МЕЛЬНИК ЖАХ

Глава 1

Жах никогда не был так далеко от дома, почти все его детство прошло в маленькой деревушке. Он, как и его отец, все время работал на мельнице, и ему нравилось это занятие. Работа мельника была очень тяжёлая, за год Жах поднимал на мельницу тысячу мешков с зерном. Он с отцом построил собственную мельницу, деревня была небольшая, и они были единственными мельниками в том поселении. Их деревня была довольно большая. В ней был даже форт и, хоть и маленькая, но библиотека. В этой деревне жилось очень хорошо, и она процветала.

Вот уже пять дней как Жах ушел из дома, по дороге он ни встретил никого кроме диких гусей и кабанов, которые обитали в тех землях в большом количестве. Так как ближайшие деревни были на большом расстоянии, и эта земля была мало освоена людьми по причине сильно разросшихся лесов и грубой земли, животные чувствовали здесь себя, как дома. Жах довольно хорошо владел охотничьим ремеслом, и поэтому умирать с голоду ему не приходилось. Луга кишели дичью, и он в любой момент мог поймать дичь и нормально пообедать. Но последний день ему ни встретилась никакая пища.

Жах надеялся найти работу, но холмы, по которым он шел, не кончались уже несколько дней и вот, наконец, вдали он увидел лес.

- Наконец то – подумал он – может здесь, я поймаю, какую ни будь дичь и поем.

Он посмотрел на свой старый, но все же очень острый нож, заткнул его в сапог и пошел в сторону леса. Он шел достаточно долго, а лес все еще был на таком же расстоянии, ничуть не приблизившись. Казалось, что он шагал на месте.

-Что за клипоровский хвост – выругался он, потом посмотрел на почти севшее солнце и решил остановиться здесь на ночь. Достав шерстенное одеяло и закутавшись в него, он быстро заснул.

Жах проснулся мокрый от росы, дрожь пробирала его насквозь, и даже тёплое одеяло не могло долго держать тепло. Он медленно встал, потирая глаза и пытаясь вспомнить свой сон. Но все мысли у него спутались, когда он открыл глаза и обнаружил, что он лежит прямо около леса. Некоторые деревья даже в нескольких шагах от него. Оглядевшись и свернув одеяло в мешок, Жах осторожно стал пробираться сквозь чащу леса, перешагивая через сухие стволы деревьев. Чаща становилась все гуще. На ветках деревьев прыгали какие–то зверьки похожие на белок, но не рыжие, а белые. Жах не обращал на них внимания, он был занят поиском кабаньих следов. И вот Жах зашел в лес уже настолько, что просвета среди деревьев не было видно, он остановился и стал прислушиваться. Где–то впереди раздался непонятный звук похожий на грубый скрип старого дерева во время сильного ветра, этот звук сильно напоминал тяжелый стон, будто лес выражал печаль. Жах осторожно побрел в сторону, откуда доносился шум. Но, приблизившись немного вперед, шум прекратился. Пройдя около полста шагов в том же направлении, он заметил особенно толстое дерево небольшой высоты. Приблизившись к нему, Жах немного вздрогнул от довольно таки жуткого вида дерева. Кора была изогнута так странно, что напоминало лицо с закрытыми глазами. Жах тут же вспомнил рассказы дедушки про энтов, которые стерегли лесные сокровища.

Вдруг кора зашевелилась, на дереве показались большие черные глаза, и раздался глухой голос. Жах узнал этот голос, его та он и слышал недалеко отсюда. Дерево своими ветвями схватило Жаха и приподняло вверх, сжимая ужасной хваткой.

− Не тронь меня, я могу помочь тебе – прокричал мельник.

− Чем ты мне можешь помочь, ты хлипкий человечек!

− Я вижу, у тебя кора изъедена червями, я могу прогнать от тебя этих червей.

− Энт медленно опустил человека на землю, его черные глаза выражали гнев, но все же в них мелькнула искра доверия к этому существу.

− Но смотри же, если ты обманул меня, твой труп будет в этом лесу на веки, клянусь Пожофроситом Могучим.

− Я не обманываю тебя лесной страж – сказал Жах, пытаясь скрыть проникающий в него страх, и вытащил из сумки бутылку, с каким-то маслом, предназначавшимся для смазки мельничных деталей. Этим маслом он и плеснул на энта. Черви ненавидели его запах и тут же начали вылизать из его коры.

Теперь глаза энта уже не горели злобой, и он проникся доверием к этому человеку. И казалось многолетняя ненависть к человечеству начала постепенно плавиться в его памяти. Ведь много лет ему встречались только плохие люди.

− Благодарю тебя человечек, уже много десятков лет я не встречал таких же добрых как ты.

− Ничего теперь эти черви не подойдут к тебе много дней, это очень хорошее масло.

− Я не понимаю, как они пробрались ко мне в тело, мои верные лесные жители оберегают меня. Да и вообще черви никогда не трогали меня. Видно правду ходят слухи о проклятой мельнице на западе, она приносит вред всему живому.

− Мельница? Я как раз ищу работу на мельнице!

− Не советую тебе ходить туда, это место не для живых, птицы говорят мне, что в той стороне появилось, что-то давно забытое и необычное для наших дней.

− Но все же я должен найти работу.

− Хорошо, так как ты помог мне, излечив меня, а я не забываю тех, кто помог мне, я дам тебе свою ветку – энт отломил небольшую, толстую палку и дал ее Жаху – она тебе очень пригодится, если правильно будешь обращаться с ней. Ну, иди же с ветром и не бойся больше заходить в лес энта Миромарифта.

Жах взял палку, и оглядываясь пошел на запад в то место, где должна быть мельница. Но лес был абсолютно не знаком мельнику, и он вскоре заблудился, и, постояв немного в растерянности, лег передохнуть. Незаметно на него подействовал аромат росших рядом синих цветов и он, забыв о тревогах, заснул необычайно сладким сном.

Проснулся он уже не в чаще леса, где заснул, а по другую сторону леса и впереди простирались холмы с небольшими зарослями и деревцами. Вдруг в кустарнике что–то мелькнуло, Жах осторожно как кошка стал подбираться к этому кусту, сжимая в руке большой нож. Тетерев бегун увидев мельника, рванул в сторону сквозь ветки. Жах кинулся в прыжке прямо на него и успел ухватить руками за хвост. Добыча была у него в руках. Спустя некоторое время Жах, наконец – то развел огонь и плотно пообедал горячим и сочным мясом. Теперь можно было идти дальше. По дороге он увидел домик кузнеца. Дым из трубы не шел, вокруг вообще ни души.

− может, там никого и нет? – подумал мельник и направился к домику.

− Подойдя поближе, из двери показалась голова, это был гном. Он обрадовался, увидев приближающегося человека, и вышел из дому.

− куда идешь добрый путник? – спросил гном.

− я ищу мельницу, вроде бы она в этой стороне.

− точно, точно в этой, значит ты на правильном пути. Позволь я скую тебе меч.

− зачем мне меч? Я иду не в битву, а ищу работу, ведь я мельник.

− вот это я и вижу, я знаю об этой мельнице. Без оружия там трудно работать.

− на нее что, нападают разбойники?

− Там есть кое-что по страшней разбойников, серые фапи.

− Ха это твой способ заставить людей покупать у тебя мечи. Фапи существовали так давно, что даже сказания про них считают мифами.

− Как знаешь, как знаешь, но говорю тебе, ты еще сюда придешь. Или не придешь вообще.

Мельник отправился дальше и, поднявшись на большой холм, он увидел совсем недалеко старую мельницу. Он быстро спустился в низ и подошел к мельнице. На провалившейся в землю лавочке сидел старик маленького роста с длинными седыми волосами и быстро шевелил губами, как будто что-то бормоча. Около него в траве лежал небольшой серый мешок. На плече у него был привязан черепаший панцирь, через другое плече перекинута небольшая, красивая сума. В руке старик держал посох с умело вырезанными на нем узорами, а его взгляд был устремлен прямо на мельника.

− Старик я ищу работу, может, тебе нужен мельник?

− Да я очень давно ищу подходящего мельника. У меня для тебя будет не обычное задание.

− Ничего я уже привык к странностям.

− Каждые три дня я буду приходить, и ты должен отдавать мне три мешка муки, согласен ли ты на такие условия?

