Вынимаешь себя из собственного обмана,
говоришь: я тебя (ты помнишь?) предупреждала,
не ходи по улицам темным, и по лесам -
пропадешь ни за грош и выплачешь все глаза.
Вынимаешь сердце и смотришь, как кровоточит,
а внутри через край плещется пустота.
Слишком густо сомнений было и многоточий.
Не богатства ведь складываются в года,
а какие-то мелкоусобные как бы войны:
то с собою бьешься, то яростно бьешь других,
все вокруг наблюдают, и, кажется, все довольны,
что твое сумасшествие не захватило их.
И живешь во тьме с пустотою внутри разлитой,
ничего не просишь и не даешь взамен.
Иногда покупаешь зачем-то опасную бритву…
Но весь вечер кошка не спрыгивает с колен.
А потом будет утро и день бесконечно длинный -
День Сурка и неважно, какой за окошком месяц.
Когда пусто внутри клин уже не вышибить клином
по инерции дышишь и молча бежишь на месте.