КИКИМОРЫШ.

Где я родился и как очутился в далёкой лесной деревушке, до поры до времени, мне было неведомо. Сколь себя помню, завсегда жил я в маленькой хатке, стоящей на отшибе от остальных домишек, спрятавшись под самое брюхо тёмного леса. Пока был я мальцом неразумным, родителей мне заменяли дед Евсей, да бабка Гуля. Любили они меня чрезвычайно, учили уму-разуму, ну и баловали, конечно, безмерно, потому как акромя меня, ни кого у них больше не было. Пока шло детство бесшабашное, всё было хорошо да ладно, а как стал я в отроческую пору вступать, стало мне не до смеха и шалостей. Чем старше я становился, тем явственней замечал разницу промеж собой и остальными ребятами. Те, с каждым годом, становились всё выше и здоровее, а я, как остановился на аршине с вершком, так ни вверх, ни вширь, хоть тресни. По началу, это мне не мешало, я и бегал быстрее и лазил шустрее, да и силушкой обижен не был, к тому же спуску в драке, не смотря на свой рост, никому не давал. Деревенские парни меня уважали и без особой нужды старались не задирать. Я тоже особых комплексов не чувствовал и жил себе припеваючи, пока не пришла пора за девками бегать. Тут-то меня и впервые и проняло, до волчьего воя да душевных судорог. Как ни старался я, не хотели девки со мной шуры-муры заводить! Ну, хоть тресни! Подавай им молодца высокого да статного, что б и глаза голубые и волос мягкий, а в придачу к этому, пара-тройка коней в конюшне водилась. А у моих стариков, не только коней, и конюшни-то не было! В общем, тоска и тлен. Гормоны в ушах булькают, причинным местом впору гвозди забивать, а подруги-напарницы нет, как нет! Дуры-девки, не знали от чего отказывались, потому как в любовных утехах-игрищах, я многим матёрым мужикам фору мог бы дать, не то, что переросткам инфантильным, благо всё необходимое у меня для этого было, в должном количестве и преотменного качества. А узнал я о своих способностях после одного случая. Сидел я как-то на краю болота, муками гормональными обессиленный, и случилось мимо меня пройти Дуньке Заречной. Она в этот день, как раз на болото за клюквой собралась. Увидела она меня, да и решила отложить клюкву до завтра, а вместо ягод, попросила меня помочь ей тын поправить. Надо сказать, что Дунька была бабой крепкой, ежли бы мужик у неё не сгинул позапрошлой зимой, так по осени они бы уж пятилетие супружества отметили. Мне же тогда было всё равно, хоть тын править, хоть в петлю лезть, ну, я и пошёл. Работу справил быстро, а как собрался уходить, позвала она меня в хату, отведать блинов со сметаной. Ну а там уж, слово за слово, приласкала она дружка моего озабоченного со всей своей вдовьей страстью и старанием. Правду сказать, вернулся я от неё за полночь, чуть живой, но счастливый до визга. Когда расставались, позвала она меня на завтра снова к ней зайти, потому, как в хозяйстве вдовьем завсегда для мужика работа найдётся. Что бы я у неё ни делал, завсегда всё заканчивалось одинаково, ко всеобщему нашему удовольствию и удовлетворению. Через неделю-другую, стали мы встречаться пореже, почему, не знаю, то ли работа у неё кончилась, то ли уморил я её совсем подвигами своими любовными, но начал я замечать, что и другие бабы, вдовые да одинокие, стали на меня с интересом поглядывать. Ещё через неделю, ещё одна попросила помочь сено на сеновале переложить, даже муки старикам моим принесла, вроде как плату за работу. Пошёл я к ней, да на этом же сеновале мы с ней и оставались до самого рассвета, пока всё сено окончательно не умяли. С того времени и пошло…. Уровень гормонов понизился, и стал я думать, почему же я, такой как есть, а не такой как все. Бабка с дедкой высокие, ладные, почто я не таков? Стал ходить по деревне да у своих полюбовниц интересоваться, откуда такое несоответствие. Пока суть, да дело, продолжал ухлёстывать за девками незамужними, за что частенько был ими бит нещадно, но ни какой взаимности своими подвигами так и не добился. Хороши, конечно, были вдовушки, но хотелось попробовать и тела молодого, не тронутого…. Как ни старался я, как ни изголялся, но взаимностью мне ответила только одна девка, и та какая-то бракованная. Росточку она была махонького, ещё меньше меня, в кости широка, на лицо, так себе, к тому же – рыжая. А я, рыжих с детства не люблю, хотя сам, тоже не брюнет и не блондин. К тому же погоняло у неё, похлеще моего – Крошечка-Хаврошечка. Козе же понятно, что хавронья, это свиноматка, а то, что маленькая, так это потому, что ни опоросилась ни разу, да и шансов у неё на это дело, между нами говоря, ни каких. Посмотрел я на неё свысока, и отверг порыв её любовный. Не даются мне девки красивые да ладные, это печально, а такую, я и сам не хочу! Обиделась она, знамо дело, и говорит мне:

- На себя посмотри, красавец писаный!

Ростом, аршин и вершок,

Голова,как чугунный горшок.

Харя, плоская, словно коврига,

Вместо глаз – бусинки, вместо носа – фига!

Я, конечно, гордо плюнул на её дразнилки и ушёл красиво, в смысле, без драки. А по осени, старая бабка Просковья, собралась помирать и перед смертью меня к себе позвала. Я сильно удивился, потому, как ни какой любовной прыти от неё не ждал, а кроме этого, ни каких общих дел у нас с ней быть не могло. Но я перечить не стал и по зову её явился. Там, на смертном одре и поведала он мне великую тайну, про то кто я таков и откуда взялся. Оказывается, настоящими родителями моими были не дедка с бабкой, как я всю жизнь думал, а бродячий кузнец-бобыль и кикимора болотная, которую он в нашем болоте поймал и колдовством своим кузнечным возле себя сдерживал. Что бы не было ему тоскливо долгими вечерами, заставлял он её петь и плясать, да изредка пользовал как женщину. Вот и народилось у них дитё, то есть я. Испугался кузнец, что деревенские его связь с болотной нечистью не поймут и чего доброго прибьют ненароком, потому и тихо собрался, да исчез однажды ночью, вместе с кикиморой. Куда он направился ни кому не ведомо, но меня они с собой брать не стали, подкинули Гуле с Евсеем. Порешили видно, что сердце человеческое не выдержит, сжалится над малюткой. Так оно и вышло, у Евсея с супружницей своей детей не было, вот они меня и приютили. Имя мне дали хорошее – Всесвят, только все меня продолжали кликать Кикиморышем или Кикиш, я и привык. Как узнал я это, всё во мне перевернулось и захотелось мне всенепременно отыскать своих родственничков, заглянуть им в глаза да спросить, почто меня сиротою при живых родителях оставили? Почему с собой не взяли? Не долго думая, собрал я свой нехитрый скарб, поклонился Гуле с Евсеем, да и отправился на поиски родителей. Прознав про это, Крошечка-Хаврошечка, тоже было за мной увязалась, да не такой я дурак, чтоб её с собой тащить. Цельный день водил её кругами по лесу, думал, отстанет, гляжу, настроена она серьёзно. Сделал вид, что смирился. К вечеру вывел её обратно на дорогу, что к нашей деревеньке ведёт, да там и ночлег устроил. На ужин, закатили мы пир в знак примирения и съели все припасы, что она с собой взяла. После этого сделал я вид, что сморило меня от обилия еды, да и завалился спать. Она посидела немного рядом, поняла своим умишком, что ни чего больше сегодня от меня не получит, да и тоже спать легла. Дождался я, когда одолеет её сон, и тихо сделал ноги. Всю ночь шёл. Отмахал наверно вёрст двадцать, не менее, а ближе к полудню, сморило таки и меня. Забрался я под куст и решил переждать жару полуденную, а за одним и выспаться. Хоть и пристроился я в стороне от дороги, да поспать толком мне так и не дали. Часу не прошло, как упали на меня сонного два обалдуя, неведомо откуда взявшиеся. Спросонья, я уж думал лиходеи-душегубы какие в наших местах объявились, и потому немедля в драку кинулся. Было их всего двое. Парнишка худой, но жилистый, да ещё бревно с глазами и на четырёх ногах. Я ещё удивился, с чего вдруг это чудо лесное в тати подалось? Насколько мне известно, к злату-серебру лесной народ равнодушен, да и нашего брата-человека, не сильно жалует. А тут, гляди ж ты! Спелись! Но думать да соображать я, потом начал, когда от парнишки того по соплям получил. А сперва-то, они, видать, такой прыти от меня не ждали и даже, вроде бы растерялись. Потому успел я парню этому в глаз засветить смачно так, с оттяжкой. К чести их будь сказано, бревно это ходячее в драку не лезло, не мешало нашему выяснению отношений. Оно хотя и деревянное, но кодекс негласный блюло свято, это в том смысле, что двое дерутся, третий не лезь! В общем, подрались мы душевно, а когда я вдругорядь в кусты улетел, на кулак нарвавшись, стало мне любопытно, почто они, тати лесные, узелок мой не трогают? Чай из-за него весь сыр-бор…. Поднялся я, отряхнулся, да и полюбопытствовал, что их в моём узелке не устраивает, и почему они со мной дерутся, а узелка не трогают? Слово за слово, так вот и познакомились. Оказалось, что они, как и я, идут неведомо куда, ищут «прану» какую-то. Что это за зараза такая сами не знают, а я и вовсе понятия не имею. Проговорили мы, почитай до самого вечера, рассказали друг другу о себе всё, что можно и даже немного из того, что нельзя. Приврали, конечно, порядочно и я, и они, но, несмотря на это доверять друг другу меньше не стали. Ежу же понятно, что ежли начал что говорить, то надо делать это так, что бы у слушателя интерес был. Как тут не приврать? В результате, и не заметили даже, как ночь наступила. Мы с Тишкой поужинали, чем бог послал, да и спать легли, порешив дальше, вместе идти. Дружок его деревянный, Лешим назвался и есть, с нами отказался, потому, как питался исключительно энергетической пищей. Что это такое, я не знал, но возражать не стал. Иметь одним ртом меньше, при наших запасах, только во благо. Перед тем как заснуть, я ещё подумал, что этот самый Леший, какой-то не правильный. Наши Лешие, вовсе по другому выглядят, но естественно, голову себе этим забивать не стал. Кто знает, может он больной или заколдованный, а может и правда из другого мира, как рассказывали. На это мне, в принципе было начихать. Такой, не такой, какая разница? Был бы человек хороший.

