Не один упал, а с уровнем жизни

(4 февраля)

По барабанным перепонкам бешено гвоздит музыка. Я чувствую себя на все сто… нет, даже на сто, сто, сто... Да, я даже не могу выразить словами – этими простыми человеческими словами – как мне хорошо! Хочется танцевать, и любить, и смеяться. Столько красивых девушек вокруг! Но, честное слово, имея такую грудь и задницу, можно и поэкономить на губной помаде. Сижу с одной… . Я ей что-то говорю, касаясь губами ее уха, и мы смеемся.

Возвращаюсь к своим с бокалом в руках. Толпа почему-то расступается. Что это на полу?! Скрюченное в конвульсиях тело Клаца. Моментально трезвею. Музыка по-прежнему оглушает. Клац застывает. Пена изо рта.… А ведь со мной могло быть тоже самое. Страшно. Все. Больше никогда. Бросаю. Клянусь.

Все мы посланы в этот мир, но не понятно за что

(6 февраля)

Собаке – собачью жизнь. Человеку – человеческую. Только бы не перепутать…. Мы сидим с Дэном у него на квартире. Жилище полностью соответствует характеру и внешности хозяина – пустое и грязное. Однако я давно не обращаю внимания на внутреннюю лапидарность Дэна. А насчет его наружности… я в данную минуту выгляжу не лучше. Хотя нет. Лучше. Невозможно смотреть на «военные тропы» друга, синие и гноящиеся. «Варщику – первый кнут», - объяснял их появление Дэн. Это означало, что изготовитель наркотика, коим мой приятель и являлся, должен первым попробовать то, что получилось. Жизнь этого балдежника напоминала длинный рулон туалетной бумаги, на которой он регулярно оставлял свой, никому ни нужный, даже ему самому, след. Для меня это служило примером бессмысленного существования. Я постоянно пытался сбежать от такой жизни, но всегда откладывал побег на потом.

– Ничто не отвлекает от градусника под мышкой, как наблюдение за мышкой под градусом, - вдруг выдал Дэн. Меня уже давно не удивляли его внезапные дурковатые фразы. Как ширнется, Дэн всегда начинал вести странные разговоры, от которых хоть под кровать лезь. – Женщины…. Жить с ними нельзя, и пристрелить жалко. Тебе вдуть? Тока венярку сильнее накачай, а то вечно у тебя ее не видать.

Дэн, видимо, обращался ко мне. Однако я не слышал его. Мое внимание было поглощено окном. Вернее тем, что за ним происходило. Зеленые лианы медленно, плотным волокном, застилали оконное стекло. Они с такой силой давили на стеклянную поверхность, что та стала трескаться. Мелкие трещинки напомнили мне сосуды. Почему-то стало страшно. Толстые извилистые ветви затянут окно полностью, и наступит темнота.

Я медленно встал и шагнул в сторону окна. Как только я сделал первый шаг, лианы исчезли. Интересно, откуда такая зелень в феврале? Я подошел к окну, открыл его, сел на подоконник, держась за раму, и высунулся наружу. Холода не почувствовал. Внизу шныряли люди. Сверху они выглядели смешно. Страх тут же испарился. В голове мелькнула безумная мысль: а не спрыгнуть ли мне? На каком этаже мы находимся? На шестом? На сто шестом? От сюда не понять…

Медленно подсаживаюсь на край, свешиваю ноги. Тут опять страх посмотрел мне в глаза. Попытался подбодрить себя: «Не ссы, девчонка! Давай! Ты же сильный! Падай, дурак!» Спрыгнул. Во дворе полный переполох. Вокруг меня столпились бабульки и прохожие. Кажется, подъехала карета скорой. Только сейчас я заметил, какое сегодня чистое голубое небо. В это время ко мне подходит Дэн и спрашивает:

- Слышь, а че тут за движка такая? Откуда народу столько?

Подымаюсь с земли. Ручьем течет кровь. В голове огромная дырка, а мои внутренности валяются на земле.

- Да черт его знает. Я сам только что подошел, - отвечаю…

- Ты чего, улететь собрался? Или попугаев считаешь? – спросил Дэн.

Очнулся…. Сижу на подоконнике, свесив ноги. Только сейчас понял весь ужас ситуации. Все! Не могу больше! Ухожу домой.

Палачу на жизнь не жалуются

(8 февраля)

Просыпаюсь от того, что очень холодно. Гляжу – накрыт двумя одеялами…. Тошнит, хотя последний день ел позавчера. Безумно хочется, но я стараюсь не думать о нем. Забыть навсегда и не иметь с ним ничего общего! Я молодец. Я уже два дня живу без героина. Даже эта мысль сама по себе кажется мне одновременно абсурдной, смешной и ужасной.

