Пора было уходить, но она не могла. Маленькая синяя коробочка лежала на столике рядом с дверью и не пропускала. Она притягивала Сонин взгляд и не давала перешагнуть через порог. Это был обычный футляр для ювелирных украшений, и Соня знала, что в нем лежит.

Андрей показал ей вчера искусно сделанные золотые серьги в виде ангелов с бирюзовыми подвесками. Сережки принес накануне сосед Игорь и попросил его подправить застежку. Игорь недавно вернулся из отпуска из далекой Доминиканской Республики, где и купил сережки для любимой жены Насти. Соседи часто обращались к Андрею с всякими просьбами, так как он был человек добрый, безотказный да к тому же мастер на все руки.

Маленький золотой мальчик с золотыми локонами на голове и резными крыльями за спиной трубил на горне, созывая окружающих посмотреть, как элегантно стоит он на голубом шаре. Андрей, с восхищением относившийся к любому проявлению красоты, поспешил показать украшение любимой Сонечке. И вот теперь непонятно почему она не могла выйти в открытую дверь.

- Может быть, если отнести их на кухню станет легче, - в отчаянье подумала Соня. - Но как я потом объясню это Андрею?

И зажмурившись, обдирая кожу о невидимое препятствие, она шагнула через порог, как будто ступила в ледяной ручей. А за дверью ее терпеливо поджидал ослик Ай.

***

Ослик Ай был обычным серым ослом среднего возраста и телосложения. Он никогда не искал приключений на свою голову, всегда был одинаково сер со всех сторон, размеренно двигался по кругу не ради развлечения граждан, а в качестве тягловой силы. Он был уверен в себе и в своем завтрашнем дне. Движение по кругу считал идеальным, так как знал, что макро и микро миры движутся именно по такой траектории. У ослика Ай была всего одна мечта, о которой он никогда никому не говорил. Ему очень хотелось однажды хотя бы ненадолго оказаться в центре того круга, который он выписывал ежедневно, и узнать, наконец, что чувствуешь, когда мир движется вокруг тебя. Кроме того, этот центр окружности представлялся, тянущему свою ношу ослику, точкой всеобщего равновесия и благоденствия, точкой, где нет спешки, волнения и Сони. От последней он хотел избавиться, прежде всего, потому что был придуман ею от ушей до хвоста, являлся плодом ее фантазии, но давно уже ощущал себя самостоятельной личностью и мечтал о свободе.

Ослик родился серым дождливым осеннем утром на покрытом пожухлой листвой лугу. Он бы ничем не привлек внимание Сони если бы первым его словом было «иа», как это принято у ослов. Но в тот момент, когда пора было говорить первое слово ослик увидел бабочку с пестрыми крыльями, изящными усиками и большими мохнатыми ресницами. Он посмотрел в ее небесно-голубые глаза, прикрытые этими волшебными ресницами и сказал: «Ай!»

С тех пор его судьба была неотрывно связана с Соней, хотя он сам не мог бы точно сказать как и почему.

С малых лет он приучался ходить по кругу, тянуть лямку, посвящал все свое старание тому, чтобы делать это как можно ровнее и лучше. Но иногда мимо него пролетала бабочка и тогда, замерев на месте и потеряв всякую работоспособность, он говорил «Ай!» и восторженно задерживал дыхание.

Однажды мимо места, где работал ослик проходил мудрец. Он обратил на внимание на ослика Ай, так как в отличие от других, таких же ослов как он, терпеливо тянущих свои лямки, этот трогательно улыбался чему-то внутри себя. Мудрец подошел к нему и заговорил:

- Привет тебе, труженик тыла. Успехов тебе во всем. Могу я узнать чему ты улыбаешься.

Ослик поднял взгляд на мудреца, увидел его седую бороду, шелковый плащ, сиреневую шапочку с вышитыми на ней золотыми звездами и добрые также наполненные золотым сиянием глаза. Никогда прежде это не случалось с осликом, но на этот раз ему нестерпимо захотелось поделиться сокровенным.

- Я думаю о бабочках. Они могут летать где захотят, нюхать цветы, отдыхать среди зеленых трав, чувствовать ветер и расправлять свои пестрые крылья в лучах солнца. Бабочки прекрасны как цветы, но гораздо лучше, потому что они живые. Они мне нравятся. Так, что когда я их вижу, я могу сказать только Ай и замираю от восторга. Меня даже зовут Ай. Мне приятно думать о бабочках когда я работаю, поэтому я улыбаюсь.

