«КИПАРИСОВЫЙ ЛАРЕЦ» В «КОСМОПОЛИСЕ АРХАИКИ»

«Вкруг повинных голов не горят ободки»

«Космополис архаики», 3.2. Псалмы

В своё время Саше Соколову повезло, его «Школу для дураков» заметили, Набоков был благосклонен, «Ардис» выспренне предложил печатные услуги, блуждающие звёзды не отвернулись и не покинули орбиты. «Постмодернист и новый классик» обрёл известность. Повезло тому же Бродскому, поскольку равнозначных по таланту певцу с брегов Невы было (даже во временном пространстве) достаточно, вспомним отчасти искусственную питерскую школу. Ещё одного среда не загубила. А могла. Когда Иннокентий Анненский упал на Царскосельском вокзале и более не очнулся, Блок обронил: «Ещё один». Анненский не знал прижизненной славы. Венедикт Ерофеев, эпитафически венчая поэму «Москва-Петушки», со свойственной хроническому алкоголику поэтичностью записал (примерно) – и более не вернусь в него (сознание) никогда. Чтобы перст судьбы указал на живого классика современникам, требуется стечение обстоятельств, кои априори не могут с т е ч ь с я . Сегодня «Космополис архаики», до сих пор не вышедший из интернет-андеграунда, определяет состояние русского глагола. Культовую книгу, собравшую читательскую аудиторию в несколько сотен тысяч человек, некому издать по банальной причине – её некому заметить. Только символически равный мог убить картавящего Мандельштама, только равный по величию мог бы увидеть гигантскую Жемчужину. Ни равного, ни равных нет. В самом деле наивно полагать, что в издательствах заседают имеющие влияние персоналии, находящиеся в согласии с поруганным Советами глаголом. Есепкин идёт железным путём к бессмертию, иного пути нет. Мы ведь не знаем лучшей литературы, гениев лингвистики всегда останавливали «леворукие палачи». Трюизм (лучшая литература не написана) неочевиден для гуманитарной элиты, однако трюизм этот есть норма, точнее, определение нормы парадигм искусства. Автор «Космополиса архаики» придал русскому литературному глаголу современное всемирное звучание, он л е с с и р о в а л трафаретный язык и создал новый, не повредив генеалогических, этимологических корней, но совершив невидимую глазам современников великую лингвистическую революцию. На определённом этапе Ницше дошёл до «Казуса с Вагнером», Есепкин революционный манифест, насколько известно, не сочинил, теоретически не обосновал литературный практикум. Исполать молчанию. Интересно, горят ли «ободки» вкруг несоклонных голов элитных тетеревов-словочеев?

Культовый «Космополис архаики», ставший эталонным интернет-бестселлером за несколько недель, продолжает собирать огромную читательскую аудиторию во временной патриархальности, в среде унылого очарования. Характерным представляется то обстоятельство, что элитарная книга объединила рафинированных художественных интеллектуалов и массового читателя, приученного адептами современной издательской политики к потреблению литературного эрзаца, утренних и вечерних романов, зачастую являющихся плодами компьютерного программирования.

Почитатели шедевра неоготики не унывают, очаровываясь. И всё же пока преждевременно говорить о мировой премьере великой книги, всемирные промотуры «Чайки», «Кода да Винчи», «Поттерианы», «Тринадцатой сказки», «Полнолуния» и иных сочинений, впоследствии имевших коммерческий успех, превентивно капитализировали немалые суммы потенциальных книжных инвесторов. «Космополис архаики» впервые в новейшей истории являет уникальный образец мировой популяризации, происходящей действительно «поверх барьеров», без использования капиталовложений и олигархической поддержки. Такое возвышение идентифицирует цокольную природу могучих издательских корпоративов.

Юлия СОЛОНОВИЧ