Я давно хотел завести собаку. Мы с женой часто обсуждали, какую взять: совсем маленькую не хотелось, повадки у неё не собачьи, скорее она похожа на кошку, большую заводить – тоже не удобно, уж слишком много места она занимает. Мы остановились на терьере, собаке резвой и небольшой. Одна причина мешала нам это сделать: мы часто переезжали. Поэтому дальше разговоров дело не шло.

Однажды дочка пришла из гостей, где был маленький пудель и строго сказала:

– Когда вы, наконец-то заведёте собаку?!

Этот вопрос сопровождался таким взглядом, что я не смог ей отказать.

– Хорошо, – говорю, – если нам привезут собаку домой, я согласен её взять.

Уже через пять минут мы звонили по объявлению, гласившему: «Отдам очаровательного терьера в хорошие руки, звонить…» дальше был указан телефон. Через два часа нам позвонили, и в квартиру вошла довольно богато одетая дама и отдала нам чудесного серого щенка. Щенок стал осваиваться в доме, а дама, смахнув слезу, рассказала, что она долго ждала возможность купить эту собаку и ей пришлось заплатить за неё немалые деньги, но теперь вынуждена его отдать, потому что у неё родился ребёнок не совсем здоровый и она не может держать это чудо у себя дома. Дама расплакалась и ушла. Таким образом, этот добрейший пёс оказался в нашей семье. Назвали мы его Бобиком, потому что другие собачьи имена ему не подходили: он был не похож ни на Шарика, ни на Тузика. Называть его вычурно я не хотел, таким образом, он стал Бобиком и прекрасно стал отзываться на своё имя.

Жизнь нашей собачки была безмятежной: он гулял, с аппетитом ел, любил лизаться и всячески проявлять своё дружелюбие. Часто он спал на моём месте, т.е. на диване. Когда я уходил на работу, он уютно устраивался на моей подушке и всем видом показывал, что он прекрасно может меня заменить дома. «Иди, иди, – говорил он всем своим видом, – я сменю тебя на твоём посту и с честью выполню свой долг». Я, конечно, шёл, но про себя часто думал, что и сам не прочь выполнить свой долг. Однажды, отправляясь на работу, я заметил, что мой пёсик с удовольствием улёгся на диван и уже готов сладко задремать. «А я не прочь был бы поменяться с ним местами, – подумал я, – пускай он ходит на работу, а я мирно буду дремать на диванчике, ей богу, я бы согласился на такую жизнь». С этого всё и началось.

•

Как-то утром я проснулся и радостно завилял хвостом. Я не знал, есть ли у меня хвост или нет, но я совершенно определённо чувствовал, что приветливо виляю хвостом. Бобик лежал на диване на моём месте, но теперь был гораздо больше и очень напоминал человека. Он лежал под одеялом, вытянув руки, именно руки, а не лапы, да и морда у него стала очень похожа на человеческое лицо. Вообще всё кругом изменилось: всё стало больше, даже домашние тапочки казался огромными. Я решил сходить в ванную, что бы умыться, но у меня ничего не получилось: ручка двери оказалась настолько высоко, что мне пришлось подпрыгивать, что бы достать её. Самое неприятное было то, что я не мог взяться за неё рукой. Каким-то таинственным образом ладонь перестала сжиматься и единственное, что мне удалось – это уцепиться за ручку двери зубами.

– Опять ты балуешься, – раздался мягкий голос моей хозяйки (я почему-то сразу понял, что это моя хозяйка). Я опять приветливо завилял хвостом и разжал зубы. Мягкие и ласковые руки подхватили меня за бока и плавно опустили на пол. В благодарность за спасение я решил лизнуть руку, но замер на месте. Оказывается, что моя хозяйка – это моя жена, а на диване лежал Бобик, коварно занявший моё место и принявший человеческий облик. Что бы во всём разобраться, я отправился под кресло. Там было удобнее всего: было видно, что происходит в комнате, хотя я сам оставался в тени.

