Обычная большая тетрадь в клетку в картонном переплёте. На первой странице аккуратно выведено готическим шрифтом «Дневник». Чуть пониже тем же шрифтом, но менее вычурно «пилота Максима Дарвелл». На следующем листе начинались записи быстрым, неровным почерком. Буквы то сливались, то стояли отдельно друг от друга.

«Здравствуй, дорогой дневник» - с этого начиналась первая запись. – «Никогда не думал, что буду, подобно девчонкам в школе, писать дневник. Завтра я вместе с учеными улетаю на Глазе Бога в восьмилетний полёт. У Глаза есть официальное название – терраформ 01 ПЭ 523/20, но так его называют только в документах. Так вот, завтра он выйдет с верфи и понесёт нас к чужим мирам. Вернее, к миру – конечная цель – звёздная система Толлиан. Год туда, шесть лет работы, год обратно. Итого – восемь лет в одной и той же компании из пятисот человек.

Измельчал человек, изнежился. Колумб, когда отплывал искать берега Америки, просто набрал моряков и поплыл. А не проводил годовые изыскания психологической совместимости. И уж точно не набирал толпу психологов, требующих от каждого ведения регулярно проверяемого ими дневника, чтобы вовремя обнаружить нервный срыв или что ещё. Хорошо хоть, не диктуют, что писать. Или в какой форме вести записи. Поэтому: »

После двоеточия оставлено несколько пустых строк и ниже продолжено тем же почерком с разными буквами.

«Здравствуй, неизвестный психолог! Неизвестный, потому, что я не знаю, кто из вас будет меня вести. Простите за письменное изложение и неровный почерк – давно отвык писать ручкой. Считайте это моей маленькой местью – вы не сможете бриться или принимать душ, когда будете читать этот дневник. Я не знаю, что писать, поэтому на сегодня заканчиваю. Всего вам хорошего».

«День отлёта. Наверно, покажется странным, но я больше волновался, когда улетал на месячные сборы в лётном училище. Ну, улетели. И что с того? Волноваться, что проведём год в искажённом пространстве? Но мы это заметим только по скорости – путь займёт чуть меньше года, хотя свету Солнца понадобится 4 с половиной. А потом, по прилёту, будет не до отдыха – Глаз летит для создания жизни. Шесть лет эксперимента по терраформингу. Учёные будут создавать из безжизненной планеты вторую Землю. Атмосферу, моря-окияны и прочее, и прочее, и прочее. Полглаза забито растениями и животными. Не корабль, а ковчег Ноев. Правда, у Ноя было каждой твари по паре, а у нас видов поменьше, зато тварей побольше, чтобы смогли прижиться. Хорошо хоть, в стазисе все, а то еды не наберёшься. Если эксперимент удастся, то может, «оживят» Луну и Венеру и их города выйдут из-под куполов».

Дальше шло несколько однотипных записей сколько пролетели за день, что было на обед и прочие бытовые мелочи.

«День тридцатый. Сегодня мы попали в переделку – со всего маха влетели в какую-то аномалию, обнаруженную только когда было уже поздно. Сейчас мы несёмся сквозь пространство на огромнейшей скорости – звёзды проносятся мимо, словно километровые столбы вдоль дороги. Двигатели не помогают остановиться или затормозить, и нас просто куда-то несёт. Не знаю, сможем ли вернуться и что нас ждёт впереди?.

День тридцать первый. Бешеная скачка прекратилась. Мы сейчас на другом конце Галактики и даже если наше Солнце можно было бы увидеть, пусть даже в мощнейший телескоп, то свет он него ещё не видел на Земле человека.

Все, кого я встретил, испуганы или растеряны. Паники вроде нет, но мне кажется, ещё не все осознали ситуацию и пока есть надежда вернуться. Глаз сейчас остановлен в нескольких тысячах километров от выхода из «скоростного шоссе». Ждём решения капитана».

Под записью той же рукой нарисован набросок спиральной галактики. С одного края в выноске – схема Солнечной системы, с другой – крестик с подписью «мы где-то здесь».

«День 40. Больше недели все десять челноков ежедневно методично исследуют пространство в поисках обратного входа. Но, либо это была дверь в одну сторону, либо нужны другие условия – мы до сих пор не обнаружили даже намёков на какую-либо аномалию. На завтра назначен общий сбор, и я догадываюсь, что там будет, и искренне хочу, чтобы этого не произошло. Через час моя очередь идти на патруль. Надеюсь, на этот раз повезёт.

День 41. Мы так и не обнаружили входа. Надежда стала совсем призрачной и, кажется, все это понимают – мы остались одни в бескрайнем океане космоса. У Колумба хотя бы была уверенность, что из любой точки он сможет вернуться. У нас этой уверенности нет. Есть только ничтожный шанс на чудо.