− Да это для меня не работа, а отдых, я с легкостью это сделаю старик, можешь не беспокоиться, хоть двадцать мешков.

− Три мешка и ни одним больше, ни одним меньше! Запомни это хорошенько!

− Чем же ты мне заплатишь? – задал свой долгожданный вопрос Жах.

− Я дам тебе суму, в которой каждый день прибавляется три золотых. Ты же не против такой награды.

− Конечно, если ты не обманываешь меня.

− Эта сумка при мне и клянусь, я никогда не обманываю, и ты скоро в этом убедишься. Еще одно условие у меня, если я прейду, и мешков с мукой не будет, я отрублю тебе палец.

− Да ты спятил старик! Зачем тебе палец?

− Это уже не твое дело, ты можешь и отказаться!

− Хорошо, я, конечно, соглашусь, три мешка-то, да я справлюсь с этим, закрыв глаза и засыпая на ходу.

Старик ухмыльнулся и повел Жаха показывать, где стоят мешки с зерном. Они зашли в амбар, где пахло свежим зерном. Потом он поднял с травы свой мешок и, не прощаясь, пошел в сторону заходящего солнца. Жах плюнул на землю и что–то пробормотал, глядя в сторону старика.

Молодой мельник медленно вошел в мельницу и стал осматривать ее хорошенько. Она была очень старая, но все еще пригодная для работы. По углам валялась сухая трава, поломанные доски и другой хлам. Единственное, что было ему приятно, это звук работающих механизмов, которые служили, не смотря на долгое время.

− -три мешка муки за три дня, что–то очень странно, может этот старик сумасшедший – подумал Жах – но если он меня обманет, я правда испытаю на его спине палку, которую мне дал энт Мирофиф…Мироморих, как его там.

− Жах решил намолоть муку прямо сейчас, а потом отдохнуть. Он пришел в амбар за зерном, там стояли девять мешков с зерном. Жах притащил зерно в мельницу, насыпал в жернова, потом дунул ветер, и зерно перемололось в муку. Жах заполнил мешок, другой и в скоре работа была выполнена. Он оттащил муку в амбар и поставил три мешка со свежемолотой мукой в свободный угол.

− фу да тут работы еще на два раза, если молоть по три мешка – подумал Жах. – ну ничего, когда я заполучу сумку с золотыми монетами, я пойду в какой – ни будь городок и куплю там домик. Однако я так устал с дороги нужно бы хорошенько поспать, а потом уже можно и подумать, что делать дальше.

Он улегся спать на солому, на втором этаже мельницы и, ворочаясь с боку на бок, уснул и захрапел. Но сон его был беспокойный, он то просыпался, то засыпал опять. Вдруг сквозь сон ему показалось, что в низу что–то зашумело. Он открыл глаза и через люк начал вглядываться в низ. Вроде бы все было спокойно и дверь на улицу заперта.

− Может, показалось - подумал Жах и вдруг в дальнем углу из-под сухой травы показался свет, как – будто под соломой на миг вспыхнул красный огонек. Но тут же он погас. Жах осторожно и стараясь не скрипеть половицами, встал и тихо начал спускаться в низ, в руке он крепко сжимал нож. По спине поползли мурашки, ему в голову лезли странные мысли о предостережениях, которые он слышал об этом месте. И еще на него наводил ужас кошмар, недавно пережитый в деревне несколько дней назад.

Он пошевелил солому палкой, там вроде бы ничего, что могло гореть или просто светится, не было. Жах еще раз огляделся по сторонам, всматриваясь в темные углы старой мельницы, а потом снова поднялся наверх. Сквозь окно он заметил, что на улице был туман. Жах решил подойти к окну поближе, ему нравился туман еще с детства. У себя в деревне, когда просыпался ближе к утру, он всегда смотрел на туман с верхнего этажа родной мельницы. И тут он решил вспомнить былое. Но, теперь взглянув в окно, вместо теплых воспоминаний его объял холодный страх. Туман представлял собой жуткое зрелище, его клубы, поднимавшиеся вверх, были похожи на уродливые руки и сухие деревья.

-что за нечисть – проговорил он.

Потом Жах сел в углу и тяжело дыша, попытался заснуть. Но уснул он только когда начало всходить солнце и рассеялся туман.

Проснулся Жах только тогда, когда солнце было уже высоко в небе. Он сразу же начал готовить себе завтрак из опят, которые росли рядом с мельницей в большом количестве. По долине распространился аромат вареных грибов. Когда Жах начал есть на запах прибежал гигантский хлобинь. Он начал крутится на небольшом расстоянии от огня, и потихоньку подбирался ближе, надеясь, что-нибудь получить от мельника. Жах подобрал камень и кинул в него, хлобинь немного отбежал назад. С обиженным видом он посмотрел на мельника и не решался подходить еще.

- Самим жрать нечего, еще ходят тут всякие хлобини, поесть не дадут.

Пообедав, он пошел в амбар проверить мешки. Мешки стояли на том самом месте, где он их оставил. Весь день он страдал от безделья, кидал камни в ворон, спал и ел. Для него было легче весь день молоть муку.

Стемнело. Он поднялся по лестнице на верхний этаж мельницы и стал пристально смотреть в низ, ожидая опять увидеть огонек под соломой. Но шло время, луна поднималась все выше, а его глаза все больше слипались. Он то погружался в сон, то снова открывал глаза и в следующий момент, когда он открыл глаза, дверь на улицу была открыта. Жах не мог определить, сколько же он спал. Он задержал дыхание и услышал на улице шорохи, как будто кто-то передвигается по траве. Жах медленно встал и осторожно взглянул в окно. Как он ужаснулся, когда увидел в поле несколько пар красных глаз, которые горели так ярко, что освещали путь впереди себя на несколько метров зловещим красным светом. Он нагнулся и через краешек окна стал наблюдать за ними. Сперва они рыскали просто так, потом стали обнюхивать место, где он варил себе еду. Жах смог разглядеть их, когда красные глаза время от времени светили друг на друга. Эти маленькие, примерно в два локтя ростом, существа похожие на обезьянок, ходили сгорбатившись. У них были плоские морды и постоянно оскалившаяся пасть с рядом острых зубов. Шерсть, по-видимому, была очень жесткая и почти не развивалась на ветру. Это было жуткое зрелище, как эти бесы бегали по траве, словно крысы и освещали поляну красным светом. Потом некоторые из них зашли в амбар, что-то там прогудели своим зловещим голосом и вышли.

Пока Жах наблюдал за теми, кто в амбаре остальные, которые были в поле, неожиданно исчезли. В это время двое фапи которые были в сарае, вышли и быстро направились к мельнице. Жах быстро лег и стал наблюдать за открытой дверью. Его пугала мысль, что они могли его заметить, ведь он часто храпит во сне. Вдруг дверь стала красной от света их глаз, и два уродливых зверя вошли в мельницу, оба существа бросили взгляд на мельника. Он закрыл глаза, притворившись спящим, и постарался, не жмурится от красного света, что слепил его сквозь веки. Фапи что-то прохрипели и пошли в угол. Жах приоткрыл глаза и увидел, как они зарылись в солому, как раз в том месте, где он видел свет прошлой ночью. Его сердце билось, как будто вот-вот разорвется, а на лбу выступил пот. Он лег на спину и начал думать, откуда же взялась эта нечисть. После долгих и непонятных историй о появлении здесь этих существ, Жах решил сходить завтра рано утром к кузнецу и изготовить какое-нибудь средство защиты. Успокоив себя этой мыслью, он уснул довольно быстро, не смотря на то, что был сильно напуган. На самом деле, где-то глубоко в его голове постоянный страх повлиял на подсознание так, что у него в мозгу ожило новое чувство. Это чувство не сковывало при появлении опасности, а наоборот разжигало все необходимые действия для того чтоб побороть эту опасность.

Сразу же, как проснулся, он отправился к кузнецу. Солнце уже взошло, но на траве все еще была роса, поэтому пока он шел, его ноги промокли насквозь. Около домика стоял кузнец, как будто ждал кого-то.

-Что-то ты долго там задержался – сказал кузнец, когда Жах приблизился к нему.

-Мне нужно что-нибудь из оружия посильнее моего ножа.

-А у тебя есть, чем заплатить?

-Завтра у меня будет золото, его обещал мне старик с мельницы.

