Яблоки и барашки.

Во всех нас цветут сады. В каждом саду обязательно должны присутствовать, как неотъемлемые его компоненты, барашки. Их, прямо-таки, непредсказуемое разнообразие. У одних барашки пластмассовые, глянцевые и хранятся в картонной коробочке под необъятной яблоней. У других они лохматые, с недоуменным блеянием сидят на ветках этой самой яблоньки. А у третьих бараны покорно и монотонно исполняют свою фатальную роль. Один за другим вдохновенно перепрыгивают через потрескавшийся за годы эксплуатации деревянный заборчик. Но даже в этом, казалось бы, ничем не примечательном и весьма уже поднадоевшем бессонным несчастным, наличествуют яблоки. А иначе стали бы барашки заниматься столь бессмысленным занятием, да еще и с целеустремленными, горящими идеей взглядами. Естественно, нет. Чаще к этому предрасположены люди. Так вот, исходя из того, что при описании этого незатейливого пейзажа, воображение снимает занавес для нас исключительно над тем кусочком сцены, что был предоставлен, то можно понять, что нам открывается далеко не вся панорама происходящего. А на деле же, бараны, преодолев препятствие в метровую ограду, высунув языки и истекая кипящей слюной (Остапа понесло…), накидываются на ту яблоню. Не уверена, что в рацион овец и баранов в действительности входят яблоки, но, тем не менее, в голове дела обстоят именно подобным образом. Вот так, наш же собственный скот объедает нас. Ладно, поговорим же теперь о сентиментальном…

Яблоки и грани.

«Зеленым яблоком железо запоет…»

Как утомительно писать о том, что существует. В итоге попросту скатываешься до описания собственных эмоций и ощущений, надеясь, что хоть это приведет к какой-то удачной мысли. А потом упираешься, в конце концов, носом в глухую стену и ничего не видишь. Остается только удаляться еще дальше, до догадок и предположений, что же там затаилось эдакое за тупиком. Может быть, это и есть тот самый таинственный бегун-горизонт, до которого все никто никак добрести не может? Или некая грань между тем, что есть и тем, что могло бы быть. При чем, совершенно не понятно, на какой из сторон границы первое, а на какой – второе: здесь или там? А главное – где мы? И все же, о яблоках.

Серьезно ли это стеклянное изящество наших грез?

Кто-то однажды осмелился закрыть глаза и увидел безграничность вселенной своих фантазий. И он сам был их хозяином, Императором. Он желал, чтобы звезды пали к его ногам, и они, подчинившись указу, платиновыми песками ссыпались с ночных небес. И город его сиял благородством и справедливостью правителей, отвагой воителей и мудростью седобородых творцов.

Одним нежным утром Император прохаживался переулками своей вселенной и наслаждался бликами-бабочками на затаившей дыхание листве. Лиловые крыши миниатюрных домиков-кексиков, горячо спорящие о велосипедах мальчишки на углу, стоптанные голубями аллеи – все это было Его. Он знал здесь каждого булочника и каждую скамеечную кошку. Однако, сегодня он заметил и кое-что помимо. Чего ранее никогда не попадалось ему в его городе. Это было распахнутое окно на одного блеклого дома с легкими бледыми занавесками, которые так и норовили вырваться из плена оконной рамы. Будто ветер, разыгравшись, тянул их на улицу, веселиться и танцевать. Император сплел лесенку из пара кофейни напротив, поднялся и заглянул в окно. В комнате было на удивление сыро и неуютно. Вокруг нагромождение книжных полок, пыльных английских часов с пузатыми циферблатами; замусоленные фотографии, немой тоской напоминавшие о каких-то настолько знакомых и радостных событиях, что Император затосковал. Он долго перебирал мятые воспоминания в потрепанных тетрадках, разглядывал лица фаянсовых фигурок на тумбочке, пока не обратил внимания на удивительный предмет на самом краю облупившегося подоконника. Это было стеклянное яблоко. Нервная и холодная поверхность его играла бликами солнца на тусклых стенах, конструируя совершенно невероятные узоры. И только благодаря этому комната переставала казаться такой уж безысходно угнетенной и отчаявшейся быть хоть кем-нибудь согретой и нужной. А в яблоке, ядовито завораживая, двигалось ртутное мерцание. Император поднес яблоко к глазам и в отражении не увидел ни себя, ни комнаты, ни света. Он видел лишь бесконечно одинокую степь, где пыль гонялась за тенью стонущих от ожогов камней, а на молящихся о приговоре эшафотах восседали в безмолвии вороны-падальщики. Иссохла Его жизнь, ртутью отравлены дожди, земля извивается в агонии. Геенна огненная ржавыми стонами в вены вонзается. Император в ужасе выронил яблоко, оно разбилось, и миры начали сходить с ума. Орхидеи стали произрастать на холодных телах теней, а вороны голодные бить окна в утопических мечтаниях несчастного Императора, чей город безвозвратно утопал в «яблочном соке». И ни один из его подданных, доблестных воинов или мудрецов не мог предотвратить падение Империи. Их попросту не было, они капитулировали. Не осталось и звездных сугробов, даже кошки рассеялись в сумраке. Все смешалось, сдавленно захрипело в удушливом хаосе. И образовалось уже новое, другое яблоко. Большое, круглое и истошно синее. И теперь никто не может разобраться, где в этом фруХте есть иллюзия и проекция, а где – явь. Так и тычемся по узурпированным пауками углам и мистическим тупикам в своих городах.:)