Мне всегда хотелось ...увидеть... нет, не Париж, а Чужие Миры...и умереть...Помню тот вечер у моря...когда приняв внутрь полтора флакона Туссина+, упаковку грейпфрутового сока и банку Ягуара, я дрожащими губами втягивал дым дорогих сигарет...когда небо опустилось низко-низко...и южные звезды почти что задевали мои волосы...волны накатывались, с шумом разбивались прямо у ног. А я лежал и курил... меня бросало в жар... ощущалось чувство ирреальности происходящего. где-то рядом по фешенебельной набережной ползло человеческое стадо, поглощало шашлыки,вино,дорогие салаты...оттуда доносилось какое-то диско. Но я знал, что This ain't nodisco. В плеере стучал Депеш Мод…

Я вошел в воду совершенно голым.. волны сомкнулись над моей бледной оболочкой... отплыл метров на 500 от берега, перевернулся на спину...звезды протыкали меня, манили. Эйфория. И в то же время тоска. Хотелось плыть в открытое море, хотелось лететь вверх. Тогда по настоящему стало тоскливо, что я не увижу тех, кто, возможно, как и я мечтают о братьях по разуму...которые также распластались на дрожащей пленке метанового океана под чужими звездами. Я будто ощутил свою связь с вселенной. Я слился с морем, слился с небом. Я был везде. И у меня не было дома,друзей,любви.. Ничего. Только разноцветное небо, яркие звезды и невесомость. Потом я забыл, где нахожусь. Полная отключка сознания. Огни набережной казались ужасающе далекими. Мне чудилось, что меня тянет вниз. Медузы, касающиеся рук, представлялись мне враждебным разумом в материальной форме. Я попытался плыть на свет. Мне казалось, что я барахтаюсь на одном месте. Огни все не приближались. Рядом со мной кто-то плыл. Я, наверное, кричал, звал.…Но «кто-то» исчез. Когда мои ноги коснулись дна, я понял, что опустел…Одежды моей рядом не было, меня отнесло метров на 200 влево. Пробивали насквозь иглы озноба. Я голышом распластался на гальке. Казалось, что кто-то рядом шепчется. Но немногочисленные любители ночного моря сидели далеко от меня. Я лежал и смотрел на небо где-то час, пока не начало отпускать. Плохо помню, что я видел. Какие-то нити, тянущиеся к звездам. Силуэты непонятных существ. Огни набережной и музыка превратились в отдаленный гул и блики, будто от поезда, несущегося в километре от меня по степи.

Голый человек, бредущий по линии прибоя в каких-то паре сотен метров от начала набережной, казался странным.…Но это человек был я…казался себе нечеловеком, надчеловеком…Чувство легкости и оторванности от «их» мира…будто я на незнакомой планете…

Падаю в пропасть. Мир иллюзий, мир декстромиторфанного бреда мне куда больше нравится, чем серые реалии моей жизни. Весенняя депрессия. Тошнит от серости полусовкового быта, гадостно от всеобщего лицемерия, противна власть денег, ненавистна продажность, угнетает однообразие... Не могу так. Скорее бы кончилась учеба... Нужно куда-нибудь рвануть из дома. Нужны впечатления. Яркие впечатления. Смена обстановки... Новые знакомства... Новые места... Нужны как кислород. Иначе я загнусь.

2 дня без декса. Завтра попытаюсь не сломаться и не выпить еще пару флаконов сиропа (никогда не думал, что начну становиться сиропным торчком). Тошно. Тошно. Серо. Безнадежно. Бесперспективно.

Ебаный максималист. Ебаный мир.

Перспективы растворяются пустынным миражем день за днем. Черная многоножка будущего неимоверно медленно перебирает липкими лапками по битому стеклу фантазий и мечтаний. Цветастые обои неизменны с детства. Они пытаются обернуть меня как мумию. Потолок сверкает черными пятнами отмирания роговицы глаза. Свет от единственной лампочки разбегается по многочисленным фужерам и хрустальным вазам серванта, отражается в зеркалах.