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ.

Утром, как только рассвело, вся компания двинулась дальше. По молчаливому согласию, Кикиш взяв на себя роль ведущего, весело насвистывая, топал на пол шага впереди всех, обозначая своё лидерство и показывая направление. Правда делать это было вовсе не обязательно, так как дорога была всего одна. Сворачивать в лес и продираться сквозь бурелом неизвестно куда, ни кому не хотелось. По проторенной дороге шагать было гораздо удобнее, к тому же, рано или поздно она должна была вывести путников к людям. Леший с Тишкой шли рядом, ведя мысленный разговор, слышать который Кикиш не мог.

- Странно всё это. – Глубокомысленно произнёс Леший.

- Всё, это что? – Поинтересовался Тишка. – То, что с нами произошло вообще, или то, что с нами происходит сейчас?

- Вообще-то, то, что вообще, это вообще! – Развёл руками Леший. - А то, что сейчас, и вовсе ни в какие ворота!

- Глубокая мысль. – Сочувственно кивнул Тихон. - А если конкретнее?

- Конкретнее? – Переспросил Леший. – Давай конкретнее. Скажи-ка мне милый юноша, почему мы понимаем, язык этого аборигена? Когда я в твой мир попал, мне вон, сколько времени понадобилось, только для того, что бы понять, КАК вы разговариваете! Если бы не Слияние, я бы до сих пор толком говорить не мог. Бекал да мекал бы как питекантроп какой….

- Ага. – Поддержал его Тишка. – А ещё бы мычал и на луну выл.

- Зачем? – Не понял Леший.

- Что зачем?

- Мне на луну выть?

- Думаю от безысходной тоски. – Предположил Тихон.

- Я серьёзно, Тихон. Почему он на твоём языке говорит? – Не унимался Леший. – Мы же в разных, не только мирах, но и вселенных!

- Я думаю, это строение гортани виновато. - Сделав умное лицо, объяснил Тишка. – И фонетика.

- Чего-о-о? – Леший даже слегка опешил.

- Посуди сам. – Продолжил Тишка, явно наслаждаясь полётом собственной фантазии и растерянностью друга. – Природа, за миллионы лет создала универсальное приспособление для извлечения звуков. К счастью для нас, людей, это приспособление досталось нам, в виде гортани. Строение этой самой гортани, обуславливает механику извлечения звуков, но вместе с ассоциативными способностями человека, рождает такую же универсальную фонетику языка. Применение этого языка в разных мирах, неоспоримо доказывает его универсальность, а так же несомненную близость его к единственному, изначально верному и соответствующему самой природной сути методу общения с помощью звукоряда.

- Ты сам-то понял, что сказал? – Поинтересовался Леший.

- Так, в общих чертах. – Отмахнулся Тишка. - Какая разница? Понимаем и ладно. Нам не об этом думать надо, а о том, где мы с тобой «прану» эту самую возьмем….

- Это, да…. – Грустно пробурчал Леший. – Знать бы ещё, что это такое….

- И это тоже…. – Удивлённо глядя на странную парочку появившуюся из-за очередного поворота, произнёс Тихон.

Пара существ медленно бредущих по лесной дороге, действительно выглядела весьма колоритно. Высокая, под два метра, женщина с серо-коричнево-зелёной кожей, худая как жердь, шла за коренастым мужичонкой, мохнатым и таким же неопрятным как она сама. Платье на ней давно истрепалось до состояния жалкого тряпья, неопределённо-засаленного цвета. Сквозь множество прорех были видны худые ноги и часть бедра. Она тащила за спиной здоровенный мешок, из которого почему-то капала вода. Мешок явно был тяжёлым и время от времени, что бы ни упасть, она инстинктивно хваталась за плечо идущего рядом мужичка. Тот некоторое время терпел посягательства на его личность, а затем, злобно шипя, сбрасывал её худую руку, всем своим видом показывая, что до спутницы ему нет ни какого дела. Та смиренно поправляла мешок и безропотно тащила свою ношу дальше. Тишка заметил, что Кикиш, увидев странную парочку, отошёл на другую сторону дороги и остановился. Друзья подошли к нему и встали рядом.

- Кто это? – Шёпотом поинтересовался Тишка.

Кикиш не ответил, а только раздражённо махнул рукой, всем своим видом призывая Тишку к молчанию. Через минуту странная парочка поравнялась с ними и тоже остановилась. Маленькие глазки, заросшего по самые брови серо-зелёной бородой мужичка, внимательно осмотрели каждого путника в отдельности, потом мужик криво ухмыльнулся и неожиданно для Тишки, мысленно обратился к Лешему.

- Будь здрав, лесной человече.

- И ты будь здрав, хозяин леса. – Ответил тот.

- Чего только не встретишь ныне в просторах лесных. – Покачал головой мужичок. – Странная компания подобралась у вас. Не находишь?

- Что тут странного? Компания, как компания….

- Действительно, - снова усмехнулся мужичок, - Кикиморыш полукровка, отрок человеческий, судя по всему, не нашего поля-роду и лешак-расстрига, идут вместе. Что ж тут странного?

- Дорога одна, а втроём веселее. – Развёл руками Леший. – К тому же, не местные мы, а мальчонка этот, - он глянул на Кикиша, - шустрый, да и места здешние, судя по всему, знает неплохо. К тому же, не по своей воле мы в вашей реальности….

- Любопытно. – Мужичок сложил руки на груди. – Может, расскажете старому Лесовику, что за нужда привела вас в его владения?

- Нам «прана» нужна. – Встрял в разговор Тишка.

- А мальчишка-то с секретом. – Удивлённо подняв глаза на Тишку, констатировал мужичёк. – Скажи-ка юноша, как ты нас слышать-понимать научился?

- Термин «слияние», вам о чём-нибудь говорит? – В свою очередь поинтересовался Тихон.

- Слияние…. – Мужичок восхищённо покачал головой. - Надо же! Отчаянный вы народ, если на такое решились. Уважаю. Так что там насчёт «праны»?

- Если за шесть каких-то пуунов или луунов, - продолжил Тишка, - мы не соберём её в достаточном количестве, Фликмены перестанут сдерживать пролом, и оба наших мира накроются большим медным тазом.

- Самое неприятное в этом, то, - снова вступил в разговор Леший, - что мы понятия не имеем, сколько длятся эти поууны-лоууны, а так же, что такое «прана» и где её брать….