- Это хорошо. - Сказал мудрец. - Но скажи мне, любезный Ай, достаточно ли тебе того, что ты думаешь о бабочках? Любишь ли ты свою работу и радует ли она тебя так, что ты можешь быть счастлив без этих мечтаний?

Ослик задумался, глянул мельком на небо и ответил мудрецу так:

- Я тружусь сколько себя помню и не мог бы жить иначе. Кроме того иногда бабочки пролетают мимо меня и я смотрю им вслед, радуюсь встрече, замираю сердцем. Они быстро исчезают, тогда я чувствую себя опустошенным и одиноким, но моя работа не может ждать, я возвращаюсь к ней и вскоре снова могу только мечтать о бабочках. Я не знаю что такое счастье, но наверно не смогу не думать об этих утонченных созданиях.

Мудрец посмотрел на ослика как отец на сына, ему очень захотелось потрепать того по загривку, но он сдержался и лишь сказал:

- Ты делаешь очень нужное дело. Если ты остановишься, мир продолжит свое движение, но потеряет что-то важное. Пусть работа твоя тяжела и монотонна, но она необходима и востребована. Но если ты почувствуешь себя несчастным от того, что не можешь видеть часто красивых бабочек, то не медли, отправляйся на заливные луга и там найди то, что случится.

С этими словами Мудрец поклонился ослику и отправился в путь.

Ослик не совсем понял Мудреца, но переспросить уже было не у кого. С этого дня ему начали снится луга с многообразными цветами, травами и сотнями порхающих над ними бабочек. Ослик потерял покой и однажды на рассвете сбежал со своего натруженного места, отправившись на поиски заливного луга.

Долго ли коротко, но он вышел на небольшую лужайку. Цветов и бабочек здесь не было, трава была скошена и посередине стояли два большие стога. Недалеко на земле лежал изнеможенный осел, он показался Ай старым и несчастным. Ослик подошел к нему и спросил:

- Здравствуй, я вижу, тебе не очень хорошо. Не могу ли я тебе чем-то помочь?

Осел приоткрыл один глаз и слабым голосом ответил:

- Привет. Моя фамилия Буриданов и ты не можешь мне помочь, так как у меня есть все, что мне нужно.

- Но ты такой слабый. Наверно ты хочешь есть или болен?

- Видишь те два стога? Они оба необыкновенно аппетитны, питательны и вкусны. Я гурман и знаю толк в еде. Пока я лежу здесь они оба принадлежат мне, я наслаждаюсь обладанием, и не хочу потерять не один из них, а ты проходи мимо и не вздумай зацепить хоть травинку.

- Но ты такой тощий, что скоро умрешь с голоду.

- Да но зато они оба мои, а ты проваливай.

- Может быть ты пойдешь со мной на заливные луга? Там должно быть много свежей травы, ты сможешь просто щипать ее и наслаждаться.

- Где они твои заливные луга? Может их и не существует вовсе, а здесь у меня целых два стога витаминов и я могу спокойно умереть в достатке.

Ослик Ай понял, что не может помочь ослу со странной фамилией Буриданов и отправился своей дорогой.

***

Соня ехала в метро и думала про серьги. Она не понимала себя. Она была обычная женщина, любила детей, цветы, семейные ужины, телевизор и халат. Соня не носила серьги и уши у нее не были проколоты, так как ей этого никогда и не хотелось. Ей нравились красивые вещи и украшения в частности, но она не испытывала потребности обладать ими. У нее было несколько украшений, подаренных кем-то по случаю или купленных на память о путешествии, но она редко одевала их, в основном в тех случаях, когда торжественный вид был необходим по ситуации. Она не замирала сердцем при мысли о новом колечке или цепочке, не раскладывала на столике, чтобы полюбоваться то, что имела, не вздыхала завистливо, когда подруги демонстрировали ей свои приобретения. Видя прелестную вещицу она не испытывала ничего, кроме мимолетной радости от встрече с прекрасным. Любимый мужчина никогда не относился к ней как к новогодней елке, то есть не заботился о том, чтобы повесить на нее какое-то новое украшение, которым можно будет любоваться. Он любил в Соне надежную подругу, интересного собеседника, доброту и внимательность и почти не придавал значения «женским штучкам», которым радуются некоторые мужчины. Поэтому и с этой стороны у нее не было потребности заниматься собственным украшательством. Но все же сегодня она чувствовала себя очень несчастной и не находила этому причины.