Первое, что я понял, это то, что я стал собакой. Всё об этом говорит и хвост, и лапы. Да, нужно быть осторожнее с желаниями. Второе, Бобик с виду стал человеком. Это нужно ещё проверить, может он просто прикидывается и ещё всё можно будет исправить. Так, что я должен делать? Я должен проверить, действительно ли Бобик теперь человек. С этими мыслями я вылез из-под кресла и отправился к дивану, на котором раньше лежал сам.

Бобик продолжал лежать на моём месте и, совершенно наглым образом стал похож на человека. «Эй, приятель, в чём дело?!» – хотел сказать я, но вместо этого громко гавкнул. Бобик повернулся на другой бок и продолжил свой сон. Это меня возмутило. Я встал на задние лапы, схватил в зубы конец одеяла и со всей силы потянул его к себе. Одеяло стало постепенно подаваться и Бобик, вернее тот, в кого он превратился, приподнялся на локтях и сказал:

– Ну, что тебе не спится? Ещё семь часов утра. Поспи часок, а потом пойдём гулять. Мой новый хозяин подхватил меня и уложил рядом с собой.

Голос Бобика мне показался знакомым. Я лежал рядом со своей бывшей собакой и размышлял:

«Итак, я – собака. Как это изменить – я не знаю. Мой пёс стал моим хозяином и, мало того, он стал похож на меня настолько, что выйди мы вдвоём на улицу, соседи примут меня за Бобика, а моего пса за меня, – вот цирк! А я теперь даже «караул» не могу крикнуть…»

Мои мысли разбегались и путались. «Стоп, стоп, так я ничего не смогу сообразить, – думал я, – возможно, это какое-то недоразумение и оно само разрешится, но пока… моя ситуация оставалась незавидной: я, человек, виляю хвостом, ем из миски прямо ртом, лаю и пр. Мой же Бобик лежит в моей кровати, ест вилкой, пьёт кофе из чашечки, тьфу, противно смотреть».

Так я рассуждал, пока мой хозяин собирался на работу. В конце концов, он, одел на меня ошейник и взяв в руки поводок, открыл дверь и сказал: «Гулять!». Как ни странно, я прекрасно понимал, все его слова, но, пользуясь тем, что стал собакой, я делал вид, что ничего не понимаю.

– Ну, ладно тебе, пошли… – настаивал хозяин. Я решил не сопротивляться и вышел на прогулку теперь уже в качестве собаки.

•

Первая прогулка дала мне много знаний о собачьей жизни. Во-первых, можно было не стесняться того, что ты гуляешь без штанов. Даже удобно: лапу задрал и… дальше понятно. Но было и неудобство: приходилось ходить босиком в любую погоду. Как-то у меня пятка треснула – добрый туркменский дворник не жалел зимой соли – и мне пришлось целую неделю ковылять по сугробам с больной лапой, пока мой хозяин не догадался намазать мне лапу мазью. Вообще люди не внимательные: чуть что – к врачу, а там сразу уколы, капельницы, а на пятку посмотреть, никак не догадаются. Ладно, не буду ворчать. Жизнь может быть прекрасна, даже собачья. Вторым моим открытием было то, что всё имеет запах. Просто всё! Хозяин пах хозяином, чужая собака пахла опасностью, дети пахли школьным обедом – я всегда любил детей, они больше понимают собак, чем взрослые, но иногда бывают жестокими.

