- Позвольте мне возыметь право на этот вальс с Вами?

- Отчего же, сударь, именно со мной?

- Вы единственная, кто отличен от серой массы этого бала.

- Но извольте, здесь всё совсем не серо, а довольно цветно.

- Простите, я ошибся.

- В чём же, сударь?

- Вы тоже серы, как и они.

- Но?..

- Вы столь же пусты...

- Как Вы смеете?!

- Ибо мир пуст..., - господин в чёрном плаще, уходящим мягкими изгибами шёлка в пол, учтиво поклонился, поправляя карнавальную маску венецианского торжества , прекрасной девушке в бежевом платье аристократки, милейше преписывая владелице нетронутую миром детскую невинность и непосредственность всеми своими деталями,- И мне в нём нет боле места.

- Мир доступен всем, не так ли?

- Ваш мир, мой мир....Они слишком различны. Прощайте...

И он растворился в толпе, которая показалась Деве более серой и пустой. Она перестала видеть те краски, что ранее в изобилии омывали её сердце. Тот человек похитил, но только что же? Нет, он просто открыл глаза слепца, указав на истину, которую мы привыкли не замечать, во лжи прикрывая лицемерием призрачных цветов несуществующей радуги.