-Первый кто работал на этой мельнице, с тех пор как она стала проклятой, тоже сказал мне такие слова. Это же мне говорили почти все остальные, они обещали, что заплатят потом. Но потом они не возвращались, так что плати, чем ни будь. Мне скоро нужно отправятся в дорогу, так что решай. – Кузнец разговаривал с ним как с обреченным на гибель, или, во всяком случае, так будто никогда больше его не увидит.

-Я отдам тебе серебряную цепь моего отца, но если я вернусь и заплачу тебе, ты мне ее вернешь? – сказал мельник.

-Хорошо – сказал кузнец, увидев, как он снимает с шеи толстую серебряную цепь. – С тобой можно иметь дело. Как тебя зовут

-Жах сын мельника и сам мельник.

-А меня зовут Божормит, я тут работаю три долгих года за свои провинности в городе. И вот скоро я вернусь домой и, предоставив заработанное за это время, опять поселюсь в Белых-Белых Горах. Как же я хочу, туда вернутся, и забыть ту степь, в которой я пробыл три года. Это гиблое место и здесь делать не чего. Еще этот ненормальный старик, хорошо ему ничего не нужно. Но я видел, что творится там на мельнице…

-Ты знаешь этого старика?

-Да, он называет себя Итыриш – Самоль, один раз он приходил ко мне с золотом, чтоб я сделал ему острый зубчатый серп.

-Божормит, ты тоже видел этих существ на мельнице?

-Да, мерзкие твари, я рад, что они не подходят сюда, но по ночам. Иногда, когда ночь, особенно темная, видно как там со стороны мельницы мелькают эти зловещие красные огоньки – договорил кузнец, потом, немного помолчав, спросил – какое оружие тебе нужно?

-Может меч?

-Ты умеешь владеть мечем?

-Нет, а что?

-Давай я сделаю тебе то, чем ты владеешь больше всего – подсказал ему кузнец.

-Топор – сказал мельник.

-Топор? – переспросил Божормит.

-Да я много работал топором, и кое-что умею им делать.

-Хорошо, ручку сделаешь сам?

-Да у меня есть деревяшка, думаю хорошая, мне ее дал энт – гордо сказал Жах.

-Энт! Ты встретил энта? Никому ни говори о таких вещах, иначе тебя ждет гибель. Послушай моего совета, есть много людей и даже не совсем людей, которые перерезают глотки всем, кто владеет подобными редкостями. Будь поосторожней. – проговорил кузнец и взял у него из рук цепь. – приходи в полдень будет готово.

-Хорошо, пойду пока схожу до мельницы.

И мельник отправился к этой проклятой мельнице. Когда пришел он решил осмотреть, то место, откуда вчера вы лазили эти твари. Отодвинув солому, он обнаружил там довольно большую нору, немного больше локтя в размере. Ход в норе шел вертикально в низ. Поискав в мельнице еще другие норы, он был обрадован, что их больше нет.

Жах сварил себе грибной суп из опят, поел и даже дал немного хлобиню который опять прибежал на запах и, прищурив глаза, смотрел на него опасаясь, что еще раз получит камнем. После этого он направился к кузнецу. Было уже немного за полдень, и Божормит наверняка уже закончил работу. Подойдя поближе к его домику, он внимательно посмотрел, идет ли дым из его кузницы. Дыма не было.

-Закончил – подумал Жах.

Подойдя еще ближе, ему показалось странно тихо. Войдя в домик, он ничего не нашел, только разбросанные повсюду вещи, перевернутые стулья и сломанный стол. Все напоминало о недавней схватке между Божормитом и еще кем-то. Жах внимательно оглядел комнату, но не было не только топора, который он должен был сделать. Не было и молотка и кувалды и прочих инструментов кузнеца. У него в голове мелькнула мысль, что с этим как-то связан старик Итыриш – Самоль. На полу он заметил лужицы крови очень красной и густой, это была не человеческая кровь. Жах вышел на улицу, обошел домик вокруг и обнаружил большую нору с каплями крови рядом с ней. Ему стало жутко, когда он представил, что здесь произошло. В полдень здесь побывали эти твари, и приди он сюда немного раньше, может быть, его постигла та же участь.

Жах снова вошел в домик, надеясь найти хоть что-то наподобие оружия, но выбрать было почти не чего кроме стульев, веревки и ведра. В углу стояла большая метелка, прямо рядом с очагом. Он от злости пнул по метле, и вдруг его лицо просияло от радости. Прямо за метлой валялся стальной топор как раз тот, который ему сделал кузнец. Просто он его спрятал в тот момент, когда к нему ворвались фапи. Жах взял его в руки, топор был лучшего качества, он отражал свет подобно зеркалу, а сталь звенела как маленький колокольчик. В верхней части топора вместо обуха было два острия разного размера. Топор был точно не для хозяйственных дел. Жах сделал ручку из палки энта и вставил ее в топор. Сжав топор в руке, Жах почувствовал в себе силу. После чего он уверенным шагом направился к мельнице.

Весь день Жах тренировался и кидал топор в бревно, которое он поставил с задней стороны мельницы. Сперва, мельник часто промахивался, кидая топор с большого расстояния, но потом у него стало получаться намного лучше. Одно за другим Жах изрубил четыре бревна, которые лежали на мельнице. И только когда он стал кидать без промаха, он успокоился.

-Ничего, ночью я потренируюсь на этих красноглазых обезьянах.

Он засунул топор себе за пояс и пошел спать. Ночь прошла на удивление тихо, и Жах даже немного расстроился из-за того, что они не пришли фапи. Он спустился в низ, сел на лавочку ожидая старика с его сумкой полной золота. Потом вдруг что-то заставило его посмотреть все ли в порядке с мешками в амбаре. Ведь последние два дня он даже и не заглядывал туда.

-сожри меня дракон! – закричал Жах – обнаружив в амбаре всего два мешка с мукой. Он скорее схватил зерно и побежал молоть, но только он выскочил из амбара перед ним стоял старик, тот самый, маленький и горбатый. Он смотрел на мельника и с ехидной улыбкой спросил.

-Намолол три мешка? Или нет?

-Намолол еще два дня назад, но ночью, наверное, кто-то стащил один, подожди старик, сейчас я намелю третий.

-Нет уж, у нас с тобой уговор. Давай ложи на лавку палец.

После долгих оправданий мельник с досадой согласился с уговором. Дед отрубил ему палец.

-Ну что – спросил старик – поработаешь еще три дня, или не справишься.

-Я справлюсь – злобно простонал Жах, унимая кровь, которая капала с того места, где был мизинец.

-Но на этот раз, если не выполнишь задание, я отрублю тебе руку по самый локоть.

-Ты сумасшедший старик, зачем тебе моя рука.

-Так ты согласен или нет?

-Согласен, на этот раз я буду следить за мешками, и никто их не сворует.

-Вот и хорошо, я прейду снова через три дня – сказал дед и обернувшись пошел.

-Эй, старик, а что тут за обезьяны лазят по ночам? Глазами сверкают, поспать не дают.

Дед обиделся, что он назвал их обезьянами, но постарался скрыть это. Хотя Жах все равно заметил это.

-Наверное, какие-то местные звери – сказал дед.

-Ничего себе зверки! Обезьяны толстые! – крикнул ему в след Жах, пытаясь разозлить его. И понять знает ли он о них. Но старик, не оборачиваясь, злобно оскалил зубы и пошел дальше.

Жах не стал сразу молоть муку, а решил разобраться с фапи ночью. Он перевязал палец какой-то тряпкой и с нетерпением стал дожидаться ночи. Этой ночью он наконец то дождался появления фапи. Когда совсем стемнело двое фапи выбрались из норы и оглядываясь по сторонам, стали наблюдать спит ли человек. В это время остальные вылизали из норы и выходили на улицу. Жах предусмотрел это, он набил мешок деревянными чурками и прикрыл его своей курткой. На улицу вышли три клыкастых зверя и за ними последовали двое караульных, которые освещали своим взглядом мельницу. И тут сверху, своими кожаными сапогами, Жах прыгнул прямо на спину сгорбившемуся фапи и одновременно ударил топором стоявшего рядом. Послышался хруст костей, видно горб фапи не выдержал нагрузки. Жах наступил на зарубленного фапи и вытащил из его спины застрявший топор.

