История французской литературы во все времена в изобилии была представлена гениальными отступниками - ворами, убийцами, извращенцами, безумцами, криминалами и маргиналами всех мастей. От Франсуа Вийона - последнего и величайшего поэта французского средневековья, прославившегося, помимо сочинительства баллад, убийством, грабежами и разбоем, до наших дней растянулась эта литературная эстафета "проклятых поэтов", где участниками в разное время выступали маркиз де Сад, Бодлер, Рембо, Лотреамон, Жарри, Селин, Арто, и многие другие. Жан Жене - "святой вор", как назвал его Сартр, без особого труда вписался в эту эстафету, еще при жизни образовав настоящий культ собственного имени, возведя гомосексуализм из разряда греха и извращения в категорию избранности, а преступление в область изящных искусств.
Он родился в Париже 19 декабря 1910 года. Оставленный матерью во младенчестве в родильном доме на рю де Асса, 22, что позади Люксембургского сада, на попечение благочестивых сестер милосердия, а позже переданный на воспитание в крестьянскую семью - вечный изгнанник, мученик, беглец, "бедная сиротка", абсолютно диккенсовский персонаж - всю свою жизнь он бежал ото всех и отовсюду, ведь этот благополучный мир был не для него, и, кажется парадоксальным, что лишь оказавшись в тюрьме, он нашел там, наконец, себя. Существуют разные версии как и почему юный Жене вдруг вознамерился стать вором. Сам он потом напишет: <<Брошенный семьёй, я счёл естественным усугубить это любовью мужчин, а эту любовь усугубить воровством, а воровство – преступлениями или участием в них. Так я окончательно отверг мир, отвергший меня>>. Впервые Жене оказывается в исправительной колонии для несовершеннолетних в пятнадцать лет. В восемнадцать вербуется добровольцем на военную службу. В общей сложности он проводит в армии шесть лет, но в 1936 году внезапно дезертирует из колониального батальона в Марокко, прихватив с собой чемоданы сослуживцев, чтобы отправиться в длительное "турне" по городам Европы. Его много раз арестовывают, сажают в тюрьму, высылают -маршрут Жене петляет из страны в страну: некоторое время он живет в китайском квартале Барселоны, ворует и занимается проституцией (Жене признавался, что проституция привлекла его своей "легкостью"), а в 1937 году зачем-то возвращается в Париж, где его тут же арестовывают и выдвигают обвинения по двенадцати правонарушениям, среди которых дезертирство, бродяжничество, подделка документов и несколько краж. В 1938-1939 гг. Жене снова в пути, он предпринимает "путешествие в Италию": Рим, Неаполь, Бриндзини, затем Албания, Греция - его путь лежит на Корфу, он хочет получить здесь вид на жительство, но местные власти отвечают отказом. По военным дорогам Европы бродяга пробирается в Югославию, проходит Австрию, Чехословакию, Польшу, вступает в царство Рейха - гитлеровскую Германию. Вспоминая Берлин, Жене скажет о постигшем его там разочаровании: "Даже на Унтер-ден-Линден у меня было ощущение, что это лагерь, организованный бандитами... Это была страна воров, я это чувствовал. Воруя, я тем самым поддерживал бы заведённый здесь порядок". Однако, Жене вовсе не был антифашистом. Напротив, он с восхищением отзывался о нацизме: "Одним лишь немцам во времена Гитлера удалось совместить Полицию и Преступление. Этот глобальный синтез противоположностей оказался наделен каким-то пугающим магнетизмом, который еще долго будет преследовать нас". Его завораживала сексуальность нацизма. "Крутые жесты, которые пришпоривают нас и заставляют стонать, как тот виденный мною город, чьи бока кровоточили жидкой массой движущихся статуй, приподнятых дремотой, статуй, марширующих в едином ритме. Батальоны-сомнамбулы продвигаются по улицам, как ковер-самолет или колесо, проваливающееся и подскакивающее в согласии с медленным тяжелым ритмом. Их ноги спотыкаются об облака... Невежественные, оплодотворяющие, как золотой дождь, они обрушились на Париж, который всю ночь унимал биение своего сердца", - так будет живописать он в 1942 году шествие нацистских палачей в "Богоматери цветов", закончив признанием жертв: "Мы же дрожим у себя в камерах, поющих и стенающих от навязанного им наслаждения, потому что при одной только мысли об этом гульбище самцов мы кончаем, как если бы нам было дано увидеть гиганта с раздвинутыми ногами и напряженным членом". Но это будет позже, а пока, через Антверпен, он снова возвращается в Париж.