Может быть она завидует чужому счастью? Как наверно хорошо оказаться с любимым мужчиной вдали от забот в стране с романтичным названием Доминиканская Республика. Купаться в море, есть экзотические фрукты и неожиданно получить в подарок изумительные сережки. Соня много работала и вырваться в отпуск для нее всегда было проблемой, а Андрей вообще не мог подумать о том чтобы оставить работу хотя бы на несколько дней. Но Соня так привыкла к равномерному течению жизни, что мысль о том, что надо будет покупать и собирать чемоданы, лететь неведомо куда и оказаться по своей воле в каком-то совершенно чужом мире казалась ей довольно нелепой. Вполне достаточно было включить телевизор, настроиться на передачу «Вокруг света», лечь рядом с Андреем на диван и засунув голову ему подмышку оказаться в любой точке мира. И это было хорошо. Нет Соня решила, что не завидует тому, что есть у Насти: любящий внимательный муж и возможность радоваться отдыху и подаркам.

Соня вышла из метро. Начиналась зима. В воздухе медленно кружились, поблескивая в пробивающихся сквозь облака солнечных лучах, некрупные снежинки. Они переливались и даже как будто слегка шуршали как серебряный дождик на елке.

***

Ослик Ай брел по тропинке, вокруг него кипела лесная жизнь, но он не замечал ее.

- Надеюсь заливной луг уже где-то близко. Я так соскучился по своей работе и хотел бы вернуться домой, но я не могу просто повернуться и пойти назад.

Впереди забрезжил просвет и вскоре взору ослика открылось огромное цветущее, переливающееся всеми цветами радуги и благоухающее пространство. Он присел и сказал Ай! И больше ничего не мог. Мир вокруг бушевал многообразием, сочностью, цветы тянулись нежными головками к солнцу, травы льнули к цветам, над цветами порхали сотни бабочек разных цветов и размеров, жужжали пчелы, под ногами торопливо копошились муравьи. Птицы пели гимны величию и бесконечности. Дурманящее счастье проникло в каждую клеточку Ослика. Он смотрел по сторонам и не мог насмотреться.

Время шло, но он не замечал этого. Он наслаждался. Он сорвал травинку, пожевал и понял, что никогда не ел ничего вкуснее. Он сорвал еще и эта новая показалась ему еще вкуснее. Вскоре он уже не успевал прожевывать, так как ему хотелось срывать новые травинки как можно быстрее. Но ему еще хотелось не отрываясь смотреть на бабочек, но нужно было наклонять голову, чтобы срывать травинки. Он давно уже насытился и обожрался, но все равно не мог остановиться. И лишь раздувшись как шарик упал на землю и стал смотреть в прекрасное небо, в котором кружились вожделенные бабочки.

Так прошел день и наступила ночь. Ослик заснул и ему снилась родная деревня и мельничный круг.

Когда ослик проснулся, то понял, что луг по-прежнему привлекает его своей красотой и многообразием, но он нестерпимо хотел вернуться к своей обычной жизни. На прощанье он махнул бабочкам хвостом и улыбнулся им последний раз. Нужно было спешить: пока он здесь прогуливается, у людей наверно закончилась мука и им не из чего испечь лепешки.

Ослик Ай резво поскакал обратно. Солнце и луна поочередно освещали его путь. А он бежал и чувствовал, что стал легким как бабочка и, казалось, у него выросли крылья. Они несли его и подгоняли туда, где он мог быть самим собой.

***

Соня посмотрела на свои окантованные мехом рукава куртки. Снежинки присаживались на ворсинки, притворялись ажурным браслетом, а затем медленно таяли, становясь крошечными прозрачными шариками.

Соня все поняла. Когда Андрей показывал ей сережки, он сказал между делом:

- Настя сказала, что хочет завтра пойти в гости к матери и одеть их, чтобы мама полюбовалась. - При этом на несколько мгновений он ушел в себя представляя нарядную Настю в новых сережках.

Соня никогда раньше не гонявшаяся за тем, чтобы выглядеть ослепительной в чужих глазах, пожалела, что не родилась Венерой Милосской, что не позаботилась проколоть уши или сделать еще что-то со своей внешностью, что побудило бы Андрея полюбоваться ей хотя бы один маленький короткий миг.

Порой пусть хотя бы ненадолго, но нам бывает важно какими нас видят наши близкие. И может статься, что на короткое или долгое время это будет для нас важнее, чем то, что мы сами про себя чувствуем.

Соня стряхнула с рукавов накопившуюся влагу и вошла в проходную, настраиваясь на рабочий ритм. Все снова было хорошо.