Сомненья сочтены,
разомкнуты минуты,
от мишуры обид
очищена печаль,
и вкус прозрачных рук –
холодный сок цикуты,
растаяв на губах
уже уводит вдаль…

О, фея дней моих!
из полумрака плоти
я снова узнаю
трепещущий призыв
   в заброшенном саду
коралловые грозди
и капельки росы
и ирисов извив,
наш ветхий дом сгорел,
безжалостное пламя
освободило нас,
сжигая ветхий сор,
но эти лепестки -
они остались с нами,
остались навсегда
как отблеск,
как укор,
не плачь, мое дитя,
сгоревший дом не занят,
бездомное дитя,
закон огня жесток,
бездомное дитя,
они остались с нами,
и времени не смять
лиловых лепестков,
а если упадет
   под каменные стены
седой король ужей,
сраженный острием,
и гроздья серых волн
забрызжут красной пеной,
не плач, мое дитя,
не плач,
дитя мое,
не плачь, мое дитя,
когда в глухие лета
не станет больше сил
усталость превозмочь,
не плачь, мое дитя,
мы рождены из света
   и возвратимся в свет,
когда настанет ночь,
и по ступеням дней,
взойдя над стужей мира,
над Эддами веков,
смятений и потерь,
лиловых лепестков
изогнутая лира
нам будет петь опять,
ну а теперь, - теперь
сомненья сочтены,
разомкнуты минуты,
от мишуры обид
очищена печаль,
и вкус прозрачных рук,
холодный сок цикуты,
растаяв на губах
уже уводит вдаль…
                                       июль 1976