На черных досках древних каравелл
На запад уплывают трупы
И ветер моровой играет волосами.
Я скорчился у мачты, выплевывая сердце,
а крысы
С тихим писком вгрызаются мне в кожу.
Загаженный закат – огни большого порта,
Прожектор нефтевышки – как факел Прометея.
Вокруг меня столетья сдвигают свои льдины,
Герои детских книжек и монстры взрослой жизни.
На черном Мерседесе вдоль Римских амфитеатров,
Съедаемых пожаром набега лангобардов,
Прорыв истлевшей ткани, и мертвые монахи
Из богословских книжек хотят меня прочесть.
Задернув резко веки и перекрыв все двери
Задерживаешь воздух и ждешь больших свершений.
Но снова каравеллы и залы партсобраний.
Все образы из мозга – и больше ничего.
Я жду планет далеких и разговоров с Богом,
Но медленно спускаюсь к началу нашей эры.
Все это интересно, возможно даже очень,
Но что-то напрягает. Хотел бы быть пророком…
И вылетев из тела, я все равно закован
В размеры серой сферы –
Головного мозга.