Кроваво-красные мозоли языка,
Даны в награду красноречия и споров,
А мой язык закрыт на сто затворов,
Поэтому и невредим пока.

Костляв, как окунь, и тяжел, как век,
Мой скорый век на четверть так похожий!
Пусть скажет незатейливый прохожий:
«Какой немой и грустный человек…»

Каким же звонким был бы голос мой,
И я бы пел, со слухом все в порядке!
Но я опять вписал в свою тетрадку:
Прожил четверг, усталый и пустой…