Сегодня капитан провёл общее собрание. Рассказал о том, что все и так уже знали – мы одни, помощь вряд ли будет, шансов вернуться нет. Странно, но это сообщение как будто сорвало последние запоры, лишив надежды. Нет, паники не было, но отчаяние явно чувствовалось. Кто-то из женщин заплакал. Капитан ещё что-то говорил, а под конец объявил, что у нас есть три выхода: остаться здесь и ждать, вдруг на Земле смогут понять, что случилось и как-нибудь помочь; отправиться в бесконечный полёт домой, длинной в двадцать тысяч лет; или найти планету, провести эксперимент терраформинга и основать колонию. Голосование завтра в обед, чтобы могли обдумать решение, а не гадать. Я уже выбрал.

День 42. Почти половина выбрала колонизацию. Мы оставили здесь буй и уйдём искать подходящую планету, оставляя по пути маяки. Если с Земли придёт помощь, то по маякам они смогут найти нам. Пожелайте нам всем удачи!».

Несколько страниц малосодержательных записей – сколько прошли, где оставили маяк, какое настроение у путешественников.

«День 79. Мы на месте. Эта планета выглядит, как младшая сестра Земли – то же расстояние от звезды, период вращения 420 дней, сутки 30 часов. Сила тяжести, правда, чуть-чуть побольше, но это не критично. Наши научники, кажется, отвлеклись от проблем и воодушевились перед экспериментом. Работа явно идёт на пользу. Интересно, небо будет таким же голубым, что и на Земле?»

Вся следующая страница изрисована схемами найденной звёздной системы и довольно точными указаниями орбит планет.

«День 83. Сегодня они начнут терраформинг Новы – так назвали мы наш новый дом. Звезде тоже дали имя Фаяр, но все всё равно называют её солнцем.

Мы установили на обоих полюсах, ровно друг напротив друга, две установки. Они будут постепенно воздействовать на планету, размягчая поверхность и позволяя ландшафтникам её изменять. Одновременно запустятся процессы формирования подходящей атмосферы и водной среды – запас химикатов, бактерий и водорослей занимает не малое место в трюме.

День 100. Установки, кажется, работают. Учёные счастливы, как дети, получившие новую игрушку. Земля вокруг установок поменяла цвет – колонии микроорганизмов прижились и активно размножаются.

День 130. Все пилоты опять работают, не выпуская из рук штурвалы. За работу принялись ландшафтники и мы летаем над Новой, то поднимая горы, то сравнивая из с землёй – надо создать идеальную поверхность, чтобы получить идеальный климат и много хорошего места под расселение».

В дневнике, стилизованно под древние карты, нарисована Нова с её новыми горами и низменностями. На следующей странице вклеены две фотографии – до и в процессе формирования. Несколько страниц посвящены процессу придумывания названий и отметок, где что сделали.

«День 202. Ландшафтники, наконец, закончили. Настал черёд химиков и мы опять носимся над Новой, распыляя порошки. Первородные бактерии хорошо потрудились, подготавливая почву, так что деяния химикатов заметны сразу.

День 250. У Новы появилась атмосфера. Ещё очень тонкая и разреженная, но уже заметная. Мы опустошили почти все склады химикатов и теперь у нас есть первый океан. Скорее даже, огромное море. На создание океана рассчитывали на поставки с Земли. Ну что же, будет не водная планеты. Хотя учёные обещают, что совсем скоро, через пару сотен тысячелетий, океаны будут и здесь без дополнительной помощи.

День 260. Опять летаем. Теперь над морем – сеем очередную партию бактерий и водорослей. Надо дать пищу для будущей жизни и побольше кислорода».

В дневнике сделан большой перерыв. Записи велись очень нерегулярно и кратно. Видимо, ничего особенного не происходило.

«День 400. На Нове уже вторую неделю бушуют ливневые дожди – планета находится в «зимнем» положении орбиты. Периодически мы привозим вниз растения и высаживаем вдоль побережья и русла реки в районе нашего будущего поселения. На удивление, они хорошо приживаются. Кажется, проблем с растительностью не будет.

День 600. Мы продолжаем посевную. В долине просто буйство травы всевозможных оттенков. Атмосфера уже почти земная. Из Глаза видны редкие облака и сочное зелёное пятно на фоне жёлто-чёрно-коричневого окружения. Вчера вывели из стазиса несколько контейнеров с насекомыми. Спасибо, хватило ума не брать комаров, блох и тараканов. Хотя, кто их знает, этих учёных – вдруг ещё решат, что без милой сердцу вошки, биологическая цепь «догнал-сожрал-сдох» не будет полной?

День где-то 700-750. Что-то я сбился и не могу определиться, какой сейчас день и по какому исчислению писать – по земному или нованову. Ботаники высаживают уже кусты и ростки деревьев. Теоретически на Нове уже можно жить без скафандра, только с кислородной маской, но пока никто не рискует. Живём, согласно плана, на Глазе до полного завершения эксперимента.

