Послушайте о Дракуле балладу,
Я о бесчинствах вам поведаю его.
В те времена с ним никакого сладу
Не видел род людской, боясь его.

Бессмертен был противник, что сказать
Страшился лишь креста да чеснока.
И не одну красавицу в округе
Его пленила черная душа.

Но с вами мы немного отвлечемся
От основной канвы сего рассказа.
И нам начать его придется
С другого обстоятельства, не сразу.

На фирме, что домами торговала,
Был на счету хорошем наш герой.
Он был приятен, вежлив в обхожденьи,
Не то, чтоб сильно уж хорош собой.

Он был усерден, уважал клиентов,
Работу Джонатан свою любил,
Его начальство это все ценило,
Директор им всегда доволен был.

И вот его хотят направить
В Румынию, к богатому клиенту,
Что несколько домов желает
Приобрести в Британии на ренту.

Он, согласившись с предложеньем,
В поездку торопливо уложился.
Багаж доверив старому кэбмену,
   С невестою любимой распростился.

У них был уговор: когда вернется,
Сыграть немедля свадьбу, так как разных
Не будет здесь препятствий больше, дел
Настанет день веселья, будет праздник.

Но вот он близок к месту назначенья
И в дом стучится спешно постоялый,
Ему радушно двери открывают.
Народ любезный, но довольно странный.

Джон спрашивает: будет ль экипаж?
Ему глаголят, что он будет скоро.
Приехала коляска, и народ
Садится по местам усердно, споро.

Вот едут. Спутники его молчат.
Тут юноша узнать у них стремится
Где замок графа Дракулы и скоро ль?
Его испуганы вопросом, мнится.

Одна из юных барышень, что с ним
Сидела рядом, сильно побледнела.
И голосом молящим попросила,
Чтоб юноша забыл про это дело.

Он удивиться даже не успел,
Как в разговор вступил один мужчина
И с жаром убежденья рассказал,
Что в замке том творится чертовщина.

Здесь Джонатан обоим не поверил
И там, где было нужно, вышел вон.
Стоит, и страх к нему крадется в сердце,
В лесу, полночной тьмою окружен.

Но вот приехала карета графа,
И юноша в нее поспешно сел.
С глазами красными ей кучер правил,
Насвистывая мрачно между дел.

Вой, леденящий душу, раздавался
В глуши, где лес стоял сплошной стеной,
Да ухал редко одинокий филин.
Карета встала – здесь обрыв крутой.

Джон вышел, через пропасть к замку
По подвесному с кучером прошли
Мосту дубовому в стальных заклепках,
Тонули ноги их в густой пыли.

Что видит Джон? Слуга исчез нежданно,
Зато внезапно появился граф.
Он предложил пройти в его покои
И там поговорить о всех делах.

И вот сидят они уж в креслах мягких,
Пред юношей стоит бокал вина,
Дымится розбиф вкусный на тарелке,
Их речь неторопливая слышна.

Сам Дракула внимательно вникает
В особенности дела своего.
Его сноровка Джона восхищает,
Ему приятно общество его.

И вдруг работы граф искусной
Увидел драгоценный медальон.
На нем – прелестное созданье.
Что ж Дракула? Взволнован он.

Ему вещицу просит он подать
И смотрит вновь на ту миниатюру.
«Невеста ваша?» - Спрашивает. «Да!» -
Ответил Джон и брови вдруг нахмурил.

Но юноши разгладилось чело,
Волнение ушло совсем внезапно.
Увидел он несчастное лицо
Бледнее мела ставшего вдруг графа.

«И я любил!» - промолвил тихо он. -
Моя невеста также столь прелестна
Была, как и твоя. Мне без нее
Существование вдруг стало пресно.

Жестока жизнь и к нам порой строга!
Она в расцвете сил своих погибла,
Ее душа давно на небесах
И то, что я не с нею, так обидно!»

Столь тему неприятную для всех
Решил наш гость сменить, его давно
Картина на стене интриговала
Подумал он, что графу повезло –

Род Тепешей был древним от начала.
И вот спросил с улыбкою наш Джон:
«Изображен на древнем полотнище
Не Дракулы ли предок?» И сражен

Внезапным он мерцаньем злым в глазницах
У графа. Из ножен он достал огромный меч,
Острее бритвы сталь, к груди прижал,
Испуган Джон, его прервалась речь.

Хозяин замка же, сверкая взором,
Слова цедил, не торопясь, по капле:
«О, сударь, вы не знаете наш род,
Любой мой предок – воин лучший в драке.

   У наших современников, поверьте,
   Уже не кровь течет, а лишь вода.
   Теперь уж не такие времена
И нет отныне пыла в сердце льва.

Подобным поведеньем господина
Наш не на шутку Джон испуган был,
Хотя в своем кругу довольно смелым
Мужчиной и находчивым прослыл.

Он шевельнуться лишний раз боялся
И в аккуратных, вежливых словах
Пред Владом Джон сердечно извинялся:
Он уважает его предков прах.

Остывший граф повесил меч на место
И гнев на милость временно сменил
Он об одном невинном одолженьи
Робеющего Джона попросил.

Пускай напишет тот своей невесте,
И на работу тоже, два письма,
Что здесь задержится на месяц,
За что он извиняется весьма.

Вдруг понял Джон: похоже, здесь он, пленник,
Уж нет иного выбора ему.
И что с ним будет в этом страшном месте,
Известно только Богу одному.

Он письма написал, и был направлен
В одну из комнат в верхних этажах,
А ночью две прелестные вампирши
Явились, разодеты в пух и прах.

Стонал наш Джон в тех трепетных объятьях
Скорей от боли и хмельной тоски.
И кровь стекала за ворот рубашки,
И припадали губы к той крови.

Но ночь прошла, оставили вампирши
Его, полуживого, весь в бреду,
Джон думал: скоро смерть наступит
И что сюда он прибыл на беду.

Душа его рвалась к невесте, к Мине,
От слабости темнело все в глазах.
Над замком поднималося светило,
Лучи его развеяли в нем страх.

И он замыслил убежать отсюда,
Пускай опасно это для него.
И сумерки застали Джонатана
За планами спасенья своего.