Первое января две тысячи какого-то года.

Страна просыпается злая и похмельная. Первые представители протоплазмы лениво выползают на улицы умирать у закрытых дверей магазинов; закуриваются первые горчащие сигареты, чей дымок не в силах пробиться к потолку через вчерашний смрад.

Вчерашний смрад... Сантаклаус с окровавленной бородой и ножом в зубах. Снегурочка в чулках на подтяжках без трусиков с небритой пилоткой, воняющей как все мужики России 1го января вместе взятые. Огромная стометровая ель с развешенными на ней окровавленными эмбрионами. Окровавленные эмбрионы повязанные ленточками. Новогодняя звезда, застрявшая в глазу. Белок стекает по щеке и падает на подол платья сплошь усыпанный синими блёстками.

А сегодня иначе.

Лена лениво выковыривает из влагалища синий шарик и вяло выпутывается из гирлянды.

Антон жрёт непонятную бурую смесь с пластиковой тарелки руками, запачканными в крови его лучшего друга Бориса. Борис в это же время меланхолично смотрит в потолок отрубленной головой. Тараканы лениво шевелят усами в его кишечнике, разложенном по периметру комнаты.

Валя роется в пепельнице в поисках хабарика, стараясь не глядеть на труп своего мужа, раскачивающийся на красной гирлянде.

Коты доедают размороженных воробьев.

И только несколько человек во всей стране дееспособны.

Через вчерашний табачный дым, брызги шампанского и кровавые брызги, через пятна от салата и пятна от спермы пробираются они к светлому будущему, чтобы ответить на вопрос.

Они - надежда человечества.

Они - маска страны, прикрывающая ее истерзанное распухшее лицо.

Ты смотришь на них своим мутным взором, и сквозь распухшую глотку выталкиваешь самый главный, самый важный вопрос, который призван стать спасительным якорем, чтобы расставить всё на свои места.

И они с готовностью отвечают: "две тысячи девятый".

И в твоей грязной душонке рождается слабая тень уверенности, что теперь-то всё наладится. Теперь ты хотя бы знаешь, с чего начинать.

Ты шепчешь про себя, чтобы не забыть "две тысячи девять, две тысячи девять...", а они вновь принимаются за свою безмолвную работу, готовые дать надежду каждому, готовые ответить на вопрос, они скрывают следы твоего ничтожества.

Они не просят награды.

Они просто делают свою работу.

Они - дворники.