Поднимаю с пола конспект. Рисунки. Параноидальные ужасы. Шизофренические фантазии. Пауки, змеи, многоликие сущности с равнодушными мордами. Направленные на них дула ядерных ракет. Бесконечные дороги Мебиуса.

Декстромиторфан открыл для меня границы новой жизни. Здесь может быть два солнца, здесь могу падать сквозь звезды к центру галактики. Только здесь я могу увидеть инопланетные корабли на мирном синем небе... Забываешь о бесперспективности бытия, о бесцельности существования...

Подмена шаблонной логики какой-то шизофренической манерой мыслить. Смена ценностей. Все люди - братья. Потом – еще доза. Эффект раскадровки мира. Распадение звука на импульсы. Снег медленно выползает из пор потолка. Улыбка на лице Иисуса Христа, смотрящего сквозь меня из-за монитора, стала хищной.

Ебаный максималист. Рефлексия... Рефлексия...

Какая же дрянь... Рождает надежду, но требует невозможной платы. Теряет надежду за ту же плату.

Если в ближайшее время не будет никаких переворотов... Никаких светлых происшествий....Никакой радости - я погружусь в дрянь. В гнойный парадиз с карамельно-ментоловым вкусом... Я расправлю крылья и широко раскрою глаза... И мир прогнется подо мной, вместившись в смятую тетрадь моего мозга.

Это страшно. Сквозь закрытые веки проникают силуэты бомбардировщиков. Они пролетают мимо меня. Колонки трясутся. Рваный бит. Рев двигателей, моторов.

Дицикловерин. 200 мг заготовлено заранее. Ищу вену. Первый раз пускаю по ней. Не нахожу, роняю шприц. Шарю рукой по пыльному полу. Тела нет. Втрое плато плавно переходит в третье. Черный пол покрыт красными пятнами печатей бесконечности. Рука натыкается на пистолет. Глаза открывать не хочется. Вторым уровнем разума понимаю, что нет пистолета. Пусть будет.…Пусть будет. Дуло теплое, горьковатое. Вставляю его в рот. Может это поможет войти в конгломерат бестелесных сущностей вселенной. Стать бодхисатвой. Вместо пули в рот вливается что-то неимоверно горькое. Разноцветный взрыв в глубинах. Может так чувствуется выстрел? Нет. Это шприц дицикловерина.

Снаряды димедрола таблетка за таблеткой исчезают в черном жерле дула. Горечи уже нет. Нет чувствительности.

Миллионы силуэтов в космической пустоте. Протуберанцы гигантской звезды лижут неподвижные прозрачные лица. Ко мне тянутся миллионы дружеских рук. Они хотят постичь меня. Я хочу войти в них. Единый разум. Безбытье, бестелесье.…Не будет прогнившей социальной системы. Не будет друзей. Будет только всепознание. Всемирный разум.

Коаксил. Круглые диски летят в неизвестность желудка. И пачка пустеет лентой Максима. На этом отрезке все слишком просто и пусто. Извечность вопросов ушла в бесконечность. DXM одновременно с тианептином. Выхожу на балкон. Первое плато. Краски мира теплеют. Солнце освещает квадраты кварталов. Мне кажется, что я в другом измерении. Все такое новое, незнакомое. Похоже на мир победившего социализма. Пятиэтажки и коробки разноцветных гаражей утопают в ядовито-зеленой листве. Глаза медленно фокусируются на предметах. Все так интересно и не обычно. Курю. Ароматный дым расширяет поры. Чистый воздух входит сквозь поры в кровь. Из далеких черных труб в небо устремляются таинственные джинны…

Это путь в бездну. Это расщепление разума. Это мания. Манит новизна и яркость иллюзорного мира.

Достаю из холодильника еще два флакона. Разливаю грейпфрутовый сок. Три стакана на троих в одном. Меня трое. Я расстроен. Растроен…Расссстроен. Перенастроен. Перестроен.

Меня три. Терка со вкусом вишни. Терка со вкусом ментола. Но этой мой новый мир. И мне похуй на расширенные глаза друзей. Их теперь нет. Они иллюзорны. Они – мои марионетки.

Через час я навсегда отделюсь от этого мира и воспарю к вершинам восприятия сущностей, к потолку понимания.