Биологи выводят из стазиса разную живность. Сложенные штабелями в ящиках они занимали намного меньше места. Первые караси выпущены в реку. Мыши и суслики вполне вольготно поселились в долине. Дадим им время освоиться и выпустим хищников. Нечего расслабляться.

День 1000. Последний таракан вытряхнут в траву. Мы уже ходим по Нове без шлемов – запах изумительный! Сейчас вся жизнь сосредоточена в Долине и около неё. Но постепенно ареалы увеличиваются. Вмешательство извне до сих пор иногда требуется, но, кажется, Нова сможет дальше жить самостоятельно. Наступает самый сложный период – просто смотреть и ждать. Два года будем наблюдать за развитием нашего будущего дома, построенного собственными руками. Нова очень похожа на Землю, но в тоже время она совсем другая. Не думаю, что смогу забыть наш синий шарик».

Дальше записи стали ещё более редкими и часто обходились без дат. Сыграли три свадьбы, сказали «Прощай» какому-то виду хвойных, не сумевшему пережить затяжные дожди – вот, пожалуй, самые значимые события за два нованных года. Очередная запись начата на новой странице и тщательно разукрашена.

«День 2192 от отлёта по земному исчислению (я уточнил у бортового компьютера). В этот день мы основали поселение и покинули Глаз. Это – первый день новой жизни новой цивилизации. С этого дня начинается летопись Новы – так мы назвали и наш город. Первый город на планете.

На Глазе посменно, по 35 дней, будут дежурить пятеро. Корабль должен оставаться в рабочем состоянии на случай какой-либо катастрофы. И с него легче следить за точкой выхода – мы всё ещё не потеряли надежду на весточку с Земли.

День 211 – первое июня 01 года. Мы оставили старые названия месяцев, только в них всех по 35 дней. Это моя первая вахта. Я уже начал забывать, как это – жить в комнатах и коридорах без солнечного света, свежего ветра и розовато-голубого неба. Нахлынула тоска по Земле, как будто заныла старая рана. На Нове некогда было скучать и тосковать – надо обрабатывать поля, следить за стадами, настраивать и налаживать механизмы. Сверху видно, как за полгода разрослось пятно жизни. Нормально на это потребовались бы многие годы, но тут применили какую-то разработку, улучшающую рост. Учёные говорят, что её действия хватит ещё лет на пятнадцать. Потом разложится под солнечным светом. К тому времени зелень будет уже везде, а следом за ней разойдутся и животные. Да…Золотой век…

Девятое ноября 03 года. Моя вторая вахта на Глазе. Сейчас здесь всё непривычно. И тоскливо. Воспоминания о Земле здесь становятся невыносимыми. Я, кажется. Многое забыл из того, что знал о Глазе. Следующую свою смену, боюсь, буду вспоминать, что тут и как. Попробую получить разрешение находиться на Глазе постоянно – жизнь крестьянином на Нове мне не подошла. Да, именно крестьянином – хоть мы и обладаем огромными знаниями и рядом полезных аппаратов, но мы не колонисты. У нас нет буровых установок, плавильных печей, гидропоники. Много времени уходит на быт – приготовление еды и вещей. Техника постепенно начинает ломаться и скоро её нечем будет заменить. Через одно-два поколения по технологиям мы откатимся даже не в индустриальные, а в средние века. Надеюсь, культура и образование не пострадают.

Восьмое февраля 04 года. Мою просьбу о жизни на Глазе удовлетворили. Теперь этот огромный корабль полностью мой. Я думал, найдутся ещё желающие жить тут, но я ошибался. Одиночество мне не грозит – вахты всё равно несутся по пятеро, только уже по три месяца в году – шаттлы тоже имеют обыкновение ломаться.

На Нове уже подрастают дети, никогда не видевшие Землю. Нова их дом, но всё равно они будут знать о колыбели человечества, чтобы потом передали своим детям и внукам, а те – своим. Чтобы потом, когда на Нове не останется тех, кто знал предков-землян, не задавались вопросами «откуда мы здесь? Одни ли мы по вселенной?».

Тридцать пятое декабря 21 года. Уже пять лет я живу на Глазе один – последний шаттл отказался взлетать. Сейчас я отключу все приборы, включу автоматику на приём-передачу сигнала на случай появления кого-либо, неважно, с Земли или нет, и лягу в стазис. На Нове жизнь наладилась и скоро должны появиться первые внуки планеты. Желаю им вырасти в могущественную цивилизацию, и когда-нибудь выйти в космос и найти свою далёкую-далёкую родину.

Спокойной ночи, Нова. Пожелай мне приятных снов, пусть мне снится Земля».

Покрытый вековой пылью лежал у похожей на гроб капсуле, в которой покоился седой мужчина. Он счастливо улыбался. Он видел Землю.