От лица Федора Ростоцкого

Сколько необъяснимого и фантастического есть в нашей земной жизни. Когда читаешь об этом в книгах, то складывается впечатление, что всё это писали люди, которым было просто необходимо выплеснуть переизбыток собственной фантазии. Смеешься над этими глупостями, критикуешь, доказываешь обратное, но когда сталкиваешься с этим наяву, то получаешь такой мощный удар по собственному мировоззрению, что необходимы годы, для того чтобы прийти в себя.

Истории, которую я вам сейчас расскажу, исполнилось уже семь лет. Но, не смотря на это, каждый раз, когда я её вспоминаю, у меня стынет в жилах кровь, темнеет в глазах и бешено бьётся сердце. Не могу не поделиться с вами этой историей. И ради этого готов еще раз испытать на себе все вышеперечисленные симптомы.

Случилось это весной 19** года. Довелось мне как-то поехать в деревню к приятелю, с которым я когда-то учился в институте на философском факультете. Он, к сожалению, был отчислен за неуспеваемость, а я прошел весь учебный путь до победного конца. Приятель, которого, кстати, зовут Михаил, после отчисления уехал в деревню, принял в наследство от бабки дом, автомобиль и ещё много чего. Работать устроился водителем в сельскую администрацию.

И вот, получаю я как-то от него телеграмму, в которой он приглашал меня к себе в гости. Написал, что соскучился и очень хочет увидеть. Сначала мне не хотелось ехать, но потом я подумал, что это не очень красиво получится со стороны, и решил посетить друга.

Не буду подробно описывать все дорожные муки, которые мне довелось испытать. Это и душный вагон в поезде и тряска в грузовике по кочкам и километр пешком по грязи. Добравшись, наконец, до места, первое, что я сделал, это вдохнул полной грудью свежего деревенского воздуха. Этот воздух сразу наделил меня букетом различных ароматов. Пахло сеном, речкой, дымом от костра и слегка машинным маслом. Постояв немного, я побрел к дому Михаила. Деревня практически не изменилась. Все те же домики с соломенными крышами, слегка покосившимися от времени, те же грязные дороги, если это можно так назвать. Вдали виднелись опустевшие загоны для скота, прекратившие свое существование ещё со времен моей молодости. Только лишь радостные крики ребятишек плескавшихся недалеко в речушке, украшали эту печальную сельскую картину.

Наконец, я дошел до дома Михаила. Его жилище, конечно, выглядело лучше, чем соседские. Хорошая шатровая крыша, дубовые двери, стены из добротного красного кирпича. В мыслях я искренне позавидовал ему. Не каждому выпадает такое счастье, получить в наследство хороший дом.

Не успел я постучать в дверь, как кто-то хлопнул меня по плечу. Обернувшись, я увидел Мишу. Меня приятно удивило, что он за столько лет практически не изменился. Такой же голубоглазый блондин с искренней улыбкой и кругленьким как мячик животом.

Описание приветствия, объятий, рукопожатий и расспросов о жизни, опустим. Это не представляет никакого интереса. Попарившись в бане, мы сидели на кухне, и пили чай. Миша что-то рассказывал про свою жизнь, а я молча кивал, как это принято. Около десяти часов вечера, в дом моего друга зашли соседи. Муж с женой. Михаил как заботливый хозяин, сразу посадил их за стол. Звали соседей Николай и Елизавета. Николай мне понравился сразу. Весельчак, балагур, как и Михаил. А вот Елизавета показалась мне немного странной. Все время молчала, постоянно смотрела холодными глазами куда-то вдаль. Бледное лицо и длинные непричесанные волосы черного цвета, придавали ей вид гадалки или целительницы. Мы продолжали пить чай, а спустя примерно час, Николай поднялся со стула, и произнес:

- Сегодня в моей семье большой праздник. День рождения жены Лизочки.

Мы с Михаилом принялись поздравлять и захлопали в ладоши. Лиза так и продолжала сидеть со своим «стеклянным» лицом и смотреть непонятно куда. Николай тем временем продолжал:

- Лизочка у меня очень большая мастерица. Особенно в кулинарии. Сегодня мы хотим побаловать вас очередным её творением. Пирог с клубничным вареньем.

Он полез в сумку и достал оттуда поднос, накрытый белой салфеткой. Поставив его на стол, он приказал нам закрыть глаза. Затем, посчитав до трех, велел открыть. Открыв глаза, я едва не закричал от неожиданности. Такого я не видел даже в самом страшном сне. Пирог был сделан в виде человеческого лица с закрытыми глазами. Причем лицо было женское. Формы носа и губ идеальны. Очень красивое женское лицо, но судя по закрытым глазам, или спящее или еще хуже, мертвое. Мне сделалось дурно. Я хотел уйти на улицу, но Михаил не пустил меня.

- Дай мне воды, Миша – умоляюще попросил я.

Он проигнорировал мою просьбу и вместо стакана с водой, протянул мне нож.

- Порежь пирог, пожалуйста – сказал он

- Ты с ума сошел – закричал я с перепугу.

- Чего ты, в самом деле – нахмурился Миша – это всего лишь пирог.

