- Хватит! – Мой лучший друг, Игорь, стоял предо мной в своем любимом ярко-зеленом свитере и синих джинсах. Руки он распростер в разные стороны, как будто собирался обнять меня. Обнимать меня он, конечно же, не собирался. С одной руке Игорь держал бутылку пива, в другой - тлела сигарета. Ох, не нравились мне слова, которые он говорил, ох не нравились. Но он прав. Просто прав. – Хватит, Кирилл. Сколько еще ты будешь ходить в своем коконе, отталкивая окружающих? Даже мне, твоему другу, - мне послышалось, или он сказал это гордо? – иногда бывает трудно пробиться через него. Тебе уже двадцать восемь лет, а ты до сих пор не женат.

- Я был женат. – Голос был не мой, мне так трудно было произнести эти слова. Да, я БЫЛ женат.

Он уставился на меня, явно собираясь произнести громкую тираду, которая, похоже, застряла у него в горле. Он глубоко вздохнул, сел рядом со мной. Игорь положил руку мне на плечо. Сигарета осталась у него в зубах. Он тихо заговорил:

- Сколько времени прошло с того дня? Уже два года. Два года ты прожил, не замечая, что живешь. Ты так и не забыл ее? Знаешь, я ведь знал Лику. Знал, знал, не удивляйся ты так. Ты же сам нас познакомил, да ты уже забыл, наверное. Это было на моем дне рождения. Вы тогда только познакомились с ней, ты мне о ней все уши на работе прожужжал. – По мере рассказа, я все ярче вспоминал тот год. Самый счастливый год в моей недолгой жизни. От этого мне стало еще хуже. Я посмотрел на бутылку пива в своей руке. Поднял руку повыше и кинул стекляшку, что есть сил. Игорь умолк. Где-то вдалеке бутылка отозвалась тяжелым звуком.

- Пошли отсюда. – Я встал с сухого бревна, на котором мы отдыхали вот уже полчаса. Я махнул рукой в сторону небольшого, приземистого, двухэтажного деревянного домика, который находился от нас метрах в пятидесяти, и пошел в его сторону. В этом домике я и жил. Игорь поплелся следом за мной. Через пару минут мы вошли в уютную гостиную, я разжег камин, Игорь тем временем разлил по бокалам коньяк и нарезал тонкими дольками лимон. Мы уселись в кожаные кресла. Размеренно попивая коньяк, Игорь все говорил и говорил. Рассказывал о наших общих друзьях и знакомых, которых я уже давно не видел, из-за того, что переехал сюда, в глушь, на самую окраину города. Пока я развлекался тем, что колол дрова, сидел вечером перед камином за очередной интересной книжкой или занимался разработкой собственной программы искусственного интеллекта, мегаполис жил собственной жизнью. Мои друзья и приятели, люди, которых я знал, скорее всего, уже и не вспомнят Кирилла Светлова, а если и вспомнят, то с очень большим трудом. Только Игорь меня не забывал. Приезжал ко мне каждую неделю, на уикенд, как к тяжело больному. Не знаю, считал ли он это своим долгом, или ему просто нравилось иногда бывать в глуши, побыть подальше от города, от серых домов, лабиринтов улиц и дорожных шипов. А может, он просто считал себя моим лучшим другом (коим он собственно и был) и думал, что без него я пропаду? Не важно. Мне было просто приятно, что хоть кто-то меня помнит. Я конечно никогда не отставал от жизни, всегда просматривал новостные сводки по каналам Земли, иногда даже читал про новые планеты, которые удалось открыть в неизученных ранее секторах космоса. Но это все не то. Гораздо интереснее услышать новости именно от человека, а не от синтезированной голограммы. В том то и состоит удовольствие общения, хоть человека с человеком, хоть человека с единственной пока открытой расой пришельцев Гуами, как они сами себя называют. В умах же землян, прочно засело название «зеленые человечки». Нет, зелеными они не были. Да и на людей походили очень отдаленно. Но, видно еще с давних времен, с конца двадцатого, начала двадцать первого века, это название прочно прилепилось к нашим соседям по галактике. На самом деле они представляли собой гуманоидную форму жизни. Они не походили ни на одно земное животное или растение. Их кожа была ярко-красного цвета, с небольшим волосяным покрытием, по всему телу. Волосы были светло-желтыми. На том, что можно было бы назвать головой, ротовой полости как таковой не имелось. Из тех данных, что они предоставили людям, было понятно, что пищу они получают, всасывая питательные вещества своим волосяным покровом. Глаз у них было три. Третий глаз открывался изредка, либо у самых мудрых представителей их расы либо в важнейшие моменты их жизни. Землю они официально посетили всего один раз, не высказав намерений воевать, но и очень жестко попросив не вторгаться в их область космоса без разрешения. Они прекрасно умели общаться, не прибегая к помощи рта, которого у них не имелось. Волосяной покров как будто вибрировал, издавая определенные звуки человеческой речи. Во время разговора цвет волос менялся так неуловимо быстро, что, казалось, будто они переливаются. Сам, признаюсь, не видел, но говорят, это очень красиво. Вот такими были наши соседи по Галактике…