Трое фапи, которые раньше вышли на улицу ничего не услышали, только тот что шел позади всех что-то расслышал и решил проверить что это за шум. Как только его морда показалась в дверях между двух красных глаз втыкнулся топор. Три этих дохлых существа оставались лежать в мельнице освещая ее изнутри красным огнем. Жах вышел из мельницы и один из фапи, в траве неподалеку ослепил его своим красным светом, и что-то громко хрипнул. Сразу же из амбара вышел второй фапи и начал медленно подбираться к мельнику. Жаху трудно было следить за ними, кроме того, что они подходили к нему с противоположных сторон, они еще и ослепляли его когда он смотрел на них. Чтоб видеть их лучше Жах смотрел немного в сторону. И тут один кинулся на него, Жах повернулся в его сторону, но сразу же сзади на него кинулся и другой. Топор со свистом рассек воздух и разрубил череп первого пополам в тот момент, когда он прыгнул. Второй фапи прыгнул ему на плече и укусил. Мельник схватил его за гриву и бросил на землю с такой силой, что послышался хлопок, и зверь жутко заревел. Жах окончил его страдания ударом топора.

Потом мельник стал буйно радоваться. Он пинал дохлых фапи и выкрикивал что-то называя их уродливыми обезьянами. После чего, успокоившись, он выкинул их подальше в поле. К этому времени глаза у фапи начали медленно погасать.

В ночь перед следующим приходом старика Жах намолол муки и дотащил их до мельницы, чтоб они были у него на виду.

Нору, из которой вылизали фапи он забросал мусором и хорошенько притоптал. После этого он спокойно уснул.

И вот рано утром, когда солнце взошло только на половину, Жах заметил старика идущего по полю. Когда тот подошел поближе, Жах с насмешкой на лице вышел из мельницы и крикнул старику:

-Ты прихватил сумку, твое задание выполнено.

Дед направился к амбару.

-Да нет же старик, мука в мельнице – прокричал Жах.

Старик открыл дверь в амбар и сказал:

-Один мешок есть, а где еще два? – ухмыльнувшись, спросил дед.

-Я не знаю, откуда этот мешок, мои мешки на мельнице. Так что этот не в счет.

Они вошли в мельницу, там, у стенки стояли три мешка муки.

-А теперь то, что ты заслужил мельник. Подставляй свою руку.

Жах хотел броситься на старика и задушить его, но тот бросил в его лицо какой-то порошок и отскочил в сторону. Жах зашатался, а потом упал на землю и потерял сознание.

Когда Жах проснулся, у него сильно щипало глаза и болело все тело кроме правой руки, которой у него уже не было. Весь он был в синяках, наверное, проклятый старик избил его, пока он был без сознания.

Медленно он поднялся, и шатаясь дошел до лестницы, посидев немного и осмотрев свои ужасные раны он кое-как забрался на верх и упал в кучу соломы. Так он провалялся целый день. Кровь из плеча не сочилась, дед посыпал рану каким-то порошком после того, как отрубил ему руку.

Вечером к нему вернулись силы и ему стало немного легче, он встал порылся в соломе, топор был на месте. Жах вспомнил о старике и пришел в ярость, он начал кидать солому и пинать бочки. Если бы у него были обе руки он, наверное развалил бы мельницу. Но вскоре он успокоился и решил ничего не делать, а подождать три дня, когда придет старик. А когда он прейдет огреть его сзади дубиной забрать кошелек и уйти отсюда.

-Не слишком воинственный поступок, но для этого пронырливого старика подходящий. - Так подумал Жах и присел.

Но ждать было нелегко. Иногда место, где не было руки, болело так, что трудно было терпеть. Жах боялся, что рана начнет гнить, и отправился в кузницу, чтоб прижечь ее раскаленным железом. Но в кузнице ничего железного кроме совка для мусора не было и поэтому пришлось накалять на огне совок и прижигать рану им. Жах думал, будет не больно, так как рука больное место онемело. Но когда раскаленный докрасна метал, коснулся раны, мельник заорал как дикая рагна и у него в глазах закружились белые снежинки. Потом оставалось только ждать.

Очень долго тянулись последние три дня, и вот, наконец, пришел день, когда дед должен был прийти. Жах хотел встретиться с этим стариком и отомстить ему за все. Но время шло, солнце поднялось высоко, а старика все еще не было. С каждой минутой Жах нервничал все больше и больше, и когда стало уже очень жарко, и солнце было в зените, он просто обезумел. Он стал переворачивать лестницы, пинать мешки и рубил топорам все что попадалось ему на пути. Успокоившись, он понял, что старик не прейдет и что просто сидеть и ждать здесь нельзя.

Жах взял длинную веревку, мешок и цепь, думая, что они пригодятся в дороге, и отправился на юго-запад, в ту сторону, куда всегда удалялся старик.

Убедиться, что он идет в правильном направлении ему удалось в первую же ночь, когда он, встав, огляделся по сторонам и заметил в дали зловещие красные огоньки, которые издали казались искрами, от потухающего костра медленно летающими над холмами. Посчитать их было трудно потому что они постоянно мельтешили и скрывались за буграми. Но на вид их было около двадцати.

Глава 2

На следующий день Жах заметил впереди холм, подойдя поближе ему стало жутко от того, что он увидел. На холме была большая нора, примерно в два, а может и в три раза больше чем норы, которые рыли фапи. На холме земля была истоптана, а трава выжжена. Из земли в некоторых местах торчали кости, одни были белые, а другие уже пожелтели от времени. Казалось, будто кто-то сгорел в пожаре, а потом их кости разбросали стервятники. В воздухе повеяло гарью.

Это был второй деть пути Жаха, и солнце уже клонилось к горизонту, поэтому он решил отойти подальше от этого холма и переждать ночь, а утром уже осмотреться как следует. Жах отошел примерно на три выстрела из лука и прилег в траве, накрывшись мешком. Вскоре с наступлением сумерек он заснул.

Ночью его разбудил шорох недалеко в траве. Открыв глаза, он увидел, что повсюду бегают красные глаза и один из них бродит примерно в десятке метров от него. Но, жах не пошевелился, он не хотел привлекать внимание остальных фапи. Иногда ему казалось, что его заметили и он сжимал в левой руке топор. Наконец они разбежались кто куда, Жах подумал, что они разыскивают добычу, и ухмыльнулся.

Через пару часов они начали появляться с разных сторон. Первый появился прямо из-за холма и тут же скрылся в норе. Затем появились еще двое, один из них противно кашлял, пытаясь, что-то отхаркнуть, в этот же момент появился еще один. Потом еще один, а за ним другой. Наконец они все залезли в нору.

Начало светать, но не было видно даже края солнца, как вдруг Жах услышал шуршание позади себя, это один из фапи запоздал на охоте. Жах затаился. Трава шуршала все ближе и ближе. Жах уже мог видеть его сквозь траву, как неожиданно он остановился и стал заливать красным светом окружающую его поляну. Потом, повернувшись в сторону мельника, фапи стал подкрадываться тихими шагами. Жах сжимал топор, ожидая нападения. Но неожиданно фапи заревел и побежал к норе. Жах не мог допустить, чтоб он подал сигнал остальным. Он кинул в спину удирающего фапи свой топор. Топор прошел сквозь его голову и воткнулся впереди него в утоптанную землю. Фапи бездыханно упал в траву, обрызгав кусты своей темно-багровой кровью.

Мельник испытывал отвращение к крови и подобрав топор стал тщательно вытирать его травой.

Под землей, что-то захрипело, было плохо слышно, но Жах сразу понял, что это не фапи, с их голосом он был хорошо знаком. Но этот звук навел на него жуть, по храпу было понятно, что этот кто-то гораздо больше чем фапи.

Жах еще вчера вечером заметил следы старика, которые как это ни странно вели в нору. Поэтому он решил подождать, когда появится старик и забрать у него сумку.

-А вдруг этот старик оборотень, что он делает там с этими тварями в этой норе.

От этих мыслей ему стало немного страшновато, он не был трусом, но то, что произошло в деревне, в тот день, когда он ушел оттуда, не могло не напугать, наверное, никого. Те липкие руки, омерзительное дыхание и свист, от которого стынет кровь…

Жах старался этого не вспоминать, но каждый раз невольно взглянув на звездное небо, он ощущал мороз по всему телу и старался отогнать дурные мысли.