- Да-а-а…. - Задумчиво протянул мужичёк. – Хреново. В этом деле, я тебе не помощник, но совет дать могу.

- Приму с благодарностью. – Внимательно глядя на мужичка, ответил Леший.

- Если пойдешь по этой дороге, ни куда не сворачивая, - сказал тот, - то к полудню, доберешься до села. Народ там живёт серьезный, обстоятельный, потому чужаков не то что бы не любят, а относятся к ним, мягко скажем, настороженно. Потому, в само село тебе идти не следует. Как увидишь избы крайние, глянь вправо, ищи сосну, что в стороне от дороги растёт. Рядом с ней, найдешь озерцо малое и две тропинки. Одна к селу ведёт, а другая, в лес. Если пойдёшь по второй, наткнешься вскоре на избушку невзрачную. Живёт там одна старушка-веселушка. Женщина она порядочная, но с характером. Сдаётся мне, может она вам помочь, если понравитесь ей, конечно….

- А если нет? – Встрял Тишка.

- А если нет, - мужичёк снова криво ухмыльнулся, - то беспокоится вам, уже будет не о чём. Ни когда.

- Что ж, спасибо, хозяин лесной. – Поблагодарил его Леший. – А не скажешь ли, что это за спутница с тобой идёт?

- А-а, ерунда. – Отмахнулся тот. – Это кикимора болотная. Увязалась за мной, хочет в другое болото переехать. Любовь у нее, видите ли, несчастная….

- Любовь? – Удивился Леший. – К кому это? Часом не к тебе?

- А кто их, баб, разберёт…. - Пожал плечами мужик. – Может и так…. Да только мне то, какое дело до этого. Увязалась и увязалась…. Доведу до болотца малого, да и оставлю там одну, лет на тридцать. Глядишь, и выветрится из головы дурь романтическая. Поживёт одна столько времени, потом и медведю будет рада.

- Суров ты, однако. – Глянув на кикимору, произнёс Леший.

- Суров. – Согласился тот. – А иначе нельзя.

- И то, правда. – Не стал спорить Леший. – Спасибо за компанию, пойдем мы, пожалуй….

- Да и мне пора.- Кивнул мужичёк. - Удачи вам….

Церемонно поклонившись, мужик повернулся и зашагал дальше. Леший с Тишкой тоже собрались было продолжить путь, но помешал Кикиш. Он заступил им дорогу и потребовал:

- А ну-ка, люди добрые, объясните бедному вашему спутнику, что произошло, а не то я вам головы, то пооткручиваю….

- Открутил один такой. – Проворчал Тишка, обходя насупившегося Кикиша - Пошли, по дороге объясню.

Кикиш обиженно швыркнул носом, но драться не полез. Поправив узелок, он пристроился рядом с Тишкой и потребовал:

- Объясняй!

- Что именно?

- Почему нас леший отпустил? Не взял ни выкупа, ни обещания какого?

- Это просто. – Отмахнулся Тишка. – Твой леший, с моим Лешим, родня. Дальняя, правда. И потом твой леший и не леший совсем, а всего-навсего Лесовик. Хозяин леса. У моего, в былые времена, таких в подчинении не одна сотня была.

- Да ну! – Удивился Кикиш.

- Вот тебе и ну! Пусть мой Леший и не у дел пока, но ваш Лесовик субординацию блюдёт. Мало ли что случиться может. – Тишка свысока глянул на Кикиша, довольный произведённым эффектом. – Совет нам дал Лесовик ваш, куда дальше идти, у кого насчёт «праны» узнать. Сам то он, судя по всему не в курсах….

- Как же он вам совет дал, ежели вы и не разговаривали вовсе? – Удивился Кикиш. – Я чай не глухой, а не слышал ни чего.

- Это тоже просто. – Ответил Тихон. – У Лешего в миру, все, начиная с Полянника или даже Ключивечёнка малого, промеж собой, без слов разговаривают. Мыслями. Не любят они лишнего сотрясения воздуха. Вот ты и не услышал ни чего. Кстати, обрати внимание, у моего Лешего и рта то нет! Как он, по-твоему, говорить сможет?

- Пусть так. – Согласился Кикиш. – А сам-то ты как понимаешь, о чём они треплются?

- Я с Лешим, в состоянии «Слияния».

- Это как? – Не понял Кикиш.

- Ну, это когда можно пользоваться знаниями и умениями, заложенными в мозгу другого человека или существа.

- То есть, ты знаешь, всё, что знает Леший?

- Нет, не знаю. – Покачал головой Тихон. – Но при желании могу залезть ему в мозг и узнать. Или даже посмотреть на мир его глазами.

- Здорово…. – Восхитился Кикиш. – Слышь, Тишка, а ты узнай у своего Лешего, можно мне тоже…. Ну, это самое «слияние» сделать….

Тишка посмотрел на идущего сзади Лешего.

- Слышал?

- Слышал. – Мысленно ответил тот.

- Ну и что делать будем?

- С одной стороны, конечно можно было бы присоединить его к нашему «слиянию». Знания и навыки аборигенов нам не помешают, но….

- Что, но? – Насторожился Тишка.

- Сам по себе, процесс слияния очень опасен. – Тяжело вздохнул Леший. – Ты же сам помнишь. Ты уверен, что у него хватит сил и энергетики?

- Не знаю. – Честно признался Тишка.

- Вот и я не знаю…. – Развёл руками Леший. – Знаешь, что будет, если он не сможет замкнуть энергетическую иглу?

- Что?

- Мы все, вместе, дружно сойдём с ума.- Закончил Леший. – Оно тебе это надо?

- Не думаю….

Кикиш, всё это время вопросительно переводящий взгляд с одного попутчика на другого, не выдержал.

- Ну что, Тишка? Как?

- В принципе, можно. – Ободрил его Тихон. – Только надо тебе подучиться чуток.

- Это я запросто! – Заверил его Кикиш. – Знаешь, какой я сообразительный и талантливый! Так чему подучиться-то?

- Да так, мелочам всяким. - Тихон неопределённо покрутил в воздухе рукой. – Концентрации и контрацепции, управлению энергетическими потоками, ассоциативно-образному мышлению, нейро-лингвистическому программированию и отработать выход в ментал…. В принципе, это мелочи, но без них нельзя. Башню сорвёт, вякнуть не успеешь.

- Вон оно как…. – Немного опешив от обилия незнакомых терминов, поморщился Кикиш. – Может и не стоит мне тогда лезть во всё это?

- Может и не стоит. – Пожал плечами Тишка. – Тебе решать.

На этом разговор заглох. Тишка немного отстал, что бы идти рядом с Лешим, а Кикиш не заметив этого, продолжил топать впереди, сосредоточено о чём-то думая. Лесная дорога незаметно срослась с ещё несколькими такими же и переросла в большой тракт, со всеми его прелестями и недостатками. Тишка с любопытством рассматривал всё чаще попадающихся на встречу пешеходов. В основном, это были типичные представители разношёрстного племени Гомо сапиенс, но встречались и любопытные экземпляры. Особенно его позабавила шумная компания спешащих куда-то по своим делам существ, очень сильно напоминающих своим видом любимого несколькими поколениями зрителей – Чебурашку. От мультяшного героя они отличались только меньшими ушами и многообразием расцветки. Сначала Тишка подумал, что это многочисленное семейство, внезапно решившееся осчастливить родственников своим визитом, но, сколько не вглядывался, определить возраст этих существ и выяснить, кто из них родители, а кто дети, он не смог. Плюнув на это бесполезное занятие, Тишка догнал Кикиша и спросил:

- Кикиш, ты не знаешь, что это за шумная компания?

- Не-а, не знаю. – Посмотрев на «чебурашек» ответил тот. – Гремлины-приживалы наверно, а может домовые…. Кто ж их разберёт….

Тишка понимающе кивнул и отстал, решив больше глупых вопросов не задавать. Особенно тому, кто на эти вопросы ответить не может. Тем более, что его внимание привлекли два горбатых бородача, созданных каким-то скульптором кубистом. Ростом они были чуть выше Кикиша, но зато в ширину, превосходили его в пять раз. Борода, шириной с совковую лопату, опускалась почти до колен, явно мешая двигаться быстрее. Длиннополые кафтаны, обильно покрытые золотой вышивкой и множеством каких-то блестяшек, имели прямой крой, ещё больше добавляя в их фигуры квадратизма. Даже носки их добротных, тяжёлых сапог были квадратными! Единственным не имеющим углов в их облике были глаза, хотя вряд ли можно называть гордым словом «глаза», две маленьких ямки на квадратном лице, злобно взирающих на всё вокруг.

