___________________

___________________

***

- Я всё припомню, всё-всё припомню. До последней гадости, до последнего обидного слова. Всё-всё припомню, - брюзгливо приговаривал себе под нос Чачака, складывая свои крошечные вещички в чемоданчик. – И за «фрикадельку волосатую», и за «белоснежную пыптычку», и за «зубастую сопельку». Ух, доберусь я до вас, гаденыши. Доберусь!

- Милый, не забудь зубки отполировать, чтобы сверкали, как звездочки.

- Молчать, женщина, я и сам знаю, что мне делать, - взбешенно зарычал крохопулька и злобно топнул ножкой.

- Хорошо, хорошо, кабанчик мой волосатенький, - радушно заулыбалась Макика и тут же послушно умолкла.

Кто, как не она, знала, что в эти дни лучше не трогать своего Чачаку, кто, как не она, знала, сколько злости, собранной за весь год, кипело сейчас у него на душе…

***

- Вот и все, прощай, мой пупусик, - ласково прошептала Макика и поцеловала в губки своего любимого.

- Не шалить, не кричать, не скучать, - твердо, серьезным, холодным, приказывающим тоном отозвался Чачака, неспешный разворот в силу возраста – и, качаясь из стороны в сторону, неторопливо зашагал по дорожке…

Крошечные следы с подушечку большого пальца… внезапно вырастали на белом бархатном полотне свежевыпавшего снега…

Шажок за шажком, шажок за шажком – Чачака напористо двигался вперед, навстречу самому веселому празднику в году,… самой сказочной, загадочной, разгульной ночи…

___________________

___________________

- Здравствуй, Джем!

- Здравствуй, Джеки!

- Здравствуй, Чаки!

Казалось, приветствиям не будет конца…

Целое полчище крохопулек собралось на полянке у старого дуба.

- Что, мои верные и славные друзья! Чем порадуем в этом году людишек? А?! – торжественно завел старый Барабука и на последнем слове коварно подмигнул бровкой.

- Давайте устроим им вьюгу!

- Давайте спалим им индейку!

- Давайте напустим на них скуку!

- … ссору!

- … обиду!

Десятки, сотни предложений. Каждый пытался перекричать своего соседа, каждый пытался блеснуть своим умом, коварностью, неординарностью идеи…

Но…

Лишь повторялись прошлые задумки, звались в реальность лишь былые шалости…

Вдруг на пенек, к старому Барабуке, залез молоденьких крохопулька, подошел к краю, дабы лучше его было видеть, и, набрав в себя побольше воздуха, громко, с тактом и расстановкой, изрек:

- Предлагаю, в этот раз наслать на них всех… Одиночество.

Толпа затихла. Замерла, лишь одинокое шептание встряхивало немое полотно тишины.

- Одиночество? – удивленно переспросил Барабука, едва смог вновь говорить.

- Оно самое.

- И как ты это себе представляешь? Ведь мы не в силах разделить семьи, растащить этих людишек даже по разным комнатам.

- Да и не нужно. Сыпнем на душу порошочек Пустоты… - и одиночество само вынырнет наружу. Оно живет в каждом из них, просто, они отлично его прячут. Маскируют… Врут… Врут даже сами себе…

- Я согласен, - неожиданно отозвался кто-то из толпы… Отозвался Чачака.

- Согласен…

- Согласен…

- Согласен…

Слова эхом пронеслись, вырываясь из каждого стоящего, волной прокатываясь от края до края, от одного крохопульки к другому…

- Решено.

___________________

___________________

Бой курантов, звон бокалов, взрыв салютов…

Крики, визг, смех…

Шутки, улыбки, поцелуи…

А я стою на краю крыши своего дома и пристально всматриваюсь вниз…

… на пролетающую мимо меня жизнь…

Ком в горле. Ком в груди. Камень на сердце…

А в душе – пустота… Горькая, гадкая, жалящая пустота…

Одиночество, одиночество, ОДИНОЧЕСТВО! Как я тобой сыта. Сыта по горло. До последнего писка… До последнего вздоха…

Сыта, как еще никогда.

НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ весь мир! ИСКРЕННЕ НЕНАВИЖУ!

Сломать, взорвать, уничтожить бы тебя к чертовой матери! СТЕРЕТЬ, как глупую ОШИБКУ…

Но не в моих силах тебя сдвинуть…

Зато в моих – ступить шаг вперед и прекратить все это безумие хотя бы для меня самой. Для меня одной.

Одной.

Одиночество.

Ехидная улыбка.

Робкий шаг вперед…

Я сорвалась. Сорвалась. СОРВАЛАСЬ И ЛЕЧУ!!!

Удар. Помутнение. Тошнота. Боль. Боль. БОЛЬ….

А затем…

…пустота.