Главное внимательно нюхать и тогда вы всё узнаете и о человеке и о его привычках, характере и пр. Если понюхать фонарный столб (правда, вам придётся встать на четвереньки) тогда вы узнаете, какие собаки здесь живут, кто тут просто гуляет, кого следует бояться, а за кем можно и поухаживать. Вы, конечно, не будете нюхать столб – вы полезете в интернет, в сайт знакомств, где вас легко могут обмануть: выдать сорокалетнюю брюнетку за двадцатилетнюю блондинку, или ещё хуже, выдать злую за добрую, сварливую за кроткую, в общем, чёрта за ангела. И вы поведётесь на липовое фото, ещё, не дай бог, познакомитесь, женитесь, промучаетесь лет десять и только потом поймёте, как вы жестоко ошиблись. А если бы вы её сразу понюхали! Не пришлось бы вам так долго мучиться, жить во лжи, воспитывать чужих детей и отдавать последние деньги коварной лжеблондинке. Но нет, только мы, примитивные на ваш взгляд, животные можем безошибочно определить возраст и характер хоть собаки, хоть человека. Пожалуйста. Вы видели, что бы собака прыгнула на колени злому человеку? Да, никогда. Сколько раз я проделывал этот трюк: запрыгну на колени, сидящей на скамейке женщине или девушке, компании парней или просто детей и, представьте, я ни разу не ошибся. Потому что мой нос никогда не врёт. Это я вам, как собака говорю. Человек верит только своим близоруким глазам и своему недалёкому умишке, эх, если б люди знали, что всё в природе разумно и нет ничего случайного, так нет – это им недоступно. Люди научились скрывать своё истинное лицо. Носить маску. Имитировать дружбу и находить выгоду даже в любви. Впрочем, это не моё собачье дело. Нам, собакам недоступно лицемерие. Лесть – возможно, но лесть искренняя и преданная.

Вот я уже и говорю от имени собаки, впрочем, от чьего имени вы прикажете мне говорить, если я стою на улице с поводком на шее, исполняю все приказы хозяина и моё имя Бобик. Я знал одного человека, который делал то же самое, не являясь собакой. Он настолько привык выполнять волю хозяина, что однажды, когда он опоздал на банкет, посвящённый дню рождения своего хозяина, и не слышал, что тот говорил. Когда же ему предоставили слово, он сказал следующее: «Я не знаю, что сказал мой босс, но я полностью с ним согласен». Такую преданность можно было бы назвать собачьей, если бы она была искренней, но, увы, чаще всего за ней стоит выгода. У собак совсем не так: хозяин может быть последним неудачником, но его верный пёс будет лизать ему руку с той же преданностью, что и олигарху. Недаром Эзоп говорил: «Чем больше я узнаю людей – тем больше люблю животных».

•

Вернёмся к моей собачьей жизни. Мои подозрения, что у собак жизнь совсем неплохая (не у всех, конечно, а у домашних) – оправдалась. Я вовремя ел, много спал, гулял с себе подобными собачками, стрижеными по последней моде. Иногда мне доводилось подружиться и с более простыми коллегами, гулявшими самостоятельно, но я их побаивался, потому, что они могли напасть или укусить. Среди породистых собак тоже встречались разные особы: строптивые и раздражительные. Но были и очень приятные, особенно одна рыжая такса – я готов был играть с ней целыми днями и, если честно, полюбил её всем собачьим сердцем. А почему бы и нет? Она была очаровательна и грациозна, а запах… не буду об этом писать, всё равно вы ничего не поймёте. Люди считают, что у собак примитивные отношения. Что бы вы понимали, жалкие и ничтожные потомки подгулявшей обезьяны, возомнившие себя невесть чем. Вы даже не можете объяснить, почему у вас отвалился хвост и выпала шерсть. Видимо здоровье ваших предков оставляло желать лучшего. Да, вы наши хозяева, но нельзя же лезть в чужие чувства грязными лапами, вернее руками. Я запутался, чем нельзя лезть. Неважно. Важно то, что ты чувствуешь, а я чувствовал любовь. Не ту жалкую страсть, которую воспевают ваши поэты. Страсть, приносящую одни страдания и неприятности. И не надо говорить, что собаки в этом не разбираются. Я, например, читал Шекспира, и все его истории заканчиваются плачевно. О чём это говорит? Только о том, что человеку ещё далеко до истинной преданности, искренности и любви.