22 июня 1940 года Франция капитулирует в войне, немецкие войска вошли в Париж еще 10-го. Жене воспримет поражение так: <<Франция была схвачена почти без боя несколькими батальонами красивых и воинственных блондинов. Из-за избытка красоты, светлых волос и молодости Франция пала... Легла ничком. Я там был. Потом она спаслась, испуганная, дрожащая у меня на глазах...>> В период нацистской оккупации он продолжает "гастролировать" по тюрьмам. В 1942 году Жене на спор с сокамерниками пишет "Приговоренного к смерти"- и так становится поэтом. В том же году ему удается подпольно напечатать сто экземпляров поэмы за свой счет. Жан Кокто, с которым Жене знакомится в перерывах между отсидками, после прочтения "Приговоренного к смерти", запишет в своем дневнике: "Мне кажется, что его стихи - единственное важное событие нашего времени".
Как и положено гению, Жене литературу презирал, и все написанное им вплоть до 1952 года, следует рассматривать в первую очередь как единую и непрерывную психоаналитическую штудию, где автор, погружая нас в мир воров, убийц, предателей, гомосексуальных проституток, трансвеститов, как будто совершает публичный акт дефекации, лишь только с той разницей, что как один прочищает кишечник,так Жене совершает очищающий обряд своей души.
В 1942 году Жене отсиживает трехмесячный срок в тюрьме Фресне за кражу книжки (неизвестного ему до этих пор) Марселя Пруста. Здесь он напишет "Богоматерь цветов" - историю жизни трасвестита-проститутки по имени Дивина, умершей от туберкулеза и в конечном счете причисленной к святым. В 1943 году Жене начнет в тюрьме Ла Санте и закончит в тюрьме Турель "Чудо о розе". В это время ему грозит пожизненная ссылка, однако Жан Кокто ходатайствует за него в суде. Жене освобождают 14 марта 1944 года, вскоре после подпольной публикации "Богоматери цветов". В 1945-1948 гг. он друг за другом пишет и официально издает "Торжество похорон", "Кэрель из Бреста" и "Дневник вора". В тот же период появляются и первые пьесы Жене: "Строгий надзор", "Служанки" и "Splendid's". В 1949 году, благодаря петиции писателей, инициаторами которой выступил дуэт Сартра-Кокто, Венсан Ориоль, тогдашний президент Республики, подписывает окончательное помилование для Жене. В тюрьму он больше не вернется.
А между тем литературная слава Жене с каждым годом только набирает силу. В 1952 году "Галлимар" начинает публикацию полного собрания сочинений Жене и первым томом выпускает 690-страничное "предисловие" Сартра "Святой Жене, комедиант и мученик". Этот литературоведческий магна опус, где Сартр рассматривает творчество Жене с позиций экзистенциализма, соотнося маргинальную философию автора-героя с христианской моралью, в своем истинном значении есть в первую очередь апокрифический текст, "житие святого Жене - человека экзистенциального", нежели обычный критический анализ творчества. История благочестивого десятилетнего ребёнка, однажды обвинённого в воровстве и, раз названного вором, решившего быть им до конца, под пером Сартра приобретет значение величайшего акта экзистенциального выбора. Книга имела громкий успех среди западных интеллектуалов, и вместе с ним навсегда закрепила за Жене статус живого классика французской литературы. Вслед за Сартром работы о Жене пишут Батай, Деррида, выходят статьи, защищаются диссертации - он становится объектом многочисленных исследований, его пытаются педантично объяснить, разложить по частям, анатомировать - ведь недаром уже на первой странице "жития святого мученика" Сартр напишет: "Жене мёртв; если кажется, что он ещё жив, то он живет той скрытой жизнью, которую некоторые люди приписывают покоящимся в могилах. Все его герои умирали, по меньшей мере, однажды в жизни>>. Тогда же Жене произнесет знаменитую фразу, обращенную к Жану Кокто, наряду с Сартром, приложившему немало усилий для популяризации (читай - умерщвления) его творчества: Ты и Сартр - вы оба превратили меня в статую! Но я иной!"