- Типичные гномы. – Подумал Тишка. – Прямо не реальность, а долина сказок какая-то….

От созерцания идущих на встречу гномов, Тишку отвлёк внезапный порыв ветра. Он был такой силы, что листья на деревьях возмущённо зашелестели, а ветки начали беспокойно качаться. Тихон невольно посмотрел вверх, ища глазами, предгрозовые армады туч, но вместо них увидел пролетающего прямо над ним дракона! Самого настоящего! С золотым брюхом, кожистыми крыльями и длинным змееподобным хвостом! Тишка хотел испугаться, так как был уверен, что его сейчас съедят, но не успел. Дракон в очередной раз взмахнул крыльями и, не спеша, полетел куда-то в сторону, по своим драконьим делам, не обращая на копошащийся внизу народ ни какого внимания. Может это, был травоядный дракон, а может, сытый, кто знает…. Во всяком случае, никто из идущих по тракту на дорогу не падал и не бежал к ближайшим кустам. Это несколько ободряло. Солнце поднималось всё выше, становилось жарко и душно. Когда идти стало уже совсем невмоготу, впереди показалась околица того самого села, о котором их предупреждал Лесовик. Недалеко от поселения, тракт делал плавный поворот и уходил влево, оставляя в стороне бегущую к селу дорогу. Дойдя до развилки, друзья остановились, выискивая взглядом одиноко стоящую сосну. На роль условной приметы, в их поле зрения могли претендовать сразу три дерева. Все они находились достаточно далеко, и разглядеть, какой породы они были ни кто из друзей не смог. Не забивая себе голову лишними проблемами, они направились к самому дальнему от села дереву, решив обследовать их по очереди. Первое дерево, к которому они подошли, оказалось дубком, высоким, крепким и коренастым. В нём уже чувствовалась основательность и тяжеловесность будущего гиганта, но пока, он всё ещё находился в том переходном возрасте, когда тяга к солнцу превосходит стремление наращивать себя вширь. Ни какого озерца, рядом с ним не оказалось, зато, подойдя к нему поближе, удалось, наконец, разглядеть ту самую сосну, которую они искали. Стояла она не далеко, метрах в ста, ста-пятидесяти, и разглядеть озерцо, величиной с баскетбольную площадку, не составляло труда. От него действительно шли две тропинки. Одна широкая, ухоженная, вела к селу, а, вторая, едва заметная, теряясь в высокой траве, убегала к кромке леса. Остановившись на берегу, друзья с интересом начали разглядывать небольшой водоём. Он был не глубок, от силы метр-полтора, но, не смотря на то, что ветра не было, его поверхность беспокойно бугрилась небольшими проплешинами бурлящей воды. Казалось, что озеро пытается вытолкнуть из себя всю воду, но не цельной массой, а отдельными, бурлящими столбиками. Присмотревшись внимательнее, они заметили, что дно озерца, точно так же покрыто небольшими песчаными бурунчиками. Сопоставив эти факторы, Тишка сообразил, что это было, просто-напросто, скопление бьющих из под земли ключей. Количество их, впечатляло, но ни какого особенного благоговения не вызывало. Тишка с Кикишем с удовольствием холодной ключевой воды и, совсем было, собрались устроить привал, как со стороны леса показалась стройная, девичья фигура с вёдрами и коромыслом. Она шла лёгким, летящим шагом, вроде бы не торопясь, но вместе с этим достаточно быстро, что бы спустя несколько минут оказаться рядом с глазеющей на неё компанией. Вблизи девушка оказалась не только фигуристой, но и чертовский симпатичной. Чёрные волосы, небрежно перехваченные атласной лентой, струились по плечам, оттеняя пронзительную зелень изумрудных глаз. Тонкая нить бровей, плавным изгибом парила над длиннющими, почти кукольными ресницами. Чувственные, чуть припухлые губы, приятно улыбались, обнажая жемчуг ровных, как из рекламы, зубов. Длинная шея, природная грация, а так же высокий, почти до середины бедра, разрез на сарафане, делал её неотразимо привлекательной и гарантировано желанной для всех особей мужского пола. Пройдя мимо них, девушка, изящно изогнувшись, зачерпнула в вёдра воды, поставила их на траву и, озорно глянув на застывших в растерянности Тишку с Кикишем, спросила:

- Ну что, добры молодцы, так и будем в молчанку играть?

- А…, э…., ну…, здравствуйте. – Выдавил из себя Тишка. – Мы тут…, того…, вот.

- Понятно. – Девушка снова улыбнулась. – Ты здесь, «вот». А эти двое как? Тоже, «вот» или как?

Совершенно растерявшийся Тишка, жалобно посмотрев на неё, промямлил.

- Мы тут все, того…, в смысле, вместе.

- Ага. – Девушка встряхнула головой, отправляя непослушную прядь волос за спину и слегка покрутив пальцем у виска, продолжила. – Я вижу, что вы все, того. Ты что, нормально разговаривать не можешь? Только мычать и блеять?

- Могу. - Тишка сглотнул внезапно накопившуюся слюну. – Просто…

- Что, просто? – Нетерпеливо переспросила она.

- Просто вы такая вся…, красивая и ….

- Красивая говоришь? - Она довольно осмотрела себя и весело рассмеялась. – А и, правда! Красивая. Нравлюсь, значит?

- Очень. – Честно признался Тишка, и невольно глянув на разрез сарафана, густо покраснел.

Проследив за взглядом, девушка подняла глаза на его пунцовое лицо и, озорно блеснув глазами, спросила:

- Юноша, ты что, всё ещё юноша?

- В каком смысле, юноша? – Не понял Тишка.

- Понятно в каком. Тебе сколько лет-то?

- Шестнадцать. – Соврал Тишка, но потом смутился и поправился. – Скоро будет….

- Ясно. – Кивнула она. – Клиника. С тобой всё ясно. А друзья у тебя кто?

Леший шагнул, было вперёд, но его опередил Кикиш.

- Разрешите представиться, Всесвят. – Он слегка поклонился и продолжил. – Но для друзей, просто Кикиш. Не юноша…. И давно, если это вас интересует.

- Интересует или нет, это мы ещё посмотрим. – Внимательно оглядев пытающегося казаться выше рыжего человечка, ответила девушка. – Время покажет. А третий ваш попутчик кто? Что он то молчит?

- Он не может говорить как мы. – Ответил Кикиш, незаметно приподнимаясь на носках. – У него и рта-то нет!

- И как вы с ним общаетесь?

- Мысленно. – Кикиш небрежно махнул рукой. – Его Леший зовут. Он из лесного народа. Правда, сам я с ним разговаривать не могу…, временно. Но во всём остальном, всегда!

Пока Кикиш разговаривал с девушкой, Тишку мысленно позвал Леший.

- Знаешь, Тихон, сдаётся мне это не простая особь противоположного пола….

- Конечно не простая, - тяжело вздохнув, согласился Тишка, - красивая…

- Я не о внешности, я о разуме.

- А что в её разуме такого особенного, что ты вдруг заинтересовался?

- Тут есть какое-то противоречие, - начал Леший, но внезапно в их разговор вмешался женский голос.

- А вот этого не надо. Ты, Леший, побереги юношескую психику. Ему и так не сладко. Договорились?

- Договорились. – Согласился Леший. – Ты же сама знаешь, что у меня выбора нет.

- Вот и славно.

Тишка удивлённо посмотрел на Лешего, на оживлённо болтающую парочку.

- Леший, это кто был?

- Потерпи, Тихон, скоро узнаешь. – Раздался в голове тот же женский голос. – Леший немного помолчит, а ты уйми лучше своего рыжего друга, а то он, глядишь, прямо здесь бедную девушку соблазнять начнёт.

Последняя фраза подействовала на Тишку как ушат холодной воды. Девушка ему нравилась самому, и позволить соблазнить её какому-то рыжему недомерку он не мог, так же как в силу своей порядочности и неопытности не мог соблазнить и сам, но это не имело значения. Сейчас вступал в силу принцип собственника - «Лишь бы не врагу»! Решительно шагнув, он слегка отстранил Кикиша и произнёс первое пришедшее в голову.

- Меня Тихон зовут. Вот. А вас?

- Тихон. – Переключив на него своё внимание, повторила девушка. – Так вот почему ты такой.

