- сказал Крикс.

- Наши шансы довольно призрачны. Хотя мы и имеем численное превосходство, вчерашние рабы это не 3 тысячи отборных, опытных легионеров.

- Если другого выхода нет, то пусть лучше погибнуть в бою, чем медленно умирать от голода или быть распятым на кресте,- ответил Крикс,- кроме того какая- нибудь часть наших прорвётся сквозь заслоны римлян и разожжет новое пламя восстания.

- Есть другой выход,- сказал Спартак.

- Какой ?- закричали все собравшиеся.

- Кругом полно зарослей дикого винограда и ив. Мы сплетём из них лестницу и спустимся с обрыва, спустившись ударим ничего не подозревающим римлянам в спину,- сказал Спартак.

- Но это невозможно!- вскричал Эномай, - обрыв слишком высокий, нас слишком много и выдержат ли виноградные лозы?

- Если их сплести правильно – выдержат, к сожалению другого выхода у нас нет!- твёрдым и уверенным голосом сказал Спартак. – Разошлите своих людей собирать лозы и прутья, как можно больше- нам понадобиться очень много. Все кто умеет плести пусть делают верёвки толщиной в древко копья –такой толщины должно хватить.

Немедленно весь лагерь зашумел и стал похож на встревоженный муравейник. Люди со всех сторон сносили в центр лагеря огромные охапки лозы и ивовых прутьев, складывали всё это на большие кучи и вновь уходили в поисках материала для лестницы. Через 12 часов лестница была готова. Решили дождаться вечера и с наступлением темноты начать спуск. Первым выбрали самого большого из всех воинов для того чтобы проверить крепость лестницы. Здоровенный фракиец, сложив с себя всё вооружение, начал спуск по лестнице. Воины Спартака сгрудились у обрыва и старались разглядеть что происходит внизу в непроглядной темноте. Томительно тянулись минуты ожидания, наконец, откуда-то далеко внизу раздался свист означающий что воин благополучно спустился. Один за другим начали рабы долгий и опасный спуск, который продолжался всю ночь, весь день и закончился только в середине второй ночи. Последним спустился Коррэй который со своим отрядом создавал видимость присутствия рабов в лагере. Спустившись, рабы, разобравшись по отрядам, двинулись в обход горы на её другую сторону, где располагался основной римский лагерь.

Через некоторое время вдалеке показались огни римского лагеря. Коррэй передал по цепочке приказ быть предельно осторожным и готовым в любой момент к атаке. Вскоре передовые отряды рабов были замечены римскими постовыми, которые подняли тревогу.

По приказу Спартака часть рабов бросилась штурмовать консульские (центральные) ворота, а другая часть обошла лагерь и ворвалась в декуманские ворота.

Хотя римские сторожевые и заметили рабов, дав сигнал тревоги, эффект внезапности сыграл огромную роль. Атака была насколько неожиданной, что римляне не сразу поняли кто на них напал и откуда, ибо предположить, что это рабы спустились с высокого обрыва было трудно для римских солдат и командиров.

Коррэй во главе своего отряда первым ворвался в декуманские ворота и орудуя мечом принялся разить выбегавших в панике из своих палаток легионеров.

- Я отомщу вам за все унижения, которые мне пришлось вытерпеть!- яростно проносилось у него в голове мысли. Нанося удары налево и направо, отражая редкие выпады щитом и отбивая мечом, Коррэй постепенно приближался к палатке командира легиона. Оказавшись вблизи у натянутых верёвок, он перерубил несколько из них и палатка, накренившись сначала на один бок, упала. Это было равносильно падению всего лагеря, римские солдаты постепенно прекращали оказывать сопротивление, и вскоре лагерь римлян был полностью в руках гладиаторов.

После падения лагеря Спартак послал Крикса и Эномая захватить лагерь находящийся на другом склоне Везувия. Через три часа они вернулись с победой и большим числом захваченных трофеев.

После этой победы, вести о которой разлетелись с ещё большей скоростью, рабы, крестьяне и гладиаторы большим числом стали стекаться в армию Спартака, на сторону восставших стали переходить даже солдаты.

Коррэй в награду за воинские подвиги при взятии лагеря стал командиром когорты (около 300 человек). Вновь в голове галла возникли радужные картины о захваченной добыче с которой он вернётся домой, сытой и довольной жизни, обеспеченной старости, окруженной множеством детей и внуков.

После победы над Корнелием войско гладиаторов заняло город Нолу, где Спартак пробыл несколько месяцев, пополнив существенно запасы продовольствия и оружия, которое раздавал прибывающему пополнению.

Крикс, который после взятия Ноли отправился собирать пополнение из гладиаторов лациний (школ), через три месяца прибыл в лагерь восставших вместе с 2 т. гладиаторов.

А через несколько дней разведчики и местное население донесли, что по Аппиевой дороге ускоренным маршем двигается шеститысячное римское войско под командованием претора Публия Вариния.

Вариний, решив, что гладиаторы останутся ждать в своём лагере его прихода, разделил своё войско на две части и двинул их по параллельным дорогам.

Спартак не стал ждать прихода римлян и вышел из города навстречу. Узнав, что армия претора разделена, на совете было принято решение разбить отряды римлян по одиночке. Так и сделали, сначала при Казилине был разбит отряд под командованием Гнея Фурия, а потом около Кавдинских гор в ожесточенном бою разгромлен основной отряд Публия Вариния.

Глава 4

После этих побед под контролем Спартака оказалась вся Кампания (Южная Италия).

Коррей получил задание вместе со своей когортой обследовать по ходу движения армии близлежащие городки, деревни и виллы в поисках продовольствия и оружия. В задачу отряда также входило привлечение новых солдат для армии Спартака. Захватив несколько деревень и вилл, Коррэй приказывал освобождать всех рабов, убивать рабовладельцев, собирал оружие и провиант, переправляя его в расположение армии.

Большие города центурия обходила стороной. Захватив очередную виллу в предместьях Капуи, восставшие решили немного передохнуть. Развели костры, сварили еду, как тут дозорные подали сигнал тревоги, сообщив, что в их направлении движется римская манипула (около 1000 человек). Коррэй приказал в спешном порядке отходить. «Занимать оборону в поместье все равно что самоубийство»,- думал он : «нас окружат и заморят голодом, или подожгут виллу, или выбьют нас штурмом, или всё вместе». Выводить свой небольшой отряд против римлян в открытый бой тоже не имело смысла. «Поэтому лучше уберечь людей, а сразиться мы всегда успеем»,- размышлял Коррэй.

Спешно покинув виллу, отряд Коррэя двинулся по дороге к основным силам Спартака, надеясь, что римляне не будут преследовать небольшой отряд восставших. Но их надежды оказались напрасны, римляне, обойдя виллу, принялись преследовать отряд гладиаторов с большим упорством.

Отряд Коррэя выполнял задание уже около 2 недель, за это время когорта прошла большое расстояние и люди не успевали нормально отдохнуть и восстановить силы, поэтому свежая римская манипула стала постепенно нагонять отступающих.

Солдаты Коррэя выбивались из сил.

- Командир надо поворачивать в лес,- сказал Ульм, который был в отряде Коррея деканом (командиром 10 солдат),- там нам может удастся уйти от погони.

Коррэй уже думал об этом: «Конечно, в лесу будет легче затеряться от преследователей, к тому же через 2-3 часа стемнеет».

- Поворачивай к лесу, - закричал Коррэй своим солдатам. Отряд послушно повернул к лесу и вступил на его опушку. Лес только на первый взгляд был обычным лесом, при пристальном взгляде вблизи лес был очень старым, молодые деревья росли только на краю леса. Чем дальше входили солдаты в лес тем темнее и мрачнее становилось вокруг, солнце с большим трудом пробивалось сквозь огромные густые кроны деревьев-великанов. Деревья этого леса словно сказочные создания, росли в самых причудливых позах, обросшие мхом, чёрные, в причудливых бугристых наростах, с торчащими из под земли огромными корнями они вызывали чувство страха, лёгкий озноб, изредка, пробегал по спине. Проходя мимо такого великана, солдаты невольно поднимали головы и оборачивались.

- Мне кажется,- сказал смуглый грек,- что если я отвернусь, дерево протянет свою скрюченную руку-ветку и схватит меня,- выразив этими словами общее настроение.

Солдаты непроизвольно стали разговаривать всё тише и тише, перейдя постепенно на шёпот.

Коррэй заметил и за собой, что стал говорить и отдавать команды тише.

Земля была покрыта сплошным многолетним слоем из опалых листьев, веток и мха – ступая на который нога не ощущала твердости земли и немного пружинила, из-за этого казалось, что ты идёшь по какому-то хрупкому покрытию, готовому в любой момент провалиться.

Гоня от себя дурные мысли, Коррэй отдал приказ разведчикам:

- Посмотрите, что там делают римляне и разведайте их планы.

«Если они и дальше преследуют нас – это очень плохо»,- думал Коррей: «люди устали, им поря отдохнуть и подкрепится. Да ещё этот жуткий лес!»

Размышляя о том, что же делать дальше, Коррэй вёл солдат дальше в глубь леса. Через два часа вернулись разведчики. Это были два германца, всю свою жизнь проведших в огромных зарейнских лесах, и чувствовавших себя в лесу как в родном доме.

- Что делают римляне?- спросил Коррэй.

- Римляне ведут себя очень странно,- сказал один из германцев,- они немного углубились в лес и остановились. После этого развернулись в линию, а часовых расставили на большое расстояние вдоль леса, так что до рассвета они преследовать нас не будут.

- Это хорошо,- сказал Коррэй.

- Да – это хорошо,- начал другой разведчик,- но плохо другое.

- Что ты имеешь ввиду?- спросил Коррэй.

- В этом лесу что-то не так,- ответил он,- ты не обратил внимание, что не слышно птиц, хотя ещё рано чтобы они спали, нигде не видно насекомых, а в лесу должно быть полно всяких букашек, мурашек, ползающих и летающих – а здесь их нет! Нет следов животных!

- Да это точно,- поддержал другой германец,- никого нет. И зверей нет, должно быть полно следов, а их нет. Куда они все подевались?

- Да при виде твоей перепуганной физиономии, я сам еле сдерживаюсь чтобы не убежать подальше, а ведь я тебя знаю целый год и уже привык!- крикнул Ульм.

Но над шуткой никто не засмеялся, наоборот, она ещё больше напрягла людей.

- Ладно,- сказал Коррэй,- что к чему будем разбираться утром, а сейчас готовимся к ночлегу. Солдаты принялись обустраивать небольшую поляну для ночлега. Обязанности были распределены заранее, ночлег не раз заставал их в дороге. Одни разжигали огонь, другие собирали хворост, третьи готовили еду. Повседневная и привычная работа отвлекла людей от мрачных мыслей и они немного успокоились. Но успокоение длилось недолго – за ужином один мезиец вспомнил, что ему рассказывали местные жители про этот лес, когда он был рабом на виноградниках в этих местах.

- Местные называют этот лес Этрусским. Когда-то, давным-давно здесь жил такой народ- этруски. Это был сильный и могущественный народ. Им принадлежала вся Центральная Италия, в том числе и Рим. Нынешние римляне (латиняне) были лишь небольшим племенем, покорённым этрусками. Среди этрусков было много колдунов, которые служили богам, все колдуны входили в одно сообщество и знали один одного. Годы шли за годами, века за веками, могущество этрусков держалось на силе этого колдовского сообщества. Но вот однажды, среди колдунов возникли какие-то разногласия, они разделились на две части, и от взаимных обвинений дело дошло до вооруженного столкновения. Эта война очень сильно ослабила этрусков, многие города были разрушены, другие покинуты жителями по неизвестным причинам. Колдуны убивали один другого, наступил самый настоящий хаос, которым и воспользовались латиняне. Они захватили Рим и окрестные земли и покорили этрусков. Этрусские колдуны насколько ослабели и были так малочисленны, что не смогли оказать никакого сопротивления и ушли, бросив свой народ на милость победителей. Со временем этруски совсем исчезли с лица земли.

- Ну и к чему ты нам всё это рассказал?- спросил чёрный нумидиец.

- А знаете куда по преданию ушли этрусские колдуны? А? Правильно! В этот самый лес, потому его и назвали Этрусским,- ответил мезиец,- говорят, что по ночам в глубине леса видно странное зарево, иногда, в самый жаркий и солнечный день в лесу ничего не видно от густого белого тумана, который выползает из лесу на соседние поля. Между прочим, я сам видел такое поле после этого тумана - там ничего не растёт и земля черная как-будто там горел большой костёр. Ещё говорят, что люди которые решались уйти в лес не возвращались. Вернулся только один беглый раб, но лучше бы он не возвращался. На него страшно было смотреть – глаза белые без зрачков, волосы седые, весь в ожогах и ранах. Когда его начали расспрашивать, то поняли что он безумен. Нёс какую-то чушь и через три дня умер.

- Ты что сам видел этого раба?- спросил германец-разведчик.

- Да нет, но я знал человека который его видел, ответил мезиец.

- Сказки всё это,- сказал другой германец,- для того чтобы детей пугать.

- Не знаю как дети , а я напуган,- не унимался мезиец,- сами говорите, что это странный лес, а дыма без огня не бывает.

- Ну хватит болтовни, двадцать стают в караул, остальные спать, смена через два часа, я стою во второй смене,- приказал Коррэй.

- Уснёшь после таких «сказок»,- проворчал кто-то из солдат.

- Тогда становись в караул вместо меня, а я посплю,- пошутил иллириец Пилон.

- Да нет уж, спасибо,- ответил солдат.

Наконец все улеглись и уснули, караульные разошлись вокруг лагеря и стали равными промежутками вокруг лагеря. Всё было тихо и спокойно. Взошедшая луна ярко освещала ночной лес. Лунный свет серебристой вуалью покрыл землю. Деревья казались высокими колонами жуткого сказочного храма. Кроны- крышей. Свет Селены казался таким плотным и был настолько равномерным, что казалось, только протяни руку, и можно отодвинуть его как лёгкую прозрачную занавеску. Это очень успокаивало, расслабляло, вызывало чувство тихой эйфории. Хотелось взлететь вверх и плыть в лунном свете, купаться в его лучах как в реке. Изредка на ночное светило набегали небольшие облачка и лёгкой дымкой закрывали лик прекрасной лунной богини.

В лесу было очень тихо, создавалось впечатление что удары собственного сердца должны были вызвать эхо, которое могли услышать римляне и все обитатели леса.

- Никогда не видел такой красоты,- думал Коррей, стоя в карауле, никогда бы не подумал, что ночной лес может быть так прекрасен. Красота эта какая-то неземная, её и видишь и не видишь, а больше чувствуешь. Действительно – это не простой лес.

Вдруг, поблизости раздался свист другого часового. Коррэй поспешил к нему.

- Смотри,- указал часовой дрожащей рукой,- там что-то горит. Посмотрев в указанном направлении, Коррэй действительно увидел вдалеке что-то похожее на пожар. Что бы лучше рассмотреть что там происходит, он залез на дерево, стоявшее рядом.

Вдалеке полыхало красное зарево, полыхало оно по всей видимости где-то в ложбине или в овраге, потому что Корээю видно было лишь сполохи, а огонь был ниже уровня земли.

- Что же это может быть?- думал Корээй,- пожар? Может быть какие-то колдовские штучки? Юпитер всемогущий знает. Главное не поднимать панику. Солдаты и так напуганы и лишние страхи им ни к чему.

Спустившись к постовому, он приказал никому об увиденном не рассказывать, а если он ещё увидит что-нибудь необычное, пусть сразу же зовёт его.

После этого он пошёл на свой пост, достояв положенное время, сменился и добравшись до своего места у ещё тёплых углей костра уснул, рассудив что утро вечера мудренее.

Утром в лагере начался переполох – пропало 30 солдат. Караульные ничего не заметили, всё было тихо. Вообще никто в лагере ничего подозрительного не заметил, все спокойно спали и ничего не слышали. Тем не менее30 воинов как не бывало. Их вещи лежали нетронутыми, плащи на которых они спали лежали растелеными и казалось даже сохранили форму их тел, будто бы они просто исчезли.

Нужно было брать ситуацию под контроль, солдаты были напуганы необъяснимыми явлениями и никак не могли прийти в себя, в этот момент они представляли лёгкую добычу как для римлян так и для неизвестных похитителей.

- Солдаты, возьмите себя в руки, -громким голосом крикнул Коррэй,- то что случилось то уже не исправить, нужно думать о будущем. Мы теперь должны не только защитить себя от кого бы то нибыло – от римлян или от похитителей наших боевых побратимов, мы должны найти и спасти, а непрошеных гостей, затеявших с нами эту игру наказать.

Гул одобрения был ответом на его короткую речь.

- Может быть это мы здесь непрошеные гости,- тихо сказал мезиец. Хотя сказано это было довольно тихо, смысл этих слов уловили все воины.

- Тогда нам нужно уйти отсюда как можно дальше,- сказал Корээй и увидел что лица солдат посветлели, потому что каждый из них желал покинуть это страшное место как можно быстрее,- но мы не имеем права уходить не попытавшись найти наших товарищей.

- А может быть их уже нет в живых?- сказал один из братьев германцев,- мы и их не спасём и сами погибнем,- продолжал он, я считаю нам нужно немедленно уходить отсюда.

- А что если они живы,- сказал Коррэй,- что если они сейчас испытывают страшные мучения и молят богов о нашей помощи, по твоему им пора молиться и просить у богов или своих мучителей скорой и безболезненной смерти? Ведь среди них ваши друзья, с которыми вы пережили не одно несчастье, которые прикрывали вашу спину в бою и делились с вами последним куском хлеба. Разве вы можете бросить их в беде?

- Командир мы им уже не поможем,- тихим голосом выразил общую позицию Ульм, -а мы должны выжить чтобы сражаться дальше вместе со Спартаком, подумай сколько рабов мы еще сможем освободить, сколько добычи добудем, вернёмся домой к своим семьям и родным, а здесь, сейчас мы можем погибнуть ни за что. Если ты прикажешь – мы пойдём за тобой, но кроме того что ты наш командир, ты ещё и наш товарищ и должен прислушиваться к мнению других. Мы хотим выбраться отсюда.

- Хорошо,- согласился Коррэй,- быстро есть и уходим.

- Что скажете разведчики?- обратился Корээй к германцам,- где римляне и как нам их обойти, чтобы выйти из этого леса?

- Римляне позади нас на расстоянии где-то 5-6 км, растянулись широкой цепью вдоль кромки леса. Мы должны двинуться на параллельно их цепи на восток и как только минуем последнего солдата и удалимся на достаточное расстояние, повернём на юг и выйдем из лесу, -ответил германец.

- Хорошо,- согласился Коррэй,- так и поступим,- разведчики вперёд остальные за ними.

Глава 5

Отряд подождал, пока разведчики удалились на некоторое расстояние и двинулись вслед за ними. Шли очень тихо, соблюдая маскировку. Через два часа движения по лесу, солдаты нагнали разведчиков, те стояли и прислушивались: «Что-то здесь не так»,- опять повторял один из германцев.

- Что именно на этот раз?- спросил Коррэй.

- Римлян не видно,- ответил другой разведчик,- мы специально приблизились к тому месту где они должны были быть вчера, но никого не нашли, похоже они ушли.

- Ничего удивительного, - сказал мезиец,- они ведь знают, что это за лес, потому и не преследовали нас, а теперь вообще ушли. Разве нам от этого хуже?

- Наоборот, теперь мы можем повернуть на юг и выйти из этого леса, - сказал Коррэй,- приказываю идти очень тихо, не разговаривать, германцы впереди на расстоянии 1000 шагов, привал через 3 часа.

В таком порядке отряд прошёл три часа и остановился на отдых. Вернулись германцы, они были чем-то встревожены, причём больше чем обычно.

- Что случилось?- спросил Коррэй.

- По нашим подсчетам мы должны были давно выйти на дорогу, а леса конца и края не видно,- ответил разведчик.

- А не сбились мы с пути?- спросил Коррэй.

- Мы родились и выросли в лесу и понимаем его как человека, мы не могли сбиться. В лесу мы ориентируемся как сенатор на Капитолии,- обиженно вскрикнули разведчики в один голос.