В итоге нежданное, ненужное самому Жене - это триумфальное признание ознаменовало последующие шесть лет литературного молчания. Статуя заняла отведенную ей нишу в пантеоне, среди себе подобных,- в компании с Рембо, Бодлером, Прустом, Мориаком, Жидом, и прочими небожителями, пока реальный, по неизвестным причинам до сих пор живой (ведь классику куда удобнее быть мертвым) Жан Жене пишет пьесы, употребляет наркотики, уничтожает рукописи, пьет, пытается уравнять баланс - в 1967 году в итальянском Домодоссоле, в номере отеля, он принял смертельную дозу нембутала, но попытка суицида провалилась. Он обращается к политике, пересекает континенты, влюбляется в роковых мужчин - он поступает так, чтобы доказать свою реальность самому себе, когда литературный мир - всегда открыто презираемый Жене -окончательно и безвозвратно помещает его, как принаряженный манекен, за витрину вечности.
Жан Жене больше никогда не сможет оттуда выбраться - впрочем, как и создать что-то значительнее "Богоматери цветов", "Дневника вора" или "Служанок". Враз поднятый со дна Парижа, и на руках старших покровителей стремительно вознесшийся на литературный Олимп, в тот миг он навсегда утратил естественную среду обитания - его насильно выдернули из мира преступления и наказания, единственно знакомого и до конца понятного ему с ранних лет, когда он регулярно сбегал от приемных родителей, воровал, бродяжничал, чтобы в конце концов попасть на два года в исправительную колонию для несовершеннолетних в Метрэй. Именно тогда и именно там юный Жене окончательно и в полной мере постигает неразрывную связь собственной судьбы с миром криминала (маленький бродяжка приобретает здесь мировоззрение закоренелого преступника). Здесь же происходит и половая самоидентификация Жене как гомосексуала - в Метрэй он получает первые уроки любви и первый сексуальный опыт. Много позже, в "Дневнике вора", он напишет: "Главные темы этой книги - предательство, воровство и гомосексуализм. Они связаны между собой единой, не всегда очевидной нитью; по крайней мере, мне кажется, что я распознаю некий кровообмен между моей тягой к предательству, воровству и моими страстями". На самом деле предательство, гомосексуализм и воровство оставались ведущими темами для Жене на протяжении всего периода его "психоаналитических штудий" 1942-1948 гг., когда были созданы все его романы. Мисима - настолько же близкий к Жене писатель, насколько и чужой, в своей статье о "святом воре" скажет: "Это действительно так. У Жене происходит партеногенез. Постоянно общаясь с природой, он осуществляет свои деяния во имя святой троицы: воровства, гомосексуальности и предательства. Его лик всегда обращен к свету".
Большинство текстов Жене посвятил своим многочисленным возлюбленным, в разное время вдохновившим его на создание того или иного произведения. Эдмунд Уайт - один из лучших биографов Жене, сообщает в своей книге, что он принадлежал к тому типу гомосексуалов, которые испытывают влечение в основном к гетеросексуальным, "натуральным" мужчинам. Это обстоятельство придавало необычайную трагическую напряженность всей его личной жизни. Любовь была для Жене всепоглощающим чувством. Он настолько страстно и серьезно воспринимал каждое свое увлечение, что посвящал ему большую часть времени.
"Моя сексуальность всегда была смешана с нежностью, - вспоминал Жене в одном из последних интервью, - даже если это была мимолетная привязанность. До самого конца моей сексуальной жизни я никогда не занимался любовью в пустоте, то есть без капли человеческого чувства. Для меня никогда не играли значения сексуальные роли, мне была важна индивидуальность парней, с которыми я имел секс. Я мог заниматься любовью только с парнями, которых любил. Иначе я делал это за деньги".