- Какой?

- Тихий. – Засмеялась она. – Карма имени, значит, такая. А я, Ведия.

- Очень приятно. – Галантно поклонившись, ответил Тишка, панически решая про себя нужно ли целовать ей руку или можно обойтись без этого?

- Насчёт «приятно», думаю, ты ещё ни чего не знаешь, - хитро улыбнулась она, - но всё равно спасибо.

Внезапно, о чём-то вспомнив, она всплеснула руками.

- Да что же это я? Заболталась тут с вами совсем! Меня же бабушка встречать вас послала, ну и воды за одним принести…. Пошлите, давай скорее, а то осерчает старушка, костей не соберёшь….

Быстро схватив свой нехитрый скарб, все друзья направились вслед за Ведией. Пройдя несколько метров, она вдруг остановилась и, укоризненно покачав головой, спросила:

- Своё барахло взяли, а мои вёдра с водой оставили? Я что ли их потащу?

Тишка с Кикишем, пристыжено переглянувшись, бегом бросились назад. Схватив по ведру, они догнали неспешно идущих Лешего с Ведией. Тропинка была узкая, а вёдра тяжёлые, но, не смотря на это, Тишка восхищённо разглядывал идущую впереди девичью фигуру, невольно концентрируясь на крепких бёдрах и изящной ножке, периодически мелькающей в глубине разреза. Каждый раз, когда девичья нога попадала в поле его зрения, сердце его останавливалось и, по телу растекалась сладкая истома предвкушения чего-то невыразимо приятного и одновременно волнующе опасного. Время от времени он тяжко вздыхал, стараясь усмирить рвущееся наружу сердце и загнать назад неведомо откуда берущиеся слёзы умиления. Кикиш, судя по всему, тоже не упускал случая поглазеть на привлекательные девичьи формы, тем более, что самое соблазнительное в них находилось почти на уровне его глаз. На его блудливой физиономии явственно читалось, что он уже раз пять успел мысленно раздеть девушку и сделать с ней что-то недоступное Тишкиному уму, но принёсшее ему лично, массу удовольствия. Занятые своими мыслями, Тишка с Кикишем не заметили, как подошли к лесу. Тропинка оборвалась метрах в трёх от стены плотно прижатых друг к другу вековых елей. Что вправо, что влево, этот живой забор тянулся, на сколько хватало взгляда, и чтобы обойти его, нужно было совершить путешествие длинною в бесконечность. Так, по крайней мере, казалось с первого взгляда, а что бы пройти эту живую изгородь насквозь, понадобилась бы помощь целой бригады лесорубов, вместе с их мотопилами, трелёвочными тракторами, кухней и зверем прорабом, что бы заставить их работать. Остановившись, компания вопросительно посмотрела на девушку.

- А где дорога-то? – Поинтересовался Кикиш.

- Сейчас будет. – Улыбнувшись, успокоила его Ведия.

Сорвав какую-то травинку, она растёрла её в ладошках и, что-то пошептав над ней, сдула её в сторону леса. Тихо заскрипев, стоящие перед ней деревья расступились, освобождая проход, прямо за которым, тропинка возобновляла свой бег. Девушка уверенно вошла в образовавшийся проём и остановилась, вопросительно глядя на застывших в недоумении друзей.

- Ну, вы что? Уснули? Проходите.

Осторожно ступая по непримятой траве, вся компания вошла внутрь. Деревья проскрипели ещё раз и встали на место.

- Добро пожаловать в гости к моей бабке. – Произнесла Ведия и добавила, обращаясь к Тишке и Кикишу. – Вы бы не глазели на меня так откровенно, сарафан прожжёте….

Поняв о чём речь, Тишка густо покраснел, а Кикиш неопределенно крякнув, отвёл глаза.

- Ты, это…. Извини…. Мы не нарочно…. – Не смея поднять глаза, промямлил Тишка.

- Боже, какая прелесть…. – Восхитилась Ведия, заглядывая в пунцовое от смущения лицо Тишки. – Ладно-ладно, успокойся. Я вас прощаю. Если честно, мне даже приятно. Пошли.

Подхватив ведра, парни вновь зашагали по тропинке, которая оказалась гораздо шире той, что оставалась снаружи. По ней можно было идти парой, чем сразу же и воспользовался шустрый кикиморыш. Оттеснив, не пришедшего ещё в себя от смущения Тишку, он сравнялся с Ведией.

- Здорово у тебя с деревьями получилось! - Обратился он к девушке. – Ты что, колдунья?

- Есть немного. – Кивнула та. - По мелочи в основном. Так, для личного пользования. А что?

- В общем то, ничего. – Пожал плечами Кикиш. – А зачем вам с бабкой такая… - он замолчал, подыскивая слово.

- Защита? – Подсказала Ведия.

- Да, защита.

- Да так, ходят тут всякие…. - Криво усмехнувшись, ответила она.

- И часто? – Не отставал Кикиш.

- Бывает. – Отмахнулась девушка. – Мы же с бабкой одни живём. Вот они норовят беззащитных женщин обидеть да обобрать.

- Знаешь, Ведия, - хитро глянув на неё снизу вверх, ответил Кикиш, - сдаётся мне, не настолько вы беззащитны, как кажетесь?

- Может оно и так, - пожала плечами девушка, - тебе то что?

- А то, - подбоченившись заявил Кикиш, - что теперь вас больше ни кто обидеть не сможет!

- Да-а? – Удивилась девушка. – Это почему?

- Теперь я вас охранять буду. – Заявил он. Поймав её насмешливый взгляд, Кикиш ещё больше выпятил грудь. – Ты не смотри что я маленький, я знаешь, какой шустрый!

- Ладно, охранник липовый, посмотрим. А сейчас волоките воду в баньку, да проходите в избу. Бабка заждалась, небось….

Каким-то волшебным образом, лесная тропинка мгновенно расширилась, превращаясь в широкий крестьянский двор с домом, баней и огородом. Помимо всего прочего, недалеко от дома стояло несколько ульев и, судя по доносившемуся с их стороны гулу, они не пустовали. Оставив воду на лавке в предбаннике, Тишка с Кикишем поднялись на резное крылечко стоящей на паре толстенных столбов избы и, сняв обувку, вошли внутрь. Миновав крошечные сенцы, увешанные пучками каких-то трав, они попали в небольшую, чистую светёлку. Мебели в ней было немного. Пара широких лавок, настолько тяжёлых и неподъемных на вид, что казалось, они намертво вросли в стены, большая, русская печь, два огромных сундука и широкий, такой же неподъемный, как и лавки, стол. Рядом со столом сидела маленькая, сморщенная старушка. Одета она была неброско, но аккуратно. Хитро глянув на гостей, она осторожно сняла с колен пристроившуюся там чёрную кошку и приподнялась с единственного в комнате деревянного стула.

- Здравствуйте, гости дорогие. – Поприветствовала она их. – Добро пожаловать в мою обитель.

- Здравствуйте, бабушка. – Одновременно ответили Тишка и Кикиш. Затем Тишка немного помялся и продолжил. – Мы тут недавно Лесовика встретили….

- Знаю, знаю, - отмахнулась старушка. – Успеется. Сначала отведайте, чем бог послал, в баньке попарьтесь, а уж потом посидим, поболтаем. С дороги небось….

- Спасибо на добром слове. – Церемонно ответил Кикиш, шагнув к столу, жадно пожирая глазами стоящие на нём разносолы. – Оно и, правда, перекусить бы не мешало.

- Рукомойник там, за печкой. – Улыбнулась старушка.

- Рукомойник? – Удивился Кикиш, - зачем? Ах, да….

Они с Тихоном быстренько сполоснули руки и, насухо вытерев их красным полотенцем, сели за стол. В этот день, бог послал бедной старушке тушёную зайчатину, малосольные огурчики, гороховую кашу, холодный свекольник, блинчики с икрой, творожные шаньги и целый жбан овсяной бражки. Воздав должное угощению, Тишка, тяжело дыша, облокотился на стену, с неподдельным удивлением вспоминая, сколько всего смог затолкать в собственный желудок. По самым скромным подсчётам выходило, что объём его ни как не меньше пяти литров! Впрочем, если посчитать, сколько умудрился съесть Кикиш, выходило, что желудок у него занимает девяносто пять процентов от всего тела.

- Спасибо за угощение, бабушка. - Поблагодарил Тишка, чувствуя, как блаженное тепло от хмельного напитка растекается по всему телу. – Всё было очень вкусно, но…. Если я съем ещё хоть кусочек, меня просто порвёт, а кому я буду нужен, рваный-то?

