за ромашками глаз не вижу,
за увядшими – где лицо?

кто-то выжил, каленым выжег,
розмарином и чабрецом,
белым пологом, черной птицей,
красным заревом в небесах.

где же лица? Христу молиться
на охрипшие голоса.

что же, Боже, нам делать, что же?

мало веры, души, огня?
язвы черные выжгли кожу
на исходе второго дня.

лица в розах.
глаза в левкоях.

сжалься, Боже, да огради!
дай намучившимся покоя,
за оставшимися гляди.

где же лица? – в шипах и листьях,
бродят тени, им нет числа:
жгите листья, сжигайте чисто –
чтоб ни ниточки, ни узла,
и ни ногтя, ни волосинки.

люди, люди, тела, тела!
негашеная известь – синим,
ни избавила, ни спасла.

на чужое добро – не зарясь,
в полымя окаянный скарб.

мы раскаялись! мы покаялись!
так не гневайся свысока!

с неба – холодом,
в землю – городу.
Богу, гордому – высота.

красным заревом небо вспорото.
лица мертвые.
да в цветах.