То, что таскал в голове или даже в груди, распускал по венам,
что называл украдкою сокровенным,
вытащишь вроде, разложишь, и битый час
вертишь - и так посмотришь, и эдак тоже,
вроде мое, со мною во многом схоже;
ну да чего ни покажется сгоряча.

Лучшее, что ты видел - поступки, лица
выдохнешь, словно "куда это все годится",
и в пустоту образованную глядишь.
Гулко катается что-то на дне сосуда.
Ты, от волненья шалея, берешь оттуда
что-то, и вот в тебе наступает тишь.

Сразу ладонь раскрыть и увидеть - жутко.
Ты замираешь в томительном промежутке,
сустав за суставом раскручиваешь кулак,
кажется - ты застыл, и земля застыла;

но, не взглянув, бросаешь туда, где было,
и, улыбаясь, слушаешь "клак, клак".