- … Слышал новую прихоть зеленых человечков? – сленговое название пришельцев резануло по слуху и заставило оторваться от своих размышлений. Глаза Игоря тем временем заблестели в свете огня камина. Как будто он собирался сообщить мне никому неизвестную тайну. По сути, так оно и было, наверное. Игорь работал на одном из общеземных телеканалов. По политике свободы слова, принятой еще в начале объединения всех стран Земли, для смягчения ужаса от некоторых непроверенных данных, которые официально не подтверждены, советовалось обходится без такого рода репортажей. На самом деле «совет», который не выполнялся, грозил лишении лицензии и всего имущества в счет штрафа, который стягивался с канала. Так что многие данные ждали долгие дни, а то и недели, чтобы стать подтвержденными и попасть, наконец, в эфир. Игорь склонился ко мне и заговорил заговорщицким шепотом. При этом он не забывал промачивать горло глотком коньяка, на дольки лимона, заботливо выложенные им же на блюдце, он внимания не обращал.

- Представляешь, они хотят оставить на Земле своего посла. И еще хотят, чтобы на их планете тоже находился наш, земной, посол.

- И что тут такого? Это нормальные дипломатические отношения, даже по земным меркам. – Если мои слова и прозвучали с некоторым скепсисом, Игорь этого явно не заметил.

- Да подожди, не перебивай, это только начало. Вот тут и начинается самое интересное. По их словам, инопланетяне сами будут выбирать посла для своей планеты. И пока всех кандидатов, которых предлагало наше правительство, они отвергли. Наши конечно тоже вздумали послать сотню-другую разведчиков мирового масштаба, но не получилось. Ты бы хотел побывать на их планете?

- Да даже не знаю. Больше не видеть ни одного человека? Даже не общаться ни с кем. Да и какой из меня посол? Я обычный кибер-инженер, а не дипломат. Нет, точно не хочу. Вдруг из-за меня начнется война? Ведь должность посла очень ответственная. А я не люблю брать на себя большую ответственность. Тем более такую. Нет, не хочу.

- А я бы согласился. – Глаза Игоря блеснули. – Веришь, согласился бы. Представь, новая планета, на которой еще никто не бывал. Нет, нет, ты представь. И не надо качать головой. Новая солнечная система. Новая жизнь. Я бы точно согласился. Да жаль, никто не предлагает пока. – Он поставил свой бокал на стол, встал, похлопал меня по плечу и направился в отведенную для него комнату.

***

Утром я проснулся немного раньше, чем обычно. Я спустился вниз, заглянул на кухню, налил себе стакан апельсинового сока. Игорь уже не спал. Я нашел его на веранде. Он стоял, держа бутылку пива в руках. Игорь смотрел на горизонт, на только-только проснувшееся солнце.

- Привет. – Игорь обернулся и продемонстрировал мне свою пятерню.

- Привет. – Я сед на одно из плетеных кресел, которые расположились на веранде еще до того, как я купил этот дом. Глотнув из стакана, я сказал Игорю:

- Я в отпуск собираюсь. – Он обернулся, подошел к одному из кресел и грузно спустился в него.

