1 ОКТЯБРЯ.

"До сегодняшнего дня я считал, что прекрасно помню всю свою проклятую жизнь. Начну с начала. Сегодня утром я встал и, по обычаю последних трезвых лет сделал хорошую разминку. Силовая зарядка не шла - в мышцах была какая-то непонятная слабость, а голова по неясным причинам побаливала. Я подошёл к зеркалу и ужаснулся; на меня смотрело почти незнакомое мне лицо, кожа на котором была густо усеяна сходящими уже синяками и заживающими ссадинами. По спине пробежала горячая волна ужаса, весёлые цвета и контрасты в несколько мгновений исчезли, уступив место чёрно-белой, унылой картине утра. Я в смятении сел на потёртый старый диван и стал напрягать свои мозги, надеясь, что после таких-то травм от них хоть что-нибудь ещё да осталось. Немного побродив по путанным лабиринтам оставшейся ещё в моей голове информации, я не нашёл там ни одного сохранившегося архива со сведениями о синяках и травмах. Я внимательно ощупал свою голову руками. Неровности, обнаруженные моими пальцами, заставили меня заняться более детальным исследованием своего драгоценного вместилища естественного интеллекта. И тут я с дрожью в теле обнаружил на своей голове около десятка больших и малых шрамов и впадинок. Едва выйдя из шока, вызванного такими шокирующими открытиями, я бросился проверять свою квартиру. Внимательно пропахав всё жилое пространство, я не нашёл в нём ни одного не знакомого мне предмета. Это было, хоть и не большое, но всё же, облегчение. Переведя дух, я стал детально анализировать "список" найденных вещей и предметов, и тут моё ментальное внимание привлекла общая тетрадь, сиротливо лежащая в ящике старого обшарпанного письменного стола. Банк! Это был чей-то свежий дневник. Незнакомый мне человек заносил в него сведения о своей, хоть и одинокой, но всё же очень бурной, опасной жизни, через край переполненной экстремальными происшествиями и адреналином. Удивляло то, с какими подробностями и феерической дотошностью описывает он свои действия, его феноменальная внимательность к мельчайшим деталям, в том числе и в психологическом плане. Это можно даже считать справочником по описанному им предмету. Я было уже утвердился во мнении, что это и есть тот человек, что сделал такое с моими головой и лицом, но... любопытствуя, и не веря уже ни чему, я черкнул рядом с чужим рукописным текстом пару своих размашистых неправильно пляшущих каракулей. Но почему почерк неизвестного, хоть и не полностью, но всё же похож на мой? Это что, писал... я?! Нет, ну что вы, это бред какой-то, я никогда не стал бы это писать! По крайней мере, по двум причинам. Первая. Это не могло происходить со мной, в силу моего спокойного характера и не буйного нрава, и вторая - я никогда не смог бы это сочинить ввиду полного отсутствия писательской фантазии и литературного опыта. Передо мной были откровения совершенно отличного от меня человека, с его, не похожей мою действительностью, с диаметрально противоположными взглядами на жизнь и потребностями... Кстати, о моих взглядах. Сейчас, наверное, сходу я бы не смог бы даже примерно определить их направление и, что самое смешное - сказать, есть ли они у меня вообще. Но это уже не относится к делу. Может быть.

В общем, ниже я привожу этот дневник. Прав ли я, и что здесь кроется за загадка такая, судить и решать вам. Итак..."