— Опять ты возишься с этой железкой!

Дракон сунул голову в окно и неодобрительно покосился на компьютер. У моего старичка полетела матрица, так что пришлось его разбирать, менять плату, протирать всё от накопившейся пыли, проверять остальное. Опять, ага.

Вместо оправданий я скопировала взгляд дракона и для полноты впечатления приподняла бровь.

— Соседка ушла пить чай к свояченице. С бутылкой ликёра, — ответил он на невысказанный вопрос. Не придерёшься.

Дракон не был моим, как и я не была его. Но он залетал в гости, ел моё варенье, пил крепкий чёрный чай, рассказывал истории о том, как всё было раньше и что он видел в других мирах. Иногда катал на спине. Характер у Сина был мерзким, вид не намного приятнее: болотно-зелёный чешуйчатый гад с раздвоенным языком. Впрочем, спросите его обо мне и услышите ничуть не лучшую оценку. Может, потому мы и умудрялись в течение стольких лет терпеть друг друга.

— Ты хоть небо сегодня видела, киберженщина? — голова просунулась дальше, глаза с вертикальными зрачками изучали кухонный проём. Не повезло, дружок, я со вчерашнего дня даже посуду не мыла, не говоря уж о наличии горячих пирожков или на что ты там рассчитывал.

— Чего там смотреть? Оно такое же как всегда. Небо — величина постоянная.

— Похоже, ты его вообще никогда не видела, — Син разочаровано отвернулся от кухни и, полностью втянув узкое туловище в комнату, свернулся посреди ковра. — Оно никогда не бывает одинаковым. Только поэтому ему и удаётся оставаться вечным. И зачем я тебя катаю на собственном хребте, если ты не способна ничего увидеть?

— Потому что тебе скучно, а я визжу, когда ты делаешь свои мёртвые петли.

Он довольно усмехнулся. И вдруг наклонил голову набок, словно любопытный котёнок, посмотрев настолько ласково, насколько вообще был способен:

— Я хочу чаю.

— Сделай! Чайник на кухне.

— Электричессский? — сердито прошипел дракон, тут же забыв об умильных рожицах. Впрочем, они у него были столь же неубедительны, как волчья колыбельная. — Ведьма… ты можешь... просто сделать мне чаю... пока я не спалил твою железку?!

— Ящер, будешь мне угрожать — выгоню взашей, ещё и током на прощание ускорю! — я хмуро глянула на него, раздумывая, кинуть в хама отвёрткой или достать ради такого случая молоток. Потом вздохнула, закрыла системный блок и пошла кипятить воду. Трудно злиться на единственного, кто понимает тебя с полуслова. Даже если это слово — матерное.

Потом я приводила компьютер в чувство, настраивала, ругалась по-испански и колотила кулаком по корпусу, а Син блаженно потягивал чай из кастрюли и тихим, невыразительным, но оттого особенно проникновенным голосом рассказывал про поклонение драконам на Древнем Востоке, про храм, который у него был в незапамятные времена, про прекрасных принцесс Поднебесной.

На этом месте он внезапно замолчал, окинул насмешливым взглядом мою майку, созданную из кофты путём отрывания рукавов, протёртые джинсы, лицо с полосками пыли на лбу и щеках.

— Да, принцессы были прекрасны, сейчас таких уже не бывает.

Я не стала отрываться от компьютера ради ответа на явное оскорбление. Просто вывела на весь экран изображение китайского дракона, ярко-красного с золотым, красивого, сказочного. Недоразумение на моём ковре раздражённо хлюпнуло чаем.

— А ещё мне каждый год привозили нескольких ведьм на съедение. Они были невкусными, но это единственный надёжный способ от них избавиться.

— Принцесс ты тоже пробовал?

— С принцессами я дружил! Мы навещали друг друга на Новый год и дарили утончённые стихи, перевязанные алыми ленточками, и цветы лотоса.

— Какая скука! Лучше бы ты ел принцесс.

После я рассказывала Сину о том, зачем нужны компьютеры и какие возможности они открывают перед людьми. Это было не в первый раз, но то ли информация была слишком трудна для него, то ли — скорее всего! — дракону просто нравилось слушать об этом, сколько бы он ни ругался на «железку». В конце концов, для него современные технологии были и оставались абсолютной и невероятной сказкой, чем-то за пределами его реальности, но такими увлекательными в рассказах человека.

— Полетели, рыжая? — кастрюля опустела, компьютер заработал, а слова перестали сплетаться в кружево и паутину.

— Полетели, крылатый.

Мы одновременно встали и приблизились к окну.

— Маргарита! — во дворе, возле истоптанной земли, стояла разъярённая соседка, главный враг наших с Сином встреч. — Маргарита, я вам говорила не подпускать этого ящера к моему огороду?! Говорила или нет?! Я на вас буду жаловаться в полицию! И капканы поставлю по всему двору! Пусть прищемит свой мерзкий хвост!

— Тогда мне придётся жаловаться в фонд охраны природы, Василиса Егоровна. Но если вас не устраивает, что он приземляется на ваши сорняки, могу попросить использовать для этого крышу.

Бабка представила скачущее над её головой чудовище и захлопнула рот, не в силах решить, что для неё хуже в такой ситуации. А я выбралась на крохотный балкончик, уселась на спину дракону и — окунулась в небо.

Конечно же, я его видела и знала, насколько разным и прекрасным оно может быть. Конечно же, Син никогда не услышит от меня признания в этом. Но ему не нужны слова. Он же дракон, а я ведьма, и мы понимаем друг друга с полуслова.

А чаще совсем без слов.