Закончив прогулку, мы вернулись домой, и мой хозяин засобирался на работу. Тут я подумал: «Стоп, а кто пойдёт на работу? На работу пойдёт Бобик, прикинувшийся человеком. И что он там будет делать? Я всё-таки учился в институте, что бы получить специальность, много лет работал, что бы стать хорошим инженером, а он? Он валялся на диване, жрал кости и бегал за другими собаками. Что он сможет сделать на моей работе?» Я решил, что он её запорет и все тогда узнает, кто есть кто. Мои подозрения не оправдались: Бобика стали ценить ещё больше, чем меня и вскоре дали ведущего инженера. Видимо, бобики гораздо выше ценятся, чем специалисты, да, ладно – это меня теперь меньше всего интересовало. Больше всего меня волновала рыжая такса. Я представлял, как может сложиться наша совместная жизнь, какие у нас могут получиться дети, правда дети от терьера с таксой были бы весьма оригинальными, ну и что, я всё равно любил бы их. Каждое утро вылизывал, учил зарывать косточки, бегал бы вместе с ними… Мечты, мечты. Вам не суждено было сбыться. Но об этом после.

•

Через месяц собачьей жизни, я уже не вспоминал, что я инженер, откликался на кличку Бобик, радостным лаем встречал своего хозяина и делал все прочие собачьи дела. Одна привычка, правда, осталась от человеческой жизни: я привык вечером выпивать стакан кефира. Однажды мой хозяин пролил кефир на пол – я с жадностью вылизал любимый свой напиток и потом, обнаружив мою страсть, хозяин стал часто мне его наливать, спасибо ему за это. Вообще я почувствовал к хозяину сильное и глубокое чувство привязанности. Это чувство заставляло меня вилять хвостом, радостно взвизгивать и вставать на задние лапы при его появлении. Это доставляло ему огромное удовольствие, видимо потому, что люди очень одиноки и от этого несчастны. Они редко находят себе друзей по сердцу, редко видят любимых, часто ссорятся. Поэтому им так необходима наша дружба. Жалко их, конечно, но не нужно быть такими эгоистами. Постоянно ругаться из-за мелочей и всё делать ради денег. Как это глупо, но что я могу сделать? Я могу лишь ободрить своего хозяина, лизнуть его и сказать: «Ты видишь мою дружбу? Я тебя не предам. Доверься мне и попробуй жить простой жизнью: просто отдавать себя без остатка своим любимым и тогда ты увидишь, как легко жить на свете». Вряд ли меня услышат, но может быть примут мои ласки и хоть немного отдохнут от человеческого эгоизма и жестокости.

Беда пришла неожиданно. Только я привык к своей жизни, почувствовал свою нужность и освоил все собачьи премудрости, как вдруг,… но всё по порядку. Наши прогулки с рыжей таксой регулярно доставляли мне большую радость и проходили всё чаще и чаще. Я и подумать не мог, что Бобик, облечённый в мою внешность, увлечётся хозяйкой таксы. Следует заметить, что хозяйка рыженькой собачки удивительно была похожа на свою питомицу, т.е. была такой же рыжей, с тонкими чертами лица и, на мой взгляд, симпатичная. Что было делать Бобику, не имеющему высоких нравственности и крепких устоев семейной жизни. Бобик влюбился, чем вызвал серьёзное возмущение моей хозяйки. Начались скандалы. Бобик оправдывался вяло, скорее поворачивая ситуацию против себя. И вот настала кульминация этой истории:

– Убирайся к своей «рыжей таксе»! – кричала хозяйка. Так она называла разлучницу.

– И уйду! – кричал Бобик.

– И уходи!

– И уйду!!!

Что тут было делать, особенно мне, маленькому пёсику: «Ничего, я что-нибудь придумаю – подумал я, – если мои хозяева разведутся, то я, скорее всего, останусь с хозяйкой, и тогда обратная рокировка будет почти невозможна». Я должен был срочно что-то придумать, что бы исправить сложившееся положение. На мои хрупкие плечи легла почти неразрешимая задача: «Что делать?», озаботился я вопросом русской интеллигенции.

