Как-то вдруг резко похолодало. Всё изменилось: небо, бывшее светлым, манящим, наполнилось мокрой печалью и под тяжестью влаги потянулось к земле. Ей захотелось к окну, видимо, созвучие настроения сблизило их души. Она прильнула к стеклу. И вот уже появились первые крупные капли и потекли... потекли её мысли-птицы. Вдруг ей захотелось чего-то неизведанного, необычного в обычном: пусть вспыхнет зелёным пламенем берёза в начинающем желтеть саду, пусть ветерок играет её листиками всю весну, всё лето и осень, пока всё не сорвёт ветер... И ей захотелось непробудной тишины вокруг. Она будто искала нового, небывалого состояния души, духа, немоты и дремоты ума, всех сил, чтобы стать растением, ни о чём не думать, не осознавать...

Ах, как грустно, что жизнь течёт, как эти капли. Так и дни наши текут, сливаясь во времени. Что там, за серой полоской света? Что во мне? Ах, как я люблю мир, как хочу, чтобы все услышали меня: соберитесь в себе и услышьте, как, напрягаясь любом своим мокрым, гриб поднимается! Он сильный, он сумел. Его шляпка украшена хвоинками рыжими, зеркальным листиком брусники... Смотрите – и вам увидится! Присоединяйтесь ко мне, прильните к окну, на минутку оставив суету будней. Схватите этот миг, он больше не повторится: река жизни уйдёт к себе в море, и мы опять останемся одни, навсегда разлучённые.

Я хочу закричать, но нельзя, не время. Ещё плотнее прижимаюсь лбом к стеклу, ощущаю влагу. Что это: мои слёзы или капли дождя? Очищается душа, омывается. А я... я попробую сделать из глины сосуд и заключить в него для друга мою перебегающую жизненную силу:

Хочу, чтоб вечно было лето

и плыли радугою блики

сиреневым осколком света,

голубизною голубики...