Котов Василий на спецзадании
Не по-умному сам подставился,
Собровцы тогда штурмовали здание,
Вася с черного, думал – справится.

Яркая вспышка, потеря сознания,
Рев сирены реанимации,
Очнулся в растяжках от желания
Неодолимого – почесаться.

Хомут на шее, сам раскоряченный,
Палата вылизана – микробам не место,
«Вот влетел, дурак я накачанный»
Вошла медсестра, белая, как невеста.

Лицо круглое, русская, простая,
Халатик тугой, подчеркивает прелести,
В Васе взыграла натура мужская,
Даром, что в застывшей гипсовой крепости.

«Где я сестричка, и что со мною,
Я - белый лист. Как будто выключили»
«Да вас привезли сюда прямо из боя,
Мы еле-еле у смерти вас выклянчили.

Ведь вас, считай, по частям собирали,
Ну и живучи вы, Вася Котов,
А вы все рвались, в бреду кричали:
«Дайте водки, выпить охота»

И еще команды какие-то, маты,
Мастер вы, Вася, ядреной речи…»
Голосочек бьется о стены палаты,
А Вася жалеет, что он покалечен.

У Васи Котова проснулось желание -
Первая ласточка исцеления,
Если в мыслях женское создание,
Значит у смерти нынче – несварение!

«Сестричка, какое лицо у вас русское,
И коса, наверное… Как вас кличут?»
«Молчите, вам не полезны нагрузки,
Я – Таня, но лучше зовите сестричка»

«Таня, прошу, подойдите поближе,
В глаза получше хочу вглядеться,
Так, хорошо, наклонитесь ниже…»
И – поцелуй, робкий, как в детстве.

«Что вы себе позволяете, Котов?
Висит в растяжках, а все туда же»
Но в голоске поощрительное что-то,
Да и лицом не покраснела даже.

Искорка, очень на счастье похожая,
Промелькнула в ее глазах…
И успокоился ВасЯ тоже,
Понял - он в надежных руках.