- Вы же сами говорили, что этот лес не такой как все,- продолжал Коррэй.

- Мы идём в нужном для того чтобы выйти из лесу направлении,- твёрдо сказал германец.

- Может быть, в этом месте лес выступает дальше чем обычно и нужно больше времени чтобы из него выйти?- спросил Ульм

- Может быть,- мрачно ответили разведчики.

- Хорошо, отдых 20 мин. и идём дальше, - объявил Коррэй.

Но прошло 2 часа, затем ещё 3, наконец начало смеркаться, а отряд всё ещё шел по лесу. Люди старались идти как можно быстрее, не теряя надежды всё же выбраться из злополучного леса до наступления темноты. Ещё одна ночёвка в лесу никого не прельщала.

Когда уже совсем стемнело и идти стало невозможно, Коррэй остановил отряд на ночлег.

Разведя костёр и поев, солдаты не спешили укладываться спать.

Выставив караульных вокруг лагеря, Коррэй решил, что будет не лишним выставить постовых и в самом лагере, чтобы кто-то постоянно следил за спящими людьми и поддерживал костёр.

Распределив обязанности, все кроме караульных наконец уснули. Посреди ночи, кто-то толкнул Коррэя в плечо, открыв глаза он увидел одного из часовых – того самого который вчера увидел странное зарево в глубине леса.

- Командир, ты должен посмотреть на это,- сказал дрожащим голосом солдат.

Коррей пошел вслед за ним и снова увидел вчерашнее зарево, однако, и это было очень странно, зарево теперь было гораздо ближе к ним чем вчера.

- Или лучше сказать, что мы гораздо ближе к нему,- подумал Коррэй.

Снова взобравшись на дерево, Коррэй детально рассмотрел странное явление. Над лесом стояло сплошное светящееся облако или туман, сквозь который просматривалось что-то похожее на огромные языки пламени. Теперь к увиденному добавился и звук: слышался еле различимый гул, который прерывался ,когда сквозь туманное зарево прорывались языка пламени. Зрелище было довольно пугающее и завораживающее одновременно.

- Теперь уже невозможно будет скрыть от остальных это загадочное явление,- думал Коррэй, лёжа укрывшись походным плащом,- кроме того, получается, что весь вчерашний день мы шли совсем в другую сторону. Но этого ведь не может быть, не могли германцы так ошибиться, или им кто-то помог ошибиться. Размышляя над тем как им всё-таки выбраться из леса, Коррэй уснул.

Утром в лагере не было такого переполоха как вчера – было намного хуже. Исчезло ещё 30 воинов и никаких следов, никаких зацепок, не было даже следов самих солдат. Германцы на коленях обшарили весь лагерь как собаки, получалось, что до места ночлега исчезнувшие дошли, а потом их просто не стало.

Обстановка среди солдат была напряжена до предела, они подпрыгивали от страха при каждом шорохе и хрустнувшей ветки. Пока остальные ели и собирались, Коррэй собрал своих деканов и разведчиков.

- Вы видели ночью зарево на юге?- спросил Коррэй.

- Видели,- ответили собравшиеся.

- А я его видел и вчерашней ночью: во-первых, оно было намного дальше; во-вторых, оно было на севере, что вы на это скажете?- спросил Коррэй.

- Я же говорил – это странный лес,- ответил германец. Его лицо выдавало его мысли – он очень боялся: глаза германца постоянно бегали, ноздри раздувались, а скулы он сцепил так, что желваки постоянно то увеличивались то уменьшались.

- Я ведь он не боится охотится один на медведя,- подумал Коррэй.

- Мы шли правильно,- сказал другой германец, я чувствую чье-то присутствие, в лесу я не могу отделаться от чувства, будто бы кто-то на меня смотрит. Это действительно какой то заколдованный лес.

- Я думаю, что нас водит дух леса,- сказал Пилон, - у себя не родине, я не один раз слышал про охотников или людях зашедших в лес и не вернувшихся. Их водил лесной дух, водил кругами, задурманивал голову и чувства, затуманивал глаза и водил пока те не выбивались из сил. Говорят – нельзя тревожить покой духа, а если потревожил, то нужно умилостивить.

- Как же его успокоить?- спросил Ульм.

- Принести жертву, дать немного еды, воды,- ответил Пилон.

- Это мы сделаем,- сказал Коррэй.- а куда нам теперь идти? Если вчера мы шли на юг, а оказалось что это север.

- Нужно идти и дальше в том же направлении,- сказал германец-разведчик,- мы не могли ошибаться, а если это дух играет с нами – будем делать насечки на деревьях, чтобы не ходить кругами.

На том и порешили, в том же порядке что и вчера сильно поредевший отряд двинулся в путь.

Идти дальше становилось всё труднее, большие буреломы и завалы приходилось обходить, или рискуя в любой момент упасть перелезать. Деревья становились всё больше искривленные и бугристые, словно какая-то неведомая сила всё сильнее их скручивала.

Пройдя часа два, отряд увидал впереди разведчиков, склонившихся над землёй. Подойдя поближе, люди увидели, что германцы склонились над огромными следами, четко отпечатанными в сырой земле.

- Чьи это следы? - спросил Ульм у разведчиков.

- Мы не знаем,- ответил один из германцев,- по форме следы похожи на собачьи или волчьи, но таких огромных волков или собак я никогда не видел, и даже предположить не мог, что такие существуют.

- На медвежьи тоже не похоже,- сказал Коррэй.

- Да, медведи ходят не так и лапы у них не такой формы. Кроме того шагах в 50 отсюда мы нашли клок шерсти – это не медвежья шерсть, а больше похожа на волчью,- ответил германец,- но если предположить что это волк, то судя по размеру и глубине следов он должен весить как два средних медведя.

- В каком направлении он побежал? – спросил Корээй.

- Как раз в том куда мы идём,- ответил германец.

- Приготовиться к нападению,- крикнул Коррэй,- продолжаем движение.

Отряд, ожидая в любой момент нападения, обнажив мечи, изготовив луки к стрельбе, двинулся дальше, продираясь сквозь заколдованный лес.

Через несколько часов впереди раздался душераздирающий крик.

- Ульм! Быстро вперёд узнать что случилось!- крикнул Коррэй, остальным приготовиться к бою.

Ульм с десятком солдат, соблюдая большую осторожность, отправился на крик. Через несколько минут послышался свист Ульма, означающий, что можно идти дальше.

- Вперёд,- скомандовал Коррэй,- соблюдать полную тишину и осторожность.

Пройдя несколько сотен шагов и обойдя большое поваленное дерево, покрытое мхом и заросшее кустарником. Перед Коррэем предстала следующая картина: солдаты Ульма удерживали одного германца, германец отличавшийся могучим телосложением и огромной силой, разбрасывал их по очереди, но когда сразу 5 или 6 солдат навалились на него обмяк и успокоился. Вид у германца был очень возбуждённый: глаза широко раскрыты, невидящий взгляд, волосы взъерошены, на лице застыла страшная гримаса. Увидев основной отряд и Коррэя, он принялся лихорадочно говорить, но слова получались бессвязные, речь переходила с высоких на низкие тона и разобрать что он пытается сказать было очень трудно.

- Что с ним случилось?- спросил Коррэй,- где его брат?

- Из того что я понял,- ответил Ульм,- он говорит, что злой дух, вселившийся в огромного волка, бросился на них и утащил его брата. Он пытался его догнать, но оттого что волк на него посмотрел у него отнялись ноги, а когда он встал, пришли мы и не пустили его.

- Волк!?- закричал германец,- это не волк - это чудовище порождение Локки. Это было написано в его глазах. Он был размером с добрую лошадь, весь в ярко-рыжей шерсти. Бросился на нас беззвучно, точно на спину брата, ухватил его за туловище и утащил.

Похоже, что германец понемногу приходил в себя, речь стала более понятной, а взгляд осмысленным.

- Я не знаю, что или кто это был, но дикие так себя не ведут. Когда я бросился к брату, он рыкнул на меня и дёрнул головой, будто хотел сказать – отойди отсюда и не мешай, а то будешь следующим. Я замер, он ухватил брата, повернулся ко мне, глянул своими огромными красными глазами прямо мне в глаза… У него глаза без зрачков!!!- голос германца стал снова срываться, он опять стал терять контроль над собой.

В это время вдалеке послышался приглушенный волчий вой, от которого у Коррэя встали дыбом волосы, а к горлу подступил комок. Солдаты, с выпученными от страха глазами, принялись озираться и всматриваться в лес в направлении воя, лица их были настолько бледны, будто бы их кожа никогда не видела солнца.

Германец, наоборот, успокоился, и с видом человека узнавшего о скором приближении неотвратимой смерти стал как никогда сосредоточенно и внимательно готовиться к схватке.

- Собраться в круг,- крикнул солдатам Коррэй,- приготовиться к бою.

Вой послышался уже ближе и с нескольких сторон, стало ясно, что зверь не один. Уже стало слышно отдалённый хруст веток, топот и тяжёлое дыхание.

Люди молились, подбадривали друг друга и крепче сжимали оружие, готовясь в любой момент вступить в схватку с неведомым.

- Что может быть хуже неизвестности?- подумал Коррэй,- только ожидание неизвестности. Скорей бы уже всё это закончилось.

Топот и хруст становились всё громче и громче и, наконец, из-за огромного поваленного дерева, одновременно, 10 чудовищ. Они действительно внешне были похожи на волков или собак, но только внешне. Размерами они были с хорошую лошадь, передвигались на четырёх лапах размером с голову взрослого человека. Шерсть ярко-рыжего цвета клочьями свисала с боков, а глаза горели злым красным огнём, от которого действительно можно было впасть в безумие.

- Не бойтесь их!- закричал Коррэй, что бы хоть как-то приободрить своих солдат,- это животные, их можно убить, выставьте вперёд копья, как будто вас атакует римская конница.

Страшные твари, приблизившись вплотную к обороняющимся, немного притормозили, как показалось Коррэю, оценили ситуацию, и, рассредоточившись, бросились со страшным воем на людей с разных сторон, разинув огромные пасти полные острых желтых клыков. Солдаты первого ряда, выполнив распоряжение Коррэя, выставили вперёд копья, уперев древки в землю. Но приём расчитаный на всадников в случае с лесными чудовищами оказался неподходящим. «Волки», запросто перепрыгнув через копья и людей, оказались в самом центре отряда, повалили воинов на землю, придавили их своим весом, и принялись наносить удары лапами налево и направо, разбрасывая солдат, хватая их своими страшными зубами, перекусывая руки и ноги как тонкие веточки. Отряд распался, многие бросились наутёк, другие отчаянно пытались сражаться.

Германец-разведчик, присев на одно колено, выпускал одну стрелу за другой. Стрелы впивались в туловища созданий, не причиняя им существенного вреда. Одна из тварей, заметив германца, прыгнула в его направлении и, пролетев шагов 7, сомкнула пасть на горле человека.

Отряд погибал. Уже никто не оказывал сопротивления, гонимые суеверным страхом и ужасом люди бежали от лесных чудовищ кто куда. Коррэй утратил все бразды управления солдатами и предстал перед выбором бежать или погибнуть. Пробираясь через кустарник и буреломы, он бежал подальше от места побоища.

- Что же теперь делать?- лихорадочно соображал он,- что же делать? Помогите мне духи предков. Спасите от неминуемой гибели, не дайте умереть в богом забытом лесу в бесславном бою.

Пробираясь всё дальше, он прислушивался и оглядывался назад – не гоняться ли за ним лесные чудовища.

Не чувствуя от страха усталости, Коррэй без передышки пробежал около часа и неожиданно выбежал на огромную поляну посреди леса. На противоположенной стороне поляны возвышался высокий холм, усеянный камнями и густо поросший кустарником. У основания холма Коррэй заметил черный провал пещеры.

- Быстрее в пещеру, там можно спрятаться,- пронеслось вихрем у него в голове. Пробежав шагов 150, Коррэй увидел посреди поляны огромную трещину в земле. Не доходя до самого края из-за боязни сорваться, он заглянул насколько смог и увидел - трещина так глубока, что дно скрывается в серой дымке.

Сделав большой крюк и, обогнув трещину, Коррэй приблизился к пещере.

- Пещера как пещера,- пытался успокоить себя галл, но у него это плохо выходило. Что-то ему подсказывало на подсознательном уровне: «Не входи туда или у тебя будут большие неприятности».

- Неужели может быть ещё хуже?- мысленно ответил Коррэй своей интуиции.

Из пещеры повеяло холодом, Коррэю показалось, что тьма из входа от этого дуновения приблизилась к нему и снова отпрянула испуганная дневным светом.

- Уж не пещера ночи это?- подумал Коррэй, ступая под своды холма, вспоминая рассказы матери в детстве про пещеру где днём прячется ночь, а когда солнце ложиться на землю отдохнуть, ночь выходит из пещеры и своей темнотой заполняет всё вокруг.

Жалея о том, что у него нет факела, Коррэй наощупь медленно продвигался вперёд.

- Хорошо что свод высокий – можно идти не пригибаясь,- думал он. Его постоянно тянуло оглянуться назад, но большим усилием воли галл подавлял эту тягу не желая видеть как вход постепенно превращается в небольшое светящееся пятно света и как будто закрывается.

Пещера оказалась очень длинной, собственно как понял Коррэй - это был тоннель: большой, высокий и прямой. Так и напрашивалась мысль что он сделан чьими то руками. Хотелось верить что руками человека.

- Если это туннель-вход, то он должен куда то привести. Вот только куда? Может в логово этих тварей? А может ещё куда - небудь. Назад пути у меня нет, значит только вперёд!- твёрдо решил Коррэй.

Пройдя таким образом в полной темноте шагов 300, он наткнулся на развилку – один тоннель вёл немного влево, другой вправо.

- Куда же идти дальше?- напряжённо думал Коррэй. Подойдя по очереди к каждому повороту, он ощутил от правого хода лёгкое дуновение, к тому же привыкнув к темноте, он будто бы разглядел вспыхнувший и сразу погасший луч света.

- Решено! Иду вправо!- сказал Коррэй и двинулся вперёд.

Действительно, блеснувший луч света через несколько десятков шагов стал пятнышком, которое по мере приближения всё увеличивалось.

Подойдя вплотную, Коррэй невольно прикрыл глаза, привыкая к свету. Он оказался в просторной и высокой пещере, круглой формы. Освещали пещеру десятки факелов, поэтому светло здесь было как днём. Посреди пещеры возвышался огромный каменный стол уставленный сотнями всяких сосудов разнообразной формы и цвета. Стены пещеры были уставлены высокими стеллажами, на которых громоздились кучи всяческих вещей. Некоторые предметы были хорошо знакомы галлу, некоторые он видел впервые и не мог даже представить что это такое. Большая часть стеллажей была забита свитками, папирусами и какими то прямоугольными предметами.

- А, наконец то ты пришёл, раздался откуда то сверху радостный голос, - а я уже устал ждать, пришлось немного тебя подтолкнуть.

Взглянув по направлению голоса, Коррэй увидел, что со странной лестницы (сломанной посредине и соединенной вверху), стоящей у стеллажа, спускается старик.

Посмотрев всего лишь раз на него, галл понял, что это колдун. Хотя одет он был по последней римской моде в длинную белую тогу и сандалии, в руках старик держал взятый со стеллажа свиток.

- Эму бы ещё пурпурную кайму на тогу – вылитый римский сенатор,- подумал Коррэй,- интересно, как он не путается в этой римской тряпке, лазая по лестнице?

Живое лицо старика прямо таки излучало лучи света – так он был рад гостю. Сам старик был довольно высок, хотя старость его ссутулила и согнула, худощав и лысоват. Небольшая белая борода была аккуратно подстрижена, крючковатый нос, высокий лоб, заострённые скулы гармонировали с общей худобой тела.

- Ну что же ты стоишь в дверях, дорогой друг, проходи скорей,- распростёрши объятия, сказал старик.

- Да нет тут никаких дверей,- настороженно сказал Коррэй, проходя вглубь пещеры.

- Ну, это я образно,- задумчиво ответил старик,- и вообще какая разница, есть двери, нет дверей, приглашают – проходи,- более сердито добавил он.

- Проходи Коррэй, садись, есть хочешь?- снова смягчившись, продолжил старик, усаживая галла за небольшой столик, заставленный едой и напитками.

- Погоди! Откуда ты знаешь как меня зовут?- с удивлением спросил Коррэй,- я ведь вижу тебя в первый раз.

- Ты меня видишь может быть и впервые, а я о тебе многое знаю Коррэй из рода Вольса,- сделав таинственное лицо ответил старик.

- Кто ты, что это за место, и, вообще, что здесь происходит?- спросил галл.

- Не торопись, я всё расскажу по порядку,- ответил старик,- ты выпей вина, поешь что нибудь, а я буду рассказывать. Ты не представляешь как приятно с кем нибудь нормальным поговорить, а то общаешься тут со всяким отребьем. Понимаешь, - по-дружески подмигнув Коррэю, проникновенно сказал старик, - с рабами мне говорить не к лицу – они же всё-таки рабы, а я рабовладелец. Для них я должен быть жестоким, могущественным и недосягаемым. Что будет если я начну каждый день из шахт тягать по рабу для своего развлечения, кормить их начну, поить, книги давать читать – какая тогда будет дисциплина? Да никакой! Субординацию, скажу я тебе, нужно соблюдать. А с демолями что за разговор, им бы вцепиться тебе в глотку или сердце вырвать. Пришлось накладывать охранное заклинание, а то они бы мне всех работников перебили. Да ты ешь, пей! О чём я тебе хотел рассказать?

- Кто ты, что это за место, и что здесь происходит?- напомнил Коррэй.

- Да-да. Значит слушай. Зовут меня Кириорис, место, где ты находишься – мой дом. А происходит здесь вот что,- сказав это Кириорис сделался серьёзным,- ты слышал что нибудь о региониуме?

Коррэй отрицательно замотал головой с набитым ртом.

- Ещё бы ты о нём слышал! О нём знают лишь немногие избранные. Это очень редкий минерал. Его особенностью является то, что он многократно увеличивает силу и действие любого заклинания. Он является своего рода катализатором для любой магической реакции. Ты понимаешь о чём я?- спросил старик.

- В общих чертах,- ответил Коррэй, он уже давно понял, что перед ним колдун, но решил спросить напрямую,- ты колдун?

- Самый что ни наесть могущественный во всем мире,- без тени самодовольства ответил Кариорис,- ну может 2-3 со мной примерно сравняться, но с каждым днём я наращиваю преимущество. С тех пор как мне удалось открыть 500 лет назад региониум и изучить его магические свойства, с каждым днём я наращиваю свою силу и могущество.

- Сколько же тебе лет?- с удивлением спросил Коррэй.

- Ну, точно не скажу. Во время Великой войны магов я сбился со счёта, но тысяча, думаю, будет. Кстати, надо будет отпраздновать. Так вот,- продолжил он,- Великая война магов,- на лице старика возникла легкая улыбка, а в голосе появились ностальгические нотки,- какое было время, не то что сейчас, сколько битв, любовных интриг, приключений, одним словом – молодость. А сейчас сидишь в этой норе, боишься на люди показаться, и поговорить толком не с кем.

Немного помолчав, Кириорис продолжил,- после войны многие маги, в том числе и я, вынуждены были бежать кто куда. Я уже тогда заинтересовался опытами с региониумом и результаты были потрясающие. Поэтому с помощью одного коллеги разбирающегося в геологии (ты не поймёшь что это), я нашёл одно из самых богатых месторождений этого минерала прямо в этом лесу.

Геолога пришлось конечно убрать, что делать, конспирация превыше всего. С тех пор я поселился в этой пещере, оборудовал себе лабораторию и занялся промышленной добычей региониума.

Выпив глоток вина, чтобы просушить горло Кириорис продолжил,- трещина которую ты видел на поляне, это своеобразный рудник в котором рабы добывают минерал. Добыча региониума очень вредна для человека, порода в которой он залегает излучает особое излучение которое в небольших количествах для человека не вредно, но когда его очень много и подвергаться этому длительное время происходят всякие нехорошие изменения в организме и в психике.

- Вот почему в этом лесу такие необычные деревья и нет животных,- догадался Коррэй.

