Я в клети бьюсь. В условиях неравных
Я с тигром, нарисованным снаружи.
Мне чудятся надменно и забавно
Меж прутьев нарисованные люди.
Убрать бы пол холодный и деревья –
Предателей искусственного плена.
Принять бы яд от томного Морфея
Высокомерно, зло и неумело.
Все книги про зверей и им подобных –
Не верьте им! Не жаждою саванны
Жива лишь плоть. И судий миллионы
Не ненавистны красно и обманно.
Взгляните вверх без радости и звука
И проводите мутными очами
Поток на грани слабенького слуха,
Исполненный надорванной печали.
Вы сможете? И я смогу… Так нежно,
Испуганно он смотрит и ласкает.
И смех ваш упоительно-небрежный
С тоскливой жалостью сжимает.
Дыханье тонкорунного потока
Звенит в словах, что так бывают редко
Излиты черным на бумагу мокро
Каким-то гением недалеко от клетки,
Снаружи, и в условиях неравных
Я с этим созидателем трагедий.
Но он… лишь до поры средь злого смрада
Живет и дышит ядом испарений.
И есть одно, с чем мне мириться в тягость:
На вечность обреченные шедевры
Оставят в сердце ледяную благость
Подобно спелому глотку мадеры,
Но не умрут обидно и бездомно.
Мы не похожи – плоть и вздох страницы,
Ведь я, в конце концов, издохну
К печали для хозяина зверинца.