- Действительно, - притворно сочувствуя, покачала головой старушка, - тяжко тебе придётся, рваному…. Что ж, раз есть вы больше не хотите, сходите в баньку. Смойте пыль дорожную, косточки попарьте, хвори-недуги телесные веничком берёзовым постращайте.

- Банька, это хорошо…. – Встрял Кикиш. – А что бабушка, Ведия то куда подевалась? Довела нас до порога и как сквозь землю провалилась….

- Ведия, говоришь? – Бабка покачала головой. – Дела у неё. Но ты сильно не переживай, вот-вот вернуться должна. Что, хороша девка?

- Хороша! – Согласился Кикиш, прищёлкнув пальцами. – Да за такую и головы не жалко потерять!

- Я гляжу, ты уже? – Усмехнулась бабка.

- Что уже? – Не понял рыжий.

- Уже потерял. – Уточнила она. Затем, внимательно посмотрела на Тихона. – Да и твой товарищ, тоже.

- Ни чего я не терял…. – Фыркнул Тишка, отводя взгляд. – Больно надо….

- Ладно, ладно, - не стала спорить бабка, - не терял, так не терял. Идите ужо, парьтесь….

Тишка с Кикишем тяжело поднялись со скамьи, и сыто отдуваясь, вышли на улицу. Немного постояв на крылечке и насладившись прохладой напоённого душистыми ароматами леса воздухом, они направились к бане.

- Так значит, говоришь, не глянулась тебе Ведия? – Язвительно поинтересовался Кикиш, заходя в небольшой предбанник.

Тишка яростно стрельнул в него глазами, но промолчал.

- Так оно и к лучшему. Конкурентов меньше. – Не обращая внимания на Тишкину реакцию, продолжил Кикиш, - Стало быть, придётся мне одному с ней любиться-миловаться….

- Не придётся! – Не выдержал Тишка.

- Это ещё почему? – Деланно удивился Кикиш. – Ты же сам только что говорил, что тебе всё равно?

- Не говорил я ни чего! – Огрызнулся Тишка. - И вообще…. Как ты только можешь так о ней думать! Она же такая… красивая!

- Конечно, красивая. – Согласился Кикиш. – Кто же спорит? Ты сам подумай, была бы она уродиной, стал бы я на неё время тратить? А ты?... То-то!

- И всё равно, - набычился Тихон, где-то глубоко внутри себя, соглашаясь с последним доводом товарища, - Не бывать тому! Я не позволю, что бы это чистое, прекрасное существо, погибло в лапах такого мерзавца, как ты!

- Оно конечно! – Кивнул Кикиш. – Этот прекрасный цветок, должен быть передан рыцарю без страха и упрёка с возвышенной душой и чистыми помыслами? То бишь, тебе.

- Да. – Твёрдо заявил Тишка.

- Ну и что ты будешь с ней делать? – Спросил рыжий.

- Да я, … я…, боготворить! Носить на руках! Да я…, все сокровища мира к её ногам!

- Ага, - язвительно продолжил Кикиш, - и проживёте вы долго и счастливо и умрёте в один день. Ты от собственной глупости, а она, от тоски и неудовлетворённой страсти.

- Почему это? – Растерялся Тишка.

- Да потому, что помимо восхищения, женский организм требует по отношению к себе, ещё и физического воздействия! – Глядя Тишке в глаза и постучав себе указательным пальцем по лбу, заявил Кикиш.

- Физического воздействия? – Опешил Тишка. – Это как? Бить её, что ли?

- Это как пойдёт. Если ей нравится, можно и шлёпнуть пару раз. – Пожал плечами собеседник. – А так…, каждый мужчина должен удовлетворять объект своей страсти, сам, лично. Не жалея сил и умения. Понял?

- Понял.

- А если тебе тоже хочется с Ведией на сеновале покувыркаться, - предложил кикиморыш,- предлагаю тебе честный поединок.

- Какой ещё поединок? Не хочу я с тобой драться!

- Мы драться не будем. – Успокоил его Кикиш. – Давай так, кто первый жару не выдержит и из бани выскочит, тот и проиграл. Победителю приз – Ведия. Ну, как, согласен?

- Согласен. – Кивнул Тишка, мысленно решив умереть в парилке, но не уступить.

Они скинули исподнее и, прихватив по венику, нырнули в обжигающее жерло бани. Натоплена она была изрядно. Оба конкурента, демонстративно замочив веники в специальной кадушке с кипятком, искоса поглядывая друг на друга, залезли на верхний притолок и, изображая на лице блаженство, замерли. Первый жар в хорошей русской бане чрезвычайно полезен, с этим никто не спорит, но, вынести его в состоянии далеко не каждый. Посидев несколько минут без движения, Тишка не выдержал и начал елозить руками по груди и лицу, особенно налегая на уши, отчётливо понимая, почему некоторые мужики парятся в ушанках. Сказать, что несчастныё ушные раковины от жары сворачивались в трубочку, не сказать ни чего! На самом деле, создавалась полная иллюзия того, что их одновременно жарят на раскалённой сковородке, и не просто жарят, а в кипящем масле, со жгучими мексиканскими приправами! Кикиш, благодаря своему маленькому росту, имел перед Тишкой небольшое преимущество. Его голова находилась ниже Тишкиной сантиметров на десять и, было видно, что маленькое, рыжее существо намерено использовать это в полной мере. Когда первая волна пота прошла, они, не сговариваясь, слезли на пол и, взяв веники, принялись безжалостно охаживать ими себя и друг друга, не забывая при этом крякать и кряхтеть от якобы удовольствия. После первой пропарки, Кикиш высокомерно заявил:

- Надо пару поддать, а то по такому холоду и простуду подхватить не долго. Как думаешь?

- Конечно надо. Ноги уже инеем покрываются, хотя и лето на дворе. – Не задумываясь, ответил Тишка, с ужасом представляя себе какой адский жар обрушится на них после этого.

Кикиш хитро улыбнувшись, плеснул на каменку чуть не полковшика кипятка, одновременно с этим делая вид, что ковшик у него случайно выпадает из рук. В результате, когда первая, самая страшная волна пара, всей своей мощью ударила по Тишке, кикиморыш благополучно пропустил её над собой, делая вид, что поднимает ковш.

- Ну, как, потеплело? – Ядовито поинтересовался он.

- Потеплело. – Едва сдерживая крик, ответил Тишка.

- Тогда, может, попаримся?

- Давай.

Они опять взяли веники и старательно повторили весь процесс самобичевания. Устав махать вениками, они залезли на притолок и, блаженно закрыв глаза, замерли. Через некоторое время, Тишка, не забывший коварной подставы соперника, невинно улыбнувшись, заявил:

- Пойду-ка я ещё парку поддам, а то повыветрилось всё….- И, не дожидаясь ответа, спрыгнул с притолока.

Кикиш, сообразив, что в этот раз его провели, зло закусил губу, но остался сидеть на месте. Тишка же, подойдя к бадейке с водой, не спеша, зачерпнул пол ковшика и незаметно набрав в лёгкие побольше воздуха, выхлестнул всё на каменку. В этот раз, хуже пришлось Кикишу. Мало того, что он находился выше Тишки, ему ещё нужно было изображать удовольствие от происходящего! Очень трудно делать довольное лицо, когда тебя периодически макают в кипяток, но он справился.

- Теперь самое то. – Заявил Тишка и указал взглядом на веники. – Ещё разок?

- Почему бы и нет? – Вопросом на вопрос ответил Кикиш, спрыгивая на пол и берясь за веник.

В течение следующего часа, друзья-конкуренты, так старательно поддавали «парку», что в результате, залили каменку напрочь! Жар спал. Поняв, что случилось, они в последний раз вяло похлестали себя остатками веников, и растерянно посмотрели друг на друга.

- Ну что, рыжий, ничья? – Предложил Тишка.

- Ничья – Согласился кикиморыш.

Они вышли из парной и, одев неведомо как появившееся в предбаннике чистое нижнее бельё, вернулись в дом.

- Как банька? – Участливо поинтересовалась бабка.

- Спасибо, душевно. – Вытирая пот, ответил Тихон. – Давненько я так не парился.

- Вот и славно. – Улыбнулась старушка. – Квасу хотите?

Тишка с Кикишем дружно согласились.

- Пейте.