С трудом встаю. Чувствую боль в боках и голова трещит по швам. Опираясь руками на стены, за десять минут доползаю до ванной. Не узнаю себя в зеркале. Это не я! Это какое-то человекообразное растение с ярко-красными глазами. Я не хочу быть «этим». Я ненавижу «это». Вспомнилась фраза: «Если увидишь лицо без улыбки – улыбнись сам». Улыбаюсь…. Лучше б не утруждал себя…. Эту конвульсивную гримасу на пересохших губах никак нельзя назвать улыбкой. Губы у меня светло-зеленые. Руки и ноги трясутся, как у древнейшего старика, в глазах темно.

Устал, надо отдохнуть. Снова ложусь в кровать.

Болото и его обитатели

(9 февраля)

Колотит. Мышцы крутит, как будто из них вяжут веревки. В глазах мелькают огоньки, а по стенам ползает что-то до жгучей боли знакомое. Страх…. Это одно из Его имен. У Него много имен…. Существо склонилось надо мной и шипит. Потом кусает за горло, за руку….

От осознания того, что это только начало, становиться жутковато. Теперь я знаю, что такое ломка всухую.

«Когда будет лучше?» - «Лучше уже было»

(10 февраля)

Мать пытается меня накормить, но меня тошнит от одного вида тарелки. Злюсь. На себя и свой рок. Мама плачет. В итоге я ем немного бульона и чувствую себя последним дерьмом, отравляющим всем жизнь. Хочется кричать, но сил нет. Мама говорит что-то про экзамены, вроде пытается меня отвлечь. Всех ненавижу! Может, взять и перерезать вены?

- Когда будет лучше? – спрашиваю сам себя. – Когда будет легче?

Третий день без героина….

О вреде курения

(12 февраля)

Ненавижу сны! Один и тот же кошмар…. Во сне делаю то, что пытаюсь не сделать наяву. А ведь в детстве я боялся уколов. Вспоминать смешно. Вел себя как… как девчонка. Даже представить себе не мог, как можно засунуть – тем более самому себе! – под кожу иглу, да еще и впрыснуть в кровеносный сосуд мутную грязно-коричневую жидкость. Смешно, но этот «ритуал» казался мне необходимым. И дело было не в ломке, не в абстяге. Это приобщало к «прогрессивной религии» «золотой» молодежи.

К телефону меня больше не зовут. Для всех «старых друзей» я переехал в другой город. Ключей от квартиры у меня больше нет, и выйти на улицу я не смогу. Кажется, меня за человека никто не считает. Одиноко….

На тумбочке рядом оставили газету. Взял. Читаю. Статья о вреде курения…. Из глубин памяти на свет божий вылезли фразочки втресканного Дэна насчет никотина и того, в чем этот продукт содержится. Теперь столько пишут о вреде курения, говорил он, что я твердо решил бросить читать. И при этом Дэн с умным видом добавлял: «Нет ничего легче, чем бросить курить, - я уже тридцать раз бросал».

Пятый день без героина….

В жизни простейших – свои сложности

(13 февраля)

Меня вытаскивают из-под одеял, отнимают подушку и тащат в клинику. Белые стены щиплют глаза. Сквозь туманное наваждение, сквозь тяжелый спертый больничный воздух до меня долетают фразы очкастого доктора. Пугающе звучит слово «ВИЧ». «Но, если следовать рекомендациям, с этим можно жить…» - подбодрил нас ученик Гиппократа. Прискорбно… А что ты ожидал, чудище бедовое?

Где-то в глубине души появилось невыносимое чувство обреченности, и последние проблески надежды на человеческое существование безвозвратно исчезли. Я, не спеша, мысленно переношу себя из «царства растений» в «царство бактерий и водорослей». Кто теперь я? Гнилая водоросль, да еще и заразная…. У меня нет к себе никаких чувств, ни злости – она давно перестала меня навещать , ни жалости – она пропала еще раньше. Осталось только одно – желание, непреодолимое желание достать дозу. Все равно мне нечего терять….

Шестой день без героина.

Блюмстрем

(14 февраля)

Сегодня праздник. На душе обида, ощущение никомунинужности.

Нахожу идеальный выход из положения. Открываю окно. Припомнился недавний «полет» со сто шестого этажа…. Благодарю судьбу, что живем на втором…. Прыгаю. Боль немного бодрит. Тащусь по сугробам в домашних тапочках. Все на меня оглядываются, а мне все равно.

Звоню в дверь. Словно джин, передо мной возник друг Дэн. Уж он-то мне поможет…. Дэн что-то говорит, слышу обрывки собственных фраз. Раствор. Грею. Выбираю бутор. Контроль. Уверенное попадание в вену. Сейчас будет хорошо…. Что это? Меня вырвало. Голова закружилась. Очень, очень плохо…

Мой эпилог

(16 февраля)

Я в больнице. Кажется, у меня был передоз. Для того, чтобы не кинуться раньше срока, надо помнить об элементарных правилах наркобезопасности, поучительно сказал кто-то в голове.

…

(17 февраля)

От белых стен щиплет глаза. Спать не могу.

Третий день без героина…