Настало утро, Жах с нетерпением ждал, когда появится старик. И вот из норы послышался шум, потом хрип. Тяжелое дыхание слышалось все отчетливей, а потом раздался крик, это кричал старик. Когда его верхняя часть туловища показалась из норы, Жах выпрыгнул из травы и хотел ударить его топором. Но, разглядев его получше остановился. У старика был жалкий вид, лицо было грязное и все в глубоких царапинах, а изо рта бежала кровь. Старик прохрипел:

-Сумку я спрятал на дереве Анычар, не теряй времени, отец фапи знает о тебе,…уничтожь гнездо… надо, зеркало…

его голос оборвался, что-то схватило его за ноги и как мешок втащило в нору. Раздался хруст костей и чавканье. Потом наступила тишина.

Из норы никто не выходил, фапи боялись света, а день был безоблачный и яркий. Жах развернулся и побежал по траве, перепрыгивая, через сухие ветки. Несмотря под ноги он наступил в небольшую нору и упал. Но он бежал так быстро, что он, прокатившись бочкой почти не теряя скорости, побежал дальше. Остановившись, он поглядел назад. Нора была примерно в трехстах шагах позади него. Теперь он мог идти спокойным шагом.

-что там мне говорил этот чертов старик – думал он – сумка с золотом не у него. На каком-то дереве, про которое я слышал только в сказках,… хотя я и не верил, что фапи существуют.

После последних приключений и пережитых страхов, Жах уже не так сильно боялся этих фапи. Они напоминали ему больше лесных хищников, чем чудищ, и встретив их в лесу он с большим испугом посмотрел бы на волка.

-А старик еще говорил что-то на счет того, чтоб я поторопился. Интересно, наверное, еще кто-то кроме меня хочет достать эту сумку. Тогда действительно нужно отыскать ее побыстрей, а для этого нужно найти какое-то дерево. – Рассуждал про себя Жах. – дед показал пальцем на северо-восток…или на север, или все же на восток. Ладно, пойду на северо-восток.

Идти пришлось не долго, через пару часов стоя на холме и всматриваясь в даль, на горизонте он увидел дерево. Жах поднялся духом и предвкушая долгожданную награду за свои мучения, направился в перед. И тут он вспомнил, что это за дерево. По легенде оно источало ядовитый запах и все живое, что приближалось к нему, погибало.

Жах шел, думая как решить эту проблему и приближался к дереву все ближе. Дерево было довольно далеко, примерно на расстоянии одного лучного выстрела, а у мельника уже кружилась голова, и мутнело в глазах.

-Нет, я не хочу сдохнуть под этим деревом – сказал он, оглядывая впереди кости, обильно разбросанные на разном расстоянии от дерева. В основном это были человеческие кости.

-Что им всем здесь было нужно, наверное, там были какие-то сокровища – подумал он.

Но тут это дерево медленно поплыло в одну сторону, а земля в другую. Жах побежал назад, непрерывно моргая глазами, чтоб восстановить зрение. Удалившись на достаточное расстояние, он остановился и сел в траву. У него кружилась голова, будто его привязали к лопастям мельницы во время сильного ветра.

-Вот это да, как же туда пробрался этот проныра старик! – удивился Жах.

Передохнув и подышав свежим воздухом, он направился в сторону, раздумывая как подобраться к дереву. За одно он искал дичь и свежую воду.

Послышался крик чайки, Жах понял, что где-то неподалеку озеро или река. Так и оказалось. Проделав в высокой траве тропинку, он оказался у прибрежных деревьев, сквозь листья которых блестела река. Вода была кристально чистая, и вдоволь напившись, Жах заметил, что в реке так же много рыбы. Он пытался ловить ее рукам, но у него ничего не получилось, рыбак он был плохой, так как никогда не ловил рыбы. Но вот с дичью ему везло больше и спрятавшись в кустах он подкараулил куропатку, которая сидела на небольшом расстоянии от него. Он метнул нож и попал ей прямо в спину. Меньше чем через пол часа он уже наслаждался сочным, жареным мясом. А кости и остатки мяса он бросил хлобиням, которые с того момента, как он развел костер, уже бегали повсюду и нервно похрюкивали. Но хлобини были не единственными гостями на этом обеде. Невысоко в небе показались трупные вороны, их было двое, при их появлении хлобини занервничали. Но они были очень голодные, и к тому же их было намного больше, около десяти особей, поэтому они гоняли воронов, пока те ни сели на дерево, ожидая, что им что-нибудь достанется. Но хлобини оказались ужасно голодными и растащили даже кости.

Появление воронов было неслучайно, это означало, что где-то неподалеку, либо большое кладбище, либо много убитых. Неудивительно, что Жах вскоре увидел перед собой старое кладбище с поломанными воротами и искореженным забором, кладбище это было огромным, по сравнению с тем которое было у них в деревне. Их деревенское кладбище располагалось на бугристой поляне ничем не огороженной. А это кладбище напоминало какой-то городок в миниатюре, со своими улицами и разными зданиями в виде надгробий.

-Может здесь покоятся великие войны, - подумал Жах и решил зайти на кладбище, посмотреть надгробия.

Но, подойдя к кладбищу поближе, он испугнулся, все надгробия и памятники были либо разбиты, либо перевернуты. Некоторые могилы здесь были выкопаны, а трупы куда-то унесены. Травы на этом кладбище не было, а деревья стояли засохшие, казалось, будто земля была проклята. Повсюду сидели трупные вороны и своими, сверкающими от солнца, глазами смотрели прямо на мельника. Памятники здесь были самые разные, Жах и не думал, что памятником, вместо деревянного столба может быть что-то еще. Тут были и круглые надгробия сделанные из камня и когда-то красивые статуи, теперь разрушенные.

Солнце уже становилось красным, падая за горизонт, и Жах собрался уходить с этого мрачного места. Вдруг он услышал странный, глухой стон, исходящий непонятно откуда. Жах на мгновение притих и стал вслушиваться, стон доносился откуда-то из-под земли, поняв это, мельнику опять стало жутко. И вот он все же расслышал этот голос. Да это был голос, и он говорил на языке понятном Жаху.

-Добрый воин прошу тебя, помоги мне, я хочу выбраться отсюда.

Жах хотел уже бежать, но что-то заставило его ответить этому голосу.

-Кто ты, а?

-Я старый арбалетчик, служивший у своего господина Форта. Но однажды во время засухи на нас напала армия Фиров, то есть в одну из наших деревень. Мы пошли на помощь и атаковали их, они проиграли сражение бегством. Их не было примерно два десятка дней, но потом они напали на мою деревню. С ними был маншех и … они убили всех и убили меня. Я не знаю почему но спустя какое-то время я опять ожил в этом проклятом гробу. Прошу тебя помоги мне.

Его рассказ был очень похож на правду, но Жах спросил:

-Откуда мне знать, что ты не махор

-Какой махор? Махоры обитают только в сказках.

-За последнее время я уже верю и в сказки из-за того, что я видел за последние несколько дней.

-Даже если бы здесь был махор, он убил бы человека сразу, я же могу выбраться только на закате, но эти мерзкие вороны только этого и ждут, мерзкие трупоеды. Прошу тебя помоги мне, и я сделаю все, что захочешь, я буду помогать тебя во всем.

Жах вспомнил про Анычар и решил, что действительно, если этот человек мертвый, он сможет помочь.

-Ты можешь дышать - спросил Жах.

-А как, по-твоему, я разговариваю. Да я дышу, но не могу чувствовать запахи.

-Тогда подожди немного, я попробую тебя вытащить. – Жах уже по голосу определил, где именно он находится, и пошел за лопатой, которая лежала и ржавела на серой земле.

Услышав ответ Жаха, человек в могиле обрадовался так сильно, что начал радостно выкрикивать, что он будет ему служить, что он не жалея себя набросится на его врагов и о том, как он рад тому, что сейчас выберется на свободу.

Жах начал копать, но тут же черенок лопаты сломался пополам, он был очень гнилой. Теперь ему пришлось копать этой маленькой лопаткой, что было, намного тяжелей. К тому же одной рукой копать было ужасно не удобно, и рука постоянно уставала. Делая передышки, Жах продолжал копать.

Солнце уже село на половину и труп, видно чувствуя это, поторапливал мельника, чтоб тот копал быстрее. Наконец лопата ударилась о деревянную крышку гроба. Труп радостно вскрикнул.