Бабка кивнуть на пузатый бочонок, стоящий в углу. На краю бочонка, выстроившись в ряд, висело несколько ендов разного калибра. Выбрав две самых больших, друзья зачерпнули в них холодного, терпкого напитка и блаженно развалившись на скамьях, принялись, не спеша, воздавать ему должное. Дождавшись, когда квас в ендовах закончится, бабка смерила гостей оценивающим взглядом и предложила.

- Теперече можно и о делах поговорить.

- Тут такое дело…- Начал, было Тишка, но старушка подняла руку останавливая зарождающуюся речь.

- Знаю я беды ваши. Пока вы парились, мне друг ваш, что Лешим себя кличет, все рассказал, и про Фликмэнов и про «прану».

- Как же он мог тебе бабушка что-то рассказать? – Удивился Кикиш. – У него и рта нет!

- Об этом лучше у сотоварища своего спроси, - кивнув на Тишку, ответила старушка, - он знает.

- Так значит это вы там, у озера…, блокировку поставили. - Сообразил Тишка.

- Я. – Не стала спорить бабка. – Проверить надобно было, не наколдован ли он недругами моими. Как-никак в дом свой вас пустить собиралась.

- Ну и как, не наколдован? – Опять влез кикиморыш.

- Нет. – Улыбнулась старушка. – Натурал. Колдовства в нём ни на грош. Но о нём позже. Давайте с «праной» разберёмся.

- «Прана», это конечно важно, - задумчиво покачал головой Тишка, - но мне бы спокойней было, если бы и Леший при нашей беседе присутствовал, а то я его давненько уже не видел… Он, кстати, где?

- Занят он сейчас. – Отмахнулась старуха. – Ведии помогает. А насчёт того, что бы присутствовать, так он нас слышит. Мысленно. Так что не беспокойся зазря.

- Я и не беспокоюсь. – Пожал плечами Тишка. – Только странно всё…

- Странно, что он стену промеж мирами взломал и жив остался. – Ответила старушка. – Насколько я знаю, ни кому раньше этого не удавалось. А потому, предстоит ему всё мне подробно рассказать и объяснить, тем более, что в деле, кое вам совершить предстоит, он совершенно бесполезен.

- Это что, выходит, вы его себе оставляете? – Возмутился Тихон. – С чего бы это вдруг? А нас, что, спрашивать необязательно?

- Спрашивай, не спрашивай, это ни чего не изменит. – Отмахнулась старушка. - «Прану» без моей помощи вам всё равно не достать, стало быть, условия назначаю я. Так что можете считать, что я его у себя в услужении оставляю, как плату за свою помощь. Понятно?

- Понятно…- С кислой миной кивнул Тишка. – Как я понимаю, выбора у нас всё равно нет.

- Тут ты прав. – Кивнула бабка. – Только вот насчёт «нас», это ещё как сказать…. Может быть, никаких нас и не будет.

- То есть, как не будет? – Насторожился Тихон.

- Да очень просто.- Развела руками старушка. – Товарищ твой, хоть и шустрый, но идти за «праной» вовсе не обязан. Он ни каких стен не ломал, и спасать мир, ему особой надобности нет. Правда, и запретить ему идти с тобой, я тоже не могу. Он, хотя и не совсем человек, но личность свободная. Отправится с тобой, скатертью дорога, останется здесь, тоже возражать не буду. Мне мужские руки в хозяйстве лишними не будут.

Кикиш, всё это время заинтересованно следивший за разговором, незаметно показал Тишке язык и невинно поинтересовался:

- Скажи, бабушка, а Ведия в ближайшее время ни куда уходить не собирается?

- Куда ж ей идти то? Она здесь живёт.

- Раз так, - пожал плечами Кикиш, - я, пожалуй, останусь не надолго. Поживу у вас, мудрости вашей понахватаюсь. Глядишь, она мне в моём деле, потом и пригодится…. А не получится с мудростью, так вы мне потом за службу мою верную, сами подскажете, где мне родителей своих непутёвых искать.

- Подскажем, подскажем, - кивнула старушка и снова обратилась к Тихону. – Ну, так как, рассказывать про «прану»?

- Рассказывайте. Всё равно, ни кто кроме меня достать её не сможет – Обречённо кивнул он. Потом посмотрел на вальяжно развалившегося Кикиша и добавил. – Да и не хочет.

- Что ж, слушай. «Прана», это ментально-энергетическая субстанция эротического происхождения. На пустом месте она не рождается. Да и добыть её не просто. - Старушка, закрыв глаза, продекламировала - Для действия сего необходимо:

«Что б плоть мужская с женской плотью сливались в чувственном экстазе,

пока на пике наслажденья смешался бы их пот любовный.

Но в краткий миг их единенья рождается в природе чудо.

Оно едино для обоих, напитанное силой страсти,

оно сплетает в жгут их кармы, рождая «прану» и…, усталость.

Минутой позже, всё проходит, оставив только отголоски

единства вещего, да привкус, соленный пота, коим были

покрыты оба сластолюбца в порыве страсти вдохновенной.

Что б материально воплотилась для дел мирских святая «прана»,

необходимо пот совместный собрать в сосуд хрустальный с крышкой

и там, с великим бережением его держать, укрывши плотно,

Пока не сможет маг и ведьма, свершить обряд необходимый».

Старушка медленно подняла веки и поглядела на Тишку.

- Понял, что тебе предстоит?

Тишка сглотнул, неведомо как образовавшийся в горле ком.

- Это что, мне, значит, придётся, того…, сливаться в чувственном экстазе?

- Конечно. – Подтвердила старушка. – Леший тут тебе не помощник.

- И это…, в смысле…, любовный пот, - краснея, выдавил из себя Тишка, - тоже мне?

- А кому же ещё? – Вопросом на вопрос ответила старушка. – Но и это ещё не всё. В этом деле, абы какой пот не подойдёт. Тут надо собирать выборочно. С особой тщательностью. Я тут начерно список накидала, можешь глянуть если любопытно.

Тишка поднялся с лавки, взял свиток берёсты и, развернув, бегло пробежался по нему взглядом. Кандидаток на выработку «праны» оказалось не много. Правда, добраться до них, было не просто, не говоря уж о том, что ему предстояло с каждой из них сделать. Чего стоила только принцесса в Гальтийском королевстве! Мало того, что королевство это находилось, чёрт знает где, так она ещё была замурована в башне, которую охранял самый настоящий дракон! А дочка Водяного, что в Ивсень-озере живёт, вместе с папашей-монстром и двенадцатью сёстрами-близняшками? Как её на берег выманить? Как узнать, которая из сестёр, Акверина? Пожив список обратно, он в полной растерянности сел на место. Старушка, сочувственно вздохнув, поинтересовалась:

- Ну, что, добрый молодец, справишься?

- Не знаю. – Пожав плечами, честно ответил Тихон. – Списочек вы подобрали тот ещё….

- А что делать, милок? – Развела руками старушка. – Кому сейчас легко? Я же не просто так их выбирала. Всего одна капля пота любой из этих девушек, по своей насыщенности «праной» превосходит литровую бутыль пота, добытую у простолюдинок. Тем более, что времени у вас с Лешим, увы, не много. Так что сам понимаешь….

- Понимать то я понимаю, - обречённо кивнул Тишка, - только мне от этого не легче. И потом…. Предположим, доберусь я до места, завалю дракона или ещё там кого из охраны, а дальше что?

- Что, что? – Встрял Кикиш. – Барышню под белы рученьки подхватишь, и пока она глазками моргает, сорвёшь с неё одежды, завалишь на перину мягкую! А там, веселись-куражся, пока она потом не покроется. Что тут непонятного?

- Теоретически, в общем, всё понятно, - покачал головой Тишка, - но вот практически….

- А что, практически? – Удивилась Старушка. - У тебя, что, проблемы с «этим»? Тебе же почти шестнадцать! Гипер-сексуальный возраст! У тебя же гормоны только что из ушей не хлещут! Я же вижу!

- Насчёт гормонов я не знаю, может вы и правы, - уткнувшись взглядом в пол, пробурчал Тишка, - а вот практика….

- Причём здесь практика? – Не поняла старушка, но через мгновение осеклась. – Ты что, хочешь сказать, что ты…, девственник?

- Угу…

- Что же это за мир у вас такой, - расстроено, покачала головой старушка, - коли мужчины, аж до шестнадцати лет там женщин не знают?

- Мир как мир…. Обычный.

- И что, - старушка внимательно посмотрела в глаза Тишке, - ты хочешь сказать, что у вас это нормальное явление?