Между 1956 и 1961 гг. Жене пишет и публикует три пьесы: "Балкон"(1956), "Негры"(1959) и "Ширмы"(1961), заставившие критиков заговорить о феномене "театра Жене". Обратившись к драматургии, Жене смог окончательно избавиться от автобиографического бытописания мира тюрем и гомосексуалистов-преступников. Он больше не напишет ни одного романа. Сеанс психоанализа был завершен.
Мартин Эсслин в книге "Театр абсурда" видит квинтэссенцию театра Жене как "образ человека, затерявшегося в лабиринте кривых зеркал, искажающих его лик, стремящегося вырваться из этой ловушки и соединиться с теми, кто рядом, но отделён от него стеклянными барьерами (этот образ Жене использовал в либретто балета <<Зеркало Адама>>). Пьесы Жене – отражение его беспомощности и одиночества, противостоящих отчаянию человека, оказавшегося в тисках жизни, обернувшейся залом кривых зеркал; безжалостно обманутого бесконечно множащимися искаженными отражениями, – ложь на лжи, фантазии, вскармливающие новые, кошмары, питающиеся кошмарами внутри кошмаров".
12 марта 1964 года Жене узнает о самоубийстве Абдаллы Бентага - восемнадцатилетний циркач-канатоходец, с которым у него были длительные отношения, вскрыл себе вены, не вынеся известия о новом романе Жене с автогонщиком Джэки Маклиа, завязавшимся между ними еще в июне 1963 года. Сокрушенный внезапной смертью Абдаллы, Жене впадает в длительную депрессию, объявляет друзьям о прекращении литературной деятельности (с февраля 1961 года, когда издательство "Арбалет" напечатает "Ширмы",он больше не опубликует ни одного художественного текста) и пишет завещание. 22 декабря 1967 года, спустя более трех лет со дня смерти Абдаллы и семь месяцев со дня неудавшейся попытки собственного самоубийства, Жене отправляется в путешествие по Дальнему Востоку и Японии, откуда вернется уже совершенно другим человеком.
В мае 1968 года, когда в парижских университетах вспыхнули первые очаги студенческих демонстраций и массовых беспорядков, Жене находится в Марокко, но молниеносно реагирует на события, происходящие в Париже. Жене выступает на стороне восставших студентов - 30 мая Le Nouvel Observer публикует его первую политическую статью под заголовком "Любовницы Ленина", посвященную одному из самых известных лидеров студенческого движения - двадцатитрехлетнему Диниэлю Кон-Бендит. С тех пор политика занимает Жене все больше и больше. Три месяца спустя, в августе 1968 года, он отправляется, по приглашению американского журнала, на демократический конгресс в Чикаго. В США Жене принимает участие в демонстрациях американских левых против войны во Вьетнаме, а по возвращении во Францию, активно включается в борьбу за права алжирских и марокканских эмигрантов.
1970-й - год наивысшей политической активности Жене -проходит для него под знаком "Черных пантер" - афроамериканской организации, ставившей своей целью продвижение гражданских прав чернокожего населения и выступавшей за вооружённое сопротивление социальной агрессии в интересах афроамериканской справедливости. Жене вновь пребывает в США, чтобы организовать кампанию в поддержку "пантер": с марта по май он живет и путешествует с ними по Америке, дает многочисленные конференции в университетах и интервью для прессы. Осенью того же года Жене, по приглашению представителя Организации Освобождения Палестины, отправляется в Иорданию, чтобы посетить палестинские лагеря. Вместо восьми запланированных дней он остается там на полгода. В начале ноября в лагере Вахдат Жене встречается с Ясиром Арафатом. Он еще три раза посетит Иорданию - во время четвертого посещения Жене будет арестован и выслан из страны. После запрета на въезд в США и Иорданию, Жене возвращается в Париж, где оседает на последующие десять лет. Он ведет активную политическую деятельность, пишет статьи, вместе с Фуко встречается с членами комитета по защите прав заключенных. В это же время Жене начинает работу над последней своей книгой, посвященной его пребыванию в палестинских лагерях и у "Черных пантер". Книга будет называться "Влюбленный пленник" - он завершит над ней работу лишь через пятнадцать лет, и на прилавках книжных магазинов она появится, когда самого Жене уже не будет в живых.
