Once I believed in life.* Ты знаешь, это так странно, ходить по улицам, думая, что спишь, и спать, будучи уверенной, что это жизнь. Я теперь курю только воздух. Должно быть, мои судорожные затяжки забавно выглядят со стороны. Как ты там? Целы ли еще те зеркала, в которых мы так любили отражаться?..

Помнишь, как в Сочельник одно из зеркал оказалось на старинном лакированном паркете, а другое - на потолке, и мы танцевали, скользя по ним. А потом, достав фужеры, ты долго решала, стоит ли их наполнять. Наш смех отражался от пола, от потолка, от стен, и казалось, что смеются зеркала. Твои каблуки, высокие и хрупкие, оставляли царапины на стекле. Ты говорила, что после Рождества эти порезы затянутся, покроются тонкой корочкой, как человеческие раны. Я не верила, а ты предлагала пари - на смерть. Может, и зря я не согласилась, все равно ЭТО - не жизнь.

Мне всё чаще вспоминается наше первое свидание, в заснеженном парке, помнишь? Мы летали между деревьями и, веришь ли, больше всего я боялась отпустить твою руку. Ты тогда еще не носила перчаток, и твоя ладонь была в моей власти - горячая, обветренная, бесконечно живая, как и вся ты. Ты охрипла в тот день, и, Боже, как я винила себя за это!

А вернувшись домой мы долго сидели на кухне и смеялись, помнишь? Потом вскипел чайник, и мы пили кипяток - я не знала, где взять заварку, а тебе была важна температура, а не запах жидкости. Я до сих пор помню вкус твоих губ - вкус нежности, чуть солоноватый, с последними нерастаявшими снежинками страха. Да, а потом был наш первый безумный танец среди зеркал - ты, смущенная, в нелепом котелке и в свитере до колен, и я, босиком, с волосами до пояса и в твоем широком платке, завязанном наподобие тоги. Картины, которые ты так любила и которые до сих пор для меня - загадка, казалось, были шокированы нашими движениями...

А впрочем, зачем я всё это рассказываю? Будешь дома - передавай привет паркету. Вот и всё. До встречи, Жизнь.

_____

* Однажды я поверила в жизнь.