Глаз косился на нос. Нос всяко пытался отворачиваться, закрываться губой, но у него ничего не выходило. Глаз был настойчив. «Слушай, – не выдержав, сказал нос. – Чего тебе надо-то?» Глаз не ответил. Да он и не мог. Ведь если б он захотел что-то сказать, он непременно солгал бы. А глаза не лгут.

***

Однажды утро было добрым. Да-да, не смотря на то, что утро всегда называют добрым, оно такое не всегда. С другой стороны, ошибаются и те, кто утверждает, что утро добрым не бывает. Бывает. По-крайней мере, было. Однажды.

***

Штекер решил вставиться. Он приготовил все: шприц, бечевку, рукав, чтоб закатать. А вот чем вставляться – так и не придумал. Поторчав некоторое время без дела, он уныло вернулся в гнездо. И хорошо – еще одного потенциального наркомана спасло незнание дела. Спасло – и пошло дальше. Спасать надо было еще многих.

***

Как-то струны перебирались из деревни Эспрессо в город Капуччино. Гитара бренчала, что, мол, зачем это вдруг, и в Эспрессо неплохо виселось. Струны дергались и звенели в ответ, что тянуться в Эспрессо некуда, и, хотя в Капуччино тоже особо некуда, там это хотя бы выглядит более законно. Медиатор молчал, потому что его не было.

***

Швабра брала уроки шпионажа. Комод рассказывал ей, как стучать на товарища, грохоча ящиками. Швабра конспектировала. А через семестр, при сдаче экзамена, не сумела пройти простейшее испытание, и была отчислена. «Эх, – вздохнул комод. – Жалко. Способная была. Утонченная...»

***

Пакет проштрафился. Кинул пару мультифор. Они его поймали, и стали пугать страшными вещами. Пакет что-то шуршал, косил под дурачка. А через день мультифоры пришли к папке. «Ну как? – спросила папка. – Раскололся?» Мультифоры горестно ответили: «Да какое там... Опять вывернулся».

***

Клей сох по марке. Он сочинял бесконечные послания, которые так и не отсылал, поскольку чертовски смущался. Марка все знала, ей было его жалко, но сделать она ничего не могла: конверт держал ее, и никуда не пускал. Клей сох.

***

Бильярдные шары столкнулись. «Извините!» – воскликнул один. «Ничего страшного!» – ответил другой, и улетел в лузу. Следующая встреча была более продолжительной.

***

В зажигалке кончился газ, и ее выбросили. Лежа у обочины, она уныло смотрела вверх, на проезжающие мимо машины, на проходящих людей, пробегающих собак. На снег и дождь смотрела. «Как несправедливо, – говорила она себе, поскольку больше некому было. – Был газ – была всем нужна, газ кончился – и выбросили...» Проходящий мимо мальчишка увидел ее, схватил и, кинув о кирпичную стену, разбил вдребезги. Нефть в стране кончилась немного позже.

***

Пианино били молотком, выбивая жемчужно-белые зубы. Оно стонало от боли, просило остановиться – но его не слушали, и продолжали бить. А потом ушли, оставив изуродованный инструмент в одиночестве. Однажды помещение арендовал детский клуб. Пианино выбросили, чтоб оно не портило общего вида. Никто даже не подумал о том, чтоб его починить. Такова природа: если злые люди изуродуют тебя, то добрые потом выбросят, чтоб не портил красоты. Красота. Требует. Жертв.