- Правда? И деньги достал? – Игорь глотнул еще пива.

- Да, я закончил недавно один из своих проектов искусственного интеллекта.

- Что на этот раз? ИИ для тостера? – я знал, что он со скепсисом относится к моей работе. По его мнению, нельзя создать искусственный интеллект, который был бы умнее человека. А для разных бытовых вещей интеллект и вовсе не нужен.

- Нет, Игорь, для кофеварки. – Я посмотрел ему прямо в глаза. А он в мои. Мы сидели так пару секунд, а потом расхохотались. Мы хохотали несколько минут, а потом чтобы немного успокоить себя, я выпил еще сока. – Игорь, ну перестань. Ты знаешь, что эта работа приносит очень хороший доход. И на ней можно работать, не посещая офиса. Поэтому я на нее и согласился.

- Да ладно, ладно. Когда едешь? – он вытер слезы, которые проступили во время того, как он смеялся.

- Как сдам проект. Не смотри на меня так, это действительно ИИ для кофеварки. – Игорь схватился за голову, показывая свое недовольство.

- Когда?

- В начале следующего месяца. Август очень хороший месяц для отдыха.

- Угу, - промычал Игорь, явно что-то обдумывая.

- Что угу? Я хотел, чтобы ты составил мне компанию. Я думаю, мне будет скучно одному на средиземном море во Франции.

- Платишь ты?

- Оплачиваю пятьдесят процентов твоего тура. Совесть имей. – Он улыбнулся. Сорвался с кресла, заорал что-то невразумительное, подбежал ко мне, схватил за плечи и поднял над землей…

- Аааааааааааа, как мы погуляем, Киря, как мы погуляем!!! – Игорь наконец-то отпустил меня и сейчас стоял предо мной на веранде, разведя руки в стороны и расписывая план нашего отдыха. Мне бы его оптимизм. Уехал он ближе к вечеру, уверяя, что больше остаться не может, так как вечером обещал встретиться со своей девушкой, а она у него, мол, ревнивая. После его ухода я заказал два тура на месяц во Францию. Средиземное море ждет нас.

***

Апрель. Я помню этот теплый месяц того года только потому, что именно тогда я познакомился с Ликой. Апрель научил меня любить. Это был, наверное, первый раз, когда я по-настоящему влюбился. Ее глаза были бездонны, как два чистых лесных озера. Ямочки, которые появлялись на ее лице, когда она улыбалась, просто принуждали меня улыбаться в ответ. Широкий лоб, который я так любил целовать, когда прощался с ней ночью…

