Часть 1
Замок.
Вздымался башнями до бога,
Когтями рвал обрывки скал.
К нему вела одна дорога
Над пропастью кривых зеркал.
И поглощали окна звезды.
На фиолетовой заре
Красавец проклятый и грозный,
Стремился в замок на коне.
На встречу смерти, озаренный
Кроваво-огненной луной,
Всегда отверженный, бездомный,
Зовущий в бездну за собой.
Дух, вечно жаждущий познанья,
Движенья, бешенной борьбы,
Гранитом черного отчаянья
Душа и плоть сотворены.
Мостом над пропастью распался
Язык змеиных тысяч жал.
Красавец роковой ворвался
В заросший паутиной зал.
Но только пыль его встречает,
Багровый бархат облачит,
Восхода солнца мир не знает,
Где замок мраморный стоит.
Лицо, в не меркнущем тумане,
Губящий все живое взгляд.
Пришельца чествует хозяин,
И закрывает путь назад.
"Войди в могилу мирозданья!
Познай безвыходность камней!
Ты жаждешь боли и страданья,
Чтоб навсегда забыть о ней:
Звезде, что искра среди пламя,
Земле, что капля в океан.
Ты все получишь бедный странник.
Я все возьму и все отдам.
Ты, разделяя каждой каплей,
Крови и пота мой закон,
Одна частича общей сабли
С названьем древним - легион.
Пройдешь как Данте круги ада,
Как Маргарита встретишь бал,
Твоя стезя людского стада
Непобедимый генерал".
Распались стены замка, ветер
Подул над смертной головой.
В своей постели дико бредил
То ли пророк, то ли больной.
В фонарном свете капли грели
Стекло потеющих окон,
На них глаза его смотрели,
Воспоминая вещий сон.
Земной восход давлел и плавил,
Карябал, стискивал, душил
На слишком хрупкой, тонкой грани
Красавец выбор совершил.

Встречай, встречай Земля героя!
Кумир толпы, пророк и князь,
Крест наложил у аналоя,
Притворно плача и смеясь.
Мужчина! Воин! Победитель!
Целитель! Праведник! Мудрец!
У мира есть его правитель!
У гроба есть его мертвец!

Часть 2

Летели комья грязи в яму.
Ударил гроб о глину дна.
Качаясь трепетно и плавно,
Дрожала в радуге струна.
И прокаженная мадонна
На облака роняла след.
И где-то плакала икона,
И где-то теплился рассвет.
Над свежевырытой могилой
Мироточил дубовый крест,
И женщина сжимала с силой
Лопаты острой грубый шест.
И замерло воронье эхо,
Лес пробуждался и стонал,
Бежали мертвые от смеха,
Что грудь скорбящей разрывал.
Рвал ветер черные одежды,
Выл на пригорке лютый зверь,
Без всякой веры и надежды
Она уходит в жизнь теперь.
Без обреченного младенца
За подаянием стоят.
Все, что останется от сердца
Толпе на паперти отдать.
Все поглотит безумный город:
Безверье, слезы, скорбь веков.
Величие прекрасно-гордых
И несрываемых оков.
Все преступленья, все заботы.
Всю суету, весь страх и стыд.
И в свете дня незримый кто-то
Над падшим городом стоит.
Его не видно в блеске солнца,
Но будет вечер. Выйдет он
И его голос разольется
Сердцам стучащим в унисон.
Воздвигнут храм. Волна ступеней
К его подножию бежит
Под хор церковных песнопений
Он тайну истины хранит.
И проповедник веру мира
Провозглашает в храме том,
Но от толпы закрыла сила
Его лицо живым огнем.
А море душ, в него влюбленных
Руки вздымают: "Говори
Царь обладания покорных,
И капля влаги на пыли!"
"Вы жаждите, не насыщаясь!
Нет праздника, без похорон!
Уходите, не возвращаясь,
Из краткой памяти времен.
Кричите: денег, зрелищ, власти,
А получаете позор.
Несчастье грядет за несчастьем,
А за костром разит топор.
Обожествляете пустоты
Своей духовной нищеты,
И распинаете красоты
На возведенные кресты.
Ваш рабский дух, покорный силе,
Не может вечности объять.
Червь в замурованной могиле
Не может плоть воссоздавать.
Чем вам помочь? Что дать вам люди?
К вам приходили и не раз!
Ваш ум, не поняв, позабудет
И мой сомнительный рассказ.
Сгорели в пламени, распялись
Безумцы страждущих времен.
Перед святыней преклонялись
Под похоронной мессы звон.
Не обещать пришел. Исполнить.
И по желанию возздать."
Он озаренный светом молний,
Не стал им более вещать.
Ушел. Печальный, одинокий.
И храм сомкнулся за спиной,
А голос черного пророка
Струился эхом над землей.

Часть 3
Князь

Князь опустил на щеку руку,
На подбородок тень легла.
Земная власть, навеяв скуку,
Покровы с жизни сорвала.
Все перед ним как на ладони,
Он может видеть, слышать, знать,
И может все, что хочет,кроме
Из праха души создавать.
Античный профиль, голос нежный,
Волос сребристый водопад,
Рот искривляется небрежно
И дышит страстью гордый взгляд.
Он непонятен и прекрасен.
Он непреклонен и любим.
И, надевая сотни масок,
Любским личинам господин.
Он дал им все, что жажда тела
За высший гений приняла.
Толпа ждала, толпа хотела.
Толпа в итоге обрела.
Но как же жалки, как ничтожны,
Как выразительно скверны.
Они лишились искры божьей
За подаянье сатаны.
Тех единиц закрылись веки,
Что были голосом пустынь
И превратились человеки
В рабов счастливых и рабынь.
Но знал, но знал Князь омраченный,
Что выбиваяся из сил,
Души не умерший, плененный,
Огонь немеркнущий светил.
Он был один, звезде подобный
На пепелище мертвых звезд.
И голос тихий, голос скорбный
Все повторял один вопрос:
"Смерч раздирает вихрем вены,
Сжигают молнии до тла
Обороняющие стены
И от вселенского тепла
Взметнулись, выросли, закрыли,
Заворожил неон огней.
И силуэты отразили
Обезображенных людей.
Такая ль власть тебе приснилась?
О том ли грезил древний Князь?
Мечта была, осуществилась,
И новой мукою зажглась.
Бездумно, сумрачно, безмерно.
Все безразлично. Старый мир,
Твоей руке покорно-верный
Последний совершает пир.
В последний раз тела сольются.
В последний раз сорвется крик.
Прошедшие столетья рвутся
Существовать последний миг.
Стерплю упреки и проклятья,
Стерплю безвыходность могил!"
И Князь ушедшую объятьем
С последним словом заклеймил.

Эпилог

Земля пуста - остались двое.
Внизу руины пирамид.
И в царстве вечного покоя,
Меж ними мертвое лежит.
Он растекался по граниту,
Ее рвала на клочья ночь.
Сердца застыли монолитом,
А плоть умчали ветры прочь.
Глаза в глаза. Печалью боли
Завороженные навек.
Они сыграли чьи-то роли
Среди безумцев и калек.
Сожгло их пламя обновленья.
И мир остался на пыли,
Чтобы иное сотворенье
Они приветствовать могли.