Прости, что осталась здесь.
Что не помню больше, как надо бы в наш короткий никчемный век.
Что рядом, у изголовья – не там, не в Польше,
   Не полька, то бишь, по-твоему – нечеловек.

И что не в дороге, нет, не иду навстречу
Транзитным и чутким радиомаячкам.
Кладу твой смешок на полку.
По Трассе Млечной летят корабли, неясные без «очка».
В нем стеклышко и осталось, и пол-оправы,
А все остальное – в небытие и тлен.

Ты помнишь, как мы с тобой оказались правы,
Когда сознали, что нас не поднять с колен?

Пылятся книжки - эхо Александрии,
Те самые, что изъяты из тиража.
Открой их, как ненароком, да посмотри и
Найдешь нам десяток, больше - моих стишат.

Лежи, я сама открою.
Сквозняк.
Эй, кто здесь? Стреляю на поражение!

В сердце ёк – когда я смотрю и вижу в полночном госте
Вселенную, что глядится в дверной глазок.