Огромный город Рим находился на побережье средиземного моря. Он был полностью восстановлен после наводнения, которое случилось здесь пару десятков лет назад. Да, морской, соленой водой затопило почти всю Италию, город перенесли на возникшее побережье и отстроили заново, с нуля. Мы с Игорем расположились в одной из достаточно недорогих гостиниц, но и достаточно приличных, чтобы в ней по стенам не лазали эти ужасные таракунги (генетическое потомство насекомых, тараканов, которые были очень распространены в двадцатом - двадцать первом веках). Еда была отличная, бесплатная, и даже не синтетическая, а натуральная. До средиземного моря от отеля было рукой подать, и мы с Игорем располагались на пляже с самого утра. Я пил коктейль, а Игорь курил тонкую сигареллу и разглядывал девушек, которые проходили мимо, глядя на нас сквозь дорогущие, айценовые линзы своих солнцезащитных очков. На девушках в принципе ничего не было одето и они, фактически, гуляли по пляжу нагишом. Но от сторонних глаз, район груди и сексуальных животиков скрывало энергетическое поле, которое выглядело как небольшое облачко, менявшее свой цвет в зависимости от настроения владельца или владелицы. Когда девушки смотрели на Игоря, он улыбался и подманивал их к себе указательным пальцем. Девушки улыбались в ответ, картинно отворачивались и шли по растянувшемуся на пару километров пляжу дальше. На пятый день мне это надоело, и я решил оставить Игоря за его занятием, а сам отправился в местный порт. Я собирался взять небольшую яхту и походить под парусом пару часов. Мощенная камнем, под старину, набережная вела меня прямо к порту. Я миновал многие маленькие ресторанчики и кафе, расположившиеся на набережной, пока не понял, что хочу есть. Я огляделся по сторонам, в поисках хорошего ресторана, который мог бы удовлетворить мои аппетиты. Над другими, менее симпатичными забегаловками, виднелась огромная вывеска на стандартном языке, которая гласила «У Маджормо!!!». Не знаю, что означали эти три восклицательных знака, стоявшие после скромного названия ресторана. Может они символизировали те итальянские корни, которые были у владельца ресторана. Как известно, многие итальянцы любили говорить громко и с пафосом. А может, эти три знака восклицания, компенсировали скромное название ресторана. Я открыл дверь и вошел внутрь. Приятная прохлада ресторана сразу же охладила мое потное от жары тело. Я присел за один из столиков, который находился возле окна. Свет из него падал на темно-бордовую скатерть. Ко мне подошла официантка в короткой юбочке и белой блузке. У нее были смольно-черные волосы, кокетливо падающие на плечи, зеленые глаза, небольшой носик, «уточкой» и пухлые чувственные губы, которые подчеркивала модная нынче ярко-оранжевая помада. Она улыбнулась и подала мне меню. Я выбрал пару блюд, просто нажав на них пальцем прямо в меню. Сегодня в этом ресторане было не слишком многолюдно. Туристы либо отдыхали, лежа на пляже и плавая в теплых водах средиземного моря, либо сидели в маленьких кафешках, попивая коктейли. Официантка вернулась через пару минут, держа в руках поднос, с заказанной мною едой. На тарелках дымились жареный лосось, запеченный картофель и несколько крохотных тарталеток. Пообедав, я направился к порту, до которого осталось всего пару сотен метров. Порт был не просто маленьким городским пристанищем для кораблей и небольших яхт. Он был огромен. Сотни яхт и огромных пароходов, небольших рыбацких суденышек и прогулочных шхун на антигравитационной тяге, расположились возле нескончаемого ряда причалов. Едва я вышел на портовую набережную, ко мне тут же подбежало человек двадцать, хотевших сдать в аренду или продать свои судна. Они все говорили очень быстро, и каждый тянул меня в свою сторону.

- Мне нужна яхта. – произнес я. – В аренду.

Некоторые из них тут же отвернулись и набросились на других клиентов, а со мной осталось несколько грузных немолодых уже мужчин. Одни из них имели бороды и пышную шевелюру, другие же были гладко бриты, а некоторые любой шевелюре предпочитали ее отсутствие. Все они смотрели на меня с единственным вопросом, «сколько?». Я назвал предполагаемую сумму. Все остались стоять. После каждый описал свое судно, некоторые даже показали на него, если причал, на котором яхта была пришвартована, находился не так далеко. Я выбрал белую, с красным рисунком, внушающего вида яхту. Расплатившись, я поднялся на борт. Моряк, которого я нанял, долго объяснял мне, как управляться с искусственным интеллектом и управлением яхты. Я был несколько разочарован. Представляете, на ней не было антиграва! Ну, да и ладно. Обойдусь. Когда инструктаж был закончен, моряк смешно отдал мне честь левой рукой и спустился на причал. Я, нажав несколько клавиш, и взяв в руки штурвал, стал выводить яхту из порта.

***

Шторм. Гроза началась несколько минут назад, но я не придал ей значения, тем более что от береговой линии находился на расстоянии в добрый десяток километров. И пока арендованная мною яхта доберется до порта, гроза могла и кончится. Но я никак не ожидал шторма. А он все набирал силы. Ветер дул со все возрастающей скоростью, а вода лилась с неба все сильнее. Я спустил парус. На волнах яхта раскачивалась все сильнее и сильнее, а я уже промок до нитки. Я вышел на палубу, чтобы проверить антенну передатчика, потому что сигнал SOS, который я передавал, не помог, хотя реакция службы спасения должна была последовать незамедлительно. Яхту качнуло, меня понесло к металлическому борту, который больно ударил в грудь, в глазах наступила тьма.