-Давай скорей друг, я хочу глотнуть свежего воздуха .

Жах расчистил крышку на половину и начал ломать ее лопатой, дерево было старое и сразу развалилось. Из дыры показались полусгнившие руки. Жах отскочил в сторону, сжимая лопату.

Мертвый человек поломал крышку и сгорбившись, цепляясь за памятник вылез наружу. Его тело было погнившим, и местами торчали кости, он поднял голову и направил свои большие круглые глаза на мельника.

-Спасибо огромное друг, меня зовут Тир. Я так рад, что ты меня освободил, столько лет я сидел в этом гробу и медленно гнил, но теперь все позади, я так рад, я буду, благодарен тебе бесконечно.

-Хорошо, хорошо – сказал Жах - мне и правда нужна некоторая помощь…

-Говори, что сделать, я готов на все, я готов задушить любого…

-Тише, ты Тир. Может быть, ты слышал про Анычар, ядовитое дерево?

Тир попытался нахмурить брови, но так как его лицо было сильно погнившим и бровей не было, Жах не понял выражение его лица.

-Слышал конечно, это дерево росло в одном пути2 на лошади, от нашего поселения. Говорят, плод этого дерева омолаживает на пару лет. Многие пытались подойти туда и нарвать этих яблок, но я не помню ни одного, кто бы вернулся.

-Об этом – то я и хотел попросить тебя, один старик, паршивый мошенник повесил туда принадлежащую мне сумку с монетами. Так вот раз ты уже умер и не ощущаешь запаха, может ты, попробуешь подобраться к этому дереву и притащить сумку?

-Конечно, я сделаю все, что в моих силах, а заодно нарву себе яблок, вдруг они и мне помогут.

-Ну, все пошли – сказал Жах – а то эти вороны скоро заклюют нас обоих.

Все надгробия вокруг заняли вороны, они холодным взглядом смотрели на Тира и ждали, когда он останется один, что бы расклевать его гнилое тело. Этих птиц слеталось все больше и больше, и вскоре они были готовы наброситься на них обоих и заклевать их. Но мельник с трупом бросились бежать, и черное мерцающее облако поднялось с кладбища и двинулось за ними. Сперва вороны ничуть не отставали от них, но после того как Жах помахал палкой, и на земле остались лежать три мертвые вороны, остальные начали отставать. И только некоторые из них перелетая с места на место, на расстоянии следовали за ними. Потом они уже шли спокойно и не боялись воронов. К этому времени солнце полностью зашло, и только край горизонта горел ярко красным огнем.

-У тебя есть сумка или мешок а?

-Жах, мое имя Жах. Зачем тебе мешок?

-Хочу набрать побольше яблок, кстати, Жах я слышал, где можно найти целительную воду. Если тебе ее попить у тебя вырастет новая рука, а вот насчет меня не знаю.

-Ну и где же находится эта вода?

-Я слышал, что эта вода в перламутровом пруду. Далеко на востоке в середине старого при-старого леса. Это все что я знаю.

-Ну да ладно, сейчас надо подойти к дереву. Оно уже близко, у меня кружится голова. Я пойду назад, а ты бери мешок и ступай к этому дереву.

Жах достал из-за пояса небольшой мешок и сунул его Тиру. Тот взял мешок и посмотрел на большое дерево, которое отбрасывало свою огромную тень на колышущуюся траву. Столько лет Тир лишь мечтал добраться до этого дерева и теперь, оно было совсем рядом.

-Запомни, – повторил Жах – главное принести мою сумку. Я буду наблюдать со стороны.

В это время уже была ночь. Облаков не было, и в небе висела огромная луна, освещая всю долину мягким, серебристым светом. Вороны скрывались где-то неподалеку, сквозь тишину было слышно, как они шумят в траве. Жах боялся, что на него набросятся вороны, но они его не трогали, видимо этот запах был ядовит и для них.

А Тир тем временем быстрыми шагами шел к дереву, он был очень предан своему освободителю и хотел побыстрей выполнить его просьбу.

И вот он оказался под ночной тенью большого дерева. Увидев яблоки, он ужасно обрадовался. Эти яблоки были бордового цвета, крепкие и почти круглые, размером с кулак. Тир тут же принялся срывать их с нижних веток и складывать в мешок, туда вошло, как он посчитал одиннадцать яблок. Теперь ему надо было отыскать в ветвях Анычара сумку с монетами, и он стал внимательно вглядываться в ветви повыше. Обойдя дерево вокруг он наконец увидел ее на ветках повыше. Залезть на дерево ему не составило труда, так как на нем было множество разных выступов и неровностей, и ветки за, которые можно было добраться руками, росли довольно низко. Он взял сумку, сдернул ее с ветки и неожиданно заметил на верху дерева в его середине много яблок. Они отличались от тех, что росли пониже тем, что слабо светились красным светом. – От этих яблок помолодеешь еще больше. – Подумал Тир, восхищённо смотря на яблоки. Он уже решил высыпать набранные, как рядом в листве ему показалось какое-то движение. Тир медленно повернул голову и стал всматриваться в гладкие, извилистые ветки, которые чернели среди листвы. В темноте он увидел два блестящих, похожих на бусинки, шарика. – Глаза! – с ужасом произнес про себя Тир и понял, что перед ним огромная змея. Листья зашелестели повсюду, было непонятно, или это много змей или одна здоровенная. Змея резко дернулась, и Тир не успел и понять, что произошло, как оказался в живом кольце, которое обвило его вокруг. Тир закричал, но когда последний воздух вышел из его груди, вдоха он больше сделать не мог. Кольцо сжималось все сильней и сильней, послышался хруст ребер, хотя Тир не чувствовал боли, страх привел его в оцепенение. Змея собралась проглотить его, но как только голова Тира оказалась у нее во рту, она ослабила смертоносное кольцо и отнесла голову немного назад. Она не могла понять, почему казалось бы живое существо, лазает по дереву и при этом от него воняет гнилью. И когда Тир снова повернул голову, как живой человек, она проглотила его на половину и тут же выплюнув, швырнула в сторону. Тир как мешок с тряпьем со страшной силой полетел сквозь дерево, ломая ветки, и упал на землю в десятке шагов от дерева. Сумка была у него на плече и никуда не делась, а мешок с яблоками исчез. Зато рядом с Тиром на землю упало два красных, светящихся яблока. Он подобрал их и оглядываясь пошел к Жаху, который что-то выкрикивал, будто поторапливая Тира.

- Скорей уходим!

- Да что случилось? – не успевая добежать до мельника, спросил Тир.

- Смотри туда. – Сказал Жах, показывая пальцем в сторону холмов.

Там двигалось множество красных глаз, по направлению к ним. Но особенно выделялись яркие глаза фиолетового цвета, которые были заметно выше остальных. Мельник с трупом быстро побежали, стараясь оббежать дерево, Жах надеялся, что они побегут по прямой около дерева и задохнутся. Так и получилось, фапи поняли, что что-то не так, когда у них защипало глаза. Тогда они с визгом побежали в стороны. Жах оглянулся и увидел среди них одного огромного, облезлого фапи, который был раза в четыре выше остальных и на нем не было шерсти. Тогда мельник побежал ещё быстрее, но вскоре он выдохся, хотя Тир ничуть не сбавил ходу.

Фапи оказались очень проворными, и прыгая через ветки и огибая кусты, приближались к ним всё ближе.

- все Тир я больше не могу. – Задыхаясь, сказал Жах. – лучше я погибну, но разрублю этих уродцев столько, сколько смогу, чем умру, удирая от них.

− Я был предан своему королю и буду, предан тебе, даже если мне придется умереть еще раз.

− Ты можешь идти Тир, ведь ты так долго не видел белого света.

− Если я оставлю тебя, я предам своего освободителя. Нет, уж лучше я первым брошусь на них голыми руками, кто бы они ни были.

− Хорошо Тир. – Сказал Жах, и достав из за пояса свой нож дал его Тиру.

Глаза фапи мелькали в траве, как будто маленькие человечки с факелами бегали наперегонки. Они были уже очень близко. Жах посмотрел на свой топор и сказал Тиру.

− Их там больше двадцати.

− Ничего, мы боролись против сотни втроем, так что ничего.

− Вы их победили?

