Его переполняла злоба. Он лежал на кровати, слушая тяжёлую музыку, и сжимал кулаки. Сколько ещё он может это терпеть? Сколько ещё жизнь будет давать ему такие испытания? Но может, это было не с ним? Может, это не он, год назад, отравился пачками аспирина? Может, это не он, месяц назад, порезал вены скальпелем? Может, это не он напился сегодня в усмерть? Может, это не он чуть не порвал глотку пятнадцать минут назад от рвоты? Может это всё не с ним?

А может быть он просто в клетке, как мышь? Может, им просто управляют? Как всегда в его жизни было слишком много может...

Он лежал и хотел лишь исчезнуть. Опять же, может, кому-то от этого будет легче? Его ничто не волновало в этот момент. Лишь то, что он всё портит, что не делает. Но он всё же думал, что дорог кому-то. Он на это надеялся.

И эта музыка... Когда-то кто-то ему говорил, что тяжёлая музыка во многом виновата, что случается с людьми. Ведь кто-то под влиянием текстов совершал то, о чём поют музыканты - убийства; самоубийства; принимал наркотики - ведь так сладко пелось о тех чувствах, что ощущаешь, приняв очередную дозу. Но он всё отрицал. Он говорил, что это всё глупости. Что у каждого есть свой мозг, и он им думает. Никто не может заставить человека делать что-то. Но с каждым разом, когда уходили его друзья, знакомые, уходили далеко, он начинал понимать, что возможно в тех словах что-то было. Ведь уходя, мало кто возвращался. Кто-то слишком много о себе возомнил - судья успокоил. Для кого-то судьёй уже был Бог.

Он понимал, что теперь и он хочет проверить - кто же будет для него судьёй? Но каждый раз его что-то останавливало. То мать придёт спросить, почему он не спит, и застанет его с таблетками. То отец, придя с гаража, захочет помыть руки и в ванной обнаружит истекающего кровью сына. Каждый раз что-то говорило, что тебе рано ещё. Но сейчас он один. Никого рядом нет, некому его остановить. Но он сам ничего не хочет уже. Он даже не в состоянии встать с кровати, а ещё куда-то зачем-то надо идти. И тут он задумался - а реально я хочу этого? Может, в чём-то я не прав был сам? Может, жизнь ещё измениться? Может, те, кто от меня отвернулся давно, вновь повернуться ко мне? Но опять же, оказалось, слишком много может. Он засмеялся. Смеялся над своей жизнью, хотя и не долгой. Нащупав бутылку виски под кроватью, он нашёл силы в себе и протянул руку к ней. Еле поднеся её к губам, он отхлебнул глоток. Поставив бутылку обратно на пол, он опять засмеялся. Его смех стихал... Его глаза закрывались... Спустя минуту, в комнате был слышен лишь ветер улицы с открытого окна...

Кто же ты - мой судья?..