- Да, ты совершенно прав, мне приходиться сидеть в пещере за толщей камня, чтобы не подвергаться вредному излучению,- ответил старик,- особенностью добывания минерала является то, что добывать его нужно только ночью, иначе солнечный свет лишает региониум всех его полезных магических свойств. Кроме того, когда раб находит самородок и выбивает его хотя бы немного из окружающей породы, происходит освобождение энергии.

- Как это?- спросил Коррэй.

- Большие вспышки света,- ответил старик.

- Так вот что я видел ночью за сполохи и зарево,- пришла догадка к галлу.

- Да, когда ночью идёт добыча минерала, это видно очень далеко. Поэтому мне на руку нехорошая слава этого леса, а для тех, кто всё же решиться зайти и узнать, что здесь происходит, есть мои собачки. Ты с ними уже знаком.

- Да уж, приятное знакомство,- сказал Коррэй.

- Ну что ты, уверяю, они совершенно безобидны. Между прочим, вы сами виноваты. Если бы вы не стали по ним стрелять, а просто убежали они никого бы не убили,- взмахнул рукой колдун.

- А что бы они сделали?- ехидно спросил Коррэй.

- Они аккуратно всех вас доставили бы мне на рудники,- спокойно ответил Кириорис,- моё хозяйство постоянно нуждается в пополнении: несчастные случаи происходят постоянно, излучение, да и вообще тяжёлая работа, пыль там, удары надсмотрщиков, всё как полагается. Бывают такие времена, что мне, старостью, приходиться ехать в Капую или Неаполь покупать рабов на рынке.

- А где ты берёшь надсмотрщиков? – спросил Коррэй.

- Да из тех же рабов,- ответил старик.

- А как же они не убегают отсюда, - удивлённо спросил Коррэй.

- Для этого я делаю из них демолей – это я так для себя придумал,- увлечённо продолжал рассказывать Кириорис, - демоны + люди, понимаешь, выходит демоли. Объясню подробнее: я беру демона 12 разряда (самый низший способный исполнять простые приказы) и вселяю в тело человека. Демон полностью подчиняет волю и разум человека себе. Меня он слушается и боится, выполняет все мои приказы.

- А они могу убежать?- снова спросил Коррэй.

- Ну что ты заладил убежать да убежать,- возбуждённо замахал руками Кириорис, - если бы все могли вот так легко взять да убежать, то кто бы добывал минерал все эти 500 лет? Конечно они не могут убежать – если демоль отойдёт от рудника дальше чем на 1 тысячу шагов, то просто напросто разрушиться моё заклинание и демон вернётся к себе в преисподнюю - а им этого ой как не хочется!- засмеялся старик и щёлкнул пальцами. В пещеру вошел человек в лёгких доспехах из кожи, держа в руках небольшой мешочек. На первый взгляд это был обычный человек, но когда он подошел поближе – Коррэй понял, что это и есть демоль. Волосы демоля когда-то густые и курчавые сейчас почти выпали и свисали редкими бесцветными клочьями. Лицо искривлено в неприятной гримасе, надбровные дуги большими валунами выдавались над глазами, которые из-за этого казались очень маленькими и злыми. Всё тело существа было покрыто странными пятнами.

Отдав Кириорису мешочек, демоль удалился.

- Да, неприятное зрелище,- согласился старик,- но этот ещё молодой и его тело только начало меняться, если бы ты увидел моих долгожителей, то ни за что не закончил бы свою трапезу.

- Вот, посмотри,- старик достал из мешочка несколько невзрачных серых камешков,- это и есть региониум – самый ценный, для магов конечно, минерал. За вот такой мешочек любой начинающий волшебник отдал бы и правую руку, и левую ногу, и кое-что в придачу, а у меня не одна сотня таких мешочков.

- Что же тебе нужно от меня?- спросил Коррэй,- если ты хотел сделать меня рабом или демолем, то не стал бы кормить и рассказывать свои истории, уж не в ученики я тебе нужен, так я для этого уже стар и неграмотен.

- Да, ты прав,- согласился Кириорис,- от тебя мне нужно другое, хотя мысль про ученичество очень даже интересная. А себя ты зря считаешь неподходящим, я тебя и выбрал для этого задания именно потому что ты самый что ни наесть подходящий.

- Так что же я должен сделать?- с нетерпением спросил Коррэй, у которого в голове зародились мысли о возможном спасении и возможности уйти отсюда живым.

- Далеко отсюда на территории Парфянского царства в городе Ктесифоне, что расположен на берегу р. Тигр, живёт мой старый враг Аньоли. Когда-то, давным-давно мы были лучшими друзьями, делились последним куском хлеба, вместе постигали магическую науку у великого Тонса, но одно за другим и постепенно наши пути разошлись. А во время Великой войны оказалось, что мы «по разные стороны баррикад». К концу войны мы были самыми злейшими врагами, меня до сих пор трясёт от одного упоминания о нём. Ты спрашиваешь что от тебя требуется?- полувопросительно сказал колдун, вскочил и принялся нервно мерить ногами пространство перед Коррэем,- у него находится очень важная для меня вещь – небольшая серебряная шкатулочка, с выгравированным на крышке рисунком трёх волков охотящихся на оленя. В этой шкатулке лежит прядь моих волос. Ты должен любым способом её выкрасть и принести мне. Это всё что от тебя требуется.

- Всего лишь, выкрасть у могущественного колдуна, который живёт на краю света шкатулку!- возмущённо сказал Коррэй,- да у меня больше шансов выжить рабом на твоём руднике, чем это сделать.

- Да задание не из лёгких, но при определенных навыках и везении вполне выполнимое. Навыками выживания ты обладаешь в полной мере, умом и смекалкой тоже, твои жизненные показатели выше среднего, так что тебе это по силам, я ведь не зря тебя выбрал. Кроме того, когда ты вернёшь мне шкатулку, кроме свободы получишь ещё и, ну скажем, золота столько, сколько весишь сам.

- Почему тебе так нужна эта прядь?- сказал Коррэй,- если хочешь, можешь у меня срезать сколько захочешь, мне не жалко.

- Потому что это моя прядь волос, как ты этого не понимаешь,- возмущённо крикнул старик,- моя, понимаешь. Имея часть моего тела у себя, Аньоли может влиять на всё моё тело. На всего меня. Он может запросто убить меня, покалечить, сделать что-нибудь совсем гадостное. Понял теперь!

- Как же ты позволил завладеть ему частичкой твоего тела? – спросил Коррэй.

- Я же тебе говорил, мы были лучшими друзьями, и в знак нашей дружбы обменялись прядями волос. Это чтобы подтвердить то, что мы никогда не будем желать зла друг другу.

- А где же тогда его прядь?- спросил Коррэй.

- Вскоре после начала Великой войны он коварно выкрал её у меня,- горестно вздохнул Кириорис.

- Почему же тогда он до сих пор не использовал возможность как - то тебе навредить, если вы злейшие враги?- спросил Коррэй.

- Да потому, что убить меня будет легко, но какая ему от этого выгода? Аньоли решил что повременит с этим до тех пор, когда можно будет не только утолить жажду мести но и сделать это с большой выгодой для себя,- продолжал Кириорис,- и это время настало. 500 лет я скрывался в лесу, надеясь что никто из моих врагов не обнаружит меня. А я тем временем наберусь сил и уничтожу их. Но несколько месяцев назад он нашёл меня, не знаю как ему это удалось, он предложил мне «честную» сделку,- в голосе старка вовсю играла злость и возмущение,- «честную»! Слышишь? Он предложил мне обменять весь мой запас региониума, который я добывал 500 лет, на эту самую злосчастную прядь волос. Он поставил мне мат. Какой бы вариант я не выбрал – всё равно проиграю. Не согласись я на обмен – он используя волос убьёт меня, отдай я ему весь региониум – я останусь полностью беззащитным и он тоже убьёт меня, а то и ещё хуже сделает безвольной куклой, что бы всю оставшуюся жизнь потешаться надо мной. Вообщем остаётся только один выход – выкрасть мою прядь из его логова в Ктесифоне. И это сделаешь ты.

- А если я откажусь?- спросил Коррэй.

- Не советую молодой человек этого делать, настоятельно не советую. Потому что время, которое мне осталось, ты проведёшь в таких мучениях, что адские муки после твоей смерти покажутся тебе изнеженным курортом для дам из высшего общества,- спокойным голосом, от которого у Коррэя побежали мурашки по спине, ответил колдун.

- Слушай меня внимательно и запоминай. Как ты будешь добираться до Ктесифона это твоё дело. Единственное условие – ты должен быть там не позже чем через полгода, когда истечёт срок, данный мне Аньоли на размышления. Узнать где он живёт в городе не создаст труда.

Почему я посылаю простого человека на это дело, хотел бы ты спросить. Потому что если там появлюсь я или кто то обладающий магическими способностями изменения в магической ауре региона сразу привлечёт внимание Аньоли. Кроме того, вся его крепость нашпигована всякими ловушками и защитами рассчитанными на магов и волшебников. У простого человека больше шансов пройти внутрь.

- А ты не боишься отпускать меня в такое далёкое путешествие?- спросил Коррэй,- где гарантии что я пойду туда, куда нужно тебе?

- Неужели ты думаешь что я так глуп?,- сказал улыбнувшись Кириорис и взмахнул рукой.

Коррэй внезапно ощутил непреодолимую усталость и желание уснуть. С трудом раздирая слипшиеся веки, он продержался ещё несколько секунд и последнее что он увидел перед тем как провалиться в темноту – это злобно улыбающегося Кириориса и входящего демоля с подносом заставленным всякими непонятными предметами.

Большой зелёный луг, высокая влажная трава хлещет по лицу, рукам и телу. Коррэй не идёт, а плывёт по зелёному колышущемуся морю. Раннее утро, над лугом лёгкая дымка тумана, воздух свеж и кристально чист. Деревья вокруг луга напитались влагой тумана и налились тёмно-зелёной краской. Солнце взошло и освещает лес густым желтым светом – так легко и приятно. Душа поёт и создаётся впечатление, что Коррэй видит себя со стороны, как будто душа взлетела вверх навстречу утреннему солнцу. Но вот солнечный свет становится всё ярче и ярче, на него уже больно смотреть – он слепит глаза. Нет той лёгкости и воодушевлённого состояния , хочется куда-то убежать, слышатся чьи-то голоса, свет рассеивается и Коррэй открывает глаза и видит перед собой Кириориса, склонившегося над ним и демоля держащего факел над лицом галла.

- Ну вот ты уже и очнулся, прекрасно,- радостно сказал старик и похлопал Коррэя по щекам. Оттянув ему нижнюю веку, старик что то высматривал и, наконец, удовлетворившись осмотром отошел.

- Что это было?- спросил Коррэй.

- Небольшое колдовство, сюрприз для тебя,- ответил колдун ,- сейчас я тебе объясню почему ты не сможешь убежать или другим каким-нибудь способом не выполнить поставленного перед тобой задания. Дело в том, что я вселил в тебя демона.

- Всего то, ну спасибо, а то я уже испугался!- ехидно прервал старика Коррэй,- и что же я теперь превращусь вот в такую уродину?- махнув в сторону демоля продолжал Коррэй,- да меня в первом же городе или деревне прибьют как нечисть.

- Ты меня обижаешь, разве я уже совсем выжил из ума, - обиженно сказал Кириорис,- я вселил в тебя демона, но я не подчинил ему твою волю. Твоё тело и разум не измениться. Демон будет тебя контролировать, и если ты подумаешь меня обмануть - будет делать очень больно, но не смертельно. Кроме того он имеет некоторые магические способности которые тебе пригодятся в дороге. Да, чуть не забыл. Вот тебе медальон,- сказал старик и дал Коррэю зелёный круглый медальон,- открой его, видишь стрелку а вокруг неё надписи?

- Вижу.- ответил Коррэй

- Это обозначения разных мест, медальон не простой, а магический. С его помощью можно попасть за мгновение в любое из тех мест которые там обозначены, для этого нужно направить указатель на соответствующую надпись и захлопнуть медальон. Сейчас он выставлен на мой рудник, когда шкатулка будет у тебя в руках – сделай как я сказал и в одно мгновение окажешься здесь.

- А почему нельзя в одно мгновение оказаться там?- спросил Коррэй.

- Да потому что это очень сильное колдовство, таких штук в мире осталось очень мало, если ты появишься в Ктесифоне с помощью медальона, Аньоли в одну минуту тебя вычислит и тогда прощайся с жизнью.

- Почему я должен прощаться? Может я просто колдун какой-нибудь, путешествую по миру, собираю знания. Что я не имею права посетить этот самый Ктесифон?- спросил Коррэй.

- Аньоли в миг узнает чей это браслет, а из тебя нужную информацию он вынет в два счёта. А с его точки зрения выходит что ты шпион, вор и вообще невежественный варвар. Так что мне видится только один дальнейший вариант развития событий, ты догадываешься какой. Ну хватит уже болтать, мне было очень приятно побеседовать с умным (как для варвара) человеком, но время не ждёт, пора тебе в путь. Буду рад снова тебя увидеть у себя в гостях вместе со шкатулкой,- сказал Кириорис, сделал движение рукой и у Коррэя померк свет перед глазами.

Темнота медленно рассеивалась, вокруг ничего не было видно только огромные клубы тумана или дыма причудливо меняли свои формы. Но вот в клубящейся сметанообразной массе появился просвет, стававший всё больше и больше. Коррэй влекомый неведомой силой устремился к этому просвету – ярко вспыхнул свет ослепив Коррэя и на мгновение лишив его сознания. Вновь обретя способность воспринимать окружающую действительность Коррэй с удивлением обнаружил себя стоящим на той же дороге по которой всего несколько дней назад убегал от преследователей.

Одет был Коррэй в обычную одежду римских крестьян – подобие рубахи до колен без рукавов, подвязанную поясом, плащ-пенулу и широкополую шляпу. На плече он увидел котомку в которой лежало несколько лепёшек и кусков сыра, 30 сестерциев и бумага подписанная главой городского совета Помпеи, что владелец этой бумаги действительно является посильным городского совета по имени Аиктус, и направляется в город Мессану на острове Сицилия. Всё это было благоразумно приготовлено Кириорисом для того чтобы облегчить путь беглому рабу, каковым являлся Коррэй, по встревоженной восстанием Спартака стране, где повсюду рыскали отряды восставших, римских легионеров, а то и просто разбойников.

Оглядев себя с головы до ног, Коррэй также обнаружил что его роскошная светлая шевелюра исчезла и вместо неё на голове у него была короткая аккуратная римская стрижка. «Колдун соблюдает маскировку»,- подумал Коррэй.

Оглянувшись по сторонам и не заметив никого и ничего подозрительного, Коррэй двинулся по дороге в направлении Капуи.

Глава 6

Пройдя несколько десятков метров, Коррэй обнаружил потайной карманчик в поясе, где лежало 4 золотых аурэи.

- Что ж с такими деньгами можно было и домой показаться,- подумал Коррэй.

- Привет галл,- неожиданно раздался откуда то голос.

Коррэй от неожиданности подскочил как ужаленный, рука непроизвольно потянулась к поясу. «Почему проклятый колдун не додумался дать мне хоть небольшой ножичек!»,- мысленно выругался Коррэй. Но оглянувшись ещё раз по сторонам, он никого не заметил.

- Может быть показалось,- подумал он.

- Нет, не показалось,- опять раздался голос.

Коррэй, ничего не понимая, вертелся на одном месте во все стороны, пытаясь обнаружить источник голоса, но, насколько хватало видимости, никого не было видно.

- Да что же это такое! Опять глупые шутки колдуна, или мне всё же мерещиться!- в отчаянии думал Коррэй.

- Успокойся человек. И не вертись ты как юла, а то хоть я и не человек , но меня скоро стошнит. Это я, Омат,- с глубоким чувством гордости сказал голос.

- Ты кто?! Ты где?!- очумело выдавил из себя Коррэй, сбавив обороты, но всё же осторожно поглядывая по сторонам.

- Ты куда сейчас идёшь?- вопросом на вопрос ответил голос.

- В Капую,- ошарашено ответил Коррэй.

- Ну вот и иди себе потихоньку,- назидательно сказал голос,- а я тебя проинформирую. Между прочим, у тебя сейчас такой вид будто бы ты увидел бегемота.

Коррэй, не понимая кого он должен был увидеть, послушно двинулся по дороге в направлении к Капуе. На его лице застыло выражение крайнего недоумения сменяемое выражением крайнего непонимания и наоборот.

- А кто такой «Бегемот»?- спросил Коррэй.

- Слушай, если ты будешь забрасывать меня вопросами, не дав ответить ни на один, мы так далеко зайдём,- сказал голос.

- А куда ты идёшь?- несмело поинтересовался Коррэё.

- Да-а, не везёт мне с переселениями,- сам себе сказал голос,- Эй, ты моя понимать или нет? Я говорить чтобы твоя заткнулась и молча слушала.

- Хорошо,- сказал Коррэй, всё равно ничего не понимая.

- Наконец то. Теперь скажи мне любезный друг, ты у колдуна был?- с издёвкой спросил голос.

- Да, был,- ответил Коррэй.

- Он тебе про демона что то говорил?,- продолжал расспрашивать голос.

- Говорил, так что из этого,- начиная терять терпение, отвечал Коррэй.

- Ну так я и есть тот самый демон. Зовут меня Омат. Дошло.- сказал голос.

- Так ты и есть тот демон, которого должен был вселить в меня Кириорис,- полуспрашивая полуутверждая произнёс Коррэй.

- Да я смотрю ты сама сообразительность, ещё не всё потеряно,- насмешливо прозвучал голос,- неудивительно, что колдун выбрал именно тебя для выполнения своих целей.

- Постой, но ведь колдун говорил, что демон не будет себя проявлять. Только в случае, если я буду уклоняться от задания, он будет что-то предпринимать,- приходя в себя и обретая ясность мысли сказал Коррэй.

- Да, Кириорис так и задумал,- ответил Омат,- но или он уже так стар, или спешил – факт налицо он что-то напутал в составлении заклинания и вместо обычного демона вселил меня.

- Дело в том, что я не слишком знаком с манерами поведения твоих собратьев и не имею возможности сравнить, чем ты отличаешься от других,- сказал Коррэй.

- Дело в том, что я единственный (насколько мне известно), не злой демон. Не добрый, конечно, но и не злой. Попробую доходчиво объяснить. Всех демонов больших и маленьких, старых и молодых объединяет одно – они все злые. Зло заложено в них с самого момента рождения, да что там с рождения, их рождает само зло. Ты знаешь, как появляются демоны?- не дожидаясь ответа Коррэя, Омат продолжал,- Демоны появляются от всевозможных злых поступков: от убийств, краж, избиений, ограблений и тому подобное, даже от злых слов и кривых взглядов. Энергия, которая появляется в результате совершения такого рода поступков материализируется в демона. Естественно – чем хуже поступок – тем больше выделяется негативной энергии - тем сильнее и злее получается демон. В нашей среде упорно бытуют слухи что от хороших поступков тоже появляются демоны естественно добрые. Ты улавливаешь нить моего рассказа?

- В общих чертах,- ответил Коррэй.

- Кстати, можешь не говорить со мною вслух. Я ведь нахожусь, образно говоря, у тебя в голове, достаточно чётко сформулировать свою мысль, а то в первой же деревне с тобой могут нехорошо поступить,- сказал Омат.

- У меня на родине принято отдавать таких людей в жертву богам,- сказал Коррэй.

- Не будем вдаваться в этнографические подробности, а лучше продолжим. На чём я остановился?- замыслился Омат.

- На каких то энергиях,- напомнил Коррэй.

- Ах да, так вот, пока люди совершают огромное количество негативных поступков, освобождая тем самым большие заряды негативной энергии, демоны постоянно будут рядом с человеком,- торжественно закончил Омат.

- Кажется ты хотел рассказать о своём отличии от остальных,- напомнил Коррэй.