− Конечно, нет, но я не думал в тот момент, кто выйдет победителем, я, как и ты, сейчас, хотел забрать с собой побольше этих уродцев.

Тут прямо на Жаха бросился фапи, но ударом топора Жах перерубил ему все правые ребра, и его туша упала в траву бездыханно. На Тира бросились сразу двое, он показал свое мастерство, когда один фапи налетел глазом прямо на нож, а второй пролетев мимо увернувшегося Тира приземлился на землю. Тир прыгнув на него, сломал ему спину. Из травы появились еще трое, остальные стали обходить со спины. Жах рубил их топором, как гнилые грибы, а Тир резал их как дикий кот. Во все стороны брызгала кровь и летели клочья шерсти. Жах просто обезумел и размахивая топором умудрялся убить двоих одним взмахом. Фапи смогли только вспороть ногу Жаху и проткнуть спину Тиру своими когтями. Но видя своих мертвых и изрубленных на куски сородичей стали отступать. А в это время до них добежал фапир – отец фапи, это чудовище с постоянно оскаленными зубами смотрело на них с безумной яростью. На руках вместо кистей и пальцев у него был огромный костяной коготь и такой же вылизал из локтя. Фапи радостно захрипели и отошли в стороны. Фапир развёл руки в стороны и кинулся на Жаха, скрещивая когти. Жах с реакцией кошки отскочил назад. Когти фапира были настолько длинными, что когда он махал ими, подойти к нему было невозможно.

Жах показал взглядом Тиру, чтоб тот зашел со спины, и как только фапир в очередной раз бросился на Жаха, Тир вскочил ему на спину и начал решетить его своим ножом. Фапир заревел и, ударив локтем, проткнул Тира насквозь, и в ту же секунду стряхнул его на землю. Жаху хватило этого момента, и он как выпущенная из лука стрела бросился на чудовище. Пропоров топором его бок мельник отскочил в сторону. Фапир рассвирепел еще больше, но рана заставила его двигаться медленней, густая кровь бежала оттуда тихо как горячая смола. Фапи перестали наблюдать и бросились на помощь своему отцу. Тир же атаковал их как еще более дикий зверь и резал их как свиней.

Фапир еще раз промахнувшись, получил удар по плечу. Жаху нельзя было допускать ни одной ошибки, иначе он был бы разрублен пополам.

Один фапи хотел укусить Жаха, но был раздавлен своим же отцом, который случайно наступил на него. Тир попытался еще раз отвлеч фапира и как только тот повернулся, Жах нанес ему сокрушительный удар по черепу, своим топором. Фапир с шумом упал в траву, и два оставшихся фапи сразу же зайцами убежали что-то похрипывая.

Со стороны это было страшное зрелище: повсюду валялись убитые твари, вся растительность была обрызгана кровью и поляна освещалась зловещим красным светом из глаз фапи.

Тир получил такое множество ран, что обычный человек умер бы уже четыре раза. Он медленно подошел к телу фапира, глаза которого все еще светились.

− Откуда появились эти чудовища?

− Думаю из норы, которую я видел по дороге сюда – задыхаясь, сказал Жах

− Наверное, у них есть логово, нам нужно найти и разорить его!

− Может просто уйти отсюда подальше, ведь мы убили их отца.

− Ты что не слышал, сказания говорят, что у них в гнезде живет мать, которая и рождает всех фапи. Если их оставить в покое они расплодятся до огромного количества и тогда биться с ними будет невозможно. Мы должны пойти и убить ее.

− Я вспомнил, старик мне тоже говорил об этом.

− Что еще за старик?

Они медленно пошли в сторону норы и Жах стал рассказывать про злого старика:

− Тот самый старик, который отрубил мне руку. По-моему, он был заодно с фапиром, а потом его убили. Вот только не пойму, как он нашел с ними общий язык. Старик успел немного сказать о том, что нужно уничтожить гнездо и что-то про зеркало. Что в этих рассказах говорится про зеркало.

− Ничего. Там говорится, что бесстрашный воин пришел в гнездо фапи и отрубил все головы у фахнирны, а голов у нее было столько, сколько лет она прожила.

− А откуда она вообще появилась?

− Думаешь, я читал книгу Породэма? Это просто рассказывал мой дедушка, когда мне было всего шесть.

− Хорошо, но давай сперва найдем зеркало, может оно все таки пригодится.

− И где ты собираешься взять его.

− Ты столько лет пролежал на кладбище, а я и то заметил его быстрей.

− Я лежал в гробу и ничего не видел!

− Ах да, я и забыл. – Засмеялся Жах – там одно надгробие сделано из зеркала.

− Ну тогда пошли на кладбище.

Жах вытер топор от крови и увидел, как он светится холодным, синим светом.

− Что это за топор – спросил Жах.

− Мне сделал его один кузнец, Божормит. По-моему, он был гном. – Жах специально умолчал о происхождении рукояти топора.

− Небесное железо светится, когда им убивают иных существ и берет в себя их силу.

Кстати Жах я достал два яблока, и Тир вытащил их из сумки, а сумку отдал ему. Жах спрятал топор за пояс, а потом своей единственной рукой взял сумку и посмотрел на дно, там лежало пять золотых.

− Отлично Тир ты очень мне помог, когда я хотел получить эту сумку, я не думал, что быдет так сложно.

− Возьми одно яблоко – сказал Тир, протягивая мельнику красное, мерцающее яблоко. А сам начал с аппетитом есть своё, откусывая его своими оскаленными, гнилыми зубами. – наверное оно вкусное, жаль, что я не чувствую.

Когда Тир доел яблоко, кожа на нем стала светлеть и стягиваться, а на теле зажил дыры, которые ему нанесли в битве.

− Возьми и это яблоко, оно тебе нужнее, ты хотя бы будеш выглядеть получше. – И Жах вернул ему своё яблоко.

Тир сел своё и это яблоко, после чего у него выросли веки и губы. Кожа восстановилась почти полностью, только в некоторых местах были некротические язвы, и кожа чернела. Тир посмотрел на свои руки и ноги.

− Жах посмотри, как я помолодел!

Тир был необычайно рад и начал снова благодарить Жаха за освобождение. Потом они пришли на кладбище.

− Это же памятник нашего лекаря - сказал Тир, когда Жах пытался оторвать большое зеркало с надписью об умершем.

− Все равно это кладбище уже осквернено, к тому же мы делаем это на благо людям – с этими словами он оторвал зеркало.

− Опять слетаются эти проклятые вороны, но их намного меньше, наверное, потому, что от меня меньше пахнет гнилым мясом.

Жах взял зеркало, и они пошли в сторону норы, обходя старые каштановые деревья которые росли рядом с кладбищем.

Был вечер. Жах не спал больше двух суток и теперь валился с ног. Они решили сделать перерыв в их пути, и Жах сразу же уснул, а Тир остался у костра, наблюдая за происходящим. Ему все равно не требовался сон, его организмом управляла опухоль, которая и поддерживала его жизнь на стадии гниения. На самом деле это была очень редкая болезнь.

Рано утром Жах заметил, что кожа Тира заметно потемнела.

− У тебя опять гниёт кожа.

− Знаю. – С досадой сказал Тир – наверное, это от росы. Все-таки лучше было отдать яблоки тебе.

− Ничего, пойдем, нам нужно торопиться, старик говорил мне о гнезде, наверное, потому, что там что-то произойдет.

− Конечно, наверное, вылупятся новые фапи, что может быть хуже, с каждым годом она приносит все больше.

− Ну, тогда пошли. Что это у тебя?

− Коготь фапи. Я хочу сделать из него нож.

Жах открыл сумку, там было десять золотых.

− Значит, старик не обманул на счет сумки. – Жах был еще больше рад, что сумка приносила пять золотых, а не три.

− А что это за сумка Жах, что мы ее так разыскивали?

− Эта сумка даёт каждый день по пять золотых, представляешь!

− Здорово, это хорошая сумочка, действительно.

Они шагали по холмам и думали, зачем все-таки нужно это зеркало, но так ничего ни надумали и уже подошли к норе.

На черном холме, где находилась нора, стоял запах дыма, и сгоревшая трава местами дымилась. Подойдя поближе, они увидели сильно обгоревшее тело фапи. От него отвратительно воняло горелым, животным жиром.

− Что здесь произошло? Пожар?

