Вечерним полем, босиком, да по траве
Ребенок с матерью с покоса возвращался,
И где-то в дали, в свежей тишине
Рожок печальной песней заливался.

Крестьянка так задумчиво брела,
Такая же, как сын ее, босая.
Она дитя свое лишь взглядом берегла,
Всем сердцем дальней песне подпевала.

Поет и улыбается, устала,
Сама душа поет, и смотрит в небеса.
А в стоге сена сказку рассказала,
Про чародеев, добрых ведьм и чудеса.

В глазах мальчишки - страх и удивленье,
И вера чистая всем сказанным словам,
И в каждом взгляде - нетерпенье,
Что там в конце, и что доверить снам?

Поет рожок, и сердцу сладко.
И звезды первые сияют в вышине.
В ночной прохладе стало зябко,
И посветлело при желтеющей луне.

Уже устала, и пора бы к дому,
А дома - печь, да пара одеял.
Спеть песенку на сон сынку родному,
Чтоб, милый, да единый, крепко спал.

Они домой - рожок за ними,
Печальной песни звук ласкает слух,
И мать и сын улыбками своими
Как будто олицетворяют этой песни дух.

И вот уже лучина догорает,
И, как и должно, крепко спит сынок.
А там, вдали, все костерок мелькает,
Да заливается в ночной тиши рожок.