- Я и сам всё прекрасно помню. Собрался, значит расскажу. Я уникум, единственный в своём роде, ошибка природы или чей то целенаправленный эксперимент, цель которого непонятна и неизвестна. Меня изучали многие сильные мира сего, но дальше того, что удалось выяснить наличие смешения во мне человеческого и демонического, никто не продвинулся. Поэтому как я уже говорил тебе – факт налицо, перед тобой единственный в своём роде демон. Можешь гордиться встречей со мной, когда-нибудь расскажешь детям…

- Повезло мне, как всегда,- подумал Коррэй,- вместо обычного злого демона попался какой-то уникум, к тому же, наверное, самый болтливый из потустороннего мира.

- Эй, я всё слышу, неужели тебе было бы лучше иметь у себя в голове потустороннее существо время от времени причиняющее тебе боль? Подумай также над тем, что теперь у тебя есть, можно сказать, попутчик, который будет с тобой в пути от начала и до конца, не покинет тебя ни днём ни ночью, разделит все тяготы и невзгоды далёкой и опасной дороги, будет мёрзнуть и мокнуть вместе с тобой, будет…

- Ну, скажем, мёрзнуть и мокнуть буду я сам,- прервал Коррэй поток словоизлияния Омата.

- А насколько ценен я как мудрый советник. За свою по человеческим меркам очень долгую жизнь я побывал не в одной стране, даже, тебе это и не снилось, не в одном мире. Знаю традиции и обычаи многих племён и народов. Да и вообще, ты должен благодарить богов за огромное везение, а ты ещё и недоволен,- обиженно закончил Омат.

- Не обижайся, это я не подумав,- успокаивал умолкнувшего демона Коррэй,- если я тебя правильно понял, то ты не будешь выкручивать мне мозги если я не пойду в этот самый, постоянно забываю это дурацкое название, в Ктесифон?- осторожно спросил Коррэй.

- Конечно не буду, мы же друзья!- ответил Омат,- но… Ты волен идти куда захочешь, но через полгода ты умрёшь, столько отмерил тебе Кириорис и изменить это может только он.

- Значит у меня всё равно нет выхода и придётся отправляться к этому проклятому Аньоли,- расстроенным голосом вслух прошептал Коррэй.

- Да это твоя судьба, но не расстраивайся так, всё могло быть значительно хуже, и, кроме того, у тебя есть я, а это, поверь мне, многого стоит,- торжественным голосом сказал Омат.

- Да как же, вместо того чтобы пробираться домой к жене и детям при больших деньгах, я вынужден направляться совсем в другую сторону, да ещё так далеко!- сказал Коррэй.

- Кстати каким путём ты собираешься попасть в Ктесифон?- спросил Омат.

- Не знаю, я об этом ещё не думал,- ответил Коррэй.

- Так давай посмотрим на карту. Залог успешного выполнения поставленной задачи – это чёткий, продуманный до последних мелочей план. Знаешь кто это придумал, кто-то из древних.

- Этруски, что ли,- спросил Коррэй, пытаясь показать, что он тоже кое-что знает.

- Да нет кто-то из римских полководцев,- ответил Омат.

- А какие же римляне древние?- спросил Коррэй.

- Ладно, не обращай внимание, главное, что бы ты уловил суть высказывания. Давай доставай карту, сколько раз повторять,- сказал Омат.

- Итак, что мы имеем,- продолжал Омат,- мы сейчас примерно здесь. Коррэй недоумённо смотрел на свою руку, которая как ни в чём не бывало, двинулась к карте и указательным пальцем упёрлась в маленькую точку на карте.

- Вот это Капуя,- как будто так и должно быть продолжал Коррэй,- а вот это Ктесифон,- палец Коррэя переместился в противоположенный конец карты.

- Так ты и телом моим можешь управлять?- наконец выдавил из себя ошарашенный от удивления и непонятных ощущений Коррэй.

- Извини, увлёкся. Прошу прощения. Ты же всё равно ничего не понимаешь в картах,- сказал Омат.

- Ну и что. Это не повод захватывать чужую руку и тыкать нею куда тебе захочется. Следующий раз, перед тем как это сделать (только в случае крайней необходимости), спроси у законного владельца. Понял?- сказал Коррэй.

- Понял, я же извинился. Продолжаем смотреть в карту, а не на свою руку, ты что её первый раз увидел,- сердито произнёс Омат,- итак, что мы имеем. Мы в центральной Италии, а надо нам в самое сердце Парфянского царства. Какие будут предложения у представителей Галли? Никаких. Позвольте тогда мне очертить маршрут нашего невольного странствования. Из Капуи мы направимся в Неаполь, там сядем на корабль и поплывём в Мессану на остров Сицилию, оттуда снова на корабле в Гортину на остров Крит, а уже в конце нашего морского путешествия посетим остров Кипр. К моему стыду, я там ни разу не был, но очень много слышал и читал. Я покажу тебе храм Венеры-богини любви, по преданию она родилась из морской пены у берегов этого острова, а какие пейзажи открываются путникам на холмах, кроме того….

- Куда мы поплывём дальше?- прервал Коррэй Омата.

- Дальше, дальше из Салсамина мы переправимся в Триполис, что в римской провинции Сирия, из Триполиса по суше в Пальмиру, а уже из Пальмиры на самую границу необъятной Римской республики город Дура- Европос. Дальше мы ступаем на территорию Парфянского царства, по реке Ефрату двинемся вниз по течению до самого великого Вавилона… Сколько историй связанных у меня с этим городом, я тебе расскажу…- мечтательно начал было Омат, но Коррэй мысленно сделал такую страшную гримасу, что Омат осёкся и сказал,- дорогой конечно, потом замолчал и, не выдержав, назидательно сказал,- от твоего перекошенного лица только что родился злой демон. Ты сам того не ведая добавил на чашу весов зла ещё один козырь. Люди должны следить за своими эмоциями и поступками иначе…

- Иначе за полгода, отпущенные мне колдуном, я не дойду и до ближайшей деревни, не то что до этого самого, ну ты понял, Ктесифона,- не выдержав, вскрикнул Коррэй,- прошу тебя – продолжай.

- Ладно, что с тобой делать. В дороге я займусь твоим воспитанием и образованием,- Коррэй начал потихоньку подвывать от гнева,- итак, я продолжаю. Из Вавилона нам остаётся пересечь долину рек Тигра и Ефрата и оказаться в Селевкии, расположенной на берегу реки Тигр, а на противоположенном берегу и находиться столица Парфянского царства, резиденция Аршакидов ( это их правящая династия), и царя Парфии Фраада.

- Как ты думаешь, мы успеем за полгода?- спросил Коррэй

- Должны успеть, если поспешим и нам повезёт в дороге,- ответил Омат.

- Что ж, будем надеяться,- сказал Коррэй, собрал карту в котомку и двинулся вперёд к заходящему солнцу по пустынной, пыльной дороге, размышляя о том сколько таких дорог ему предстоит пройти, сколько морей и рек переплыть прежде чем удастся попасть домой в родную деревню к ждущей жене и детям. От этой мысли у него трепетно забилось сердце и перехватило горло. Успокоив себя, Коррэй ещё сильнее сжал губы и, ускорив шаги, растворился в огромном красном диске равнодушного солнца, опускающегося за горизонт.

Переночевав рядом с дорогой в поле и подкрепив свои силы лепёшкой и сыром, Коррэй двинулся дальше.

Чем ближе к городу, тем оживлённей становилось вокруг. Лес уже давно закончился и по обе стороны дороги тянулись возделанные поля и виноградники, на которых то здесь то там виднелись сгорбленные фигуры крестьян или рабов, трудящихся во благо какого-то сановника.

Движение по дороге возрастало. Навстречу Коррэю двигались крестьяне, продававшие свою продукцию на городском рынке, торговцы всех мастей, передвигавшиеся от города к городу в поисках покупателей. Мимо прошла небольшая группа рабов, закованных в деревянные кандалы, ведомая двумя вооруженными охранниками.

- Наверное купили их на невольничьем рынке и теперь ведут на какую-нибудь виллу,- грустно подумал Коррэй.

Уже на подходе к городским стенам Коррэй вдруг услышал за спиной громкий топот, гиканье и брязг оружия. Оглянувшись, он еле успел отскочить, уступив дорогу промчавшемуся мимо отряду римской конницы. Конники выглядели впечатляюще: развевающиеся плащи, высокие шлемы с султанами, блеск оружия в лучах солнца.

- Да, ты прав, красивое зрелище,- раздался голос Омата,- а я смотрю ты эстет. Знаешь, мне тоже нравятся батальные сцены: мужественные воины идущие в бой плотными рядами, кавалеристы несущиеся во весь весь опор, размахивающие мечами или разящие на смерть копьями, твёрдое как железо плечо товарища по строю…

- Фуу… Утро так хорошо начиналось,- подумал устало Коррэй.

- Что ты имеешь в виду? Погода портиться или что, ааа… Грубиян, вместо того чтобы поздороваться язвишь. Я, между прочим, пока ты спал, бодрствовал и охранял тебя. Не очень, знаешь ли, приятно слушать музыкальные трели твоего храпа и молча просидеть в одном месте целую ночь,- обиженно сказал Омат.

- А что, демоны вообще не спят?- не обращая внимания на обвинительную речь Омата, спросил Коррэй.

- Да, мы же существа бестелесные, чистая энергия. Зачем нам тратить сколько времени на такое бесполезное занятие как сон? Хотя конечно для человеческого тела сон жизненно необходим, организму нужно давать отдых, мозг должен перерабатывать информацию поступившую за день…

- Можно сказать просто да или нет,- прервал Коррэй демона,- помолчи, пожалуйста, я вхожу в город, и твоя болтовня отвлекает меня.

- О, да ты делаешь успехи! Ты сказал «пожалуйста»! Вежливость – это очень хорошая черта интеллигентного человека,- Коррэй шикнул,- всё молчу, молчу.

Пройдя через огромные городские ворота под пристальным взглядом стражников, Коррэй вошёл в город. До этого он был в римских городах всего несколько раз и в качестве раба, поэтому кроме барака и невольничьего рынка он толком ничего не видел. Но вертеть головой налево и направо Коррэй побоялся, а с безразличным выражением лица, уверенным шагом, пошёл по улице, сам толком не зная куда.

Кругом бурлила повседневная городская жизнь: люди спешили по своим делам, разговаривали друг с другом, неспешно и чинно прохаживались. Рабы сновали по городским улицам как муравьи: носили всякую поклажу, убирали возле домов, мостили какой-то переулок каменными плитами. Возле домов богатых горожан, как собаки на цепи, были прикованы специальные рабы-привратники, которые расспрашивали посетителей к кому и по какому делу они пришли. Богатые люди передвигались на специальных носилках-лектиках, которые носили рабы, чем богаче и знатнее был человек, тем больше и богаче были у него носилки, тем больше рабов их несли.

По вымощенным камнями улицам тарахтели небольшие крестьянские повозки, важно проезжали всадники в длинных дорожных плащах. Пройдя на центральную площадь-форум, Коррэй был поражен красотой и великолепием открывшегося перед ним зрелища. Большая ровная каменная площадь была полна народу, здесь был торговый и политический центр города. Большое количество мраморных статуй украшали форум, посреди площади возвышалось величественное здание городского совета с колонами и барельефами на стенах. В здание входили и выходили, беседовали группами и по двое важные люди в белоснежных туниках. Посмотрев на это впечатляющее зрелище и решив, что здесь ему делать нечего, Коррэй отправился дальше. Миновав храм Юноны, выстроенный вблизи форума, и по великолепию и богатству не уступавший зданию городского совета, он углубился в кварталы где проживали граждане победнее. Коррэя окружили высокие в 3-4 этажа прямоугольные здания, людей стало меньше, а те, которые попадались ему на глаза, были в оборванных одеждах, грязные, многие в одних набедренных повязках. Зыркнув на незнакомца, которым был для них Коррэй, они проходили мимо часто оглядываясь, от таких пристальных взглядов Коррэю было немного не по себе.

- Ну что, уже насмотрелся на город?- спросил, долго молчавший Омат,- мне кажется, пора отсюда уже уходить.

- Пора,- согласился Коррэй,- только зайду вот в эту таверну, выпью немного вина и поем.

намного лучше, в голове прояснилось, на душе полегчало, грозные перспективы далёкого и опасного путешествия отодвинулись на другой план. Расплатившись с хозяином, услужливо проводившим Коррэя до самых дверей и настойчиво зазывавшего его приходить ещё, галл отправился к восточным воротам города, где начиналась дорога в Неаполь. Благополучно миновав стражу, и вздохнув с облегчением, Коррэй, неспеша шагал по дороге, обгоняя груженые повозки, уступая дорогу отрядам всадников и пехоты. Сразу было видно, что дела у Спартака идут хорошо. Римляне нервничали. Из случайно услышанных разговоров в городе Коррэй знал, что армия Спартака, всё время увеличиваясь, двинулась на север. Многие говорили что рабы хотят разрушить Рим, но Коррэй в это не верил, он хорошо знал Спартака, и не думал что он решиться на такой бессмысленный поступок, скорей всего, он постарается вывести рабов за территорию Римской республики, а потом распустит всех по домам.

- Мне уже говорить можно?- раздался тихий голос.

- Можно, а то мне уже становиться скучновато,- ответил Коррэй.

- Обращаю твоё внимание на то, что нас преследуют. Не оглядывайся, иди спокойно. Сразу после таверны за нами последовала группа неприятного вида субъектов. Наверное, тот тип, что сидел в таверне их наводчик высматривает посетителей с кошельками, а остальные этих посетителей потом грабят.

- Сколько их?- спросил Коррэй.

- Пять человек, ответил Омат,- вооружены ножами. Что будем делать?

- Сейчас они не нападут – слишком людно и светло. Они дождутся удобного случая, скорее всего, когда я устроюсь на ночлег и тогда, в темноте, меня прирежут,- нарисовал Коррэй неутешительную картину.

- Интересно, значит, когда я говорю, то я говорю что путешествуем «мы», а когда ты то говоришь «я»! Я требую объективности! Когда тебя будут резать, думаешь я не буду испытывать никаких неприятных ощущений, или я не переживаю за тебя и не хочу, что бы ты вернулся домой целым и невредимым.

- Да не обижайся ты из-за чепухи! Хорошо! Мы путешествуем, и нас скоро будут резать и грабить! Разве это сейчас главное! Надо придумать как выпутаться из этой истории. Если бы у меня был меч, то я бы ещё мог потягаться с ними, а так, безоружному, против пяти грабителей с ножами очень мало шансов.

- Давай используем то, что они хотят использовать против нас – внезапность. Они ведь не догадываются, что мы знаем об их планах. Когда грабители приготовятся нападать, я тебе дам сигнал и ты первым набросишься на них. Это должно обескуражить бандитов и даст тебе некоторое преимущество на некоторое время. А дальше по обстановке,- посоветовал Омат.

- Неплохо придумано,- восхищённо сказал Коррэй,- я бы до такого никогда не додумался. Наверное, мне действительно повезло, что старый колдун вселил именно тебя.

- А то,- довольно ответил Омат,- я ещё много чего умею.

Через некоторое время солнце уже коснулось одним краем горизонта и приготовилось полностью нырнуть под землю, отдавая власть над миром в руки темноты.

- Нужно готовиться к ночлегу,- подумал Коррэй,- где сейчас наши грабители?

- Держаться на расстоянии, что бы ты их не увидел,- ответил Омат. Они устали и уже не рады что отправились за нами.

- Откуда ты это знаешь?- спросил Коррэй.

- Ты забываешь кто я, мой дорогой друг,- самодовольно ответил Омат,- я многое знаю и умею.

- Тогда сделай так, что бы грабители ушли назад,- попросил Коррэй.

- Не всё в моих силах,- сказал Омат.

- Ну что же, тогда будем надеяться на удачу и покровительство богов,- вздохнув, сказал Коррэй,- надо было заночевать на постоялом дворе.

- В твоём положении беглого раба и одного из командиров Спартака, как раз нужно больше бывать на виду, всюду демонстрируя поддельные документы. А если тебе встретится кто-нибудь из Помпеи? Ты вообще там хоть раз бывал?- назидательно сказал Омат.

- Один раз, на рынке,- угрюмо ответил Коррэй.

- Тогда молча сходи с дороги и ищи место для ночлега,- сказал Омат,- не переживай, что-нибудь придумаем.

Сойдя с дороги и найдя подходящее место для ночлега около ячменного поля, Коррэй не разжигая костёр, доел оставшиеся припасы и укрывшись плащом, притворился спящим.

- Всё правильно, делай вид, что спишь,- советовал Омат,- они в пятистах локтях от нас, решают что делать дальше,- через некоторое время он продолжил,- так, уже решили . Они хотят отрезать нас от дороги, для этого полукругом окружают место где ты спишь, думают если ты, вдруг, проснешься и испугаешься, то скорее всего побежишь к дороге, а тут то они тебя и сцапают. Куда они будут на расстоянии 10 локтей, я дам тебе сигнал, и ты набросишься на них. Старайся вывести как можно больше грабителей из строя, до того как они набросятся на тебя всей кучей.

- Итак, боевая готовность, они уже в 20 локтях от тебя. Коррэй уже и сам слышал лёгкие крадущиеся шаги, где-то хрустнула ветка, шаги мгновенно замерли, и некоторое время было тихо. Решив что хруст не потревожил спящего, грабители осторожно двинулись дальше.

- Приготовься Коррэй! Один прямо напротив тебя! Бей его гада!- закричал Омат.

Коррэй вскочив, и держа плащ в руках, бросился навстречу грабителю. Тот не ожидая такого поворота событий, испугался и развернулся назад что бы убежать. Коррэй набросил на него свой плащ и ударом локтя сшиб его с ног. Не давая опомниться остальным и следуя наводке Омата, Коррэй бросился вправо на следующего бандита. Этот тоже был растерян, но уже не пытался убегать, а выставив вперёд нож двигался навстречу Коррэю.

Неожиданным ударом ноги Коррэй вышиб нож из рук бандита и вцепился руками в тощую шею. Бородатый грабитель захрипел и пытался изо всех сил сбросить с себя Коррэя. Коррэй не переставая душить, принялся бить головой бандита о землю, через три удара руки соперника ослабли, движения замерли и он замер. Бросив полупридушеного грабителя, Коррэй нашарил в темноте его нож и поднялся, готовясь к следующей схватке. Но теперь эффект внезапности прошел и бандиты, подняв первого пострадавшего от рук Коррэя, вчетвером надвигались на Коррэя. Всё происходило в полной тишине, в ярком свете луны, свет которой, играя глубокими тенями не давал возможности рассмотреть лица соперников, Коррэю показалось что он сражается в каком-то потустороннем, сумрачном мире, между светом и тьмой, а его противники безликие и бестелесные демоны. Не нарушая тишины, двое бандитов стали потихоньку обходить с двух сторон Коррэя, остальные два наступали прямо на Коррэя.

- Видно не впервой такое проделывают,- решил Коррэй,- понимают друг друга без слов.

Не дожидаясь пока его полностью окружат, Коррэй бросился на одного из окружавших его бандитов. Техникой боя на ножах Коррэй овладел вполне сносно ещё в детстве, но всё же соотношение 4 против 1 было для него большим.

Грабитель был высокого роста и желая использовать рост в свою пользу хотел нанести Коррэю удар ножом сверху в сердце, но Коррэй подставил запястье левой руки под руку нападавшего тем самым остановил удар и в следующее же мгновение пронзил живот противника своим кинжалом. Закричав от боли, грабитель сложился пополам и упал на землю. Коррэй, развернувшись, бросился на ближайшего бандита, нанося тому колющий удар в шею, но бандит уклонился и в свою очередь попытался уколоть Коррэя. Тот вынужден был отскочить и, неожиданно, оказался сбитым с ног подкравшимся сзади грабителем, следующим движением бандит хотел вонзить нож в Коррэя, лежащего на спине, но галл перевернулся на живот и нож бандита вонзился в землю. Пытаясь встать Коррэй вновь был опрокинут на землю ударом кого-то из нападавших. Теперь они все трое встали вокруг галла и, не давая тому опомниться, наносили удар за ударом. Положение ставало безнадёжным. Боясь нарваться на удар ножом от Коррэя, бандиты решили избить его ногами, а потом добить.

- Я пока не вмешивался, у тебя и так хорошо получалось, но сейчас пора брать контроль на себя,- раздался спокойный голос демона,- ты разрешаешь?

