Взгляд.

Я столкнулся с ней случайно.

Я быстро шел, торопился на автобус. В наушниках заиграла не очень мною любимая песня, я полез за плеером, чтобы переключить.

Закопался в плеере.

Я мастерски справился с заданием "перевернуть жизнь за 60 секунд".

Я в нее врезался.

Она в меня врезалась.

А я еще иду и думаю: "Какой идиот, прости господи. Вид, как будто не от мира сего".

Иду, смотрю на этого "отрешенного" и тут резко врезаюсь лбом во что-то твердое, что-то из разряда "после столкновения с таким предметом, обязательно приложите на место ушиба лед, ибо будет шишка".

Я, кажется, чертыхнулась.

Даже не сообразила сразу, во что я так красиво вошла. Честно говоря, сразу подумала – столб.

А потом глаза подняла и увидела. Проняло.

Я врезалась в него.

Он врезался в меня.

Я шел, и первостепенной моей задачей было не пропустить автобус.

Вторым пунктом в моей программе шла смена неудачной песни.

Толчок.

Третьим пунктом стало не забыть подышать.

Я врезался своим плечом ей в самый лоб.

Она врезалась мне в самые легкие.

Первая мысль: "Как больно!"

Вторая мысль: "На лбу будет шишка"

Третья мысль: "Мама моя…"

Четвертая мысль: "Мне обязательно, просто до смерти нужно упасть в обморок, причем непременно сейчас и непременно пока он так на меня уставился, иначе все, иначе уйдет, уйдет, елки, почему со мной нету гувернантки, которая бы крикнула "Мадам нужны нюхательные соли!" и я могла бы преспокойно изобразить изящное падение, мамочки, если он сейчас извиниться, то уйдет и все, все..."

Я никак не мог понять, почему у нее такое лицо. Такое… я даже не могу описать. Такое, что когда о таком говоришь, набираешь полную грудь воздуха, глаза закатываешь, на лицо тяжелая мыслительная деятельность и, в конце концов, шумно выдыхаешь, так ничего и не придумав.

У нее было именно такое лицо.

Я не соображал.

Я был в ступоре.

В мозгу промелькнуло – надо извиниться.

- Изви…

- Нюхательные соли! – какого я …

Что? Какого…?

- Что? – не нашел ничего лучше, чем уставиться на нее в полном изумлении.

- Нюхательные соли. Мне нужны мои нюхательные соли. Я… я прикладываю к ушибам, чтобы не было синяков. – Что я несу, что несу…, - У вас с собой нету?

Что она говорит?

Кто-нибудь наверху, дайте мне волшебную силу - соображать!

- Нюхательных солей? Нет, у меня с собой только черный перец, помогает от сухости в глазах. – Ге-ни-ально. Придешь домой – приклеишь на лоб медаль за остроумие в бою. – И непробиваемые плечи.

Остряк, однако. Но какие глаза…

- А отчего помогают непробиваемые плечи? От головной боли?

- Вам виднее. Помогло? – улыбнулась. Елки, улыбнулась. Возможно, я не так безнадежен.

- У меня и голова-то не болела… - у меня на губах сейчас, наверное, самая дурацкая в мире улыбка. Надо сейчас же перестать, сейчас же, а то он подумает, что я круглая идиотка. С такой-то улыбкой.

У нее очень красивая улыбка. Чертовски красивая.

Ах, елки, надо же что-то говорить. Срочно. Слова.

- Вы сильно ушиблись? – что-то ответила. Что ответила? Вроде, ответила "нет". Из-за этой улыбки я ничего не соображаю.

- А почему вы по сторонам не смотрите?

Каков подлец! Ну подлец ведь! Но глаза…

- А это не я, это вы. – Хотя я более чем уверена, что это именно я. Но каков подлец…

- Я? Тогда простите. Виноват. Простите?

- Нет. – Идиотка. – Ой. То есть…

- Хм, значит, не простите. – Да, да, да, да, да! - Ладно, тогда я предлагаю вот что. Сейчас приедет мой автобус, а мне никак нельзя опаздывать. Может вы со мной прокатитесь, а я буду отвлекать вас от боли в ушибе. Идет? – Что за дурак! Каков джентльмен! Прокатитесь! Приглашаю вас, девушка, прокатится, но т.к. я неудачник, то на общественном транспорте. Все, попрощайся, она ни за что не согласится…

- С радостью. – Улыбнуться, красиво улыбнуться, красииво…

Когда она растеряна, улыбка краше.

А что она ответила? Черт.

Наверное, согласилась. Или наоборот, сказала, что я сумасшедший.

Или спросила зачем.

Или сказала "все в порядке, я пойду…"

Или…

Почему он так смотрит? Я опять что-то ляпнула не то?

- Так идем?

Идем?

- Идем, конечно.

И мы пошли.

Поздравляю себя.

Кажется, со мной только что случилось что-то невероятное. Впору писать книгу.

И я, кажется, все-таки забываю дышать.

И мы пошли.

Оказывается, я все-таки умею летать.