•

Решение пришло само собой. Во время одной из прогулок мы снова встретились со своими рыжими дамами. Слово за слово, беседа приобрела серьёзный характер:

– Всё, не могу, ухожу, хоть сейчас, это невыносимо…

– Дорогой! – отвечала хозяйка таксы, – у тебя есть место, куда ты можешь прийти, когда захочешь!

«Вот уже и «дорогой» и «место», как люди похожи на собак, особенно мужчины: покажи им место и они готовы уже туда бежать» – так размышлял я. И тут меня осенило: нужно поссорить моих голубков и действовать нужно решительно. Я отошёл несколько шагов назад, мысленно попрощался со своей возлюбленной таксочкой и в три прыжка набросился на коварную разлучницу. Осень была тёплой, все одевались легко, и мне ничего не стоило прокусить джинсы, обтягивающие мою жертву. Я впился в самое мягкое место и повис, сжав зубы на моей жертве. Раздался визг, крик, шум. Кругом собралось множество народу, меня с трудом отцепили от жертвы и тут же кто-то сказал:

– А не взбесилась ли ваша собачка?

Мой хозяин ничего не мог сказать, потому что обычно я ему делал прививки, и он просто не был в курсе привит ли я от бешенства или нет. А я как раз и не был привит, что привело к печальным последствиям, правда цели своей я достиг: рыжая дама на время исчезла и, может быть, вся эта глупая история с разводом могла разрушиться. Зато на мою голову посыпались неприятности одна, за другой. Сначала пришли возмущённые соседи, потом пришёл участковый и, в конце концов, дело дошло до суда. Суд признал меня виновным и приговорил к усыплению. Вот цена верности.

«Люди, люди, даже маленький терьер может стать вам поперёк горла. Позор». С такими мыслями я ехал в клинику, где приговор должен быть приведён в исполнение. Ошарашенный хозяин, он же Бобик, растерянно смотрел по сторонам, и неспроста, ведь в одну секунду он потерял и свою возлюбленную, и любимого пёсика. Я же понимал, что выполнил свой долг: сохранил семью и защитил своего хозяина от коварства, и вот, вместо награды – смертная казнь.

Всё происходило настолько стремительно, что мне почти нечего сказать: мы приехали в клинику, меня сразу отнесли в кабинет, положили на стол. Хозяин поцеловал меня на прощание, я лизнул его, всё-таки не чужие, и всё подошло к своей трагической развязке. Врач взял в руки шприц и подошёл ко мне. Я зажмурил глаза и…

•

…и услышал голос:

– Ты собираешься идти на работу, или ты так и будешь стоять в прихожей со своим ботинком в руках! – сказала моя жена.

– Я ещё не умер? – спросил я.

– Боюсь, что даже больничного тебе не дадут, – ответила жена.

– А где мой палач? – продолжал я.

– Хватит придуриваться, – сказала жена.

– Что тут происходит? – спросил я.

– Это я хочу спросить, что ты тут в прихожей уже полчаса делаешь с ботинком в руках?

Действительно, я стоял в прихожей с закрытыми глазами и за это короткое время прожил одну собачью жизнь и жизнь совсем неплохую.

– Слушай, – продолжили жена, – купи после работы продукты.

Она одела мне шарф, и нежно поцеловала, – я тебя люблю, дорогой.

– И я тебя люблю, – сказал я.

Потом я посмотрел на диван и увидел там Бобика, он как всегда нежился на мягкой подушке.

– Бобик, – сказал я мысленно, – я много понял, пока был собакой и благодарен тебе, что смог прожить собачью жизнь. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, – ответил мне пёс, виляя хвостом, – косточку не забудь купить…

– Хорошо, – сказал я и отправился на работу.

•

Вот и всё. Так разрушился для меня стереотип фразы «собачья жизнь», как жизнь плохая – хуже некуда. Оказалось, что в любой ситуации вы можете проявить и верность, и любовь, и даже мужество. Главное не стать бобиком с маленькой буквы, а гордо нести своё имя, даже если ты Тузик или Шарик.