Луна освещала развалины. Блестела на отполированном годами кирпиче. Проваливалась в разрушенные проемы. Разливалась мягким светом между древних стен. Выл волк.

Выл вол… Тьфу! Выла собака. Видно хозяева из соседних многоэтажек забыли выгулять на ночь. Или в комнатной шавке проснулся зов предков, и ее беспокоила полная луна, своим галогеновым светом проникающая во все уголки бытия.

Луна преследовала Дэна от одного развалившегося оконного проема к другому, догоняла. Тощая тень следовала за хозяином, принимая карикатурные формы. Сюрреализм какой-то. А всего лишь разрушенные задворки музея-заповедника «Старая Сарепта». Его парадная отреставрированная часть выходила на Сарептскую площадь. Гиблое место. Братская могила, полная яма трупов, похороненных здесь еще в гражданскую, наспех забросанная землей и, позже, закатанная в асфальт. Сейчас здесь площадь, обелиск, сквер. Только лавочки ни одной. И с детьми никто не гуляет. Нечего гулять по могилам.

Тут и днем пустынно, а ночью вообще жуть. Байки о живущих в древних постройках привидениях сопровождали Дэна с детства. Жил он в одной из девятиэтажек, окружавших старинную колонию гернгутеров, немецких колонистов-промышленников. Когда-то здесь кипела совсем другая жизнь и слышалась заморская речь. Среди современных высоток, словно островок прошлого, невысокие, с облупившейся краской, сооруженные на европейский манер, здания девятнадцатого века: кирха, дом аптекаря, постоялый двор, управа, торговый дом. И в каждом из них свой призрак. Работники музея обыденными голосами рассказывали о движущихся карандашах, падающих картинах. Дамскую комнату сотрудницы женского пола посещали компанией, находиться одним в пустом помещении становилось жутко. Были еще хранилища с остатками древних надгробий, подземные ходы, в которых легко сгинуть.

Не смотря на то, что это место знакомо Дэну с детства, он знал, что ночью сюда не сунется никто, ни черт, ни человек. Тем более мент.

Дэн уже месяц скрывался ото всех. Игрок со стажем, он в этот раз проигрался так, что опасался не только за свою жизнь, но и за безопасность близких.

Вон он, клуб «Гличь», арендует одно из ветхих строений музея. Как ирония судьбы, в соседнем здании похоронное агентство в духе Гоголя. Все утрированно старое, вросшее в землю, скрепяще-шатающееся. Здесь, в «Гличе», они и играли. Много лет проносило, но не теперь. Это тупик. Конец. Такой долг он не отдаст никогда.

Пока днем он прятался на задворках музея, мать подала его в розыск. Дэн послушал это в разговоре пацанов, куривших у окна разрушенного завода минеральных вод. Хорошо, что территорию Дэн знал со школьного возраста, все тут было обследовано вдоль и поперек. Подземные коридоры вели в катакомбы, где легко было затеряться. Днем он отсиживался в подвалах, ночью выходил размяться и добыть съестного. Благо рядом был действующий хлебозавод, на котором он раньше подрабатывал и знал лазейки, и способы поживиться свежей сдобой.

Итак, светила луна и скулила собака. Дэн со свежей булочкой и холодной водой из колонки на площади, решил расположиться в «Доме аптекаря», где днем шел ремонт. Вагончик строителей стоял напротив, окна его были темными, все спали, кроме треклятой собаки, воющей на луну. Может, она волк?

«Вот бы пропасть куда-нибудь, сгинуть с этого света. Начать новую жизнь».

«Не проси того, что может исполниться!» - прозвучало в голове отчетливо и неожиданно. «Показалось? Чертовщина какая-то!».

Дверь строители не закрыли. Дэн вошел в большой зал. В провалы оконных проемов смотрела все та же луна. Хорошо, хоть не темно! В центре помещения большая круглая дыра – вход в подвал, в котором обитал седой старец, старый Аптекарь, оплакивающий свою обманутую молодую дочь. Луна освещала первые ступеньки подземелья. И еще что-то, лежащее рядом.

Дэн напрягся. Подкрался.

Прямо у темного входа в подземелье, лежал человек. Глаза его смотрели в окно. В них отражалась луна. Выла собака, и Дэн понял, что перед ним мертвый человек.

Парню показалось, что прошла вечность. Что он спит и сейчас проснется. Взойдет солнце. Он покинет это страшное место и пойдет к маме. Ведь она убивается, плачет, ищет его. А менты шеренгами, строем, маршируют и расклеивают ориентировки. Открыл глаза: «Бред!»

Он подполз к лежащему на полу мужчине. Тот был прилично одет. Карман брюк оттопырен. В нем бумажник. Дэн протянул руку. Стараясь не смотреть, достал портмоне. Там было все: документы, немного денег.

Дэн прислонился к стене. «Никогда не желай того, что может исполниться!»

Чья-то рука как бы встряхнула молодого человека, ему даже показалось, что палец указал на покойника.

План созрел моментально. Парень сунул вещи незнакомца в свой карман. Положил туда, где лежал чужой бумажник, свое водительское удостоверение. Оглянулся, подобрал кирпич. Взмах, и кирпич размозжил лицо со смотрящими на луну глазами. Дэн бил и бил до тех пор, пока луна скрылась из глаз. Просто глаз на мертвом лице больше не было. На полу лежал труп мужчины с неопознаваемо изуродованным лицом и правами Дэна в кармане. Ну вот и все. Дэн перетащил труп на подвальную лестницу. Скинул в подземелье. Будто куль с тряпьем скатился по ступеням и стукнулся внизу о земляной пол, создав слабое, гулкое эхо. Все! Дэн смотрел на документы и деньги и все твердил, что это его счастливый билет в новую жизнь. Дэн, обремененный долгами, лежит с разможженой головой в подвале. А этот неизвестный господин утром купит билет в новую, счастливую жизнь. А потом он придет к маме и во все признается. Как мама обрадуется!

Собака, наконец, заткнулась. Дэн услышал шум шагов, приближающиеся голоса.

- Ну что тебе не спится, Витек! Найдем мы твой телефон, с утречка…

- Сейчас и найдем, я тут в последний раз крутился. Посвети!

- Жутко тут, да и собака всю ночь выла…

- Набери-ка меня, сейчас найдется. Не слыхать. Видно, сел.

- Витька, пойдем отсюда, вон дыра в полу какая, сейчас дед Аптекарь вылезет.

- Смеешься! Тихо, слышишь скрип?

Дэн тихонько спустился на первые ступеньки подземелья. Прижался к стене с теневой стороны. Хоть бы переждать, когда эти придурки строители уберутся!

- Смотри, что-то блестит!

- Где?

- Вот, ручка какая-то, старинная видать. Бронза, что ли.… Вон как луна отсвечивает!

- Не трогай ее, не смей! Здесь все заколдованное!

- Ты что, дитя малое, что ли, «заколдованное»! Не смеши. Смотри!

Строитель дотронулся до бронзового рычажка. Чуть нажал. Повернул.

Тяжелая чугунная крышка подвального люка, будто просто лежавшая неподалеку, бесшумно приподнялась. Так же бесшумно повернулась, опустилась точно в дыру в полу, замуровав ее. Что-то тяжелое покатилась вниз по лестнице, и глухо стукнулось об пол внутри подземелья.

- Бежим отсюда, Витька!

- Ну вот, а ты волновался, как мы линолеум вырезать будем. Никак не будем, сплошняком постелим!

* * *

Чей-то палец постукивал по старинной книге, где витиевато было выведено: «Никогда не желай того, что может исполниться!»