Любая ложь есть ложь... Любая болезнь есть болезнь...Любой зверь есть зверь... Как часто нам приходится слышать такого рода мудрые тавтологии. И ведь не поспоришь! А, разве бывает собака, которая не собака или вода, которая не вода? Если то, что мы называем, допустим, собакой, на самом деле собакой не является, то оно не может считаться собакой ни во второй ни в первой части тождества. Собака есть собака. Не собака не есть собака. О чём тут можно спорить? Но спорить-то есть о чём.

А с какой целью повторяются столь очевидные истины? Да с целью нивелировать различия между предметами или явлениями, отнесёнными к одной категории. К любой собаке следует относиться как к собаке, независимо от породы, возраста, масти, характера, принадлежности. Собака есть собака. Остальное несущественно. А так ли это?

Любой зверь есть зверь. Верно. Но означает ли это, что тигр и морская свинка в равной степени опасны?

Любая вода есть вода. Несомненно. Но минералка весьма полезна, водопроводная вода годится, если нет ничего получше, пить же болотную воду я бы крайне не рекомендовал.

Различия внутри любой категории бывают очень даже важны.

Вот недавно одна знакомая поучительно сказала: "Любая тайна есть тайна" Согласен. Но все ли тайны одинаково важны? Любовь Владимировна рассказала Инне Семёновне нечто интересное про Нину Ивановну, а Инна Семёновна взяла, да и передала этот разговор Валентине Михайловне. Вероятно, поступила она нехорошо. А Геннадий Почепцов сообщил в Гестапо имена молодогвардейцев. Тоже нехорошо поступил. И что? Судить Инну Семёновну и Почепцова одним судом?

Любая ложь есть ложь... То есть хвастливые байки рыбака: «Я таку-у-ую рыбу поймал!» можно приравнять к показаниям в суде лжесвидетеля, в результате которых невинного человека в тюрьму посадили?

Предвижу возражение: человек, совершивший дурной поступок, обнажает этим поступком некую черту своего характера. И, раз эта черта есть, то она себя проявит ещё не раз. Сейчас она проявилась в малом, следующий раз проявится в большом. Что ж, иногда это так, а иногда и не так. Если подросток обожает мучить животных, с большой долей вероятности можно утверждать, что из него вырастет убийца и насильник, или, во всяком случае, нехороший, жестокий человек. Мелкий взяточник, заняв высокий пост, несомненно будет брать по-крупному. Но всякий ли, убивший комара, станет убийцей человека? Из каждого ли мальчишки, лазавшего в соседский сад рвать яблоки, вырастает вор?

Но почему же я говорю о таких рассуждениях именно как о лукавстве? Потому что, как и любое лукавства, рассуждения такие имеют своей целью навести собеседника на ложный путь, сокрыть от него истину. Нивелируя различия между мелкими проступками и страшными преступлениями, говорящий понижает уровень серьёзности и, стало быть, ужасности последних до уровня первых.

Помните, в конце 70-х - начале 80-х годов развернулась широкая компания по борьбе с "несунами"? Для тех, кто эту кампанию не застал, скажу, что несунами называли людей, которые уносили что-нибудь с работы домой. Интересно, что те же люди, которые ввели это слово в широкий обиход, сами же стали им возмущаться: "Какие такие несуны? Воры они! Любая кража есть кража". Таким образом, работница кондитерской фабрики, которая принесла домой дочке 3 конфетки и директор этой же фабрики, воровавший вагонами, полностью уравнивались. Разумеется, всё это делалось для облегчения вины последнего и для отвлечения от него внимания. Пока судили и клеймили работницу, директор на наворованные деньги строил очередную дачу. А, поскольку суд - дело не быстрое, несунов много, "везун" (то есть укравший столько, что в руках не унести, только вывезти можно) мог уйти от ответственности.

Тем, кто продолжает утверждать, что любая кража есть кража, предлагаю сравнить 2 ситуации: вас обсчитали на рынке на несколько медяков или вашу квартиру полностью обчистили, оставив голые стены. Неужто вам было бы всё равно?

"Не суди, да несудим будешь!" А знаете ли вы, что смысл, изначально вложенный в эти слова, совсем другой, чем принято понимать теперь? Имелось в виду вовсе не моральное осуждение, а настоящий суд, определявший вину подсудимого и причитающееся ему наказание. Теперь же эти слова, обычно, произносят тогда, когда кто-то позволит себе возмутиться чьим-то неблаговидным поступком.

- А ты что, сам ангел небесный? Кто тебе дал право его судить?

И критик пристыженно замолкает, не зная, что ответить. Действительно, как он может судить этого бандита, когда сам ленится по утрам делать зарядку, а вчера перешёл улицу в неположенном месте! В общем, не будем осуждать друг друга ни за что, да? Ты не будешь говорить о совершённых им грабежах и убийствах, а он не станет заострять вопрос на твоём вчерашнем переходе улицы. Всё справедливо и всем хорошо... Кроме жертв чьих-то преступлений или чьей-то подлости... Ну, так что же? Им (если они в живых остались), также теперь позволительно совершать любые преступления. Глядишь, наверстают. Любую гнусность совершить можно. А осудить некому. Кто без греха-то? Вам такой мир нравится? Мне нет.

Да, любой зверь есть зверь. Но я с удовольствием поглажу пушистую кошку, а встречи с волком в лесу постараюсь избежать. Да, любая болезнь есть болезнь. Но мне совершенно не всё равно, подхватить насморк или чуму. Да, любое правонарушение есть правонарушение. Но я оставляю за собой право назвать вора вором, убийцу - убийцей и подлеца подлецом. И пусть меня судят за то, что я однажды перешёл улицу на красный свет. В прочем, уже осудили и свой штраф я заплатил.