***

Я открыл глаза. Первое ощущение – тупая боль в груди. Я был полностью раздет. Взглянув на место, откуда по капельке струилась боль, я увидел огромный синяк, который в данный момент приобрел темно синий цвет. Я лежал на каком-то подобии кушетки, сделанной из мягкого, белого материала. В помещении больше не было никаких предметов. Одна из стен отъехала, пропустив с комнату существо. Их еще называют «зелеными человечками». Вот кто меня спас. Инопланетянин был не зеленый. Шерсть, которой было не так много, сейчас излучала ярко-сиреневый цвет. У этого экземпляра был открыт третий глаз. Важная персона, должно быть. Словно прочитав мои мысли, вибрируя, он произнес:

- Я будущий посол нашей расы на Земле. - Шерсть изменила оттенок на ярко-красный – Мы спасли тебе жизнь.

- За что мне такая честь? – Говорить было трудно, в горле пересохло.

- Ты все узнаешь. Позже. А сейчас спи. Спи. – Он сделал жест рукой, и меня опять поглотил глубокий сон.

***

Я сижу на зеленой, коротко подстриженной, траве. На мне черный костюм, галстук и белая рубашка. Со мной мои друзья и близкие мне люди. Все они возле меня, в черных одеждах сидят на газоне. Мы образовали полукруг, внутри которого находится гроб. Гроб, из красного дерева, с закрытой крышкой. Там она, Лика. Мне хочется плакать. Поэтому я все время вытираю глаза, от чего они с каждым разом делаются все краснее и краснее. Католический священник, в черной рясе, держа в руках небольшую Библию в кожаном переплете, читает похоронную речь. Я его не слушаю. Я далеко отсюда. Вместе с Ликой. «Ты меня любишь?» - спросила она меня однажды. «Да» - ответил я, несколько сомневаясь в правдивости своего ответа. «Ты всегда будешь со мной? Всегда-всегда?» - она совсем по-детски подняла на меня свои огромные зеленые глаза. «Всегда, Лика, всегда». Я сейчас с ней. На краю мира, мы стоим возле обрыва, она улыбается и смотрит на меня, раскинувшего руки в разные стороны и подставившего лицо на встречу ветру. Там внизу – целый океан, океан мыслей, океан любви, океан жизни. Лика остается сидеть на месте, а я, поскользнувшись на самом краю, падаю вниз. «Кирилл, Кирилл» - кто-то теребит меня за плечо. Это Игорь. Я огляделся вокруг. Священник закончил, гроб с бездыханным телом опустили в землю, и все ждут меня. Ведь я должен бросить горсть свежей земли перед погребением. Я наклоняюсь, ложу вниз белую гвоздику, любимый цветок Лики, кидаю горсть земли, махаю рукой и отворачиваюсь. Боже, как мне плохо. Я стою и слезы льются по моему небритому лицу. Я долго бы так простоял, если бы не Игорь, который взял меня под руку и повел прочь с этого места.

- Как ты? – спросил он, заглядывая во все еще слезящиеся глаза.

- Хорошо. Все хорошо. – Ответил я, отводя взгляд.

***

Бесконечно тяжелые веки было очень трудно поднимать. Я лежу все на той же кушетке. Мне уже не больно, синяк благополучно исчез с моей груди. Предо мною все тот представитель расы Гуами. Хотя может и другой, кто их разберет. Но у этого тоже открыт третий глаз. Шерсть его окрашена в темно-зеленый цвет. Почти цвет земной травы. Он смотрит на меня, всеми своими тремя глазами.

- Как ты себя чувствуешь? – вибрация была немного смазанной, поэтому я с трудом разобрал фразу.

- Нормально.

Цвет его изменился на ярко-оранжевый.

- Ты не злишься на нас? – эту фразу он произнес намного уверенней, и более отчетливо.

- На вас? Нет, не злюсь. – Я попробовал подняться.

- Отдыхай, человек. – Он махнул рукой на кушетку.

