Для отца я всю жизнь была соринкой в глазу – всё во мне его раздражало, все мои поступки его бесили, и меня всегда норовили сослать с глаз долой на какую-нибудь отдалённую планету. Планеты все как на подбор оказывались безжизненными рудодобывающими мирами, где даже самая устойчивая психика не выдерживала и полугода. Мою психику отец никогда не считал устойчивой, и количество посещённых-покинутых планет росло месяц от месяца, оставляя после себя лишь строку в колонке дебета. Так было до Мистерии. Планета ничем не отличалась от прочих за исключением того, что там я влюбилась. Влюбилась, как принято говорить, до безумия. Его звали Али, и он был джином. К сожалению, не джином из сказки, но обитатели планеты Джин тоже способны на чудеса – в момент экстаза они воплощают в реальность наше представление о мире. Беда в том, что это воплощение слишком буквально. Ужасно тяжело быть соринкой в глазу собственного отца – плавать в этом бездонном океане и смотреть на мир глазами того, кого никогда не любила, того, кто всегда тебя ненавидел. Единственный способ выбраться на свободу – уйти вместе со слезой. Но я никогда прежде не видела слёз в его глазах. Никогда. |
Библиотека // Объявления