Автобус, скрипнув тормозами, остановился у столба.
В салон, толкаясь и ругаясь, ввалилась дачная толпа.
Последним шел почтенный старец он, не найдя свободных мест,
Вздохнув, присел на ветхий ранец. «Оплатим граждане проезд!» -
Раздался голос контролера – «И ты давай гони пятак,
Оставь про льготы разговоры, нет права ездить вам за так».
«Послушай, дочка… как же это?», - пытался возразить старик.
«Все я сказала. Все и точка», - переходя почти на крик.
Стоял старик на остановке, а к горлу подкатил комок
И на душе так стало больно, что слез обид сдержать не смог.
…На площади народ толпится, играет марш военных лет.
На медных трубах свет лучится, как блеск прославленных побед.
Вблизи трибуны ветераны в парадных формах, в орденах.
Нашивки красные их раны, как след оставленный в боях.
К ним подходили горожане, благодарили от души,
Их любопытными глазами сверлили крохи-малыши.
Один военный в камуфляже в их честь вдруг взял под козырек.
Ни слова не сказавши даже – почтенье выразил как смог.
Его подруга торопилась, тянула нервно за рукав,
Но неожиданно смутилась, лицо знакомое узнав.
Они стояли тихо, молча, глазами понимая все:
Она прощения просила, герой войны прощал ее.