- На сколько я знаю, да.

- Надо же! – Снова покачала головой старушка. - У нас здесь тоже есть некоторые…, аскеты прозываются. Плоть свою умерщвляют, ни вина, ни женщин, ни мяса…. Так их же единицы! А тут, целый мир!

- Мы мясо едим. – Сердито пробурчал Тишка.

- И то вперёд. – Старушка изобразила поклон. – Спасибо и на этом. Утешил. Слушай, Тихон, объясни мне, старой, мудрой женщине, как вы так долго без нас умудряетесь обходиться? Это же гормоны! Всё равно, что квасу хмельного напиться, а на двор не ходить! Порвёт же?!

- Не порвёт. – Не поднимая глаз, ответил Тихон. – Потому как сила воли. Вы, бабушка, вместо того, что бы насмехаться надо мной, присоветовали бы что…

- Что здесь посоветуешь? – Пожала плечами старушка. – В этом деле, ни кто тебе, кроме тебя самого, не помощник. Так то…. Ну, да не кручинься чрезмерно. Утро вечера мудренее. Может всё и образуется.

Услышав знакомую пословицу про утро, Тишка уныло кивнул и, глянув в окно, с удивлением обнаружил, что на улице уже глубокий вечер. Не смотря на обступающий избу полумрак, внутри неё было так же светло, как и раньше. Тихон внимательно осмотрелся, но ни каких свечей или светильников не увидел. Слегка озадаченный этим необычным вяление, он осторожно поинтересовался.

- Бабушка, можно спросить?

- Спрашивай, коль приспичило.

- Скажите, пожалуйста, чем вы избу освещаете?

- Как чем? – Удивилась старушка. – Светом солнечным. Чем же ещё?

- Извините, может, вы не заметили, - продолжил Тишка, - но на улице уже вечер и ни какого солнца нет.

- Ну и что?

- То есть как, ну и что? – Тишка от удивления даже растерялся. – Я не понимаю….

- Что тут непонятного? – Искренно удивилась старушка. – Днём солнечный свет в избу попадал?

- Попадал.

- Так это он и есть.

- Но….

- Ни каких но! – Нахмурилась старушка. – Я его в избу впустила?

- Впустила. – Кивнул Тихон.

- Так с чего бы мне его отпускать, пока он мне нужен?

- Но ведь это невозможно…. – Промямлил Тишка.

- Да? – Делано удивилась старушка. – Это у вас, там, нельзя, а у нас, здесь, можно. Надо только уметь. И вообще, вместо того, что бы вопросы дурацкие задавать, лучше бы о деле подумал.

Тишка пристыжено замолчал. Не прошло и секунды, как в разговор, снова встрял Кикиш.

- Спасибо бабушка за квас. – Отдуваясь, поблагодарил он. – Может вам чего сделать надо, ну там, дров наколоть, или в огороде? Вы только скажите. Я мигом!

- Успокойся, рыжий. - Отмахнулась бабка. – Почитай, ночь на дворе, какая работа? Идите спать. Тебе, рыжий, я в горнице постелю, а ты Тихон, на сеновал иди. Ночи нынче тёплые, чай не замёрзнешь…. А мне ещё чуток посидеть надо. Кое-что тебе в дорогу приготовить….

Друзья поднялись с лавки и направились по указанным местам.

На сеновале и в самом деле было тепло. Нагревшаяся за день крыша медленно остывала, запах сена смешивался с ароматами свежесобранных трав, небольшими пучками, во множестве, развешанных под потолком. Солнечный свет, ещё днём просочившийся сюда через крохотное оконце, так же как и в комнате, освещал несколько старых, окованных медью сундуков, запертых на чудовищного размера замки, а так же лежащий на самом верху сенной пирамиды матрац. Сено вокруг него было примято, и, стало быть, решил Тишка, место это довольно часто использовалось хозяйками для ночлега. Было так тихо, что казалось, непривыкшие к такой тишине перепонки вот-вот взвоют от напряжения. Даже вездесущие комары с мошками, вечные спутники туристов и путешественников, куда-то пропали. Тишка, сначала улёгся не раздеваясь, прямо поверх одеяла. Повалявшись так некоторое время, он сообразил, что в одежде спать будет жарко. Здраво рассудив, что глупо потеть, если всё равно на сеновале ни кого нет, и стеснятся, в общем-то некого, он аккуратно сложил одежду в изголовье, и, голышом нырнул под одеяло. Лежать было комфортно. Тело, освобождённое от одежд, чувствовало себя свободным и лёгким. Одеяло приятно щекотало бёдра и живот, рождая в его голове неясные фантазии на непонятные темы. Золото солнечного света, сохранённое колдовскими чарами старушки, постепенно истончилось, уступая место холодному серебру луны. Тихон, закрыв глаза, попытался отбросить тревожные мысли о предстоящем путешествии и честно отдаться во власть сновидений, когда услышал лёгкое поскрипывание. Кто-то осторожно поднимался к нему на сеновал. Сначала он не обратил на это внимания, решив, что бабка утомлённая бесконечным хвастовством Кикиша, турнула его из светёлки, отправив ночевать вместе с ним, но тихий, удивлённый возглас, прозвучавший в тишине, заставил его повернуться и открыть глаза. Рядом с ним стояла Ведия!

- Ничего себе! – Заявила она. – Тихон, ты что здесь делаешь?

- Как что? Сплю….

- Но почему здесь? Это моя постель!

- Извини, я не знал. – Промямлил Тишка, натягивая одеяло до подбородка. – Меня бабка сюда послала….

- Бабка, говоришь? – Усмехнулась Ведия.

- Да точно бабка! Зуб даю! – Поклялся Тишка. – Можешь сама у неё спросить.

- Ладно. Верю. – Отмахнулась Ведия. – А мне где спать?

- Я не знаю…. – Искренно ответил Тихон.

- Про меня бабка ни чего не говорила?

- Нет, вроде бы….

- Ладно. – Немного подумав, решила девушка. – Идти искать место для ночлега, всё равно уже поздно. Придётся нам с тобой вместе спать. В тесноте, да не в обиде. Ты как, не возражаешь?

Представив себя, голого, под одним одеялом с Ведией, Тишка невнятно что-то промычал и густо покраснел. Дёрнул же чёрт его раздеться!

- Да, кстати, - продолжила девушка, - я привыкла голышом спать. Ты как, не против?

- Не против. – Ответил Тишка, изо всех сил стараясь придать голосу твердость с оттенком равнодушия. - Я кстати, тоже.

- Вот и ладненько. – Ведия скинув с себя сарафан с сорочкой, скользнула под одеяло. – Ух! Ты такой горячий! Прямо как печка!

- Это баня. – Объяснил он, внутренне млея от её прикосновения. – Жар всё ещё выходит.

- Да-а, банька здесь славная. – Согласилась Ведия устраиваясь поудобнее, и невольно прижимаясь к Тишке вплотную. Затем добавила почти без перехода. – Знала бы, что ты здесь, подушку бы прихватила.

- Так ты бери эту. – Предложил Тишка.- Я и так спать могу.

- Спасибо, конечно, но не стоит. – Ответила она, откидывая назад непослушные волосы. – Хватит и одной. Слушай, Тихон, с тобой всё нормально?

- Да вроде бы всё…. – Срывающимся голосом отозвался тот.

- Странно. – Ведия приподнялась на локте, внимательно глядя на лежащего по стойке смирно Тихона. – Тебя же всего трясёт! Ты не болен?

- Нет. – Мотнул головой Тихон, не в силах оторвать взгляд от девичьей груди.

- А-а-а, вот оно что! – Улыбнулась Ведия, заметив его взгляд. – Понятно.

Ни слова не говоря, она наклонилась к его лицу и нежно поцеловала в губы.

- Так лучше? – Поинтересовалась она.

Тишка кивнул и потянулся к её губам, одновременно пытаясь коснуться рукой Вединой груди. Девушка не стала сопротивляться и, ответив на поцелуй, мягко скользнула рукой по его животу. Её пальцы игриво пробежались по завиткам волос и коснулись набухшей плоти. Тишка дёрнулся и застонал от удовольствия.

- У-у-у…. Какой здоровенный! – Прошептала она ему на ушко. – Знаешь, что с ним делать?

- Нет…. – Выдохнул Тишка, задыхаясь от блаженства. – Я ни когда…, ты первая….

- Ну, это поправимо. – Ответила она, нежно прижимаясь к нему всем телом. – Ночь длинная….