− Несколько дней назад, этот холм тоже был обуглен. Что же здесь происходит? Я не могу понять.

− А вот и нора, я надеялся, она будет побольше.

Жах первым полез в нору, а Тир сзади тащил зеркало. Вдруг, будто из неоткуда, вынырнул фапи. Жах встретил его ударом топора и отрубил ему голову. Пройдя немного дальше, нора стала настолько большой, что можно было стоять во весь рост. В тоннеле было ужасно, земля была запятнана кровью, а из глубины доносился отвратительный смрад. Жах шел, вперед освещая дорогу отрубленной головой фапи. Так они продвигались по освещенной красным светом пещере. Впереди показалась пара красных глаз и двинулась к ним на встречу.

− Наверное он подумал, что мы один из них. – шепотом Жах сказал Тиру.

− Пусть подойдет поближе.

Фапи подбирался все ближе, что-то всхлипывая, будто недоволен чем-то. Жах нарочно опустил голову пониже, чтоб фапи не подумал что это кто-то другой. Направив свои глаза на отрубленную голову, он завопил и побежал назад. Жах не отпуская головы, побежал за ним, хотя его топор был за поясом. Тир еле поспевал за ним, таща зеркало. Они пробежали мимо нескольких разветвлений, пытаясь догнать фапи, но он все-таки скрылся в маленькой норе. А из другой норы показалась голова еще одного. Жах бросил голову и выхватив топор срубил высунувшуюся голову как капусту, она скатилась на пол вверх мордой, освещая потолок.

− Так светлее, Жах наруби побольше голов.

− А ты не потерял способность смеяться, пролежав в гробу не один десяток лет.

Впереди что-то булькало и бурчало, и это никак не было похоже на фапи. Эти звуки напоминали что-то скользкое и мерзкое. Жах опять вспомнил последний день в своей деревне. Это было ужасно.

Дойдя до очередной развилки, они пошли в ту сторону, откуда больше несло смрадом. Жаху перехватывало дыхание от этой вони.

− Тир, все-таки тебе везет, что ты не чувствуешь запаха.

Пробираясь сквозь темноту Жах убил еще трех, и Тир зарезал одного. Двигаясь все дальше по ужасным коридорам, заросшим грибами, они увидели впереди мерцающий фиолетовый свет.

− Это что еще? Вроде их глаза светятся красным? – Сказал Тир.

− Помнишь, у того здорового урода, их отца, они горели тоже другим светом.

− Но не таким же. Может это и есть их мать? Или еще какой монстр пострашнее фапира.

− Да, зря мы сюда залезли. Но отступать уже нельзя.

Они подошли к повороту поближе и выбрав момент, когда свет исчез, Жах высунув голову из-за угла увидел по настоящему жуткое место: это была большая пещера с выгоревшими когда-то стенами, но теперь покрытое сыростью. По краям впадины лежало множество скелетов. Дно этой пещеры было заполнено перемешанной с кровью слизью, в середине которой, раскинув омертвевшие щупальце, лежало мерзкое чудище с восемью головами, извивающимися на змеиных шеях. Глаза их светились фиолетовым светом, создавая плотный поток света. Они будто выискивая что-то, оглядывали стены. Между щупальцев в слизи Жах заметил множество коконов.

Одна голова шатающимся движением повернулась в сторону мельника, но он быстро спрятался, оставшись не замеченным. Из пещеры послышался отвратительный блевок, кто-то срыгнул прямо в слизь.

− Что там такое? – спросил Тир.

Не успел Жах ответить, как в большую пещеру вбежал фапи и начал кричать диким голосом. Жах понял, что это тот фапи, который встретился им в пещере и сумел убежать. Теперь медлить было нельзя. Жах выскочил за поворот туннеля, но сразу же ослепленный и обоженный фиолетовыми лучами, зажал лицо руками и отскочил обратно.

− Давай зеркало Тир – сказал он, моргая глазами.

Тир передал ему зеркало, и Жах держа его перед собой, полез вперёд. Чудище опять направило на него свой взгляд, но как только свет из её глаз упал на зеркало, одна из голов ослеплённая собственными лучами начала дико шипеть и извиваться. Жах выглянув из-за края зеркала, увидел, что глаз одной головы потускнели. То же самое случилось и со второй головой. Когда Жах уже вышел в пещеру, остальные шесть голов устремили свой взгляд на него, но как только их глаза выгорали, они слепли и больше не светились так ярко, а лишь тускло тлели.

− Тир, все можешь идти сюда.

Жах бросил зеркало и взял топор. Оказывается, что чудовище не ослепло, а лишь перестало жечь своими глазами. И теперь все восемь голов с четырех метровыми шеями, спокойным, веющим смертью взглядом, смотрели прямо на мельника, который смотрел по сторонам, соображая как отрубить ему все головы, ведь вокруг чудища была глубокая слизь.

− Вот это тварь!!! – сказал Тир, появившись в проходе.

− Тир смотри, только одна голова с пастью и она побольше других. Наверное, нужно отрубить ее и все.

− А, по-моему, лучше отрубить все.

Жах подошел поближе к краю, и одна из голов кинулась на него. Он встретил ее ударом топора, она завизжала и дернулась в сторону. Вместе с топором, застрявшим в ее черепе, она потянула за собой мельника, который еле удержался на своей единственной руке. Голова в судорогах хотела сбросить его, но он сам соскочил прямо на спину чудищу и в прыжке рассек пополам еще одну голову. Стоять на спине было не легко, под кожей двигались жилы, и к тому же было скользко из-за слизи. Тут фахнирна поняла опасность и дико заорала всеми оставшимися головами. Жах воспользовался этим и вспорол шею еще одной голове. Кровь хлестнула фонтаном.

Топор в руке засветился, синим и будто ожил. Жах замахивался им немного криво, когда его рука устала, но топор, будто сам по себе целился в самые уязвимые места чудовища. Жах стал сильней сжимать руку, боясь, что топор вылетит из его кисти. Оставалось всего две головы, и в пещеру ворвалась толпа фапи. Они лезли из всех дыр, падали с верху и подбирались к Тиру. Тир сжал в руках ножи, в левой обыкновенный нож, который ему дал Жах, а в правой сделанный из большого когтя фапи. Жах понял, что ему нужна помощь, и кинулся на самую большую голову, чтоб поскорей расправиться с тварью. Она попыталась укусить его, но только поцарапала кожу на спине Жаха, за что получила светящимся топором по горлу, и мельника снова обрызгало фонтаном черно-красной крови. Чудище попыталось укусить его другой головой, но топор оказался проворней, и голова полетела в слизь. Жах искромсал топором главную шею, а когда она упала на свою спину, он отрубил ее. К этому времени Тира уже не было видно из-за толпы фапи, которые облепили его со всех сторон. Но он все еще держался, это было понятно по визгу фапи, которые натыкались на его ножи.

Жах бросился к нему на помощь, замахнувшись своим кровавым топором. Куски фапи с шерстью полетели во все стороны, под одним ударом падали потри маленьких твари. Они же обезумев, кинулись на него не раздумывая. Однорукий Жах как вихрь кружился с топором в руке, и когда кусками мяса была забросана большая часть пещеры, фапи осознав свое поражение с визгом бросились наутек. Они поняли, их гнездо разорено. Жах поднял Тира, который после атаки фапи был похож на решето.

Во время битвы обрубленные шеи фахнирны дергались в судорогах и поливали стены кровью, из-за этого пещера стала похожа на Халген.

Тир с Жахом, прихрамывая, направились к норе, из которой они пришли.

Они шли по темным, земляным коридорам в той же последовательность, как и пришли, но коридоры, сколько бы они не шли, все не кончались. Тир шел впереди ощупывая проход, а Жах чуть позади, держа голову фапи с уже потухшими глазами, почему-то забыв ее выбросить. Тьма была такая, что можно бы идти с закрытыми глазами, было бы то же самое. Жах наступил на мягкую, как ему показалось землю, и топнул ногой. Земля провалилась в пустоту, страшную и неизвестную. Вместе с землей туда упали Тир и Жах. Они падали и размахивали руками, чтоб, за что ни будь зацепиться, но вокруг ничего не было.

Они летели пока не упали на паутину в огромном зале со множеством старых потресканых временем статуй и мраморных колон величественного размера.

Продолжение следует…