- Не хочу. Верните меня обратно на Землю. – Я присел, свесив ноги с белоснежного покрытия. – И отдайте мне, наконец, мою одежду!

Он молчал, никак не отреагировав на крик.

- Подожди немного, человек. – Через пару минут усердного молчания, стена опять отъехала, и в помещение влетел робот с моей одеждой. Он подлетел ко мне на расстояние вытянутой руки, остановился, ожидая пока я не оденусь.

- Так за что мне такая честь? – спросил я, одевая рубашку.

- Ты теперь важный человек, Кирилл. – Он явно игнорировал обращение на «вы». Цвет его изменился и вновь стал зеленый, но не темный, а светлый, скорее похожий на цвет морской волны. Это и вправду красиво, и почему люди не могут так делать?

- Откуда вы знаете, как меня зовут? – моему удивлению не было предела.

- Неважно. Теперь важен только ты.

- Я?

- Да. Ты. – Он опустил взгляд.

- Почему?

- Уже два года мы знакомы с вашей расой. За это время мы изучили людей, как только могли. Анатомия, внутреннее строение человека, вашу культуру… Все, что могли. Но человеческий образ мысли, разум все так же остается для нас загадкой. Как у вас называется эта наука?

- Психология?

- Да, человеческая психология. Она остается для нас загадкой. Нет, Кирилл, мы не можем читать человеческие мысли – ответил он на мой выразительный взгляд. – И теперь после долгого изучения, мы решили перейти на следующий этап взаимодействия между расами. От пассивного - к активному. Мы решили избрать посла из множества представителей человеческой расы. Одного человека, который бы представлял все человечество…

… Когда он говорил, мои глаза все больше наполнялись слезами. Еще несколько минут, и я стал бы плакаться в жилетку Гуами. Нет, я этого не допущу…

- Он должен будет решать все вопросы, которые возникнут в процессе взаимодействия между нашими расами. У него должна быть объективная точка зрения…

… Гуами как будто не замечал, как его слова действуют на меня. Боже, как я их…

- Мы выбрали. Одного из миллиардов. Единственного. Он подходит нам по всем параметрам…

… Как я их нена…

- Мы выбрали, Кирилл. Это ты.

- Я вас ненавижу!!! – утробный крик вырвался из меня, увы, я не смог сдержатся. Слезы выбрели наружу, я тихо рыдал, уткнувшись в собственные ладони.

… Это они. Они забрали мою Лику. Два года назад, когда мы еще не знали о этой расе ничего, не знали даже об ее существовании, Лика полетела в круиз на одну из недавно открытых курортных планет. Я не полетел с ней. Просто на меня в тот период времени навалилось очень много работы. Кто же знал, что на круизный звездолет нападет никому неизвестная раса. Без предупреждения. Никто не выжил. Нет, воевать мы с ними после этого не стали. И хорошо, ведь они намного превосходят нас по уровню развития. Они извинились, якобы за неопытность своих патрульных. Но кому от этого стало легче? Не мне. Они убили ее, они убили Лику…

…Он ждал. Сидел безмолвно и ждал. Ждал, пока я успокоюсь, ждал, пока последняя слезинка стечет с лица на мою ладонь. Прошло несколько долгих минут, пока я смог взять себя в руки.

- Но почему, почему я? – голос мой еще немного гнусавил, я тихо всхлипывал, чтобы Гуами не услышал. – Я ведь вас всех ненавижу. – Это был последний крик утопающего, который уже понял, что ему не выбраться, но все еще, захлебываясь мутной, соленой водой, кричит «Спасите!».

- Существует множество причин, Кирилл. Но эта – главная.

Я посмотрел на него. Шерсть была темно-синей, почти черной. Кажется, он тоже не в себе. Третий глаз закрылся, а по лицу текла маленькая слезинка. Я простил его. Но не его расу. Прощать оказалось одновременно легко и мучительно больно. Было такое ощущение, будто маленький камешек сорвался с груди, но большой валун, хранящийся там уже два года, остался на прежнем месте. И все равно, мне стало немного, но легче. Совсем чуть-чуть. Но я знал, что теперь все будет хорошо. Все хорошо.