- Мне, пожалуйста, глазик – встрял Николай – там варенья больше.

- А мне, носик – засмеялся Миша – там больше ягод.

Лиза молчала.

Взяв нож, я, пытаясь успокоить дрожь в ногах, потянулся к пирогу. Руки не слушались меня. Кое-как я вонзил нож пирог, а точенее, в район глаза. Из него ручейком потекла темно-красная струйка.

- Кровь!!! – заорал я, бросая нож.

Мужчины засмеялись. Лиза пристально смотрела на меня ни говоря, ни слова.

- Вот чудак – захлебываясь от смеха, сказал Миша – кровь от клубничного варенья отличить не может.

Я снова посмотрел на пирог. Теперь из глаза действительно вытекала струйка клубничного варенья ярко красного цвета. Совсем не того, который я видел минуту назад.

- Не ешьте пирог – дрожащим голосом сказал я – мне не показалось. Я видел кровь. Её невозможно перепутать с вареньем.

Смех еще больше усилился.

- И сейчас кровь идет что-ли? – держась за живот, сказал Николай.

- Сейчас течет варенье!!! До этого была кровь!!! – заорал я.

Елизавета как ошпаренная соскочила со стула и, не говоря ни слова, выбежала из дома.

Мужчины замолкли и с грустными лицами продолжали сидеть за столом.

- Простите меня – сказал я, вставая со стула – я поеду обратно домой. До города пешком дойду. До свидания. Еще раз простите.

Миша и Николай даже не посмотрели в мою сторону.

Я вышел на улицу. Уже давно стемнело. Мелкий моросящий дождь хлестал по лицу. Фонарей в деревне не было, отчего темень была кромешная. Дул ветер. Грязь хлюпала под ногами. Мне было совершенно все равно куда идти. Я был настолько разбит и подавлен, что хотелось умереть прямо здесь и сейчас. Ужасно болела и кружилась голова. Дождь слегка усилился. В какой-то момент, мне показалось, что я забрел в болотистую местность. Это стало ясно, когда мои ноги окончательно промокли.

Я продолжал идти вперед. В голове был полный кавардак. Внезапно ветер усилился, и откуда-то издалека начал исходить звук, напоминающий женские вопли. Эти вопли с каждой секундой становились все громче и громче, пока полностью не оглушили меня. Ноги сами пустились бежать, а эти жуткие крики словно гнались за мной, не утихая ни на секунду. Яркие вспышки молнии больно били по глазам. А я все бежал и бежал вперед. Вдалеке вспыхнул небольшой огонек, образовав тем самым огненный шар красного цвета, который начал стремительно приближаться ко мне. Я встал как вкопанный, не зная, что делать дальше. Шар тем временем остановился в нескольких шагах от меня и начал раскалываться вдвое, словно яйцо, готовое выпустить птенца. Расколовшись, он выпустил пар, из которого появилось лицо. То самое лицо, которое я видел сегодня в этом злосчастном пироге. Точно так же у этого лица был изуродован один глаз, и из него текла кровь. Именно кровь, а не клубничное варенье. Точно такую же кровь я и увидел, когда сделал надрез на пироге. Не могу описать, то, что я испытал. Хотелось кричать, но не было сил. Ноги стали ватными. Странное лицо, вроде бы начало приветливо улыбаться мне, обнажив белоснежные зубы, но вместо смеха, раздался вой раненой волчицы. Я резко развернулся и побежал в обратную сторону. Эта кошмарная физиономия летела прямо над моей головой, оглушая меня этим диким воем. Из её глаза капала кровь и мне казалось, что и сам дождь из обычного превратился в кровавый. Бежал я до тех пор, пока не споткнулся о камень. Упав, я сильно ударился лбом обо что-то твердое. Сознание постепенно угасало, но я успел увидеть, что лицо продолжало кружить около меня.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

Очнулся я на кровати в доме Михаила. Он сказал мне, что спустя час после моего ухода, отправился на мои поиски. Начать их он решил с болота, поскольку туда в основном и попадают все заблудившиеся. И не ошибся. Найдя меня лежащего без сознания, Михаил на руках отнес моё тело в дом, перевязал голову и положил на кровать. Как выяснилось, Николай и Елизавета обиделись на меня за сорванный вечер.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

Что сказать в конце? Не знаю. Раньше мне казалось, что я абсолютный знаток жизни, знаток всех жизненных законов, знаток необъяснимого. Я так думал больше тридцати лет. И понадобилась всего одна ночь, чтобы разбить вдребезги все эти высокомерные человеческие мнения. Теперь я с уверенностью могу сказать, что не знаю абсолютно ничего. И никогда не познаю до конца. Человеческая жизнь, это мгновение. А разве можно за мгновение познать вечность? Остается только философствовать, предполагать, экспериментировать, но ни в коем случае не утверждать, что являешься хозяином жизни и знатоком всех её тайн. На то они и тайны, чтобы мы туда не влезали. А если уж влез, то терпи и не лей слез. Сам того захотел.

Бездна жизненных тайн никогда не иссякнет.

Ф. Ростоцкий