Некоторое время назад, в одном засранном провинциальном городке, у одной немолодой тетки случился выкидыш. Выкидыш выжил и оказался девочкой. Тетка была вне себя от радости, поскольку понимала, что в обозримом будущем вряд ли еще найдется алкаш, который согласится ее обрюхатить.

            Стала мамашка думать как свой выкидыш назвать. И решила, что лучше, чем Василиса, имени на свете нет, ведь она и прекрасная, и премудрая. Загвоздка только с фамилией получалась. Папашкину она спросить забыла, а своя то была Чапаева. Правда к революционеру она никакого отношения не имела, хотя была бы не прочь приобщиться. Вот так и получилась Василиса Чапаева. Хохотать над ней начинали сразу, как только это погоняло слышали. Но девочка крепилась, зубки сжимала, плечиком дергала, подбородок вверх тянула. Вообщем старалась вида не подавать, хотя и ходила вся обхохоченная.

       В детстве девочка была похожа на откормленного молочного поросенка. Белые волосики, белые реснички, белые бровки, глазки из-под них еле видны. Брюшко висит и сопелька из носа пузырится. Мамашка млела от такой красоты и одинокими ночами мечтала о светлом будущем своей дочурки.

          Но вот будущее приблизилось, поросеночек превратился в крупного борова. Волосики, бровки и реснички по-прежнему были беленькими, но теперь их стало можно красить, поросячьи глазки обвести двойным черным ободком, сопельки подтереть. Вот только брюшко отвисло еще больше и убираться никуда не хотело. По непонятной причине развился плечевой пояс и стал мощным, как у портового грузчика, спина не выдержала нагрузки и округлилась.

       Стала Василиса Чапаева задумываться о своем личном женском счастье. Мамашка ее горячо поддерживала и направляла. Конечно, мужчина нужен состоятельный, учила старушка, ведь сами они были нищими, как церковные крысы, жили в коммуналке и шили себе наряды из старых штор. Но вот беда, мужчины если и смотрели в сторону прелестницы, то только спьяну, а протрезвев – убегали так, что только пятки сверкали. Она могла, безусловно, рассчитывать на популярность среди пенсионеров, но рассматривала это уж как самый последний вариант. Беда заключалась в том, что юная кокетка выглядела лет на сорок, чем стойко отпугивала особей мужского пола в диапазоне восемнадцати – пятидесяти лет. Зато она смело могла гордиться своей девственностью и даже рассчитывать на пиар и Книге рекордов Гиннеса.

        Однажды Василисе Чапаевой приснился странный сон. Пришла не ней кошка, очень красивая, пятицветная, и открыла ей страшную тайну, что год ее, Чапайкиной жизни, идет за пять.

      Проснулась Чапайка в холодном поту, с температурой 38, рванула к мутному зеркалу и завизжала от ужаса. Прямо в ее поросячьи глазки глянула старая лысая баба, во рту у которой не было ни одного зуба. Трясущимися руками сладкая мечта пенсионера задрала ветхую ночную рубашку, с любовью сохраненную мамашкой еще с совковых времен, и увидела страшное. Прямо на отвисшем брюхе цвела огромная вонючая опухоль. Отвращение к себе было так велико, что Чапайка без чувств сползла по обшарпанной стене на заплеванный пол. И тут снова появилась красивая пятицветная кошка. Она излучала довольство и благополучие. И даже без всякого презрения смотрела на существо, валяющееся на полу. Угасающий разум силился установить причинно-следственную связь, но так и не смог. А кошка улыбалась, она-то все знала.