Зорин брел
Руками в боки,
Мимо зорина шли брюки,
Шла жилетка, шел камзол,
Зорин хрюкал - он был зол.
Он был сер и невелик.
Не малыш и не старик:
На часах его погода,
За окном его часы,
Сам неведомой породы -
У носа знатные усы.
На усах уселась муха,
Зонт над ним, плетясь, повис,
На зонте висит старуха,
Котелок весь рвется ввысь.
"Не нужны мне больше руки!
Мне не нужен больше нос!
Уши довели до скуки,
Ноги вышли на износ!
Надоело это тело -
Нету дела до него!", -
Зорин громко это пел и
Покрывался синевой.
Но только глас его унялся,
Живот раздулся словно шар,
Ветер дунул - шар умчался,
И за ним, как на пожар,
Унеслись его все пальцы,
Руки, ноги и усы.
Бормоча на португальском,
Рот весь полон колбасы
Следом еле еле плелся,
А за ним ползли глаза -
Зорин счастьем обзавелся.
Больше нечего сказать...