- Хррр, Гмм, если это поможет – делай что хочешь,- ответил Коррэй.

Внезапно, он перестал чувствовать боль от ударов, сырости земли на которой лежал, отключились все его чувства, но всё то, что происходило с ним, Коррэй прекрасно видел и понимал. Он, уклонившись от очередного удара, немного приподнявшись на руке, ударил одного из противников ногой по лодыжке отчего тот упал на землю, затем перекувыркнулся на спину, закинул ноги себе почти за голову и быстрым движением распрямил их, одновременно отталкиваясь от земли руками в результате чего оказался на ногах. Бандиты удивлённо уставились на него и бросились, размахивая ножами. Коррэй с неимоверной скоростью уклонился от первого удара и, схватив вытянутую с ножом руку бандита, опперевшись об бандита, ударом ноги в лицо опрокинул другого бандита затем, не давая опомниться первому, рубящим движением ребра ладони нанёс удар по горлу бандита. В результате тот хрипя и харкая кровью упал на колени, другой, получивший удар в лицо, мычал, закрывая лицо ладонями на земле. Третий оставшийся бандит намного помедлил и, размахивая ножом, бросился на Коррэя. Галл резким движением схватив запястье с ножом и, выкрутив его обезоружил нападавшего, выкручивая запястье дальше, прижался к кричащему от боли бандиту сзади и резким движением обеих рук вывернул голову противника в сторону, раздался противный хруст и кричащий грабитель резко замолчал и рухнул на землю. Взяв упавший нож, Коррэй подошёл к вставшему на колени бандиту, получившему удар в лицо, и сильным ударом вогнал нож под левую лопатку. Только после этого к Коррэю вернулось чувство окружающего мира. Лёгкие готовы были взорваться и горели огнём, ноги подкашивались, руки и мышцы спины ныли от перенапряжения. С трудом глотнул слюну и, откашлявшись, Коррэй сказал вслух, обращаясь неизвестно к кому: «Нужно поскорее уносить отсюда ноги».

- Конечно нужно уходить, не ляжешь же ты здесь отдыхать?!- сказал Омат,- ну как я их? Здорово? Это я ещё в полсилы, левой рукой так сказать.

- Что это было?- спросил Коррэй, быстро шагая по ночной дороге.

- Это называется у-шу. Когда-то я провёл несколько лет в сознании одного монаха из монастыря Шао-Линь в Китае.

- За что был так жестоко наказан этот монах?- спросил Коррэй.

- Между прочим, это был очень умный, интелегентный, скромный, в отличие от тебя, человек. Мы многому научились друг у друга. Лучше бы сказал спасибо, я тебя спас от верной смерти,- сказал Омат.

- Конечно большое тебе спасибо. Только теперь меня могут обвинить в убийстве римских граждан, ты сам понимаешь, какое за это следует наказание,- сказал Коррэй.

- Ничего не бойся. К твоему большому «послужному списку» добавиться ещё одна запись. Только за участие в восстании Спартака тебя как минимум распнут. Поэтому не переживай, дважды тебя не казнят,- рассудил Омат.

- Может быть, ты и прав,- согласился Коррэй.

Не останавливаясь, галл прошел около полуночи и только потом решил отдохнуть и поспать.

Встав с первыми лучами солнца и продолжив свой путь, Коррэй уже к полудню подошел к Неаполю. Это был большой город, важный морской порт. Город окружали величественные каменные стены, у северных ворот, к которым подошел Коррэй, царило оживление: стражники поймали шпиона рабской армии, и теперь деловито связывали его, попутно нанося удары руками и плашмя мечами. Вокруг собралась толпа зевак, которые давали советы римским воинам, что необходимо сделать со шпионом, обсуждали его внешность и намерения, с которыми он пытался проникнуть в город. Делились последними новостями о действиях рабской и римской армий.

Воодушевлённые поимкой лазутчика, стражники принялись рьяно исполнять свой долг и останавливать каждого входящего в город. Когда остановили Коррэя, он показал документ, данный ему колдуном. Стражник передал его своему командиру, который умел читать. Командир пожилой, усатый легионер внимательно принялся читать свиток, хмуря густые брови. В это время из города выехало несколько повозок в сопровождении десятка крестьян. В голову Коррэя пришла интересная мысль.

- Многоуважаемый командир стражи, я восхищён вашей проницательностью и храбростью при обезврежении опасного шпиона,- гладким, льстивым голосом начал Коррэй.

Легионер буркнул: «Ещё бы, я здесь как Цербер в царстве мёртвых, никого подозрительного не пропущу».

- А как насчёт того, что бы выпустить?- продолжал Коррэй.

Стражник перестал читать и уставился тёмными глазами на Коррэя: «Что ты имеешь в виду?»- спросил он.

- Я имею в виду, что если во время дежурства другого караула в город пробрался шпион – то теперь он может беспрепятственно выйти и поведать обо всех выведанных секретах врагам,- сказал Коррэй.

- Гммм,- только и сказал стражник.

- Мне кажется, что я слышу скрип шестерёнок в его голове,- насмешливо сказал Омат.

Не обращая внимания на демона, Коррэй продолжал: «Вот к примеру, только что город покинул целый обоз груженный неизвестно чем, а может это повезли провизию в армию Спартака?»- с видом человека ответственного за судьбу республики закончил Коррэй.

Старый легионер смерил тяжёлым взглядом Коррэя, подумал немного, дал команду стражникам, и со словами «Проходи гражданин», отдал свиток Коррэю. Галл не заставил себя ждать и юркнул в пёструю толпу горожан.

Народу в городе было не перечесть, причиной этому были празднества в честь Апполона, которые приурочили когда-то давным-давно ко дню изгнания Ганнибала из Италии. Люди со всей округи съехались в Неаполь в ожидании зрелищ и развлечений. Крестьяне соседних деревень, горожане Помпей, Геркуланума и других близлежащих городов, моряки и, естественно, жители Неаполя запрудили все улицы центральной части Неаполя.

Первым делом Коррэй отправился в порт чтобы найти корабль, отправляющийся на Сицилию. В порту среди небольшого количества кораблей ему посчастливилось найти один торговый корабль, который после окончания празднеств направлялся на остров Сицилия. Моряк, который дежурил на корабле рассказал где искать капитана и Коррэй отправился обходить все припортовые таверны. Найти его удалось в таверне «Белый конь». Хозяин указал Коррэю на высокого, широкого в плечах мужчину, с короткими жесткими волосами и с длинными усами, который сидел за столом около стены. Подойдя к нему, Коррэй спросил :

- Я не помешаю? К тебе есть дело,- и не дождавшись ответа сел.

На столе стоял пустой сосуд и глиняная кружка, которую сжимал в руках капитан.

- Не мог бы ты взять меня в качестве пассажира в Сицилию?- спросил Коррэй.

Капитан невидящими глазами посмотрел на него и стукнул по столу пустой кружкой. Коррэй крикнул хозяину таверны и в миг на их столе очутился кувшин с вином и ещё одна кружка. Коррэй наполнил кружки, капитан выпил залпом свою и, совсего размаха, грюкнулся лбом об стол. Только сейчас Коррэй понял, что капитан пьян как свинья. Заплатив хозяину сестерций за то, что бы капитана отнесли на корабль, Коррэй снял в таверне комнату на время, так как ближайший корабль в сторону Сицилии ожидался через 10 дней, и ещё не известно попадёт ли Коррэй на его борт. Поужинав в комнате, Коррэй, сильно уставший за этот день и предыдущую ночь, упал на кровать, и даже болтовня Омата о великолепном случае для далёкого от цивилизации галла, который бывает только раз в жизни, побывать на играх в честь Апполона в этом огромном римском городе, не смогла помешать ему уснуть.

Проснувшись утром и наскоро поев, Коррэй снова отправился в порт к знакомому кораблю навестить капитана. С собой он предусмотрительно прихватил небольшой кувшин вина. Дав моряку обол за то что бы пропустил на корабль, Коррэй вошёл в палатку на палубе где спал капитан. Растолкав его и, дав выпить несколько глотков вина, галл начал говорить о цели своего визита.

- Мне нужно попасть на Сицилию,- сказал Коррэй.

- Ну а я здесь причём?- изобразив на лице глубокое удивление, спросил капитан. Его потухшие глаза после выпитого вина начали понемногу разгораться, а усы как будто бы зашевелились.

- Возьми меня пассажиром, я заплачу,- сказал Коррэй.

- А я не беру пассажиров – это торговое судно, кроме команды и гребцов никого,- ответил капитан, вопросительно уставившись на Коррэя.

- Может быть это изменит твоё отношение к пассажирам?- спросил Коррэй,- достав из-за пояса золотую аурею.

- О! Это изменит моё отношение даже к нашему наместнику, будь он трижды проклят,- алчно протянул руку капитан,- мы отправляемся через 10 дней, по окончанию праздника.

- Ровно через 10 дней ты и получишь это,- сказал Коррэй и спрятал монету. Капитан жадно скривился и убрал руку.

- Выпьем за нашу сделку,- предложил Коррэй.

- Выпьем,- с готовностью согласился капитан. Договорившись с капитаном, Коррэй, следуя наставлениям Омата, отправился в центр города на форум, где сегодня должны начаться праздничные игры в честь Апполона – бога солнца.

Два дня Коррэй по указаниям Омата, желающего приобщить неграмотного галла к серьёзному искусству, усердно посещал театр. В честь праздника здесь играли пьесы великих греческих драматургов Эсхила, Софокла и Эврипида, а также мастера комедии Аристофана. Коррэй мало что понял, но грандиозность, костюмы, маски впечатлили его. Единственное что ему понравилось в театре – это выступления мимов, которые происходили перед началом и в перерывах основных пьес. Эти небольшие юмористические зарисовки из народной жизни отличались простотой и юмором понятным даже для галла.

- Ширпотреб,- недовольно ворчал Омат,- отвлекают умы и мысли зрителей от истинного театрального искусства. Теперь всякие дремучие крестьяне, вроде тебя, будут думать, что театр - это и есть всякие дурацкие выкрутасы.

Наконец на третий день, плюнув на Омата, Коррэй отправился на арену, где начинались скачки и выступления гладиаторов. Омат, пользуясь моментом, вовсю посвящал Коррэя в культурно-исторические аспекты жизни римского общества. От него Коррэй узнал, что бои гладиаторов римляне переняли от этрусков, у которых был обычай устраивать во время поминок ритуальные схватки на могилах усопших.

Попав на арену и найдя свободное место, Коррэй принялся осматриваться вокруг. Арена была довольно большой, могла вместить тысяч 15 зрителей. Напротив входа располагались ложи для аристократии, над которыми для защиты от солнца были натянуты тенты из ткани. Арена гудела тысячами голосов и волновалась как один живой организм, выкрикивала слова восхищения и радости когда выезжали колесницы для участия в соревнованиях. Как пояснил Омат, все болельщики разделены по партиям белых, красных, зелёных и голубых, соответственно наездники колесниц представляли каждый свою команду, поэтому выезд каждой колесницы сопровождали как крики приветствия, так и гул неодобрения.

Колесницы сверкали блеском начищенного метала, позолотой и серебром. Наездники в лёгких туниках важно приветствовали зрителей взмахами рук.

Наконец был дан сигнал и соревнования начались. Колесницы запряженные тройками лошадей, поднимая клубы пыли, помчались вперёд набирая скорость. Наездники, пригибаясь, погоняли лошадей хлыстами и управляли ими с помощью вожжей. Старт колесниц просто взорвал арену, никто не сидел, все вскочили на ноги и выкрикивали нечленораздельные звуки. Не желая отличаться от других, Коррэй тоже размахивал руками и выкрикивал: «Давай! Давай! Быстрей! Быстрей!». Зрелище было захватывающим и, постепенно, сам того не осознавая, Коррэй полностью окунулся в атмосферу скачек.

Скачки достигли своего апогея, скорость колесниц была просто сумасшедшей. Во время 13 круга один из наездников не справился с лошадьми, и его колесницу сначала стало сносить к внешнему кругу арены, а потом не выдержало колесо и колесница перевернулась вверх дном, увлекая за собой лошадей, под общий вздох толпы закувыркалась по арене, разбрасывая обломки.

Первым пришёл представитель красной партии, возгласы ликования и вздохи разочарования заполонили арену. Победитель подъехал к ложе почётных гостей и склонился в поклоне. Из глубины ложи вылетел увесистый кошелёк, который с удивительной ловкостью был пойман наездников, видимо кто-то из аристократии принадлежавший к партии красных решил отблагодарить проявившего себя спортсмена.

После перерыва на арене начались бои гладиаторов. Сначала все участники боёв вышли на арену и прошли маршем, приветствуя зрителей и салютуя оружием.

В первой схватке гладиаторы были разделены по этническому принципу: 5 галлов в рогатых шлемах противостояли такому же количеству нумидийцев. Испустив боевой клич, размахивая топорами , галлы сблизились с представителями Африки, вооружёнными круглыми кожаными щитами и короткими мечами. Схватка сразу же распалась на 5 отдельных поединков. Нумидийцы, понимая что рубиться с галлами своими короткими мечами – это самоубийство, всячески избегали прямого вооружённого контакта уклоняясь, делая ложные движения и выпады, а зачастую просто отступая. Галлы, не готовые к такой тактике ведения боя, изо всех сил разили пустое пространство, где только что находился тот или иной африканец. Зрителям не нравился подобный ход боя и над ареной повис гул неодобрения.

- Непонятно, почему на нумидийцев ставили 3/1 в их пользу?- недоумевал Коррэй, полностью поглощённый происходящим на арене,- они ведь просто уклоняются и не хотят сражаться. Вдруг, один из нумидийцев что-то выкрикнул и в одно мгновение ока четверо чернокожих воинов напали на одного галла, и пока галл наносил удар по одному из африканцев, трое других проткнули его своими короткими мечами как охотник утку на вертеле. Галлы, бросившиеся на помощь своему товарищу, опять наткнулись на пустое место, африканцы продолжали избранную в начале боя тактику.

Арена в ответ на молниеносный выпад нумидийцев, взорвалась шквалом одобрительных криков и восхищения их слаженной и мастерской манерой ведения боя.

Далее было только дело техники, уже имея численное превосходство, нумидийцы постепенно один за другим расправились со своими противниками.

Устроители игр постарались на славу, зрители ни на одну минуту не расслаблялись. После первого поединка гладиаторы сражались с дикими львами и крокодилами, снова один против другого, по одному, группами, с участием всадников и боевых колесниц. Коррэй никогда не видевший ничего подобного, не мог оторвать глаза от происходящего на арене, не смотря на то, что Омат постоянно недовольно бурчал в глубине его сознания о диких нравах и грубых обычаях.

Глава 7

Через несколько дней празднества закончились и утром пятого дня Коррэй пришёл в порт, что бы отплыть в Сицилию. За всё то время, что Коррэй провёл в Неаполе, в порт города приплыло только два корабля, да и то военные римские дирема и трирема.

- Да, трудное нам предстоит путешествие,- сказал абсолютно трезвый капитан корабля, когда Коррэй поднялся на палубу,- пираты совсем озверели, говорят, они не боятся теперь даже римских конвоев. Грабят корабли с зерном , которые идут в Рим. Если дело пойдёт так и дальше, а сенат и дальше будет бездействовать, то над Римом нависнет угроза голода! Вот что я вам скажу. М-да. А это всё на руку парфянам и другим врагам республики.

Коррэй не стал вступать в разговор о геополитическом положении римской республики в данный момент, а поинтересовался у капитана о времени отплытия.

- Мы уже полностью готовы,- ответил капитан,- задержка за военными – капитаны галер до сих пор не могут решить кто будет сопровождать мой корабль.

Наконец дирема подняла якорь и, слаженно гребя двумя рядами вёсел, отплыла от причала, двинувшись по направлению к выходу из бухты в море.

Капитан корабля отдал приказ двигаться за диремой, моряки принялись поднимать паруса, с нижней палубы, на которой располагались гребцы, послышался свист хлыста и размеренные удары барабана задающего темп для гребцов. Корабль осторожно отошёл от причала и двинулся вслед за военной диремой. Выйдя в открытое море и поймав попутный ветер, капитан приказал сушить вёсла, чем вызвал вздох облегчения у гребцов.

- Если нам и дальше будет везти с ветром, то через три дня будем в Мессане,- бодро сказал капитан Коррэю.

Коррэй, совершавший до этого морское путешествие только один раз в трюме для рабов, вовсю наслаждался происходящим.

Корабль размеренно покачивался на волнах (Коррэй не был предрасположен к так называемой «морской болезни», но всё же выполняя советы Омата обошёлся утром без завтрака), солнце поднимавшееся всё ближе и ближе к зениту не скупилось на тепло, ветер приятно холодил спину. Вода из тёмно-зелёной в порту, превратилась в тёмно-синее, бескрайнее, убаюкивающее своими колебаниями пространство. Чем дальше корабль отходил от берега, тем тише становилось вокруг, уже не слышались крики прибрежных чаек, а только скрипы самого корабля и редкие команды капитана рулевому всё отчётливее подчёркивали эту бескрайнюю как само море тишину.

- Ты так простоишь до ночи?- спросил Омат, выведя из своеобразного транса Коррэя, который стоя около левого борта, всматривался в море.

- Я с тобой совершенно согласен,- продолжал демон ,- очень красивое зрелище, с человеческой точки зрения конечно. Мы, демоны, видим мир несколько иначе.

- Как это?- спросил Коррэй.

- Я могу тебе показать, тебе понравиться,- сказал Омат, и на мгновение Коррэй потерял зрение, а когда вновь обрёл способность видеть, его взору предстала удивительная картина: море и небо немного потускнели и утратили свои краски, вместо этого всё пространство, насколько хватало взгляда, переливалось всевозможными цветами радуги. Цвета то насыщались и становились яркими, то тускнели, сливались с другими, создавая невообразимую цветовую гамму. Всё это цветопредставление и в небе и в море пересекали белые расплывчатые линии, которые не смешивались с другими цветами, иногда от этих линий отделялись такого же цвета шары и улетали куда то. Всё это продолжалось всего лишь несколько секунд, когда прекратилось и Коррэй вновь увидел нормальный мир, он обнаружил что стоит изо всех сил уцепившись в борт корабля и непроизвольно разинув рот.

- Что это было?- спросил Коррэй.

- Образования всевозможных цветов – это энергия, жизненная сила чтобы тебе было понятно, земли, деревьев, воды, людей и т.д. Эта сила смешивается, взаиморазбавляеться, переходит из одного состояния в другое, находится в постоянном движении, а те неподвижные белые линии – это жизненная сила этого мира, она даёт силу всему остальному, иссякнет она и мир умрёт.

- А когда она может иссякнуть,- спросил Коррэй.

- Не переживая, ещё очень не скоро,- ответил Омат.

Попутный ветер всё подгонял судно на котором находился Коррэй и, как и обещал капитан, через три дня, опустив паруса и работая вёслами, два корабля из Неаполя вошли в порт города Мессана, расположенного на северо-восточной оконечности острова Сицилия.

Поблагодарив капитана и расплатившись с ним, Коррэй сошёл на берег.

- Что делать дальше?- мысленно спросил он у Омата.

- Мы же в порту! Ищем корабль, который отвезёт нас или на Крит, а ещё лучше на Кипр,- ответил Омат.

Обойдя весь причал, на котором стояло около десятка кораблей, Коррэй не нашел ничего подходящего. Никто не собирался в ближайшее время отправляться не то что на Крит или Кипр, а вообще куда – либо из безопасной Мессанской бухты. Пираты полностью захватили контроль на море, и этому не могла помешать даже Римская республика, которая сама очень сильно страдала от морских разбойников. В порту Коррэй наслушался разных историй о пиратах и, если хотя бы половина того была правдой – положение было очень серьёзным. Только одинокие суда рисковали выходить в море без сопровождения военных кораблей, хотя иногда даже такое сопровождение не останавливало пиратов. Они даже устраивали своеобразные высадки на берег и захватывали прибрежные города, грабя и убивая всех вокруг. А какой-то особо дерзкий пиратский отряд высадился на берег возле самого Рима и захватил в плен двух преторов возвращающихся в Вечный город. Один старый рыбак в портовой таверне рассказывал, что он своими глазами видел вблизи острова Родос пиратский флот численностью около 500 галер.