Политическая репутация ультра-левого Жене в 70-х гг. среди либералов была хуже некуда. Однако его слава, его авторитет не позволяли подвергнуть Жене остракизму до тех пор, пока он не перешел все возможные границы. Так в 1977 году разгорается крупный скандал, когда Le Monde поместила на первой полосе его статью "Насилие и жестокость" , где он выражает солидарность с Фракцией Красной Армии - немецкой леворадикальной террористической организацией, декларировавшей ведение городской партизанской войны, направленной против буржуазии и государственного аппарата. Жене обвиняют в пропаганде насилия и симпатиях к террористам, в следствие чего он вынужден замолчать на два года.
В мае 1979 года у Жене диагностируют рак горла. Последние семь лет жизни он проводит большей частью в Марокко, рядом с Мохаммедом Эль Катрани -последним своим возлюбленным, вместе с которым он воспитывает его сына Аззедина.
В 1982 году, в разгар гражданской войны в Ливане, Жене вновь отправляется на Ближний Восток, и в ночь с 16 на 17 сентября , когда случается кровавая резня в палестинских лагерях Сабры и Шатилы, случайно оказывается в Бейруте. Наутро, после того как ливанские христиане-фалангисты, союзники израильтян,провели в лагерях беженцев военную операцию по поиску палестинских боевиков, в итоге обернувшейся резней мирных жителей, когда за одну ночь погибли более трех тысяч человек, Жене оказывается первым европейцем на месте чудовищной трагедии, и по горячим следам создает свое самое значительное политическое произведение - "Четыре часа в Шатиле". В июле 1983 года в Марокко он возвращается к работе над "Влюбленным пленником", намереваясь закончить книгу прежде, чем прогрессирующий рак сведет его в могилу. В июле 1984 года, спустя полгода после получения Большой национальной литературной премии, Жене в последний раз отправляется в Иорданию, чтобы в последний раз увидеть главных героев своей последней книги. В ноябре 1985 года он заканчивает работу над "Влюбленным пленником" и отправляет рукопись в "Галлимар". В марте 1986 года, вычитав первую корректуру, Жене уезжает на десять дней в Марокко, как будто зная, что нужно обязательно проститься с Мохаммедом и Аззедином, а после снова возвращается в Париж, устраивается в "Джекс-Отель" на улице Стефан-Пишон. В ночь на 15 апреля 1986 года, во время работы над второй корректурой "Возлюбленного пленника", Жене скоропостижно умирает.
25 апреля, следуя последней воле умершего, его хоронят на маленьком испанском кладбище в Лараше, близ Танжера в Марокко. Кладбище находится на скале над морем. С одной стороны его расположена тюрьма, с другой - публичный дом.
Вряд ли стоит сегодня идеализировать Жене, пытаясь навесить на него или на его творчество какой бы то ни было обобщающий ярлык-классификатор. Во всей его жизни было что-то романно-неправдоподобное, отдающее непримиримым противоречием, наполненное грандиозным противостоянием в определении предназначения - перефразируя Ницше, мы станем называть это рождением музыки из духа трагедии.
<<В желании быть вором он доходит до предела возможного, погружаясь в мечту; в стремлении довести мечту до точки безумия он становится поэтом; в жажде довести поэзию до финального торжества слова, он становится человеком; и человек делается истинным поэтом так же, как поэт был истинным вором>> - размышляя об удивительной судьбе Жене резюмирует Сартр в 1952 году. Сам Жене еще раньше высказывается по этому поводу в "Дневнике вора", и куда более лаконично: "Моя жизнь призвана стать легендой,-говорит он, то есть должна быть прочитана, и это чтение породит некое новое чувство, которое я называю поэзией. Я – лишь повод для этого, вот и все, что я собой представляю>>.
Так все и вышло на самом деле. | 
Библиотека // Объявления