Я – не пишу. Я – рисую на холсте. Я рисую на холсте – буквы.

Старательно выведенная «А», чуть небрежно нанесенная литера «В». Буква за буквой, мазок за мазком, впечатление за впечатлением… Наверное, меня можно назвать импрессионистом. Я рисую впечатления от букв. Грозная «Р» и мягкая, бархатистая «М». разговоры, мысли, короткие зарисовки и точное сочетание этих мазков… Вспоминаю, улыбаюсь. «Р» непроизвольно рисуется лохматой и веселой, грозность ее становится тем нелепее и смешней; «М» остается столь же мягкой, но к ней добавляется немного печали.

Здесь, в пустынном кабинете, кабинете состоящим из одних лишь листов, листов, заполненных впечатлениями, листов с буквами, листов с акварельными этюдами, я наблюдаю. Я - не творец. Я – делюсь впечатлениями. Я вижу буквы и чувствую за каждой – знакомое ощущение. Именно ощущениями, впечатлениями, я живу.

Вот уже на холсте заметна упорядоченность. На полотне изображено чувство весеннего тепла, мечты и необъяснимой радости. Это пока лишь полотно, оно им и останется, так как картиной это невозможно назвать.

Ах, кисть художника дрогнула, лицо изменилось. За окном послышался громкий говор, и наблюдатель недовольно дернулся и испуганно отшатнулся от окна. Мир за окошком мешал ему наблюдать, рвал тонкие струны чистых впечатлений, чистых чувств, которые художник долго собирал в свой, единственный, музыкальный инструмент. Когда пьеса на инструменте была отыграна, наблюдатель откладывал инструмент в сторону и превращался в создателя: создателя впечатлений, создавая, однако, он все равно оставался наблюдателем. Но сейчас ведь будущая лютня, арфа - она не была создана! И говор стих, будто он действительно понял, что был неуместен.

И наблюдатель продолжал творить. В ярости он нарисовал букву «Я», он после опомнился и добавил в нее больше теплых красок.

Его картины убаюкивали, успокаивали и освежали. Давали путь, пробивали дорогу на новые впечатления от давно знакомого…Буквы – знакомы всем. Впечатления от букв запечатлели немногие…