Наслушавшись страшных историй о морских разбойниках и впав в уныние, Коррэй размышлял о том как же ему продолжить путешествие.

- Не расстраивайся так,- успокаивал его Омат,- у нас есть очень важное преимущество перед остальными.

- Какое это преимущество?- спросил Коррэй.

- Деньги, дорогой мой, деньги. Даже смешно, я, демон, существо, можно сказать, нематериальное, объясняю человеку о ведикой силе благородного металла.

- Да я знаю, что у нас есть деньги,- раздражённо ответил Коррэй,- ну и что с того, кому их дать, если никто не плывёт в нужном направлении!

- Сегодня не плывёт, а завтра поплывёт. А имея золото, мы можем устроиться на какой-нибудь военный корабль, если конечно он не будет вести или сопровождать консула, или ещё какую большую шишку. Давай устраиваться на ночлег, а завтра опять пойдем в порт.

Коррэй так и сделал, сняв комнату в одном из беднейших кварталов Мессаны, он каждый день всё время проводил в порту. Высматривал, выспрашивал когда и куда плывёт тот или иной корабль, не слышно ли чего о пиратах, какие новости из Италии и т.п.

Наконец его старания были вознаграждены. Через 10 дней после прибытия Коррэя в Мессану в порт прибыла римская трирема с отрядом легионеров на борту, которая по слухам была отправлена для того что бы привезти в Рим налоги собранные в провинции Сирия. Такого шанса упускать было нельзя.

Договориться с римским капитаном, человеком средних лет, невысокого роста, не составило особого труда. Когда Коррэй начал излагать суть своего вопроса, капитан Квен, подозрительно щуря глаза, уже хотел кликнуть легионеров для поимки подозрительного шпиона, но одна золотая аурея, перекочевавшая в его руки, быстро развеяла все напрасные сомнения относительно этого честного римского гражданина, желающего быстро и безопасно на военном корабле добраться до нужного ему места.

- Вот только желание это хотя и не противозаконное,- объяснял Квен, ощупывая аурею на предмет подлинности,- является просто-напросто невозможным. Мы идём с тайной миссией и брать пассажиров строго воспрещено, кроме того, это же военный корабль.

Вторая аурея, уютно устроившаяся в потайном кармане капитана, сделала это желание Коррэя и законным и возможным.

- У меня заболело несколько солдат,- раздумчиво сказал капитан Квен,- поэтому я спишу их на берег, ты, на время путешествия, заменишь одного из них. Отправляемся через три часа.

Размышляя о том как провести эти три часа, Коррэй решил перекусить чего-нибудь, зная о скудности солдатского пайка. Зайдя в портовую таверну и заказав себе жареную утку, он принялся неспешно потягивать дешевое сицилийское вино, дожидаясь заказа.

Вдруг двери таверны открылись нараспашку от сильного удара. В таверну ввалилась группа римских солдат, в полном боевом облачении и перекрыли все входы и выходы.

- Внимание, жители Мессаны,- громким голосом крикнул командир римлян,- мы разыскиваем опасного шпиона и преступника. Поэтому все подозрительные субъекты будут задержаны до выяснения. Обыскать помещение,- скомандовал он и несколько солдат бегом двинулись к внутренним дверям таверны за которыми располагались подсобные помещения, кухня и жилые комнаты, и скрылись за ними.

Тем временем римский командир стал по очереди подходить к посетителям таверны и спрашивать кто они, откуда и что делают в Мессане вообще и в порту в частности.

Выяснилось что в таверне в это время оказалось несколько портовых грузчиков, торговцев, один моряк и ещё несколько городских бездельников. Одного крестьянина, который пытался объяснить, что он живёт в деревне поблизости и пришёл в город навестить родственника, командир легионеров приказал схватить и отправить в тюрьму – до выяснения.

- Омат, что делать!?- мысленно спросил Коррэй.

- Во-первых, запомни на будущее не обедать в тавернах, лучше бери еду с собой, так сказать на вынос, а то начинает просматриваться какая-то странная закономерность – пообедал в таверне Капуи – разбойники, зашел перекусить в Мессане – легионеры, что в принципе одно и то же…

- Хватит разглагольствовать! Посоветуй как быть!- рассердился Коррэй.

Патруль тем временем постепенно приближался к Коррэю.

- Беги на корабль, прыгай через окно, предварительно запустив в него табуреткой,- спокойно ответил Омат.

Не дожидаясь, когда солдаты подойдут к нему, Коррэй схватил табурет на котором сидел и изо всех сил бросил его в окно. Бычий пузырь, которым было заслонено окно, лопнул и прохладный морской воздух влетел в затхлое помещение таверны, одновременно в обратном направлении вылетело тело Коррэя, сопровождаемое криками и ругательствами патрульных. Приземлившись на землю и несколько раз перекувыркнувшись, Коррэй вскочил на ноги и не обращая внимания на ушибы и ссадины изо всех ног бросился к причалу где находился корабль Квена.

Добежав к нему буквально за несколько минут и слыша позади отдалённые звуки погони, Коррэй вихрем взлетел на палубу.

- Что случилось уважаемый?- удивлённо спросил капитан Квен, стоявший на корме, осматривая рулевое весло,- ещё рано до отправления, а ты бежишь будто бы увидел позади живого мертвеца.

- За мной гоняться,- задыхаясь произнёс Коррэй,- спрячьте меня до отправления.

- Да, да, я уже вижу приближающийся патруль,- улыбаясь сказал капитан,- принимая от тебя такие большие деньги за поездку, я уверенно предполагал что что-то здесь не так, но думал что может случиться за три часа? Но тебе хватило и часа. Что ж, быстро к гребцам и садись на свободное место, а я отдам необходимые распоряжения.

Коррэй мигом спустился под палубу, где располагались гребцы и сел на первое попавшееся место. Сидящие рядом гребцы-рабы недоумённо смотрели за тем как Коррэю надел на себя набедренную повязку, а на руки и ноги цепи.

- И что бы ни одного слова!- рявкнул гребцам полуодетый мускулистый моряк, помогавший Коррэю с цепями.

Замученные тяжёлым трудом и ударами плети, гребцы равнодушно отвернулись, каждая минута отдыха была для них верхом блаженства, поэтому остальное их мало интересовало.

Тем временем, патруль, брязгая и вовсю ругаясь понося того кто вынудил их совершить такую пробежку, приблизился к кораблю.

Коррэй слышал как командир патруля поговорил с капитаном, осмотрел палубу с кормы до носа, потом заглянул к гребцам, снова осмотрел весь корабль и не обнаружив того кого искал удалился.

Капитан Квен спустился на нижнюю палубу и сказал Коррэю:

- Возможно, тебе придётся остаться гребцом до конца нашего путешествия, ты можешь быть опасен.

- А не получиться так, что я останусь здесь до конца своей жизни?- спросил Коррэй, понимая что деваться ему некуда, руки и ноги надёжно закованы.

- На этот счёт можешь не переживать,- заверил его Квен,- я римский офицер и не нарушу своего слова.

Через некоторое время снаружи раздалась команда к отплытию, загремела цепь поднимая якорь.

Гребцы опустили вёсла на воду и барабанщик принялся отбивать ритм для гребли. Рядом с Коррэем за одним веслом находились ещё два гребца неизвестной национальности, скорее всего откуда-то с востока.

Путешествие оказалось долгим, корабль плыл не по прямой на Крит, а делая всевозможные остановки в разных портах, выполняя различные поручения наместников, перевозя правительственную почту. Поэтому, не выходя из трюма, Коррэй посетил Сиракузы, Коринф, Афины, Эфес, Гортину и многие другие большие и маленькие гавани и порты. В этом длительном путешествии, особенно во время тяжелой гребли, единственной отрадой для него стали беседы с Оматом. Коррэй открыл для себя приятного собеседника, или точнее сказать великолепного учителя. Омат рассказывал ему о географии, истории, познакомил с основами алгебры и геометрии, описал строение человека, планеты Земля и вселенной. Причём свои рассказы он сопровождал наглядными материалами – воспроизводя различные образы в сознании Коррэя.

Мозг молодого галла, как сухая губка, вбирал эти знания, его память и умственные способности были превосходны и благодаря этому, всего через три месяца плаваний, галл на равных мог бы посоревноваться с любым выпускником Афинской Академии, а в некоторых отраслях науки легко бы заткнул за пояс кого-либо.

Наконец, корабль, сделав остановку на острове Крит, отплыл к предпоследней точке своего плавания о. Кипр.

Трирема проплывала неподалёку от острова Родос, море было спокойным как тихий пруд. Маленькие волны плескались у борта корабля, солнце стояло в зените, море блистало миллионами солнечных зайчиков, вдалеке воздух плавился от солнечного тепла и горизонт приобретал размытые очертания.

Ничего не предвещало неприятностей, команда лениво выполняла свою повседневную работу, солдаты, сбросив доспехи устав от жары, сидели оперившись спинами о борта корабля, ища там небольшую защиту от солнечных лучей. Лёгкий ветерок наполнял паруса корабля, но скорость была невысокой, поэтому гребцам хоть и с небольшой частотой но приходилось грести. Обливаясь потом и задыхаясь от жары в тесном помещении, гребцы в этой полудневной разморенной тишине, вдруг, как гром среди ясного неба услышали крик смотрящего на мачте: «Пираты!»

Сонное настроение, царившее на корабле, мгновенно исчезло, Квен и команда, надеясь что это ложная тревога, вглядывались в направлении которое указывал смотровой и к своему ужасу убедились в обратном.

Из-за небольшого островка, наперерез римскому кораблю выплывали галеры пиратов. Квен насчитал семь штук, бросил ненужный подсчёт и стал лихорадочно соображать, что теперь делать. По мере приближения к пиратской эскадре, Квен рассмотрел на одной из галер вёсла оббитые серебром и пурпурные паруса.

- Они специально поджидали нас,- думал Квен,- значит, просто так уйти не удастся, с другой стороны принимать бой глупо, мы не продержимся и 5 минут. Остаётся только сдаться, может быть они за это даруют нам жизнь.

Видя, что римский корабль не готовиться к бою, пираты, ожидая какой-то хитрости, осторожно приблизились к кораблю и, видя, что римляне не помышляют о сражении, пошли на полное сближение. Сразу несколько пиратских кораблей зацепили «вороном» римскую трирему, с гиканьем и смехом разношерстная толпа пиратов заняла корабль.

Римских солдат мгновенно разоружили и связали, оставив решение их судьбы на потом. Пираты обыскали корабль и снесли на палубу всё представлявшее для них ценность: еду, немного денег, оружие, серебряную посуду и всякую остальную мелочь. Только после этого на борт римского корабля с палубы галеры с пурпурными парусами, спустился бородатый и длинноволосый человек в блестящих позолоченных доспехах. Осмотрев добычу сложенную посреди палубы, он прошел в апартаменты капитана и долго рылся в его бумагах и пожитках, после чего крикнул во весь голос : «Возвращаемся домой», тряхнул иссиня-чёрными волосами и вернулся на свою галеру.

На римском корабле остался десяток пиратов, которые должны были обеспечить доставку корабля в гавань пиратов.

Для гребцов и Коррэя ничего не изменилось, они продолжали гребти, барабан снова отбивал ритм, отдавая глухим эхом от стен трюма.

Через несколько часов корабли пиратской эскадры вошли в небольшую бухту возле одного из многочисленных островов в этой части Средиземного моря. Основная часть пиратов сошла на берег, и с огромным интересом стали наблюдать за происходящим на захваченной галере, они прекрасно знали, что за представление их ожидает.

Перебравшись вновь на римскую трирему, длинноволосый пиратский главарь, велел выстроить всех римских солдат в ряд, затем подошел к капитану и спросил: «Где деньги, которые вы везли? Правильный ответ на этот вопрос тебе зачтётся в будущем».

- Я не понимаю о каких деньгах вы говорите,- ответил Квен.

- За борт! Продолжая смотреть на капитана, приказал пират.

Двое разбойников схватили первого римлянина и связанного вытолкнули за борт, раздался дикий вопль, оборвавшийся всплеском воды.

У капитана Квена подкосились ноги и поплыли радужные круги перед глазами:

- Клянусь Юпитером, никаких денег мы не везли. Я должен был забрать налоги из Сирии на обратном пути.

- М-да, нам нужен новый информатор,- задумчиво произнёс длинноволосый,- ну да ладно, что сделано то сделано, за борт всех,- крикнул он и спустился в лодку не обращая внимания на крики, мольбы и проклятия разразившиеся на корабле.

Наконец, дошла очередь и до гребцов. Несколько пиратов спустились в трюм и, используя кузнечные инструменты, расковали невольников и приказали подниматься на палубу. На палубе гребцам дали небольшую паузу, что бы привыкнуть к дневному свету, посадили на лодки и отвезли на берег.

На берегу перед толпой полуголых и напуганных гребцов вышло несколько человек, среди которых был длинноволосый главарь пиратов.

- Меня зовут Молокр, я царь Нового царства. Мои земли простираются от побережья Ликии на сотни лиг в глубь континента. Мой флот насчитывает тысячи галер, а войско десятки тысяч воинов. В Новом царстве нет аристократов и плебеев, все довольствуются тем, что сами добыли в бою. Это мои капитаны,- Молокр жестом указал на стоящих рядом людей,- раньше они были никем, такими же рабами, гребцами и крестьянами. Но благодаря воле богов они попали в Новое царство и здесь, опираясь на свои меч и мужество стали первыми людьми. Вся добыча делиться на всех граждан царства. Приказы старших выполняются беспрекословно. Наказание только одно – смерть.

Вы вольны решать присоединиться к нам или уйти, выбор за вами. Кто хочет стать на нашу сторону - станьте позади меня, кто отказывается – оставайтесь на месте.

Почти все гребцы, в том числе и Коррэй, послушавшийся совета Омата, встали позади Молокра.

На месте, где они только что стояли, осталось не больше десятка человек, надеявшихся что их отпустят восвояси.

- Прирезать их,- приказал главарь и толпа корсаров бросилась выполнять приказ.

Повернувшись к остальным и, прочитав в их глазах немой вопрос, пират крикнул: «Неужели вы насколько глупы что бы подумать что я могу допустить рассекречивание моих секретных гаваней»,- и, громогласно рассмеявшись, ушел.

Снова Коррэй попал в своеобразное рабство, то есть стал подданным пиратского царства. Молокр действительно был главарём довольно большой группы пиратов, орудовавших на территории почти всего Средиземного моря. Этот длинноволосый, невысокий, но довольно крепкий человек принадлежал к разорившемуся аристократическому роду из Вифинии. Рано познавший роскошную жизнь и быстро всё потерявший, Молокр наделал кучу долгов и бежал из родного дома. Долго слонялся без дела, перебиваясь случайными заработками, пока не нанялся в личную охрану одного римского купца. Во время путешествия купца в Египет, на их корабль напали пираты. За мужество и храбрость которые проявил молодой охранник, главарь пиратов милостиво подарил ему жизнь и принял в свою команду. В пиратской среде Молокр быстро продвинулся вперёд и через несколько лет стал правой рукой Телемака, основателя так называемого Нового царства. Телемак желая обеспечить себе спокойную старость и, не ожидая пока кто-нибудь воткнёт ему кинжал в спину, женил его на своей дочери Антонине, известной красавице. Молокр тоже был не плох собой: густые длинные чёрные волосы, аккуратная борода, нос с небольшой горбинкой, чёрные жгучие глаза, невысокий, но статный. После женитьбы он стал фактически новым царём, а вскоре после неизвестной непродолжительной болезни и смерти Телемака, царём пиратского царства.

Земли корсаров тянулись вглубь Ликийского побережья, прибрежные города вынуждены были заключать договора с этим царством. На многочисленных островах и на побережье Ликии располагались базы пиратов, и даже целые города и крепости.

Глава 8

Вот уже две недели Коррэй был гребцом на пиратской галере. Всё это время галера моталась с острова на остров, на побережье, перевозя грузы и людей. Коррэй подолгу беседовал с Оматом о том как сбежать, но не найдя никакой возможности это сделать они решили немного подождать, возможно, представится удобный случай. И случай не заставил себя долго ждать.

Совершая очередной рейс от острова к острову, галера Коррэя наткнулась на два военных римских корабля. Завязался бой. Корабли, осыпая один одного камнями и стрелами, сблизились. Римские галеры, обойдя пиратский корабль с двух сторон, сцепились бортами, перекинули через них мостики и римские воины ринулись на абордаж. Гребцы на пиратской галере, в отличие от римского флота, были частью свободной команды и не приковывались к вёслам. Поэтому Коррэй вместе с остальными гребцами принимали непосредственное участие в схватке.

Бой продолжался несколько часов, несмотря на численное превосходство римлян, пираты, понимая, что дерутся, возможно, в последний раз, сражались с удвоенной силой загнанного в угол зверя. Коррэй использовал все свои навыки охотника и воина: стрелял из лука, дрался мечом и дубиной, всем что попадалось под руку и даже голыми руками. Ярость и безумие боя придавали ему силы, зверская гримаса и залитое кровью лицо делали его похожим на кровавого демона из каких-то народных легенд.

Постепенно, обороняющихся оттеснили на корму, Коррэй был так захвачен боем, что абсолютно не реагировал на советы Омата прыгать за борт и пытаться убежать. Зажатых на корме обороняющихся постепенно становилось всё меньше и меньше. Коррэй, уже не воспринимая от усталости и крайнего возбуждения окружающий мир, только отбивал и наноси удары. В таком состоянии он не заметил как вдалеке показалось несколько кораблей, которые всё быстрее увеличивались, и, вскоре, стало ясно, что это пиратские галеры. Римляне, видя, что теперь они будут в качестве обороняющихся, быстренько оставили корабль напоследок подпалив его. Коррэй не понимая, что происходит, бросился догонять отступающих римлян и поразил ещё двоих воинов. В таком положении и застали его подошедшие пираты – полуобнаженный, весь в крови, с выпученными от злости глазами и перекошенным лицом, посреди пылающего корабля. В живых из всей команды остался он один.

- А ты храбрец,- сказал ему на следующий день капитан галеры с пурпурными парусами,- один бросился на целый отряд римлян. Мне нужны такие люди. С этого момента ты в моей личной охране.

Молокр оказал Коррэю большую честь, пригласив его разделить с ним обед, поэтому Коррэй был заранее готов к подобному предложению. В личной охране царя будет больше шансов сбежать и продолжить свой путь в Ксенофонт.

Резиденция царя Нового царства располагалась на побережье Ликии, в уютной гавани, окруженной со всех сторон суши скалами, среди которых был всего лишь один проход в глубь материка. Это место было просто создано для пиратского гнезда: удобная гавань для кораблей, природная защита со стороны суши. Ни одна армия не смогла бы силой захватить дворец пиратского царя, вырубленный в толще прибрежных скал. Кроме того на самый крайний случай несколько потайных ходов вели вглубь побережья и в расположенную рядом бухту, где постоянно дежурили один или два корабля.

В личной охране Молокра насчитывалось около 200 человек – отборные головорезы со всех уголков Земли, прошедшие не одну войну, не знавшие ни боли, ни сострадания. Коррэю выдали позолоченные доспехи, плащ, шлем с высоким конским хвостом. Омат подшучивал над ним:

- Римский консул по сравнению с тобой – начальник гарнизона в захудалой галльской деревушке.

Сначала, как новичок, Коррэй охранял внешний периметр обороны крепости со стороны моря. Но снова счастливый случай помог ему войти в круг самых близких и доверенных лиц главаря пиратской организации.

Однажды утром Коррэй, покинувший свою отдельную комнату (привилегий личного охранника), которая располагалась в коридоре личной охраны и перекусивший в отдельной столовой для личной охраны, как обычно заступил на свой пост.

Когда солнце перевалило за полдень, на балконе, вырубленном высоко вверху, показалась девушка в чёрном платье – это была Антонина жена Молокра.

- Говорят, она очень красива,- подумал Коррэй, из-за большого расстояния лицо девушки невозможно было разглядеть.

- Это по человеческим параметрам она красива,- вставил как всегда Омат,- а для меня она абсолютно ничем не отличается от других особей ваших женщин.

