Я сидел на парапете – открывался вид на холодную реку и дорогу – всю в листьях. Осень ломалась у основания, тогда мне так думалось. В руке оставалась незажжённая сигарета. Девушка, растерянно бродившая неподалёку, вдруг подошла и спросила:

- Огоньку?

- Благодарю, не стоит. – слабо улыбнулся я в ответ. – Знаешь, мне бы Огня… Помнишь, когда-то здесь каждый вечер был наполнен Огнём?

Незнакомка присела рядом, закурила.

- Знаю. Все вы жалуетесь, как один - глупо это. А по мне – так хорошо помнить то, чего нет. Леденит немного, как когда говоришь об умершем, но явление уже навсегда в твоей памяти. Навсегда твоё.

- Недоказуемо. – я вдохнул… как крепок речной воздух. Мост пылал фонарями, жалкие деревья с замками от и для новобрачных безмолвствовали.

- Сталкивалась, наверное, с просьбами что-нибудь рассказать? Ты не просила, а я расскажу.

Знаешь, что такое Москва? Это умение молчать. – я не удержался и всё-таки сорвался на откровения, которыми, наверное, никого и не стоило трогать. Мне как будто не хватало этой городской тишины. – Ты видишь старика. Банально, но в его жизни больше нечего решать. Ему больше нечего доказывать. Если его глаза и горят – то светлым огнём сумасшествия. Он говорит мало и больше – о старом, да и то для того, чтобы его жизнь никто не потерял.

Но вот к родному дедушке приходит девушка-внучка, потому что ей негде жить, например, – улыбнулся прошлому. – и Читает ему стихи. Каждый вечер, она читает ему Ахматову или кого-нибудь ещё.

Повисло молчание. Я вспоминал стихи, которые очаровательная провинциалочка как-то читала на вечере у друзей... А Городская Девочка смотрела в тишину.

- Но это всё не наш портрет. Я не помню стихов. А всё почему? Нам, здесь, нечего терять. Нас миллионы, это очевидно. Мы редко общаемся – больше работаем. Глухо это, и ты вряд ли воспримешь мою исповедь.. проповедь… Но я хочу отсюда уйти. В этому городе больше курят, здесь, у реки, больше пьют – чем говорят.

Она молчала. Я уже не глотал воздух, я вдруг захлебнулся им, этой удивительной тишиной…

- Нам ведь есть что сказать. Всегда. Нет ничего хуже, чем этот город «по-умолчанию»…

Пересечёмся. – я спрыгнул с парапета, на секунду остановился на перекрёстке и зашагал налево.

Не помню, куда я хотел идти…

- Недоказуемо. – уверенно, хотя и с ноткам отчаянья донеслось сзади –Я знаю… Блока! а ты слишком много думаешь, слишком…

Я остановился и наконец-то услышал тихий плеск воды и жужжание машин на автомагистрали. Замки тихо звенели на несчастных деревцах. В Парке перешёптывались фигуры пороков, молчало лишь Равнодушие.

- Огоньку не будет? – с улыбкой сказал я, обернувшись.