Простите слова на иврите, без них не получилось
|
Десять дней, десять историй, подслушанных или придуманных. Десять сумеречных дней, идет мокрый снег. С прологом и эпилогом. Заполненные запахами, склянками, капельницами. Неживой жалобной перекличкой несчастных: «Ахот, ахот! Ахот...»* Неуклюжим юмором медперсонала. ________________________________________ *) Сестра (ивр.)
По соседству лежит старый рав*. Вечер пятницы, начинается шабат. К нему пришла стайка бесцеремонных юных ешиботов**. Уселись в кружок, раскачиваются, читают нараспев Тору, гундосят неимоверно. Почему-то рассорились, спорят на иврите. Рав слушает, чуть склонив голову и прищурив один глаз. Потом говорит тихо так: -Шабат шалом лахем, еладим!*** Те замолчали и разом уставились на него. ________________________________________ *) Раввин, старший (ивр.) **)Учащийся ешивы, религиозной иудаистской школы, вроде гоголевского бурсака. ***) Доброй субботы вам, мальчики! (ивр.)
Ну почему так? Много лет назад на стене своей прокуренной комнаты написал аршинными буквами: «Если хочешь о чем-нибудь думать, думай о любви! Что мы без нее?» Старательное в телефонной трубке: «Ани охэвет отха!»* И теперь, за тысячи лет и километров от моей коммунальной берлоги опять та же мысль: «Что мы без нее!» А ведь это было в прошлой жизни. Мудреть пора. Не выходит.** ________________________________________ *)Я люблю тебя! (ивр.) **)И сейчас напишу во всю любую стену: «Что мы без нее!»
- III - О вреде пользы Свистка*
Это началось на третий день. Клиника, скажете? Может. Пишу и отвечаю на несуществующие отзывы и рецензии, но мысленно. Перед глазами бегущая строка неоновая, но ведь не бывает дыма из ничего? Тема в «Курилке» была, Летящим затронута: «если завтра не будет свистка.ру, то я...» Вот и ответ вроде сам получился. ________________________________________ *)Поэтический сайт в интернете.
В который раз подхожу к вечернему окну. Там дождливо или снежно, не понять. Только высоко в небе чутьем угадывается бесконечный полет большой серой птицы, еле заметной в белесой мути облезлого неба и существующей только в сознании моего беспечного друга...* Сумеречная Птица Ашиой, всегда летящая на север. ________________________________________
*)Мной же и придуманного.
Мы были вдвоем столетье, Даже больше. Пора настала. Это долгий срок для «вместе», Для «всегда» это очень мало.
Мы дошли до конца пути, Знаешь, нам будет больно. Я тебя попрошу уйти, И дать умереть спокойно.
Не хочу до ста двадцати!* На полустанке перед конечной Я попробую тихо сойти, Я уставший. Я смертный. Не вечный. ________________________________________ *)«До ста двадцати» - традиционное пожелание еврейского долголетия.
-Эй, Маша! Ты ведь Маша? -Ну да, Маша. -А что поешь громко так? Утро, спят ведь! -Ой, я громко? Не заметила совсем, простите, задумалась. -Fall in love?* -А откуда вы видите? Улыбаюсь загадочно: -Светишься. -Ой, спасибо вам! Простите, побежала я! -Беги. Баацлаха лах! ** Убежала. За что спасибо-то? Мне и самому моложе стало. ________________________________________ *)Влюблена? (англ.) **)Удачи тебе! (ивр.)
- VII - История, рассказанная ночью
Болгарский рабочий, совсем мальчишка. Месяца три назад случайно попал «под раздачу», так часто бывает. Львиная доля гвоздей и гаек, начинявших бомбу, досталась ему. Он умирал очень долго, изредка приходя в сознание. Говорил о девушке, которая вот-вот прилетит к нему, ведь он купил ей билет на самолет. Она прилетит, а он вот... Ему так никто и не сказал, что она не прилетит. Никогда. Самолет ее был сбит шальной украинской ракетой и упал в Черное море.* ________________________________________ *) «над Черным морем ракетой ПВО Украины был сбит пассажирский самолет авиакомпании "Сибирь", совершавший регулярный рейс...» (из сводки)
Мусульманским женщинам нельзя смотреть в глаза. Неприлично, почти оскорбление. Я и не смотрю, стараюсь. Но иногда мы встречаемся взглядами, на долю секунды. И успеваю увидеть глубоко спрятанный свет в ее глазах. Она не отходит от брата третьи сутки, он не шевелится уже. Ее некрасивое лицо совсем осунулось. Но глаза, я невольно ловлю их взгляд, в нем столько тоски и обреченности. Покорности и страха. Она еле заметно мне улыбается, самым краешком губ. Я вижу ее душу. Она забирает брата и уезжает. Наливает стакан воды, подходит, протягивает мне. -Счастья тебе, - говорит по-русски. Я ничего не отвечаю.
Все мы под ним ходим. Боже, Боже праведный! Все разные, а живем во имя твое. И все любят тебя, но по-разному. Кто как умеет. -Где ты, Ицхак? Ты знаешь, где ты? -Знаю, это старый хедер*. Я знаю. Разные, жестокие или милосердные, злые, добрые... И живем все по-разному. А кто рассудит справедливо, да и есть ли она, справедливость? Или тоже - каждому своя? -Ицхак, знаешь ли, где ты? -Знаю. Я дома. Лежит старый Ицхак, проводами-шлангами опутан. Матерится по-сапожному, но бессильно. По мятой щеке слеза стекает. Толку-то, дома он уже. ________________________________________ *) Комната (ивр.)
Маленькая девочка в инвалидной коляске, повторяет монотонно в мобильный телефон: -Аба, аба! Аба, бэвакаша!* Тут же безнадежное и невыразительное сменяется искристым счастливым смехом: -Папочка!!! ________________________________________ *) Папа, папа, пожалуйста! (ивр.)
Решено, отныне по субботам буду зажигать свечи. Просто так, для себя, буду смотреть, как в шабат горят свечи. Наверное, пора уже. Наступило утро, самодовольное и сияющее, как молодой ешибот, бесцеремонное, как араб-уборщик. Первое ясное утро после десяти сумеречных дней.
P.S. Все разъехались, и я. Бестолково-счастливая Маша, растерянная девчушка с мобильным телефоном. Арабское семейство, они уехали в Рамаллу, в тамошнюю больницу. Позже мне скажут - фамилия паренька Баргути, какой-то родственник.* У него энцефалит, а застрелили - было бы не жалко. Или нет? ________________________________________ *)Марван Баргути - палестинский терорист, лидер «Танзим», его руки по локоть в крови.
Postscriptum:Такая вот штуковина, к вопросу о том, что в больнице тоже пишется...
Не слезодавчик, а?
| 
Библиотека // Объявления