Балкон вырубленный в скале, располагался прямо над обрывом, в котором ревело и бушевало море, обдавая края обрыва роем брызг и пеной.

Коррэй продолжал смотреть на балкон и девушку, которая, к его большому удивлению, сначала перегнулась через перила и что-то рассматривала внизу, а потом, закрыв лицо ладонями, сделала решительный шаг и молча полетела в пропасть.

Коррэй не раздумывая, сбрасывая на ходу доспехи и крича другим стражникам что бы вызывали помощь, бросился к обрыву. Заметив в бурлящей воде тёмное пятно, Коррэй прыгнул с обрыва в воду. Благодаря своим охотничьим навыкам и расположенному недалеко от родной деревни Родану, Коррэй, несмотря на волнующееся море, сумел быстро доплыть того места, где мелькнуло тело девушки и нырнуть вслед за ней. Вода была мутной и ограничивала видимость, но благодаря Омату, Коррэй знал нужное направление и через несколько секунд увидел тело девушки, которая была без сознания и медленно опускалась на дно.

Из последних сил, еле сдерживая дыхание, Коррэй подхватил бездыханное тело юной женщины и толкая его впереди себя устремился к поверхности. Несмотря на данную ситуацию, Коррэй, наконец то, разглядевший Антонину вблизи, поразился величественной, аристократической красоте девушки. Высокий лоб, прямой греческий нос, тонкие губы, прекрасные длинные белые волосы, которые сияющим ореолом окутали голову девушки и мерно покачивались волнуемые движением воды.

- У тебя происходят несвойственные биохимические изменения организма,- сказал Омат,- очень странно, нужно разобраться. Если ты выплывешь, шучу, конечно.

Собрав в кулак всю свою волю к жизни, уже теряя сознание от нехватки воздуха, галл вытолкнул Антонину на поверхность и вынырнул сам. Прохладный морской воздух как лечебный бальзам охладил и успокоил горящие огнём лёгкие Коррэя, он лёг спину и, поддерживая голову девушки над поверхностью воды, стал потихоньку подплывать к лодке спешно приближающейся к плывущим.

- Нужно срочно оказать её первую медицинскую помощь,- сказал Омат,- как я тебя учил, помнишь?

- Да,- ответил мысленно Коррэй, укладывая неподвижную девушку на дно лодки,- Расступись! Ей нужно больше воздуха,- приказал он пришедшим на помощь пиратам,- садитесь за вёсла и гребите к берегу. Быстро!

Сам же тем временем стал поочерёдно поднимать и опускать ноги и руки девушки, освобождая её лёгкие от воды, сделал искусственное дыхание и через несколько минут, когда лодка уже подплывала к берегу, лицо Антонины слегка порозовело, грудь еле заметно стала подниматься и опускаться. Пираты, бережно подхватив свою королеву, на руках отнесли её в царские покои, Коррэй весь путь сопровождал эту процессию, следя за состоянием пострадавшей. И только когда уже лёжа на своей кровати, Антонина простонала и открыла на минуту глаза, а потом снова впала в беспамятство, Коррэй, дав необходимые советы служанкам, что им делать дальше, ушёл на свой пост.

Спустя три дня, вернувшийся из очередного рейда Молокр, вызвал к себе Коррэя.

- Мне доложили о проявленной тобой смелости и умении во время спасения моей жены,- сказал он, сидя на вырубленном из цельного куска камня троне, покрытом золотыми пластинами в огромном тронном зале, который по размерам и богатству убранства превосходил многие залы больших и могущественных монархий мира. Единый комплекс, полностью вырубленный в скале с огромными колонами, поддерживающими свод, больше походил бы мифическим титанам, чем смертным и мелким людишкам.

- Также мне доложили, что она уже не дышала, когда её вытянули из воды,- продолжал Молокр,- ты каким-то способом сумел её оживить. Кто ты колдун или лекарь, кем ты был у себя на родине? Помни, от твоего ответа зависит твоя жизнь.

Лихорадочно соображая как ему ответить и сохранить свою жизнь, Коррэй пошёл на обман.

- Я родился и вырос в Галлии, как тебе уже известно,- спокойным и высокомерным голосом ответил Коррэй,- но, опасаясь за свою жизнь, мне пришлось солгать тебе. Я никогда не был охотником и воином, Я второй хранитель святилища Ясеня, мой король. Теперь ты знаешь правду и я целиком отдаюсь в твои руки – ты вправе решать жить мне или умереть.

- Я так и думал,- всплеснув ладонями, выкрикнул Молокр,- значит ты друид!?

- Да мой король и притом не самый последний,- низко склоняя голову, ответил Коррэй.

- Что ж, очень хорошо!- сказал Молокр ухмыляясь,- при других дворах есть придворные лекари и маги, почему бы и в нашем скромном дворце не придерживаться сложившейся традиции. Отныне я объявляю тебя придворным лекарем и колдуном. Также приказываю лечить мою жену до полного выздоровления.

Получив свою новую должность, Коррэй получил и почти неограниченную свободу перемещения по дворцу. Никто не рисковал перечить придворному колдуну. А после нескольких удачных предсказаний погоды (при помощи Омата), авторитет Коррэя как колдуна стал и вовсе незыблем.

Как лекарь Коррэй снискал себе ещё большую славу. Руководимый Оматом, Коррэй развернул бурную деятельность на этом поприще.

Целыми днями собирал различные травы, мхи, корни. Варил, кипятил, настаивал, процеживал. Готовые отвары и сушеные растения давал больным и, к его удивлению, это помогало.

- Эх, если бы у меня было хоть немного какого-нибудь оборудования,- сокрушался Омат,- я бы здесь такое развернул. Выделил бы изо мха пенициллин, делал бы зондирование. Эх да что здесь говорить.

- Да ты не расстраивайся так,- успокаивал Коррэй его как мог,- мы и так тут всех вылечили.

Но особую любовь и благодарность среди пиратов Коррэй получил, когда с помощью местного кузнеца, ведомый Оматом, соорудил аппарат, как сказал Омат для производства дезинфицирующей жидкости. Коррэй насобирал всяких фруктов, залил их водой и мёдом и поставил на солнце, через некоторое время содержимое амфор взбурлило и, пропустив его через аппарат, получилась прозрачная, как вода, но резко пахнущая и обжигающая жидкость. Этой жидкостью Коррэй, по наставлению Омата, обрабатывал раны, растирал спины, ноги и руки, когда у больных они ныли и выкручивались. Всё бы ничего, как один из пиратов в дальнем походе измучившись болями в животе и, здраво рассудив, что если эта жидкость помогает снаружи, то может помочь и внутри, не выпил залпом кружку жидкости. Сначала ему показалось, что он умирает, вскружилась голова, страшно обожгло живот, моряк весь вспотел, но потом – живот и голова прошли, образовалась приятная лёгкость, стало весело и спокойно, хотелось что-то делать, говорить, смеяться. Вообщем эффект как от вина только намного сильнее и лучше.

Впоследствии обычай пить эту огненную воду распространился среди всех пиратов, некоторые разбавляли её водой или соками, что бы меньше жгла горло, некоторые добавляли немного вина, окрашивая её в тёмный более привычный цвет, а отдельные, особо одарённые ученики Коррэя, настаивали её на коре, корешках и травах.

Единственный пациент, к которому его неизвестно что тянуло и одновременно отталкивало чувство самосохранения, была прекрасная Антонина. После падения с балкона и спасения, её уложили в постель и оставили в покое по наставлению Коррэя. Окончательно придя в сознание, Антонина пожаловалась на сильную боль в руке. Осмотрев её более тщательно, Коррэй обнаружил, что предплечье королевы сломано. Напоив её успокоительным отваром, Коррэй зафиксировал руку и наложил шины. После чего каждый день проведывал свою пациентку.

Постепенно эти проведывания становились всё более продолжительными. Коррэю было очень приятно поговорить на разные темы с образованной, аристократичной Антониной, но главное, её красота всё больше западала ему в душу, и, как он начал замечать, это чувство было взаимным.

Антонина искренне радовалась его визитам, за те несколько лет, что прошли с тех пор, как она стала женой Молокра, у неё не было ни одного по настоящему бескорыстного друга, которому она могла бы доверить какую-нибудь личную тайну. Вокруг неё были только служанки, придворные-подхалимы и бесчувственные охранники. Поэтому появление такого человека как Коррэй было для неё как луч солнца в царстве тьмы.

Постепенно, всё больше сближаясь с Коррэем, Антонина стала замечать, что к дружбе примешивается и другое чувство, о котором она не смела и подумать.

Настало время снимать повязки и шины со сломанной руки. Коррэю хотелось, как можно дольше продлить то время когда он мог бы безбоязненно приходить к Антонине под предлогом осмотра. Как ему будет не хватать этого ставшего почти родным человека. Но и Антонина, понимавшая, что теперь их встречи станут редким явлением, сама решила сделать первый шаг.

Коррэй снял повязки, проверил как срослась кость и как работает рука королевы, поговорил с нею, разговор явно не клеился, обоим не хотелось расставаться. Но время шло неумолимо, Коррэй простившись с Антониной, уже собирался выходить из царских покоев, как в его руку втиснулся свиток. Не оглядываясь, Коррэй пришёл в свою комнату, заставленную всякими сосудами, амфорами и завешенную разными пучками трав и кореньев. Быстро зажег масляный светильник и принялся читать послание:

«Милый друг мой Коррэй,»,- разбирая знакомый почерк Антонины, улыбнулся Коррэй. «Ты один человек которому я могу полностью довериться. Моя жизнь здесь подобна жизни редкой дорогой птицы в золотой клетке – ей ни в чём не отказывают, кормят, поят, всячески заботятся, но она остаётся всю жизнь в клетке хоть и золотой. Мой отец ошибся, доверившись Молокру. Желая обеспечить себе спокойную старость и уберечь меня от различных посягательств, он выдал меня замуж за этого хитрого и беспощадного человека. Почувствовав, что фактически всё в его руках, Молокр отравил отца и узурпировал власть. Всех кто об этом знал, или мог хотя бы догадываться, он уничтожил. Я же стала пленницей в своём доме. Избавиться от меня он не может, потому что это подорвёт его авторитет и нарушит принцип преемственности власти среди подданных. Он окружил меня охраной, якобы для моей же безопасности, слугами, которые доносят ему о каждом моём шаге. Не выдержав такой жизни, я бросилась в пропасть, что бы раз и навсегда избавиться от этих душевных мук. Но Нептун не принял меня, а Юпитер или Афродита послали мне тебя. Ты единственный кто может помочь, я предлагаю тебе бежать вместе со мной, всё равно куда, всё равно как, лишь бы подальше отсюда, я буду рада выполнять любую работу, жить в нищете, но с тобой и на свободе. Прошу тебя, если ты питаешь ко мне такие же чувства, как и я к тебе, дай мне ответ. Если же ты боишься или ещё хуже подослан, как и все остальные моим мужем, так и передай ему – я найду способ или бежать, или убить себя, лучше в хмуром царстве Аида, чем с ним».

Огонёк в комнате колдуна горел всю ночь и только перед рассветом погас.

Коррэй и Омат решили использовать своё новое положение и авторитет для организации побега. Омат так и не понял, зачем им нужна обуза в виде женщины.

- Наверное, это связано с биохимическими изменениями в твоём организме,- говорил он,- если это и есть так называемая человеческая любовь, то я ничего не понимаю.

- Вы же существа, можно сказать, нематериальные, откуда тебе знать, тем более понимать,- краснея, отвечал Коррэй.

На следующий день, проходя мимо покоев Антонины, Коррэй зашёл на минуту спросить о её самочувствии, незаметно передал письмо и не вызывая подозрений удалился. В письме было подробно описано план побега и условные сигналы.

Прошло несколько дней, Молокр вернулся из очередного рейда по морям, привезя с собой как всегда множество добычи и раненых. Лёгких раненых Коррэй сразу же обслужил и выпроводил по своим домам. С тяжёлыми провозился до следующего дня. Несмотря на все старания Коррэя всегда некоторая часть раненых умирала, большинство от «огненной болезни». Как объяснил Омат - от типичного заражения крови. И на этот раз три человека умерли. Коррэй завернул их трупы в саван и отправился к Молокру.

- С чем пожаловал колдун?- спросил его Молокр, примеряя усыпанную драгоценными камнями корону.

- Принёс плохие вести Молокр,- тихо сказал Коррэй.

- О чём это ты?- встрепенулся пират.

- Трое раненых умерло,- ответил Коррэй.

- Да разве это плохая новость,- фыркнул Молокр,- я добыл корону, которую везли Армянскому царю – вот это новость, я понимаю.

- Двое из них умерло от чёрного мора,- продолжил как ни в чём ни бывало Коррэй.

- Всю весёлость Молокра сняло как рукой: «Чем нам это угрожает?»- спросил он.

- Если тела немедленно не увезти отсюда и специальным образом не сжечь – очень многие умрут,- ответил Коррэй,- чёрный мор не разбирает где король, а где раб, умрут оба,- зловеще добавил он.

- Ты можешь это сделать?- настороженно спросил Молокр.

- Да,- ответил Коррэй,- мне нужна небольшая лодка с парусом и вёслами, немного золота и серебра для проведения, обряда и двухнедельный запас пищи, я собираюсь отвезти трупы как можно дальше. Выезжаю завтра на рассвете. И что бы никто не попадался мне на пути, когда я буду выносить тела.

- Да будет так,- сказал Молокр.

Поклонившись, Коррэй ушёл в свои апартаменты готовиться к завтрашнему побегу.

Ранним утром, когда сон человека крепок как никогда, Антонина тихонько проскользнула в помещение, выделенное Коррэю под лазарет. Коррэй уже ждавший её, жестом показал на саван. Антонина легла на него и с помощью Коррэя окуталась ним как куколка бабочки, Коррэй взвалив её на плечи, отнёс в стоявшую у берега небольшую парусную лодку со всеми припасами о которых просил вчера. Возвратившись ещё два раза, что бы перенести тела двух умерших пиратов, Коррэй не заметил ни одного человека, крепость как будто вымерла, люди испуганные и подавленные страшной новостью, старались лишний раз не выходить без особой нужды из своих комнат, пока колдун не ликвидирует опасность. Тело третьего умершего пирата Коррэй спрятал в своей лаборатории.

Отчалив и отплыв на достаточное расстояние, Коррэй размотал саван где находилась Антонина и она оказалась в его объятиях. Прижавшись к Коррэю изо всех сил, Антонина расплакалась от счастья, галл с замиранием сердца принялся её успокаивать, не прерывая объятий, гладить по голове, потом немного отстранился, заглянул в бездонные глаза прекрасной гречанки и, не осознавая своих действий, наклонился и долго целовал полные прохлады губы девушки…

Выбросив трупы пиратов за борт и подняв парус, Коррэй направил лодку на восток к острову Кипр.

Глава 9

- Куда мы направляемся?- спросила Антонина,- а впрочем, мне абсолютно всё равно, лишь бы подальше от этого мрачного места.

- Поплывём на Кипр, там я тебя оставлю,- Коррэй поднял руку, призывая Антонину дослушать его до конца,- у меня впереди опасное и дальнее путешествие, но как только я справлюсь со своими делами, я за тобой вернусь, обещаю.

- Правильнее будет «если только я справлюсь»,- послышался Омат, который после объятий Коррэя и Антонины долго молчал.

- Да, ты прав,- пробормотал Коррэй вслух.

- Что ты говоришь?- спросила Антонина.

- Да нет, ничего, это я так,- спохватился Коррэй.

Весь день небольшая лодка проворно скользила по зеркальной водной глади, всё дальше и дальше унося беглецов от зловещей пиратской гавани.

Коррэй, держа в руках рулевое весло, сидел на корме и, немного сузив от яркого солнца глаза, улыбался, глядя на спящую Антонину.

- Как она прекрасна,- думал он,- особенно теперь, когда получила такую долгожданную свободу.

В пиратской крепости, в присутствии других, её лицо всегда было похоже на застывшую маску и выражало минимум эмоций. Лишь на короткое время встреч с Коррэем маска плавилась как воск, и за ней проступало живое, наполненное красками жизни лицо Антонины, но и тогда во время этих встреч страх и невыносимая тоска заполняли глаза девушки. Теперь, глядя на неё, Коррэй с удивлением для себя замечал, что за небольшой промежуток времени прошедшего с момента их побега от страха и тоски не осталось и следа, наоборот, огромную энергию, надежду на будущее и любовь излучали все черты лица и даже движения девушки.

- Слушай Коррэй,- начал Омат,- я здесь наблюдаю, как ты млеешь, рассматривая свою спутницу, и у меня возник закономерный вопрос – а у тебя дома жена есть?

- И дети тоже,- вздохнув, ответил Коррэй.

- Среди вашего племени полигамия не практикуется?- спросил Омат.

- Переведи по человечески,- поморщился Коррэй.

- Многоженство, другим словом,- перевёл Омат.

- Интересная мысль,- задумался Коррэй, представляя, как бы это выглядело.

- Значит, не практикуется,- подытожил Омат.

- У меня уже возникала мысль о том, что мне было бы лучше героически погибнуть в битве с колдуном, чем с победой возвращаться назад,- сказал Коррэй,- тогда бы не пришлось делать выбор.

Тем временем погода начала понемногу портится: солнце, поначалу справляясь с клочьями небольших рваных облаков, окончательно спряталось за густой серой пеленой затянувшей полнеба, усилился ветер и вздыбились волны. Небольшую лодку подбрасывало и качало во все стороны, Антонина проснулась и испуганно прижалась к Коррэю.

- Что это? Шторм?- спросила она.

- Похоже,- ответил Коррэй.

- Нужно найти какой-нибудь островок и переждать там непогоду,- предложила Антонина.

- Я бы не делал этого на вашем месте,- вклинился в разговор Омат ,- с северо-востока к нам приближается корабль.

Коррэй одновременно с Антониной повернули головы в этом направлении и, боясь увидеть, то о чём подумали, принялись всматриваться в горизонт. И также вместе увидели, то чего опасались больше всего – пурпурный парус.

Непонятно каким образом, но пиратам удалось выследить их и теперь, с каждой минутой погоня приближалась. Большая дирема с двумя рядами вёсел, в десятки раз большим парусом двигалась быстрее чем маленькая лодка Коррэя. К тому же сильный ветер поднял большие чёрные волны и лодку бросало вверх-вниз раскачивая как на качелях. Ветер крепчал, хлынул дождь, тяжёлые свинцовые тучи заволокли всё небо, кое-где сверкала молния. Поднимаясь на гребень очередной волны, беглецы невольно вглядывались в горизонт и на фоне потемневшего неба всё четче могли рассмотреть весь корабль, который приближался всё ближе и ближе, увеличиваясь в размерах. Лодку бросало из стороны в сторону, Коррэй, идя на крайние меры, привязал себя к рулевому веслу и, выбиваясь из сил, пытался рассмотреть в царившем полумраке очередную волну, направляя лодку против её движения. Антонина, оцепеневшая от страха, навеянного больше возможностью вновь очутится среди пиратов, чем самим штормом, вцепилась в Коррэя, не отпуская его ни на минуту. Хлипкая лодка трещала от ударов воды и напора ветра, холодные морские брызги обдавали Коррэя и Антонину. Парус давно был убран и лодка отдана на милость разгневанного морского бога.

Очередная волна, подбросив высоко вверх лодку, дала возможность увидеть пиратский корабль так близко, что можно было рассмотреть лица людей, вцепившихся за всевозможные выступы, дабы их не смыло в море. Эта же волна, бросив лодку вниз, сломала рулевое весло, и Коррэй отлетел к мачте с обломком весла, к которому был привязан. Антонина от неожиданности разжала свои объятия, отпустив Коррэя и ухватившись за первую попавшуюся скамейку, прикреплённую к борту.

- Следующей волны лодка не выдержит,- подумал Коррэй.

Антонина что-то кричала, но из-за шума ветра и рёва воды расслышать смысл её слов было невозможно. Вновь маленькое судёнышко как щепку подбросило на гребне волны, Коррэй, несмотря на воду заливавшую глаза, рассмотрел, что эта волна несёт неуправляемую лодку прямо на корабль пиратов, и со всей силой бросило вниз. От удара лодка развалилась на части, Коррэя отбросило далеко в сторону, привязанное к туловищу весло спасло ему жизнь. Очутившись в воде вместе с ним, Коррэй из последних сил «мёртвой хваткой» вцепился в него слабеющими руками. Волна подхватила его, подняв вверх, на несколько мгновений Коррэй увидел огромную тёмную массу моря и неба, которая казалась одним целым, разрываемая вспышками молний, освещающими черные клубы туч и не менее чёрные огромные волны, пена на гребных которых была не белой, а серой. Казалось боги вступили в схватку между собой, и случайные люди оказались мелкими букашками между молотом и наковальней высших сил. Море бессильно пыталось достать до неба, как тысячью руками с растопыренными пальцами, огромными волнами, и в ярости из-за неудачных попыток ревело тысячью голосами, от которых закладывало уши. Небо, в свою очередь, поливало бескрайнюю долину моря дождём, пытаясь унять огромные валы волн, раз по разу жалило своего противника острыми раскалёнными уколами молний, освещавших на короткий миг бушующее пространство вокруг. Схватка титанов поражала своей дикой красотой и ужасала одновременно.

Две стихии, морская и воздушная, как две скалы готовы были сокрушить всё, что окажется между ними, особенно такое ничтожно малое существо как человек.

Полумифическое видение неба сражающегося с морем было последним что увидел Коррэй, соскользнув с волны, он понёсся вниз с такой скоростью, что у него забило дыхание и вместе со следующей волной его накрыло тёмное покрывало небытия.

Темнота промелькнула как одно мгновение, хотя, сколько он был без сознания, Коррэй не узнает никогда. Тупая боль в голове, первое, что он начал ощущать. Затем боль распространилась на всё тело, будто бы его с особым старанием полдня избивали несколько надсмотрщиков. Коррэй попытался открыть глаза и осмотреться, глаза заплыли и воспалились, в узкую щелочку, на которую он с трудом приоткрыл веки, ударил яркий солнечный свет, вынудив Коррэя снова закрыть глаза.

- Значит я на земле,- подумал Коррэй, ощущая всем телом, к которому возвращалась чувствительность, боль от многочисленных порезов и ударов о прибрежные камни, на которых он лежал.

- Нужно отползти от моря как можно дальше,- подумал Коррэй,- начиная снова сползать в темноту забвения. Собрав все свои оставшиеся силы, Коррэй приподнялся на локти и попытался встать на колени, ноги отказывались его слушаться, тогда, обдирая руки и тело, он прополз несколько шагов вглубь берега и снова упал лицом в камни. От отчаяния и бессилия в глубине его груди задрожало, и дрожь стала подниматься вверх, вместе с ней двинулся и Коррэй. Дрожь поднялась к горлу и прорвалась мощным криком, закричав, Коррэй встал на обе ноги и, шатаясь как пьяница, прошел ещё с десяток шагов и, как подкошенный, рухнул уже на землю, разбросав руки и ноги в стороны, окончательно потеряв сознание.

На этот раз тьма, снова окутавшая сознание галла не была такой непроницаемой и бесконечной, а как грозовая туча, развеянная ветром, то обволакивала Коррэя, то, пропуская в просвет редкий луч солнца, давала возможность галлу немного прийти в себя. Клубы тьмы расступались и Коррэй видел себя как бы со стороны, лежащим на сколоченной из дерева простой кровати. Над ним склонился человек средних лет с густой седеющей бородой, и водил руками по груди Коррэя. Потом клубы темноты сгущались, и галл впадал в небытие. Видения повторялись несколько раз: бородатый человек в кожаных, варварских штанах и безрукавке, сидел за подобием стола и что-то читал, разглядывая свитки и пергаменты в изобилии лежащие на столе; снова этот странный человек стоит над неподвижным телом Коррэя, сложив руки на груди, о чём-то размышляет, из-за занавески выплывает фигура человека, именно выплывает, так как его ноги не касаются пола и не двигаются, одетая в странные одеяния, свисающие до самого пола и скрывающие руки, ноги и лицо под ними. Фигура поднимает руку или вернее что-то скрывающееся под рукавом и указывает прямо в том направлении, откуда смотрит Коррэй, человек поворачивается, и его взгляд встречается с взглядом Коррэя - и снова беспамятство.

Открыв глаза, Коррэй обнаружил себя лежащим на какой-то лежанке, укрытом шкурой медведя. Было раннее утро, и красные лучи восходящего солнца десятками врывались сквозь небольшое окошко квадратной комнатки, в которой кроме лежанки, Коррэя и выступа в стене подобного столу никого и ничего не было. Попытавшись пошевелиться, галл понял, что он абсолютно не болен, а, наоборот, здоров и полон сил. От избытка переполнявшей его энергии хотелось вскочить и побежать или поплыть далеко-далеко и всю дорогу смеяться, подпрыгивать, размахивать руками и петь песни. Вскочив с кровати и осмотревшись, Коррэй заметил позади себя низкую дверь, ведущую из комнатушки, рядом с дверью стоял табурет, на котором лежала кучка одежды. Обнаружив, что он совершенно обнажен, Коррэй натянул на себя узкие кожаные штаны и простую рубаху, так как обуви не было пришлось идти босиком.

Приоткрыв дверь, Коррэй очутился в довольно длинном коридоре, вдоль которого с двух сторон располагалось по несколько дверей. Пройдя вдоль коридора, Коррэй дёрнул пару дверей, что бы открыть, но ему не удалось это сделать так как они были заперты изнутри. Вернувшись к двери своей комнаты, Коррэй с удивлением обнаружил, что и она не открывается. Осмотрев все щели и, хорошенько дёрнув несколько раз упрямую дверь, галл в бессилии сполз на пол и сел, прислонившись спиной к стене.

- Наверное, я ещё без сознания и всё это мне чудиться,- подумал Коррэй,- а может, я вообще умер.

В это время одна из дверей с шумом распахнулась, и в коридор ввалился тот самый бородатый мужчина, которого видел Коррэй в бреду. Бородач был одет в тёплую одежду из шкуры барана, в такую же высокую шапку и весь запорошен снегом, в открытую дверь мела метель и выл ветер. Закрыв за собой дверь, бородач принялся, кряхтя обтряхивать снег с одежды и топать ногами. Снимая шапку, мужчина, наконец, заметил Коррэя, сидящего с открытым от удивления ртом.

- Закрой рот,- сказал мужчина.

Коррэй, очнувшись от невероятности происходящих событий, сглотнул слюну, вскочил на ноги, ожидая, что же будет дальше.

- Да не бойся ты,- добродушно пробасил бородач,- я не причиню тебе вреда, давай вернёмся в твою комнату,- указавая на дверь которую безуспешно пытался открыть Коррэй.

- Она закрыта,- ожидая какого-нибудь подвоха, сказал Коррэй.

- Разве?- улыбнулся бородач,- а ну дай я попробую. Подойдя к двери, он легонько толкнул её рукой и, скрипнув, она легко открылась, заполнив тёмный коридор жёлтым солнечным светом.

Перестав уже чему-нибудь удивляться, Коррэй прошёл вслед за странным человеком внутрь комнаты.

- Садись,- жестом показав Коррэю на кровать, сказал бородач.

- Ааа…,- начал было Коррэй, но бородач прервал его: «Никаких вопросов, я сейчас всё объясню. Подожди».

Достав из-за промокшей от растаявшего снега шкуры какой-то свиток, бородач уселся за выступ и, развернув его, принялся внимательно изучать. Так они молча просидели около часа. Наконец, отложив свиток, бородач щёлкнул пальцами и крикнул что-то непонятное. Невесть откуда в комнате появилась та самая фигура в одеяниях скрывающих всё тело.

- Просвети его,- отрывисто сказал бородач и, отвернувшись, вновь принялся за свиток.

Приветствую тебя уважаемый Коррэй, 2-й хранитель святилища Ясеня,- раздался знакомый голос, исходивший не от фигуры, а звучащий будто бы прямо в ушах или голове Коррэя.

- Я ничего не понимаю,- замотал головой Коррэй,- ты кто такой, откуда ты знаешь?

- Ты меня не узнал?- обиженно спросила фигура,- да, вот она людская благодарность, я потратил на него сколько времени и сих, можно сказать, вложил в него свою душу, которой у меня нет. Дал ему академическое образование, которое ему никогда не светило, попрошу заметить совершенно бесплатно, а он мне как тупой забитый крестьянин: «Кто ты»?

- Омат!!!- радостно вскричал Коррэй,- так это ты?! Как же ты здесь, если ты там,- запутался Коррэй, пытаясь восполнить недостаток слов энергичной жестикуляцией руками.

- Я тебе сейчас всё объясню,- раздался подобревший голос в голове Коррэя,- начнём с того, что мы с тобой попали в крупный шторм, хотя с другой стороны было бы намного хуже, если бы нас догнали пираты. Так вот, спасло тебя весло, к которому ты был привязан. Помотало тебя по волнам и выбросило на берег небольшого островка, собственно говоря, это даже не остров, а скала в море. Но боги благосклонны к тебе, на этом острове оказалась одна из дверей Аньоли, да, именно того самого Аньоли,- уточнил Омат, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Коррэя,- он, кстати, перед тобой собственной персоной,- Омат махнул в сторону сидящего к ним спиной бородача, который, не отрываясь от свитка и не поворачиваясь, помахал рукой в знак приветствия.

- Ещё большее везение для несчастной жертвы кораблекрушения – это присутствие Аньоли на острове в момент выброса тела жертвы на берег,- продолжил Омат,- я с ним связался и уговорил его помочь тебе, и вот ты здесь живой и невредимый.

- Вопросы есть?- спросил Аньоли, поворачиваясь к Коррэю.

- Есть,- ответил Коррэй.

- Давай,- сказал Аньоли.

- С чего бы это могущественный волшебник стал помогать какой-то «жертве кораблекрушения», хоть даже и с болтливым демоном в голове?- спросил Коррэй.

- Нуу, ты не простая жертва. Разве не так Омат? Ты же очень хотел со мной встретиться, зачем же оттягивать эту встречу?- с улыбкой спросил Аньоли.

- Омат!!! Ты всё ему рассказал?- воскликнул в отчаянии Коррэй.

- А как бы я ещё смог привлечь его внимание,- ответил Омат,- кроме того, пока ты валялся без памяти, я уже обо всём договорился,- отрезал Омат.

- О чём же ты договорился за моей спиной, позвольте полюбопытствовать?- ехидно спросил Коррэй.

- О том, что я помогу тебе галл вернуться домой живым и невредимым,- сказал Аньоли, уставший ждать конца разговора,- я освободил демона, и снял заклятие, наложенное Кириорисом, так что сейчас ты полностью свободный человек. Но за это ты должен мне небольшую услугу.

- О чём речь!- притворно обрадовался Коррэй,- кого и где мне убить на этот раз?

- Око за око,- продолжил, не обращая внимания на тон Коррэя Аньоли. Кириорис замыслил лихое и ответит за это. Совет одобрил мои действия, и теперь этот геолог-недоучка получит по заслугам. Он уже совсем свихнулся в своей шахте, пойти против моратория Совета на убийство мага. Это неслыханно,- всё больше возбуждаясь, Аньоли вскочил на ноги и принялся мереть широкими шагами небольшую комнатку. Его широкое лицо стало максимально серьёзным и сосредоточенным.

- Ты пройдёшь через одну из моих дверей и окажешься в логове Кириориса, затем,- Аньоли достал, откуда-то из-за спины шкатулку,- отдашь эту вещь и скажешь, что то, за чем он тебя посылал находиться здесь внутри.

- А что там на самом деле?- спросил Коррэй.

- Тебе это знать не обязательно,- ответил Аньоли,- главное, что бы Кириорис обязательно взял в руки шкатулку. Понял, обязательно,- Аньоли вплотную приблизился к Коррэю,- или он тебя убьёт.

- Всего лишь,- угрюмо произнёс Коррэй и добавил,- из огня да в полымя.

- В отличие от Кириориса, я не ставлю заведомо невыполнимых задач перед тобой,- Аньоли, совершенно забывший про тёплую одежду из шкур, наконец, сбросил её и уселся на кровать,- я сам доставлю тебя к нему, а ты, всего лишь, передашь ему эту безделицу, делов то.

- Соглашайся,- раздалось в голове Коррэя,- у тебя всё равно нет выхода.

- Благодаря тебе,- мысленно ответил Коррэй.

Вслух же он произнёс: «Когда начинаем»?

- Да прямо сейчас,- с готовностью ответил Аньоли.

- Вот держи шкатулку,- сказал Аньоли.

Шкатулка удобно расположилась в руке Коррэя, на ощупь она была не холодной, и определить из чего она была сделана по внешнему виду Коррэй не смог.

Выйдя в коридор, Коррэй и Аньоли, подошли к первой двери справа. Обычная дверь, ничем не отличающаяся от других, легко открылась от прикосновения колдуна и Коррэй, зажмурив глаза, шагнул в тёмный проём. Когда глаза галла привыкли к темноте, он обнаружил что стоит в том самом тоннеле, который ведёт в апартаменты Кириориса. Пройдя сотню шагов, Коррэй очутился в знакомой комнате, уставленной высокими стеллажами с разной всячиной.

- Проходи, не стой в дверях,- Кириорис вышел из-за ширмы,- не ожидал, что ты прибудешь подобным образом, присаживайся. Судя по твоему прибытию, ты сделал то, о чём я просил.

Коррэй утвердительно кивнул и протянул Кириорису шкатулку.

- Там то, что я должен тебе доставить,- сказал он.

-Поставь на стол в центр пентаграммы, - сказал Кириорис, глаза которого алчно заблестели, пока Коррэй ставил шкатулку.

Поставив шкатулку на стол, Коррэй отошёл на несколько шагов, Кириорис начал махать руками и бормотать что-то над столом. Прошло несколько минут, ничего не изменилось, Кириорис довольно улыбнулся, пробормотав: «Прекрасно, теперь можно брать руками, ловушек нет», протянул руку и взял шкатулку, взвесил её в руке, и принялся рассматривать её на вытянутой ладони.

Коррэй, потея от страха, решил, что затея Аньоли не удалась, как вдруг лицо Кириориса изменилось, появилось какое-то недоумение. Его пальцы с силой вцепились в шкатулку, колдун ничего не понимая принялся разжимать их помогая свободной рукой. Шкатулка ранее серая на цвет, стала светиться всё ярче и ярче, ослепляя глаза. Колдун принялся бегать по комнате, размахивая руками, вопя что-то нечленораздельное, вдруг неожиданно остановился и, протянув руку, открыл шкатулку – вспыхнула яркая вспышка, сопровождаемая оглушительным хлопком. Коррэя как будто что-то ударило по голове и он отключился.

Кто-то дёргал его за руку, открыв глаза, Коррэй увидел незнакомого мужчину в чёрном плаще с капюшоном: «Очнулся? Ты меня слышишь?»- спросил он Коррэя и, убедившись в этом, удалился.

Коррэй огляделся, в пещере колдуна было около десяти человек в разнообразных одеяниях, от восточных кочевников до чёрных как смоль африканцев. Они группами ходили по комнате, рассматривали стеллажи и переговаривались, причём Коррэй редко слышал латынь или родной галльский.

От одной из групп отделился человек и направился к Коррэю, когда он подошёл ближе, галл узнал Аньоли. Тот как всегда был серьёзен и сосредоточен.

- Молодец! Ты всё сделал так как я просил,- сказал он, поднимая Коррэя на ноги,- ты оказал неоценимую услугу Совету и будешь вознаграждён.

- А куда подевался Кириорис и кто эти люди?- спросил Коррэй.

- Это представители Совета Посвящённых,- Аньоли обвёл рукой собравшихся,- я, надеюсь, что ты уже понял, тоже из их числа.

- И Кириорис тоже,- предположил Коррэй.

- Совершенно верно,- ответил Аньоли,- но ему вечно что-то не хватало, постоянно что-то не устраивало, то места в президии ему не досталось, то запрещают ставить опыты на людях. Вообщем из постоянно недовольных. Я давно настаивал на проверке его лаборатории, но Совет всё откладывал, свидетельские показания, которые дал твой друг Омат, мне очень помогли…

- Когда он только успевает,- вздохнул Коррэй.

- …получить разрешение на задержание Кириориса и обыск его лаборатории, и уже первые минуты инспекции дали поразительные результаты. Аньоли был очень доволен собой, что даже по дружески похлопал Коррэя по спине.

- На счёт Кириориса не беспокойся, он мстить тебе не будет,- продолжил Аньоли,- нарушивший постановление Совета задержан, а фактов нарушений, которые мы здесь обнаружили, хватит на не одну тысячу лет содержания во внепространственной шкатулке.

Подталкивая Коррэя к выходу, Аньоли сказал: «Пойдём, тебе здесь делать больше нечего».

Выведя его наружу, Аньоли сунул в руку галлу довольно увесистый кожаный мешочек и сказал: «Сейчас я верну тебя домой, но сначала хочу предупредить. Ты не должен распространяться о том, что здесь происходило, сам понимаешь, наша организация неофициальная и широкая огласка нам ни к чему. Кроме того тебе никто и не поверит, а ещё хуже сочтут колдуном и убьют. Надеюсь на твоё благоразумие». С этими словами Аньоли протянул руку за спину Коррэя и, открыв невесть откуда взявшуюся посреди леса дверь, толкнул в неё Коррэя. Галл споткнувшись упал на спину и лёжа в высокой траве, увидел, что висящая в шаге от земли дверь закрылась и медленно растаяла как облако.

- Точно никто не поверит,- подумал Коррэй, вставая и разглядывая до боли знакомый пейзаж.

- Вон за тем леском должна быть река,- подумал он и, что есть духу, бросился к ней. Оббежав лесок и сбросив с себя одежду, со всего разбега влетел в прохладную воду и долго нырял и купался, пытаясь смыть родной водой всю пыль, грязь и запах чужбины.

- Двигаясь вдоль реки, я через два часа буду в своей деревне,- радостно думал Коррэй. Выйдя из реки, он принялся одеваться и увидел мешочек, врученный ему Аньоли, о котором начисто забыл. Развязав его, Коррэй увидел внутри ещё три мешочка поменьше: в первом он обнаружил алмазы чистой воды, во втором рубины, в третьем золотые монеты.

- Да здесь целое богатство, всю Галлию можно скупить,- немея от счастья, подумал Коррэй.

- Ну, это ты слишком размахнулся, а на твою убогую деревушку хватит,- раздалось в голове Коррэя.

- Омат!- воскликнул Коррэй,- как я рад тебя слышать, я думал, что тебя уже нет.

- Я немного задержался с тобой,- ответил Омат,- должен же я убедиться, что мой ученик благополучно достигнет дома. Учитель ведь в некоторой степени ответственен за своего ученика и твоя судьба мне не безразлична,- грустно добавил он,- а теперь я покидаю тебя навсегда.

- зачем же навсегда, я буду рад тебя видеть, заходи иногда, когда сможешь,- сам от себя не ожидая, сказал Коррэй.

- Прекрасно!- воскликнул Омат,- ловлю на слове, а то знаешь, часто бывает так одиноко, вот путешествуешь из мира в мир, путешествуешь, а хорошего человека встретишь редко, хорошего демона тем больше. Всё прощая.

Забросив мешок за спину, Коррэй уже через час подошёл к своей деревне. Что-то беспокоило его, что-то невидимое глазу, на бессознательном уровне говорило ему – здесь опасность. Наконец, выйдя на опушку леса, он увидел деревню, вернее то, что от неё осталось. Побежав изо всех сил к своему дому, Коррэй мимолётом замечал, что разрушен частокол, дома сожжены или разрушены, валяются мечи, топоры, трупы галлов. Повсюду царит упадок, запустенье и витает смерть. Добежав к тому месту где стоял его дом, Коррэй бессильно упал на обугленную землю и принялся колотить по ней руками и ногами страшно воя как раненый волк и рыча как медведь. Затем, выбившись из сил, перевернулся на спину и невидящими глазами уставился в небо, которое окрасилось в красный свет от лучей огромного, красного, заходящего солнца, предвещавшего завтрашнему дню сильный ветер. Большой ветер перемен для всей Галлии.